Анжелика. Сен-Манде. Маскарад. (2/2)

- Ты меня предупреждаешь об осторожности? - усмехнулась Ортанс. - По-моему, ты что-то перепутала.

- И все же, - упрямо повторила Анжелика, - всякое может случиться. Это маскарад, все в масках... У кого-то могут быть недобрые намерения...- Не думаю, что маскарад у господина Фуке может быть опаснее твоих шатаний по портовым пристаням, - закатила глаза Ортанс. - Во всяком случае, публика там соберется не в пример приличнее."Если бы!" - подумала про себя Анжелика, вспомнив всех тех знатных господ и дам, что съехались когда-то в Плесси, чтобы организовать заговор против короля, но продолжать разговор не стала. Ей слишком многое пришлось бы объяснять Ортанс, а она совсем не была уверена, что готова доверить сестре эту мрачную тайну.Через некоторое время служанка доложила о прибытии фиакра, и дамы отправились в Сен-Манде.***Карета, помесив грязь парижских улиц, выбралась на широкую дорогу предместья и покатила быстрее. Голые, обледеневшие дубы по обочинам означали, что они въезжают в Венсен.Наконец справа показалась резиденция Фуке. Освещенная факелами аллея вела прямо к дому господина суперинтенданта, а по обе стороны от нее выстроились двойной цепочкой лакеи в синих с золотом ливреях; у каждого в руке было по ярко полыхавшему факелу, и все вместе они затмевали огни видимой с дороги главной башни располагавшегося неподалеку Венсенского замка.Положив приглашение на серебряный поднос склонившегося в низком поклоне около парадного входа слуги, сестры вошли в просторный вестибюль. Анжелика отметила, что лестница, ведущая на второй этаж, располагается ровно посередине холла, а не как в Ботрейи - двумя закругленными крылами уходя вверх, и высокий потолок был расписан не картинами на мифологические сюжеты, а украшен лепниной. Что касалось золотых фризов, изящных конделябров и жирандолей, деревянных панелей, зеркал в массивных рамах, натертого до блеска паркета - резиденция виконта де Мелёна ни в чем не уступала отелю графа де Пейрака. Роскошь и утонченный вкус правили здесь бал...В противовес Ортанс, которая с восхищением разглядывала все это великолепие, Анжелике сейчас было совсем не до окружающей их обстановки праздника. Бенгальские огни, зажженные в начале вечера, отвлекли ее от тревожных мыслей лишь на короткое мгновение. Изысканная дичь, редкостная рыба, тончайшие вина, пирамиды из овощей и фруктов не пробуждали в ней ни малейшего аппетита. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, она остановилась возле буфета, на котором были расставлены чаши из вермели, полные свежих фруктов, сладких лимонов, португальских апельсинов, конфитюров, марципанов и бисквитного печенья. Рядом в хрустальных графинах стояли лимонады и вина. Чуть приподняв край маски и пригубив бокал ледяного оранжада, поданного ей услужливым лакеем, Анжелика принялась украдкой рассматривать многочисленных гостей.

Кого здесь только не было! И игривые нимфы, и надменные богини, и блистательные Аполлоны... Дамы и кавалеры, наряженные по моде прошлых веков... Разнообразные итальянские маски, шелковые плащи всех цветов и оттенков, невероятных фасонов шляпы, изукрашенные перьями, драгоценными камнями и галуном... Все вокруг кружилось, сияло и искрилось весельем.Анжелика быстро отыскала в толпе и господина суперинтенданта, изображающего флорентийского вельможу, и Франсуазу де Пейрак, наряженную Минервой... С волнением она стала скользить взглядом по зале, пока не увидела высокую фигуру мужчины в обычном, хоть и нарядном костюме, чьи черные, как вороново крыло, волосы покрывала широкополая шляпа из пурпурного бархата в тон наряду. Ее приподнятые края были приколоты к высокой тулье золотыми пряжками, инкрустированными драгоценными камнями, а белоснежный плюмаж резко контрастировал с темной шевелюрой и полумаской, оставляющей открытой нижнюю часть лица. Сердце Анжелики пропустило несколько ударов - несомненно, она узнала эти губы, чей чувственный изгиб уже долгие месяцы будоражил ее воображение, этот твердый, решительный подбородок, говоривший о властности и упрямстве его хозяина...

