Атенаис. Le sommeil de la raison engendre des monstres. (1/1)

?Сон разума рождает чудовищ? (исп. El sue?o de la razón produce monstruos) - испанская пословица. Фр. версия: "Le sommeil de la raison engendre des monstres".Вначале она ничего не могла разобрать. Мало-помалу глаза привыкли к полумраку, и Франсуаза увидела богато обставленную комнату, потом услышала пение, как в церкви. Вокруг скользили какие-то тени. Недалеко от двери сидел на корточках неопрятный старик. Он бормотал и пел что-то непонятное, словно был нетрезв. В руке у него был требник, которым он размахивал из стороны в сторону. Сквозь висевший в воздухе туман от курящихся в помещении благовоний она различила высокого мужчину, который двигался в ее направлении.Франсуаза почувствовала, как по шее у нее потекли капли холодного пота. В голове пронеслось: "Никогда не видела более чудовищного существа!", а губы сами собой произнесли:- Pater noster, qui es in caelis*...Очевидно, это был священнослужитель, ибо на нем было подобие ризы белоснежного цвета, отороченной черными еловыми шишками. Нездоровый цвет лица, вздувшиеся, посиневшие прожилки - он казался трупом, восставшим из могилы, но оживленным лишь наполовину. Глухое звучание его голоса переходило в старческое дребезжание, но в нем чувствовался непреклонный авторитет. Один его глаз был полностью закрыт, другой - косил. Но этот косой взгляд не упускал ни малейшей детали и проникал прямо в душу.По мере его приближения, присутствующие в комнате опускались на колени, и среди них Франсуаза узнала колдунью ла Вуазен. Ей показалось, что все поплыло у нее перед глазами. "Это дьявол", - мелькнула в ее воспаленном мозгу ужасающая догадка, и внезапно молодая женщина, помимо своей воли, начала медленно оседать на каменный пол, словно ноги больше не держали ее. Она видела только край белого одеяния, гримуар в темном кожаном переплете с оттиснутой на нем пентаграммой, которую ей протягивал адский священник, свою дрожащую руку, которую она выбросила навстречу ему - то ли отталкивая, то ли желая коснуться сатанинской книги.- Во имя Астарота и Асмодея, князей тьмы... - загрохотало у нее над головой, густой, едкий дым заполнил всю комнату, а лица присутствующих превратились в жуткие кривляющиеся маски.С громким криком Франсуаза проснулась. Сердце в ее груди колотилась так, что, казалось, сейчас выскочит из груди. Она не узнавала комнату, в которой находилась, глаза, расширенные от страха, метались от почти потухшего камина к кровати, от занавешенного тяжелыми шторами окна к двери, тени от вспыхивающих в очаге углей трансформировались в ужасных монстров, пляшущих по стенам, и она опять едва не закричала, решив, что каким-то дьявольским ветром ее вновь уносит в кошмарный сон, что сейчас сюда войдетотвратительный аббат и доведет до конца свой проклятый обряд...Франсуаза вскочила на ноги, бросилась к двери, распахнула ее и столкнулась нос к носу со входящим в комнату мужем.- Господи, спаси и сохрани! - воскликнула она, истово крестясь и пятясь от него.

Жоффрей замер на пороге, не решаясь войти.- Теперь я точно знаю, что вы дьявол, - дрожащим голосом произнесла Франсуаза, и слезы брызнули из ее глаз.

