Глава 29. Воссоединение (1/1)

Следующее воспоминание показало Феличиано в незнакомом доме, развалившимся на стуле. ?Где это мы?? - растерянно спросил Франция. ?Это — наш дом,? - отозвался Романо. ?Я к этому времени уже уехал от Австрии. Здесь немало воспоминаний было пропущено. Сейчас, насколько я помню, будут показаны события 17 марта 1861 года.? - Я мягко улыбнулся, оглянувшись на брата. ?Наш день рождения.? - Романо послал мне ответную улыбку. - ?Официальный,? - уточнил он. Феличиано поднялся и принялся расхаживать по комнате. Он был одет с иголочки, и выглядел бы совсем аристократом, если бы не более простые манеры. Окружение его тоже было аккуратным. Оригинальным — хотя ничего чересчур громоздкого — но дом всё равно был больше, чем мог позволить себе в то время среднестатистический житель его страны. В дверь неожиданно постучали, и Феличиано чуть не помчался к ней. Замешкался на миг, прежде чем открыть дверь, и в его глазах вспыхнула тревога. А... а что если я... я больше ему не нравлюсь? - раздались вслух его мысли. По ту сторону двери раздался тихий царапающий звук и слабое тявканье Пепла. ?Придурок.? - Романо дал мне подзатыльник. ?Парни. Я не понял. Что вообще происходит?? - протянул Америка. ?Ну, если это день их объединения... то...? - Канада склонил голову набок. ?Это первая ваша встреча со смерти Рима,? - ахнул Китай. ?Вы не видели друг друга уже больше 1300 лет,? - подсчитал Япония. ?Si... В смысле, видели крайне редко, когда Испания приходил к Австрии по делам, но... столетия просто летели, и... эм... Ну, у нас никогда не было возможности полноценно даже поговорить. Мы оба изменились, и я не знал — может, моему брату теперь вообще было на меня наплевать.? - Я хмыкнул. - ?Глупо было, конечно.? Прежде чем Фели успел распахнуть дверь, её с той стороны открыл Ловино. Они несколько секунд просто стояли, поражённо вглядываясь друг в друга. И, пока они изучали родные черты лица, в их глазах собирались слёзы. ?В-Вино...? - выдавил Феличиано, неуверенно тяня к нему руку. ?Фелис...? - Ловино тоже потянулся к нему. И в тот миг, когда их ладони соприкоснулись, ударная волна сотрясла всё воспоминание, заставляя наций закачаться. Когда они обрели баланс, близнецы уже плакали, сжимая друг друга в объятиях. ?Что это было?? - спросил, оглядываясь, Германия. На вид ничего вокруг после удара не изменилось. ?Это восстановилась наша Связь,? - объяснил я. - ?Хотя мы и видели друг друга, мы не могли подойти достаточно близко, чтобы коснуться... чтобы воссоединиться.? ?Какая сила,? - выдохнул Россия. ?Вы забываете,? - встрял Лючиано. - ?Феличиано и Ловино... и мы с Флавио... Мы все — просто половинки души друг друга. Мы все — только половина целого. Почему душа, снова становящаяся единой, не должна давать такой мощный эффект?? Наконец Феличиано пропустил брата внутрь, и они оба уселись на диван, наслаждаясь тем, что могли вновь просто быть рядом. Хотя вскоре... ситуация стала немного неловкой. - ?Так, эмм... как ты был? Столько времени прошло. Я рад, что ты снова дома,? - сказал Феличиано. ?Да уж, немало прошло,? - согласился Ловино. - ?Я... в порядке. Испания тот ещё придурок, но вообще он тоже, пожалуй, нормальный. А ты ведь жил у Австрии?? ?Si. Он слегка заносчивый, и так долго думал, что я был девочкой! До того, как мой голос изменился, хех. Так что я работал у него горничной.? ?Он тоже думал, что ты был девочкой, а? По-моему, Томатный Ублюдок тоже так считал — со мной, но я сразу же его поправил. Мне, правда, всё равно пришлось таскать платье горничной.? ?Так это у нас было общее,? - вздохнул Фели. ?Ты теперь... какой-то более спокойный, что ли,? - отметил Ловино. ?Я... наверное. Неподалёку... шла война, я... увидел её. Немного.? - Фели поморщился, на его лице промелькнула гримаса боли. ?Прости, Фелис. Я не смог тебя защитить.? - Ловино крепко обнял брата. ?Всё нормально, fratello,? - улыбнулся Феличиано, удивляя его. - ?