Граф де Пейрак стоял в своей обычной небрежно-любезной позе, скрестив руки на эфесе шпаги и чуть отставив вперед одну ногу. Голова его была слегка склонена набок, и он с преувеличенным вниманием внимал речам очаровательной шатенки, чьи щеки горели от возбуждения, а руки играли с зажатой в тонких пальцах маской на длинной ручке, выдавая ее смущение, а может быть, и скрытое кокетство. Анжелика почувствовала острый укол ревности - девушка была красива какой-то возвышенной, утонченной красотой, и граф, несомненно, был расположен к ней, иначе по его губам не блуждала бы сейчас эта загадочная улыбка, от которой Анжелику всегда бросало в дрожь. Но вот он поднял голову и внимательным взглядом обвел гостиную, а после снова склонился к своей собеседнице. "Он ищет кого-то!" - с внезапным облегчением подумала Анжелика и обругала себя за глупые подозрения. Что она себе напридумывала? Граф был просто любезен, как и всегда, и его разговор с этой девушкой - не более, чем обычная вежливость. "Возможно ли, что он ищет меня?..." - пронеслось у нее в голове, и ей отчаянно захотелось поверить в то, что он ждал ее, а потому оделся так, чтобы быть узнанным, хотел, чтобы она подошла к нему, заговорила, скрытая анонимностью маскарада...Анжелика снова поднесла к пересохшим от волнения губам бокал с лимонадом, желая унять пожар чувств, бушевавший внутри. Сейчас было не самое подходящее время, чтобы обнаруживать свое присутствие - она была еще слишком возбуждена, да и спутница графа не спешила покидать его общество. Кроме того, Анжелика перехватила взгляд графини де Пейрак, с ревнивым гневом взирающей на совершенно не обращающего на нее внимания супруга. Удивительно, но в этот момент Анжелика почувствовала что-то сродни жалости к этой блистательной и гордой красавице, чьи достоинства были бессильны вызвать к ней интерес мужа, в то время как другие мужчины готовы были умереть за один только благосклонный взгляд ее синих глаз...

"Почему же он выбрал меня? - снова и снова крутилась в голове Анжелики навязчивая мысль, которая неотступно преследовала ее на протяжениивсех тех дней, что прошли с момента их последнего свидания в Сен-Ландри. - Почему так настойчиво хочет быть со мной, несмотря на осуждение общества и грандиозный скандал, который неминуемо последует, едва окружающие узнают о нашей с ним связи?". Она не знала, как ей поступить, какое решение принять, но, едва только увидев его, ей овладело непреодолимое желание раствориться в его объятиях, ощутить на своих губах его губы, вдохнуть его запах, с недавних пор ставший таким родным...Внезапно ее размышления прервал грубый толчок. Какой-то дворянин, облаченный в белоснежный плащ, и в золотой маске с острым выступом снизу, напоминающим клюв хищной птицы, задел ее плечом и, пробормотав то ли извинения, то ли ругательства, устремился на другой конец залы - туда, где в алом домино стояла Ортанс. Анжелика похолодела. Вот оно, началось... С этого момента она следила только за ними - незнакомцем в белой, до пят, накидке, почему-то напоминающей ей облачения тамплиеров, рыцарей Храма, с которыми когда-то так жестоко и вероломно расправился Филипп Красивый*******, и сестрой в ярком маскарадном костюме, которую мужчина, несомненно, принял за нее, Анжелику. Она тенью следовала за ними повсюду, ни на секунду не выпуская из виду, чтобы в случае опасности прийти на помощь Ортанс. Но та вела себя весьма благоразумно - спокойно и с достоинством выслушивала то, что говорил ей ее неожиданный кавалер, не стремилась с ним уединиться и никоим образом не провоцировала на ухаживания.