- Тише, мадам, успокойтесь, - голос мужа звучал почти ласково, словно он разговаривал с неразумным ребенком, но его взгляд настороженно скользил по бледному, как полотно, лицу супруги, по черным теням, залегшим у нее под глазами, по судорожно прижатым к груди рукам, растрепанным белокурым локонам и по платью, которое она так и не удосужилась снять после приема в Сен-Манде.- Что с вами? - он наконец сдвинулся с места, осторожно прикрывая за собой дверь, и направился в сторону Франсуазы. - И что вы делаете в моей комнате?Она на миг замерла, словно не в силах вникнуть в смысл произнесенных им слов, и переспросила:- В вашей комнате?Он с усилием разнял ее сжатые в замок руки, холодные, как лед, на секунду задержал их в своих и с тревогой в голосе проговорил:- Вы не заболели? - его теплые пальцы дотронулись до ее лба, легко прошлись по щеке. В прикосновениях Жоффрея не было нежности - он проверял, нет ли у нее жара, чем могло объясняться ее более чем странное поведение, но Франсуаза, внезапно осознавшая, насколько она замерзла, невольно прильнула щекой к его ладони. Он внимательно посмотрел на нее и убрал руку. - Я сейчас разожгу камин.Глядя, как разгораются языки пламени, молодая женщина постепенно приходила в себя. Страшный сон отступал, пугающие маски бледнели, лицо священника покрывалось дымкой, а простые и привычные движения мужа, подкладывающего дрова в камин, наполняли ее чувством умиротворения. "Хорошо, что он здесь", - расслабленно подумала она, протягивая руки к огню, и в этот момент вспомнила, почему оказалась в этой комнате среди ночи.- Где вы были? - резко спросила Франсуаза, в чьем тоне еще мгновение назад слышался страх, а теперь звенел металл.Жоффрей выпрямился.- Вижу, моя дорогая, вы уже пришли в себя, - его глаза сощурились, и он подобрался, как зверь перед прыжком.- Вы не ответили, - Франсуаза впилась в него взглядом.- Я был с мадемуазель де Сансе, - он оперся локтем о каминную полку и мечтательно улыбнулся. На миг черты его лица преобразились, приобретя несвойственную им мягкость. Франсуаза ни разу не видела его таким. Насмешливым, безразличным, полным страсти или гнева - да, но... влюбленным? Ибо этот взгляд, эту улыбку ни с чем нельзя было спутать.

- И вы так спокойно об этом говорите? - прошипела Франсуаза, сердце которой перевернулось в груди от жгучей ревности. Она презирала сама себя за это чувство, но совладать с ним была не в силах. - Мерзавец!

- Обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось взять на себя ответственность за ее дальнейшую судьбу, - Жоффрей устремил взгляд куда-то поверх головы супруги, приведя ее этим в неописуемый гнев. Его голос она слышала, как в тумане, а он тем временем продолжал: - Я никогда не обманывал вас, Франсуаза, не собираюсь делать этого и сейчас. Вы - моя жена и заслуживаете узнать всю правду из первых уст, а не из пересудов света, - Жоффрей взглянул на нее. - Я сегодня многое переосмыслил, многое понял и пришел к выводу, что само Провидение вмешалось в наши судьбы и ускорило неизбежное.

- Вы богохульствуете, - придушенным шепотом произнесла Франсуаза. - Не впутывайте Господа нашего в ваши нечестивые дела!

- Разве любовь противоречит заповедям Божьим? - он удивленно приподнял бровь. - Разве забота о ближнем - не наш христианский долг?

- О, вам так идет рассуждать о нравственности и морали! - молодая женщина нервно рассмеялась. - Нарушив все заповеди, что даровал нам Господь, вы вдруг заговорили о любви к ближнему, подразумевая, видимо, удовлетворение вашей похоти, ведь ни на что другое вы неспособны!- Я поклялся себе, что буду терпелив с вами, сударыня, - Жоффрей склонился к ней, и по лицу его скользнула тень. - Это мой долг перед вами, как перед моей супругой, но, видит Бог, вы вынуждаете меня вести себя с вами грубо.

- Вы отвратительны мне в своем лицемерии! - Франсуаза стала нервно ходить по комнате. - Что подобный человек, как вы, может знать о любви и долге? Я достаточно пожила с вами, чтобы хорошо вас узнать. Вы - чудовище, для которого нет ничего святого, чья жизнь - череда грехов и безнравственных удовольствий, и даже ваш ум, которым многие восхищаются, не от Бога, а от Дьявола, ибо он измысливает только невообразимые мерзости! - по мере того, как она говорила, на лице Жоффрея все явственнее проступала сардоническая улыбка, которая делала его похожим на Мефистофеля, а темные глаза, в которых отражалось пламя камина, лишь подчеркивали это пугающее сходство. - О, как бы я желала никогда больше не видеть вас, не ступать с вами по одной земле и не вдыхать воздух, оскверненный вашим нечестивым дыханием!- Так почему же вы так упорно продолжаете удерживать меня рядом с собой? - его голос внезапно стал проникновенным, и в нем появились бархатистые нотки, словно он желал очаровать ее. - Почему так отчаянно ревнуете, раз я вам настолько неприятен? Не потому ли, моя дорогая, что женщин со времен Евы привлекает зло?Франсуаза отшатнулась от него, дрожа от страха и ярости одновременно, и выкрикнула:- Упаси меня Бог от желания быть с вами!