Мы ведь снова вместе, и это единственно важно, si?? ?Si. Теперь — чем мы будем ужинать? Я умираю с голода!? - ухмыльнулся Ловино, утаскивая Феличиано в сторону кухни. Сцена размылась, через несколько секунд сфокусировавшись на них двоих, свернувшихся калачиком в постели. ?Fratellone?? - проговорил Феличиано. ?В чём дело, fratellino?? ?Я так рад, что мы снова вместе,? - улыбнулся Феличиано, пододвигаясь ближе к нему. ?Я тоже, Фелис,? - тепло улыбнулся Ловино, обнимая брата. ?С днём рождения, Романо.? ?С днём рождения, Венециано.? Воспоминание снова потемнело. ?Мне, наверное, стоит уточнить,? - поднял голос я, заметив пару удивлённых взглядов от наций. - ?Что мы использовали наши имена наций, потому что это был наш день рождения как наций, не как людей. Хотя наш человеческий день рождения мы считаем важнее для нас лично.? Промелькнули короткие вспышки сцен, в который близнецы лучше узнавали друг друга. Они вместе готовили, играли музыку (я объяснил, что пианино было подарком Австрии, хотя я и расстался с ним не на самой дружеской ноте), и даже рисовали и лепили вместе скульптуры. ?Я среди нас двоих скульптор, я слишком хреново рисую,? - бросил Романо. ?А я — художник. Мои скульптуры всегда либо распадаются, либо выглядят в конце концов как жуткого вида смайлики,? - хихикнул я. - ?Если я делаю не еду — та почему-то получается...? - Как тот замок из песка в форме пасты, который я слепил во время мировых войн... Мы смотрели, как они переделывали чердак в художественную студию для Феличиано, а подвал — для Ловино. Феличиано однажды прогуливался по городу, когда наткнулся на мальчика, пытавшегося продать свои картины. Они были очень качественными и выглядели почти совсем как фотография цветов, которые он и перерисовал, но в картине заметно было что-то холодное. Что-то, чего там не хватало. Фели задумчиво улыбнулся и подошёл к юному художнику. ?Привет. Это ты эти нарисовал?? - поинтересовался он, и мальчик яростно закивал. ?Si, si! Я собираюсь их продать. Хочешь купить?? ?Ты знаешь, почему никто не покупает твои картины, малыш?? - Феличиано проигнорировал его вопрос. Лицо мальчика потемнело. ?Если не будешь покупать, отходи! Ты препятствуешь продаже!? - пронзил его острым взглядом мальчик. ?Боже, какой словарный запас,? - хихикнул Фели. - ?Знаешь, я ведь тоже художник.? - Он вытащил маленький альбом, показывая необыкновенные наброски углем. Такие реалистичные, что они, казалось, вот-вот должны были соскочить со страниц. ?Ого!? - Глаза мальчика широко распахнулись, но тут же снова потухли и поскучнели. - ?В смысле, иди уже! Ты же ничего не будешь покупать, так?? Феличиано сделал паузу, словно тщательно выбирая слова. - ?Послушай... тебе же кажется, как будто твоим картинам чего-то не хватает?? - Мальчик резко вздёрнул голову, сощурившись, молча подталкивая его продолжать. Это он и сделал. - ?Ты изо всех сил пытаешься вычертить каждую деталь до идеальности! Но всё равно — чего-то не хватает. Цвета безупречны, может, нужен холст получше? О, но и это не срабатывает. Всё просто кажется не совсем таким, каким должно быть. Чего-то нет, но как бы ты усердно ни старался, ты не можешь это найти. Как бы ни ломал себе голову, не можешь понять. Я ведь прав?? Мальчик опустил глаза. - ?Я не могу понять, в чём дело. Я пробовал... столько всего...? ?Что ты чувствуешь, когда рисуешь?? ?Чувствую? В смысле? Я просто рисую.? - Феличиано усмехнулся. ?В этом-то и твоя проблема. Искусство — это не только повторение чего-то. Ты не просто копируешь и переносишь на холст то, что рисуешь. Оно — о сердце, душе, эмоциях!? - Феличиано взмахнул руками, в его глазах загорелась пылкая страсть. - ?Искусством ты берёшь то, как ты что-то видишь, то, какие ты эмоции от этого испытываешь, и заставляешь других почувствовать это. Когда ты рисуешь что-то грустное, заставь людей плакать. Весёлое — улыбаться и смеяться!? - Феличиано расплылся в улыбке под поражённым взглядом мальчика. - ?И несмотря ни на что... помни, что ты рисуешь для себя. И больше ни для кого. Если в картине нет сердца, то она — просто цвета на бумаге. Пусть и красивые, но в них нет самого важного во всей жизни. Души.? ?Так... как можно... рисовать с душой?? - спросил мальчик, с уважением глядя на Феличиано. ?