Едва Анжелика перевела дух, успокоенная поведением Ортанс, как случилось неожиданное происшествие - ручной лев, до этого разгуливающий по залу, как домашняя кошка, и на которого гости праздника почти перестали обращать внимание, вдруг показал свой норов царя зверей и застыл перед мадам де Пейрак в напряженной позе, словно раздумывая, не броситься ли ему на нее. Все, кто стояли рядом с ней, инстинктивно отпрянули назад, кроме графа де Пейрака, который находился слишком далеко от жены, чтобы прийти ей на помощь, но, тем не менее, сделал несколько осторожных шагов по направлению к Франсуазе, и, как ни странно, спутника Ортанс, который тоже начал приближаться ко льву мягкой, бесшумной поступью с кинжалом на изготовку. У Анжелики мороз пробежал по коже - значит, она не ошиблась! Только наемный убийца мог прийти на прием к господину Фуке со смертоносным клинком, спрятанным до поры до времени в широких складках плаща...Тут раздался слаженный вздох изумления, который вновь заставил Анжелику взглянуть на виновницу переполоха - теперь повелитель саванны распростерся у ног Франсуазы, а ее изящная рука небрежно перебирала золотые пряди львиной гривы. Все вокруг наперебой начали восхищаться ее невероятной смелостью и несравненной красотой, но она лишь слегка кивала в ответ на комплименты, пристально разглядывая незнакомца в белом плаще, который, небрежно заткнув кинжал за пояс, удалялся от нее твердым, уверенным шагом профессионального военного. Милое личико графини на секунду исказилось в недовольной гримасе, а затем она снова приняла свой обычный торжествующий вид победительницы. У Анжелики же был свой повод для радости - с тем же равнодушием, с которым мужчина только что покинул мадам де Пейрак, он прошел и мимо Ортанс, скрывшись за спинами присутствующих, словно его и не было. Что ж, возможно, она ошибалась на его счет...Когда начались танцы, Анжелика, набравшись смелости, направилась в сторону графа, чтобы наконец каким-нибудь жестом или взглядом намекнуть ему о своем присутствии на маскараде, но замерла, не дойдя до него всего нескольких шагов - тот с учтивой галантностью уже склонялся перед своей недавней собеседницей, приглашая следовать за ним в круг танцующих пар.

За спиной Анжелики раздался немного нервный мужской голос:- Вы ведёте себя просто неприлично, сударыня! Вам мало сплетен, которые ходят по Парижу о вас и об этом ужасном калеке, так вы еще и открыто идете на скандал, на глазах у всех настойчиво навязывая ему свое общество.Анжелика вспыхнула и медленно обернулась. Позади нее стоял облаченный в костюм испанского гранда со старомодным и ужасающе некрасивым на французский вкус воротником голилья******** невысокий полноватый мужчина, который, тем не менее, старался держаться прямо и с вызовом. Взгляд его был устремлен не на Анжелику, а на пышную даму, словно сошедшую с полотен Рембрандта или Рубенса. Ее яркая красота, подчеркнутая традиционными многослойными trajes de faralaes с оборками и драпировками, характерными для танцовщиц фламенко, казалась еще ослепительнее. Завершали образ манильская тонкая шелковая шаль и высокий гребень-пейнета с мантильей. Женщина презрительно улыбалась и, не отрывая взгляда, следила черными, широко расставленными глазами за графом и его спутницей. Туда же, вслед за ней, взглянула и Анжелика. Несомненно, этим двоим нравилось общество друг друга - они производили впечатление весьма гармоничной пары. Походка мужчины, наполовину склонившегося к своей даме, чтобы что-то прошептать ей на ухо, напоминала причудливый танец, и хромота графа не сильно бросалась в глаза. До Анжелики донесся взрыв мелодичного смеха, и тонкий профиль молодой женщины со смущенной улыбкой поднялся к лицу сопровождающего ее кавалера...- Вы не нужны ему, - снова раздался голос мужчины за ее плечом. - Имейте же гордость, в конце концов!У Анжелики потемнело в глазах. Значит, все, что говорил ей граф де Пейрак, было ложью. Она была просто еще одним сувениром в его коллекции, безделушкой, которую он с легкостью заменит на другую, когда она наскучит ему - как свою красавицу-жену, как эту испанку, к чьему здравому смыслу напрасно взывал ее спутник, как множество других женщин, о которых Анжелика не знала, но слышала невнятные слухи, гуляющие по Монтелу... Когда граф в момент смены партнеров во время танца властным жестом привлек к себе свою супругу, а та, в свою очередь, устремила на него взгляд сапфировых глаз, вспыхнувших, словно звезды, Анжелика поняла, что больше не может здесь находиться - иначе она сойдет с ума от терзающей ее ревности и оглушительного разочарования.Почти бегом она пересекла анфиладу роскошно обставленных комнат, не зная, куда и зачем она идет, пока наконец не остановилась, чтобы перевести дух, в небольшой комнате, главным украшением которой был фонтан, установленный на высоком мраморном постаменте в полукруглом эркере. Сняв изрядно надоевшую ей маску, Анжелика прижала смоченные в холодной воде ладони к пылающим щекам. В голове звучали, как навязчивая мелодия, слова: "Вы не нужны ему, имейте же гордость... Имейте же гордость... Гордость!" Выпрямившись, Анжелика несколько раз глубоко вздохнула и решила про себя, что с нее на сегодня достаточно - сейчас она найдет Ортанс и уговорит ее немедленно уехать домой. И если граф де Пейрак еще хоть раз попытается заморочить ей голову своими лживыми речами и обещаниями, то получит достойный отпор. В Анжелике вдруг подняла голову юная бунтарка, которая на некоторое время затихла под гнетом сурового воспитания в монастыре и жестких правил этикета, вдалбливаемых в нее Ортанс, а в груди заклокотала какая-то необузданная ярость, как в детстве, когда она с кулаками накидывалась на своих "ангелочков". Если бы она встретила графа в этот момент, то никакие нормы приличия не удержали бы ее от того, чтобы высказать ему в лицо все, что она о нем думает. Сейчас Анжелика горько сожалела о том, что поддалась на его уговоры в Сен-Ландри и не ушла сразу же, как только узнала, кто скрывается в исповедальне под видом священника. Лицемер и богохульник! Теперь-то она знала его истинный облик - дьявола во плоти!Надев маску обратно и вернувшись к гостям, она стала осторожно оглядываться в поисках сестры, пока не натолкнулась взглядом на Франсуазу де Пейрак, с испугом разглядывающую свою окрашенную кровью ладонь, которую только что отняла от лица. Вид у нее был, как у маленького растерянного ребенка, и Анжелика не могла не прийти ей на помощь, хотя в глубине души и корила себя за свою так не вовремя проснувшуюся сердобольность. Да что же за день сегодня такой?!