- Тогда, возможно, нам лучше расстаться? - неожиданно мирно осведомился он. - Я ни в чем не буду ограничивать вашу свободу - вы можете оставаться в Париже, жить в этом доме, получать более, чем достаточное содержание... Disrumpamus vincula eorum et proiciamus a nobis iugum ipsorum**, - процитировал он Cвященное писание с видом проповедника на кафедре. - Что еще? Ах, да! - он со значением посмотрел на ее талию, затянутую в корсет. - Если дитя, которое вы носите, действительно мое, то я заберу его в Лангедок, чтобы воспитать, как наследника графов Тулузских. Я не желаю, - с нажимом произнес Жоффрей, - чтобы в нем было хоть что-то от Мортемаров с их непомерной гордыней, лживостью и тщеславием.- Вы не получите этого ребенка, - она инстинктивным жестом прижала руки к животу. - Ни вы, ни ваша пуатевенская дрянь и близко не подойдут к моему сыну!- Это не обсуждается, Франсуаза, - жестко проговорил он, глядя ей прямо в глаза. - Вы избавитесь от меня навсегда, обещаю, но ребенок останется со мной. Я достаточно прожил с вами, - вернул он ей ее же недавнее оскорбление, - чтобы понять, что вас нисколько не привлекают радости материнства и что вы легко откажетесь от них, едва на горизонте забрезжит надежда на удовлетворение ваших непомерных амбиций. Несомненно, наш сын будет расти в одиночестве, всеми заброшенный, поскольку его мать будет слишком увлечена светом и теми удовольствиями, которые он может ей предоставить, чтобы заниматься воспитанием и образованием ненужного ей ребенка. Нет, - его глаза сверкнули негодованием, - я не прощу себе, если оставлю его под вашим покровительством. Это будет равносильно тому, чтобы обречь его на верную смерть... - он немного помолчал, а потом чуть мягче добавил: - Вы со временем сами поймете, что так будет лучше для всех.С этими словами Жоффрей вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Вскоре его удаляющиеся шаги стихли на лестнице.Франсуаза, оцепенев, осталась стоять на том месте, где застали ее его слова, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Он бросает ее? Отбирает у нее их дитя? Открыто признает свою связь с этой де Сансе, место которой в коровнике среди мулов ее отца?! Она задыхалась от злости, кровь в висках стучала оглушительным набатом, а бессильные слезы текли по ее щекам, касаясь губ соленой влагой. Этого не может быть! Она все еще спит! Ей надо проснуться!Изо всех сил ущипнув себя за руку, Франсуаза вскрикнула от боли. Это не сон... Она закрыла лицо руками и рухнула в кресло у камина, в котором провела долгие часы в ожидании мужа. Молодая женщина не знала, какое чувство сейчас преобладало в ней - гнев, отчаяние или ненависть, в груди она ощущала тугой комок, который заставлял ее жадно хватать ртом воздух, как выброшенную на берег рыбу. Она была разбита, разбита по всем фронтам, и даже предложение мужа, которое, если задуматься, являлось достаточно выгодным, было лишь жалкой подачкой, недостойной царственной Атенаис. Женщина с ужасом представила пересуды у себя за спиной, скрытые и явные насмешки, когда в Париже узнают об их с Жоффреем расставании, лицемерные сочувствующие взгляды знакомых... Нет, этого нельзя было допустить!Наспех вытерев слезы, она начала нервно барабанить тонкими пальцами по подлокотнику кресла, в котором сидела. Ее главный козырь - ребенок - сейчас не имел никакого значения. Франсуаза изо всех сил надавила рукой на свой живот, словно ненависть к мужу перешла и на это еще неродившееся дитя. Нет, не такой она представляла себе свою супружескую жизнь, не о такой судьбе мечтала, когда выходила замуж за самого богатого и влиятельного человека в Лангедоке. И уж, конечно, не такой она видела реакцию мужа на будущего наследника...- Маленький дьяволенок, - исступленно прошептала она, а губы ее кривились в страшной гримасе, - вам не удастся меня одолеть: ни тебе, ни твоему проклятому отцу!Внезапно ей вспомнился ночной визит в Вильнёв-сюр-Гравуа на улицу Борегар к Катрин ла Вуазен. Прошлое и настоящее сплелись в один клубок, и Франсуаза уже не в силах была отличить сна от яви, представляя колдунью то коленопреклоненной, то сидящей на высоком троне, то раскладывающую карты, то благоговейно целующую адскую Библию... Ох, не к добру приснилась ей сегодня эта ведьма! Или это был знак? Что она там ей говорила? "Сама судьба благоволит вам. Вам осталось сделать последний шаг, чтобы открыть дверь туда, куда вы стремитесь"...