Сначала — найди себя. Посмотри на мир вокруг себя и спроси, что ты видишь. Что можешь найти, что не замечают другие? Ты видишь мир под единственным в своём роде углом зрения, и никто не видит его так же, как ты. Улови это! И спроси себя, как ты можешь перенести это на лист бумаги? У тебя есть дар. У тебя есть талант. Теперь тебе надо его использовать,? - улыбнулся Феличиано, доставая листок из сумки, висевшей у него на плече. На нём была нарисована маленькая картинка — прекрасный закат. Но, как бы не захватывали дух пылающие алые и глубокие синие краски неба, облака, грациозно проплывавшие вдалеке, особенно картину выделяло окружающее её, почти ощутимое чувство грусти, такое, что в глазах мальчика при её виде заблестели слёзы. ?Я хочу, чтобы это осталось у тебя. Напоминание, что, какими бы тяжёлыми ни были времена, тебе нужно искать вокруг себя красоту. И ещё — не забывай силу своего искусства. У тебя есть возможность менять жизни своей работой, и эта сила может действовать и задолго после твоего конца. Оставь свой след на этой стране, нет, Земле, оставь доказательство, что ты жил.? Закончив, Феличиано вложил картину в ладони мальчика и зашагал прочь, провожаемый его восторженным взглядом. ?Это было... сильно,? - присвистнул Америка, улыбаясь. ?Что я могу сказать? Я люблю искусство!? - Я улыбнулся ему в ответ, вспоминая чувства, которые оно мне всегда приносило. Как помогало выливать на бумагу скопившиеся эмоции. ?Кстати об этом, я заметил, ты в последнее время не особенно рисуешь. В смысле, с того раза, когда ты, считай, заперся в своём кабинете на несколько месяцев! Я не мог вытащить тебя даже поесть. А когда ты наконец вышел, ты был совсем тощим и бледным, и всё не давал мне увидеть, над чем ты работал. Мне даже, насколько помню, до сих пор запрещено заходить в твою Студию. В чём дело там?? - встревоженно уточнил Романо. ?Там были... особые обстоятельства, fratello. Я тогда... проходил через многое.? - Я оглянулся на Лючиано. ?О... Это было после Того Места, да?? - спросил он у меня по Связи. Ян, стоявший чуть в стороне от нас, слегка поморщился. ?Да, тогда. Вива.? Сцена снова потемнела, и Англия вызвал Комнату Отдыха. ?Что такое, мужик? Мы же только начали?? - растерянно спросил Америка. Англия только указал на Венгрию, задремавшую в объятиях Австрии. ?У нас у всех был долгий и сложный день. Я подумал, нам, возможно, стоило отдохнуть.? ?Он прав,? - поднял голос я. - ?Следующие воспоминания не должны быть особенно травматичны. Насколько я помню, там будет только то, как мы с братом ещё лучше узнавали друг друга.? - Я пожал плечами. ?Сейчас, скорее всего, будет как раз лучшее время пойти спать. Особенно учитывая всё, что мы сегодня видели,? - добавил Романо, переводя взгляд с меня на Лючиано, потом на Пруссию, Германию и Францию. ?Я согласен. Сегодня был такой долгий день, и я с ног валюсь,? - согласился, потягиваясь, Пруссия. Он не смог сдержать широкий и крайне заразный зевок, так что вскоре вслед за ним зазевала и вся комната. ?Ладно, логично,? - сдался Америка, потирая глаза. ?Тогда спокойной ночи.? - Англия направился наверх, за ним последовали ещё несколько наций. ?Так... где я буду спать?? - спросил Лючиано, когда мы трое (технически четверо — считая Яна, которого только мы с Лючиано и видели) тоже поднялись по лестнице. ?О, посмотрите,? - бросил я, открыв дверь в комнату. ?Новая кровать появилась. Похоже, это отвечает на твой вопрос,? - хмыкнул Ян, укладываясь на эту самую кровать, предназначавшуюся Лючиано. ?Эй! Ты какого хера тут делаешь?! Это моя кровать. Слезай,? - прошипел тот по Связи. ?А где, ты думаешь, мне тогда спать?? - поднял бровь Ян. ?Я-то откуда знаю?! На полу?! Не знаю, не моя проблема. Теперь вали с моей кровати.? Я вздохнул, возвращая Яна обратно в моё сознание, и его физическая форма тут же растворилась. Можешь на ночь остаться в моей голове, я утром вызову тебя обратно. Я свернулся в кровати рядом с Романо, а Лючиано рухнул по другую сторону от меня — так, чтобы я смог заснуть посередине.