Она решительно направилась в сторону графини и негромко проговорила:- Мадам, тут неподалеку есть фонтан, я помогу вам привести себя в порядок. Вот, возьмите, - и она протянула Франсуазе свой платок, который та поспешно приложила к лицу, стараясь как можно быстрее промокнуть струящуюся из носа кровь. - С вами все в порядке? - со все нарастающей тревогой спрашивала Анжелика, разглядывая бледное, как мел, лицо молодой женщины и ее лихорадочно горящие глаза, пока осторожно вела ее по нескончаемым комнатам подальше от грохочущей музыки, несмолкающего гула голосов и ярких огней. Жена графа де Пейрака показалась ей сейчас такой хрупкой, такой уязвимой, словно под давлением обстоятельств она внезапно растеряла все свое высокомерие и надменность. Может быть, и она носила маску, скрывая под ней собственную ранимость? Анжелика снова с преувеличенной заботой осведомилась о ее самочувствии, но Франсуаза уже взяла себя в руки, захлопнув, словно раковину моллюска, чуть приоткрывшуюся щелочку в ее обычно непроницаемой броне.- Это часто бывает в моем положении, вам ни к чему беспокоиться, сударыня, - раздраженно бросила она, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать разговор.

Анжелика невольно вздрогнула. Так значит, мадам де Пейрак беременна... Что ж, это вполне закономерно, раз супруги живут вместе... Как ни странно, но она ничего не почувствовала - ни ревности, ни досады, только какую-то звенящую пустоту внутри. Словно в том месте, где у нее было сердце, теперь зияла огромная дыра.

Дойдя до фонтана, Франсуаза с явным облегчением избавилась от опеки своей спутницы и смочила платок в ледяной воде. Приложив его снова к лицу, она с каким-то повышенным вниманием взглянула на Анжелику. Ее цепкий взгляд окинул ее фигуру с головы до пят - от светлых локонов, выбившихся из-под капюшона плаща, до подола пышной юбки, которая сейчас выглядывала из-под слегка задравшегося вверх маскарадного костюма так, что были видны брильянтовые аграфы, придерживающие отвернутые края верхнего платья. Их она рассматривала так долго, что Анжелика, раздосадованная подобной бестактностью, холодно осведомилась:- Я могу вам еще чем-то помочь, мадам?Графиня вскинула на нее глаза и внезапно приблизилась к Анжелике так близко, что полы их одежд соприкоснулись.- Возможно, - задумчиво протянула она, как будто прикидывая, стоит ли давать ей поручение или нет.