- Ты ошиблась, шарлатанка, - срывающимся на фальцет голосом выкрикнула Франсуаза, не боясь, что ее услышат слуги. Теперь она ничего не боялась - столь велико было ее отчаяние, а в голове стучало: "В вашем нынешнем союзе нет любви, ваш избранник вам неверен". - Дрянь, дрянь, дрянь! - в такт своим мыслям монотонно повторяла молодая женщина.Перед ее мысленным взором вдруг предстала карта из колоды ла Вуазен, на которой рушилась каменная башня. "В заключении останется он, а вы обретете свободу. Если приложите некоторые усилия... - Франсуаза замерла, а зрачки ее расширились, как у кошки. - Подумайте о том, что все еще связывает вас с вашим мужем, и избавьтесь от этого как можно скорее, иначе ваша свобода будет неполной, а ваши планы - под угрозой".Следующая карта возникла перед ней, сковав ледяным холодом. "А вот и ваш покровитель", - будто издеваясь, проговорил голос у нее в голове, и на Франсуазу взглянули бездонные черные глаза Дьявола...Она резко выпрямилась. Если она признает Сатану своим покровителем, то без труда победит Жоффрея. Все в ней восставало против такого решения - долгие годы, проведенные в монастыре, бесчисленные часы, посвященные молитвам, вся ее женская суть, трепещущая в страхе перед Божьей карой. Но в то же время возможность получить желаемое и восторжествовать над своими врагами казалась такой соблазнительной... В ее комнате, надежно запертый в одном из ящичков туалетного столика, лежал пузырек из темного стекла, который мог помочь ей решить если не все, то многие ее проблемы. Достаточно было выпить двадцать капель, растворенных в стакане воды, чтобы избавиться от ненавистного ребенка, который стальными цепями приковывал ее к не менее ненавистному мужу, и сбросить, наконец, невыносимый гнет его власти. "Вы сможете достичь невиданных высот или же навсегда остаться в тени вашей соперницы", - слова Катрин ла Вуазен на миг вспыхнули в пламени камина и тут же взорвались россыпью искр. Этого Франсуаза снести уже не могла, и красная пелена гнева застила ее взор.Жоффрей должен поплатиться за свое предательство! Потеря наследника - недостаточное наказание для него. Обиды, нанесенные Мортемарам, должны быть смыты кровью! И если уж сам Дьявол благоволит ей, то почему бы ей не найти могущественного союзника среди людей? Кто в королевстве король больше, чем сам король? Франсуаза тонко улыбнулась. Виконт де Мелён явно очарован ею, и если она предложит ему то, о чем мечтает каждый мужчина в Париже, то Жоффрей будет обречен... - Я хотел попрощаться с вашим супругом, прекрасная Атенаис, - над самым ухом раздался вкрадчивый голос господина Фуке, а его горячее дыхание коснулось ее обнаженной шеи. - Или он уже уехал?- Увы, после ужина я не виделась с ним, - как можно беззаботнее ответила она, чтобы не выдать своего волнения. - Возможно, он еще в доме?- Мои слуги не смогли отыскать его, - с притворным разочарованием проговорил виконт. - А мне нужно было сказать ему нечто важное...Франсуаза обернулась к мужчине и одарила его обворожительной улыбкой.- Мессир, а я не могу стать поверенной в ваших с господином де Пейраком тайнах? - она взмахнула длинными ресницами и поднесла к губам закрытый веер, словно показывая, что ей можно доверять.- Нет, нет, никаких тайн! - вскричал суперинтендант, осыпая поцелуями ее запястье, - просто дела, которые могут показаться слишком скучными для столь очаровательной женщины, как вы! Но, если вы того пожелаете, - понизив голос, добавил он, смело погружая свой взгляд в бездонный омут ее сапфировых глаз, - вы сами сможете стать моей тайной...Ничего не ответив, молодая графиня начала спускаться по ступенькам лестницы к стоявшей у ее основания карете с гербом де Пейрака на дверце, любезно распахнутой навстречу хозяйке лакеем. Господин Фуке дал ей недвусмысленно понять, чего желает от нее, и теперь Франсуазе предстояло серьезно поразмышлять, стоит ли ей принять его предложение. Она на мгновение зажмурилась от удовольствия - ведь так приятно быть предметом тайных мечтаний столь влиятельного человека! - а когда раскрыла глаза, перед ней стояла мадам Фалло де Сансе, картинно заламывая руки.- Мадам де Пейрак, вы не видели мою сестру? Она исчезла! - голос прокурорши дрожал от рвущегося наружу смятения. - И карета, на которой мы приехали, тоже пропала! Господь Всемогущий, что же мне делать?- Пойдемте, - Франсуаза, секунду поколебавшись, подхватила Ортанс под руку. - Я отвезу вас домой. Будем надеяться, что несносная девчонка просто незаметно улизнула, постеснявшись своего затрапезного вида. Ума не приложу, как ей удалось получить приглашение на этот прием, - ровным тоном, чтобы не выдать клокотавшего в душе негодования, добавила она.- О, если бы это было так, - причитала мадам Фалло, садясь в карету Атенаис, а та, тем временем, размышляла, как повести разговор с сестрой Анжелики так, чтобы узнать как можно больше подробностей о ненавистной сопернице. Несомненно, она уехала из Сен-Манде с Жоффреем, подлая потаскуха!Отъезжая от крыльца, Франсуаза в свете горящих факелов успела разглядеть высокую фигуру незнакомца в белом плаще, чье лицо скрывала зловещая остроконечная маска...Она встала, не спеша прошлась по комнате мужа, легко касаясь пальцами резных створок массивного гардероба, столбиков, поддерживающих балдахин над кроватью, гладкой полированной поверхности бюро... Вот и то, что она искала. Франсуаза любовно огладила серебряную шкатулку, в которой Жоффрей хранил свои фиалковые пастилки, содержащие маленькую толику яда. В период их недолгого тулузского единения он рассказывал ей, что с детства применяет их, как лучшее средство от отравления.