Наконец Франсуаза произнесла: - Окажите мне еще одну услугу, мадемуазель. Найдите моего мужа и приведите его сюда, - молодая женщина сделала небольшую паузу, жадно вглядываясь в прорези маски Анжелики, словно желая проникнуть сквозь них, а потом добавила: - Думаю, он сойдет с ума от переживаний, когда узнает, что со мной приключилось. Ах, вы не представляете - он так заботится о моем здоровье!Нервный смешок, который последовал за этой тирадой, заставил Анжелику отступить на шаг назад. Неужели Франсуаза де Пейрак ее узнала? Или это ее не в меру разыгравшаяся фантазия?- Ну же, идите! - нетерпеливо проговорила молодая графиня. - Вы найдете его в бальной зале или около нее. Трудно не заметить высокого брюнета в костюме из пурпурного бархата... И еще... У него весьма приметная походка - он сильно хромает, - она вдруг истерически рассмеялась, словно все так долго сдерживаемое ею напряжение внезапно прорвалось наружу. - Он хромает, а его лицо, спрятанное под маской, изуродовано ужасными шрамами! Разве вы никогда не слышали о нем? О, я никогда не поверю! Великий Лангедокский хромой! - она уже почти кричала. - Дьявол в красном, сам Вельзевул из Преисподней!- Успокойтесь, - пробормотала Анжелика, отступая еще на шаг назад. Неужели несчастная помешалась? - Я сейчас же приведу его сюда, мадам де Пейрак...- Да катитесь вы оба к черту! - неожиданно спокойно проговорила Франсуаза и небрежным жестом бросила испачканный платок под ноги Анжелике. - Я прекрасно обойдусь без вашей помощи. Право слово - смешно, - она презрительно фыркнула, - неотесанная любовница моего мужа будет изображать из себя святую невинность и предлагать мне свои услуги! Ваше место в коровнике, милочка, а не в Сен-Манде, - с жалостью в голосе проговорила она, кивая головой на маскарадный костюм девушки. - В какой помойке вы его откопали? Последняя служанка постеснялась бы надеть подобные лохмотья!- Думаю, мне стоит вернуться в гостиную, - дрожащим от возмущения голосом произнесла Анжелика, выбитая из колеи такой внезапной сменой настроения своей собеседницы. - Вы, как я погляжу, чувствуете себя превосходно, раз вам достает сил плеваться ядом, как гадюка! - с этими словами она развернулась и направилась к выходу из комнаты.- О, вам не терпится нажаловаться на меня Жоффрею? Тогда поторопитесь! - крикнула ей вслед Франсуаза. - Иначе вам придется доставать его из постели очередной шлюхи, которая с превеликой радостью заменит там вас!____________________* "Вино с реки" - то есть привезенное в Париж водным путем.** Сладкое вино из крупного черного винограда, произрастающего на юге Франции.*** Одна кварта равняется двум штофам, а полштофа - 0,466 литра. Баррик (от старофр. barrique — бочка; также французский баррель) - старинная французская мера объема вина. Наиболее распространен 225 литровый стандарт корабельной бочки из региона Бордо.**** Самая мелкая французская монета - денье; 1 лиар = 3 денье; 1 су = 4 лиара = 12 денье; 1 ливр = 20 су = 80 лиаров = 240 денье; 1 экю = 3 Ливра = 60 су = 240 лиаров = 720 денье; 1 пистоль = 10 ливров = 200 су = 800 лиаров = 2400 денье; 1 луидор = 2 пистоля = 20 ливров = 400 су = 1600 лиаров = 4800 денье.***** Сент-Эмильон - один из четырех главных бордоских винодельческих районов, производящих красные вина, расположен на правом берегу р. Дордонь.

****** Жан Магуле - официальный вышивальщик королевы Марии-Терезии, вплоть до ее смерти в 1683 году, имел магазин на улице Сен-Бенуа, возле Сен-Жермен-де-Пре.******* Тамплиеры - духовно-рыцарский орден, основанный на Святой земле в 1119 году небольшой группой рыцарей во главе с Гуго де Пейном после Первого крестового похода. В 1307—1314 годах члены ордена подверглись арестам, пыткам и казням со стороны французского короля Филиппа IV, крупных феодалов и Римско-католической церкви, в результате чего орден был упразднён папой Климентом V в 1312 году.******** Голилья - жёсткий белый квадрат из бельевой ткани, закреплённой под подбородком. Голова в нем как будто размещалась на белом блюде, так что было невозможно повернуть шею; эта отвратительная пародия на воротник-жёрнов была нелюбима французами, которые в то время уже придумали элегантные кружевные галстуки.