- Вы боялись не того, чего стоило, мессир де Пейрак, - злорадно проговорила Франсуаза, унося с собой свою находку. - Ваше оружие обернется против вас, мой дорогой муж, - добавила она еле слышно, закрывая за собой дверь в его покои.***Когда ночь пошла на убыль, она уже корчилась на белоснежных простынях в своей спальне. Боль, завладевшая всем ее естеством, не давала даже маленькой передышки. Она задыхалась, в страхе гадая, выдержит ли новый приступ.- Это должно кончиться! - убеждала себя Франсуаза. - Это не может длиться вечно...Но это никак не кончалось. Пот тек по вискам, и свет одинокой свечи, стоявшей на туалетном столике, вызывал резь в глазах, наполненных слезами. Она до крови искусала губы, сдерживая рвущиеся наружу стоны, а потом закричала, скрученная нестерпимой мукой. Ее обступили призраки из недавнего кошмара, только к ним прибавилось озабоченное лицо Марго, которая склонилась над ней так низко, что стало трудно дышать. Подняв тяжелые, словно налитые свинцом, руки, Франсуаза что было сил оттолкнула ее от себя:- Проваливай в Преисподнюю, чертова гугенотка, к своему хозяину - Сатане! Это все он!.. Это все он...Чей-то голос, несомненно, мужской и донельзя взволнованный, произнес:- Надо позвать господина графа, - на что Франсуаза яростно замотала головой.- Нет, нет, только не его! Он убьет меня! Он уже меня убивает!Марго снова склонилась над ней.- У нее бред, - в голосе служанки промелькнули нотки жалости, а ее рука легла на пылающий лоб хозяйки. - Нужно срочно послать за доктором и затопить камин. В комнате нестерпимо холодно.Когда дрова в очаге вспыхнули, Франсуаза застонала - глаза будто пронзило огненной спицей. В языках пламени ей чудились извивающиеся демоны, насмехающиеся над ней и ее страданиями, а черный кот, которого она видела у колдуньи, сидел на каминной полке, обернув лапы пушистым хвостом, и немигающим взглядом зеленых глаз наблюдал за каждым ее движением, словно ожидая чего-то. Внезапный озноб сотряс ее с головы до ног, а потом судорога такой чудовищной силы прошила все ее тело, что она изогнулась дугой на кровати и провалилась в блаженное беспамятство...Когда Франсуаза проснулась, на жемчужно-сером небе розовела заря. "Вот и все, - подумала она, чувствуя в теле необыкновенную легкость, - вот и все...". От слабости кружилась голова, не было сил пошевелиться, но на губах молодой женщины расцветала едва уловимая улыбка. Постель была заново застелена, скрывая все следы ее ночных мук, а сама она утопала, как в теплой ванне, в нежном льне простыней и невесомом мягчайшем пухе, которым были набиты матрас и многочисленные подушки.В комнате никого не было, кроме Марго, сидящей в кресле у камина, и осторожно, чтобы не разбудить больную, помешивающей кочергой дрова в очаге и что-то бормочущей себе под нос. Франсуаза прислушалась.- Celui qui a les mains innocentes et le coeur pur; Celui qui ne livre pas son ?me au mensonge, Et qui ne jure pas pour tromper. Il obtiendra la bénédiction de l`?ternel, La miséricorde du Dieu de son salut***.Она сморщила нос, словно от неприятного запаха - слова псалма, звучавшие на французском, казались ей ненастоящими, как будто украденными из латинской Библии, на которой велись богослужения в католических храмах, и в тишине комнаты раздался ее неожиданно звучный голос:- Parasti in conspectu meo mensam adversus eos qui tribulant me inpinguasti in oleo caput meum et calix meus inebrians quam praeclarus est****.Марго испуганно обернулась. На дрожащих руках Франсуаза приподнялась на подушках и вперила ледяной взгляд синих глаз в служанку.- Как ты смеешь шептать свои колдовские заговоры у моей постели? - ядовито поинтересовалась она. - Твой хозяин приказал тебе извести меня?- Госпожа.., - впервые Марго казалась растерянной, что придало Франсуазе сил и азарта. Ату ее!

- Ты отправишься на костер за то, что сотворила, - зловещий шепот сквозняком пронесся по комнате. - Из-за тебя я потеряла свое дитя!- Нет, нет, - Марго вскочила и бросилась к кровати. - Нет! - всегда выдержанная, теперь она схватила хозяйку за руку и умоляюще посмотрела ей в глаза.- Да, - с нажимом повторила Франсуаза. - Мой муж приказал тебе отравить меня и ребенка в моем чреве, чтобы беспрепятственно продолжить свою гнусную связь на стороне! Ты думаешь, я ничего не знаю?Марго, закрыв лицо руками, отступила на шаг назад от кровати.- Вы оба будете гореть в аду! - выкрикнула Франсуаза. - Но прежде... Прежде ваши тела будут корчиться в огне на Гревской площади! Я дойду до его величества короля, и ваше преступление не останется безнаказанным! Deus meus in te confido non erubescam*****!Служанка метнулась к двери и натолкнулась на входящего Альфонсо, который с церемонным поклоном, словно находился в приемной, а не у постели внезапно занемогшей хозяйки, доложил:- Маркиз дю Плесси-Бельер по поручению виконта де Мелёна... Прикажете принять, госпожа графиня?__________________________*Отче наш, сущий на небесах! (лат.).**Расторгнем узы их и свергнем с себя оковы их. Псалом 2, лат.***Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душею своею напрасно и не божился ложно, [тот] получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя своего. Псалом 24, фр.****Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена. Псалом 22, лат.*****Боже мой! на Тебя уповаю, да не постыжусь [вовек], да не восторжествуют надо мною враги мои. Псалом 24, лат.