Глава 1 (2/2)

Несмотря на молодой возраст моего собеседника, современный сленг в его устах звучит немного неестественно. Это только моё личное мнение, но у меня напрашивается аналогия с ботаником, который вызубрил все модные словечки и подчёркнуто демонстрирует их в компании крутых ребят, надеясь сойти за своего.

— Не верю, что тебя больше ничего не впечатлило в нашем времени.— Впечатлило. Ты упоминал машины…— Именно, отличнейшее изобретение, позволившее всем людям экономить гигантское количество времени и перестроившее мировую экономику и культуру.— …и мне особенно понравилась бронетехника. Если бы я только мог вернуться назад с несколькими танками или БТР!— Которые выйдут из строя через неделю эксплуатации и станут бесполезны из-за отсутствия запчастей. Не говоря о том, что тебе будет слегка затруднительно найти солярку в том времени, когда не слышали о промышленной нефтедобыче. И вообще, тебе не кажется, что это нечестно — воевать с помощью технологий из другой эпохи?

— Нечестно? Да всё военное искусство построено на том, чтобы наебать врага. И разделаться с ним любым самым подлым способом, если он будет самым эффективным. Нападать из засады, нападать ночью на спящих, стрелять в спину, уничтожать припасы, сжигать дома и целые поселения — всё, что угодно. Всё, что угодно ради скорейшего завершения войны. На наших условиях, разумеется.

— И что же, ты согласишься сделать перечисленное лично, своими руками?

— Если получу приказ от командования. Но не только из-за приказа. У меня личная ответственность за моих подчинённых. И я пойду на что угодно, чтобы они понесли как можно меньше потерь.

— Хм… Как я понимаю, на убийство генерала тебя подтолкнуло отчаяние из-за высоких потерь в твоём взводе?— Так точно. Единственное, о чём я жалею — что попытался сбежать, как трус. Стоило с честью принять последующий расстрел.

— Ну почему же, попытка бегства была правильнее, ведь при ней был хоть какой-то шанс на спасение. Это однозначно лучше, чем безропотно идти на казнь.

— Не лучше. Даже если бы я сбежал, то куда идти?— Хоть куда, вся жизнь впереди, главное не попадаться своим патрулям. Всегда можно уехать в другую страну, осесть там, заняться чем-нибудь продуктивным…— Ты не понимаешь. Я мечтал стать генералом.

— Можно начать карьеру в другой армии.— Не собираюсь работать на врага!В ответ на это я только вздохнул. И впрямь незавидная ситуация. Я попытался придумать утешительные слова, но офицер неожиданно прервал мои размышления:— Зачем ты стал охотником на вампиров? — Ну… Я не то, что бы специально искал такой возможности… — вопрос застал меня врасплох, — вообще я пришёл по объявлению на вакансию секретаря. Объявление, в общем-то, не обманывало, секретарские задачи действительно входят в часть моих обязанностей. Входили. Больше я на эту контору работать не намерен.

— Составишь заявление об увольнении?— Ничего я не буду составлять, просто уйду отсюда сразу же, как нас выпустят, и ноги моей здесь больше не будет, — потом добавил чуть тише: — По крайней мере, надеюсь, что у меня будет возможность уйти.— У тебя её может не быть только в том случае, если про нас забудут и никто не откроет дверь. Тогда, конечно, мы останемся заперты здесь на неопределённо долгий срок.

— Хорошее утешение, но ты разве уверен, что голод не возьмёт верх и ты не впадёшь в безумие раньше, чем закончится ночь?— Уверен. Подождать несколько часов — как раз плюнуть.

На тот момент я ещё не знал, что он соврал мне. Я склонен был поверить и как ни в чём не бывало продолжал беседу.— Предполагаю, ты любишь классическую музыку. Здорово, наверное, быть современником великих композиторов, чьи произведения слушают столетия спустя?— Нет, не люблю классику, она скучная. Предпочитаю марши. И, кстати, современная музыка весьма хороша. В жанрах я пока не разобрался, но та, что звучит в клубах — просто бесподобна, на каких инструментах её играют?Похоже, от восхищения мой собеседник забыл заменять половину слов на сленг, и в его манере речи промелькнули намёки на образованность.

— На электронных, и из-за лёгкости создания клубная музыка считается несерьёзной, а большинство её примеров — полный шлак, однообразный и некачественный, написанный только для того, чтобы людям под наркотическим опьянением было под что совершать нелепые телодвижения в полутёмном набитом подвале.

— А мне нравится.

— Наверное, про кино я могу и не спрашивать. Дай угадаю, в твоём вкусе военные документальные фильмы?— Вообще я люблю британские комедии. Хоть чем-то Британия наконец-то стала полезна. Обычно от неё не дождёшься помощи, но она всё равно выходит победителем с максимальной выгодой. Признаюсь, в вашем времени мне было приятно обнаружить, что свои американские колонии она больше не контролирует.

— Не разделяю этого восторга и напротив симпатизирую Британской империи, хотя и понимаю, что осуществлять контроль над слишком удалёнными территориями крайне сложно и предпочтительнее давать им полную автономию, для блага самих же регионов. Такие регионы склоны отделиться рано или поздно, если обладают ценными ресурсами в достаточном количестве, а если не обладают, то нет особого смысла их контролировать. Вот в Штатах самый ценный ресурс — это человеческий материал высочайшего качества, лучшие люди со всей Европы, полные энергии, оптимизма и трудолюбия.

— А также неудачники, не сумевшие нормально устроиться в Старом Свете, которые надеялись, что за океаном их жизнь внезапно станет лучше.

— Но ведь становилась же! Иногда перемена места творит чудеса. Человек всю жизнь растёт в определённой системе, привыкает к рамкам и своему положению. Он перестаёт думать и развиваться, в его скромном мире уже давно всё изучено и расписано. Он идёт каждый день той же дорогой на работу, а потом домой, выполняет на работе похожие действия, берёт в одном и том же магазине одну и ту же еду, и почти ничто не требует размышлений. Конечно, он может заставить себя размышлять и творить, но это никак не поощряется и не подстёгивается окружающей обстановкой. Что толку от прочитанных философских произведений, если на работе от тебя требуют подсчёт расходов компании, а друзья хотят обсудить только свою семью, цены на продукты и последнего президента? Но другое дело, когда человек попадает в новую обстановку, и не просто в новую, а с совершенно другим уровнем ответственности. Когда стоит задача не сходить в магазин, а с нуля обустроить себе дом и хозяйство в ранее неизвестном месте, мозг начинает работать в другом режиме. Проще говоря, он включается. Когда человек осознаёт, что его труд действительно нужен и полезен, в первую очередь для него самого же, привычная апатия исчезает без следа. Тот же самый человек, который без устали носит брёвна для нового дома целый день, на предыдущем месте вполне мог спать до обеда, а потом слоняться в полусонном состоянии, не зная, чем себя занять, и со скуки перечитывать прошлогодние новости, лениво потягивая выпивку.

— Достойная личность в любой ситуации найдёт себе подобающие занятия и применение своим способностям, а не будет полагаться на милость обстоятельств.

— И какие же подобающие занятия ты нашёл себе после того, как потерял цель в жизни?— Я и не утверждал, что я достойная личность.

— Тем не менее, ты прекрасно вписываешься в мои рассуждения. Только с той поправкой, что я приводил в пример эволюцию личности в связи с внешними условиями, а ты являешь собой пример деградации, опять же вызванной внешними условиями.

— Не буду отрицать очевидное. После всего произошедшего дела у меня действительно обстоят хуёво.

— И вдобавок ты ухитрился попасть к охотникам. Тебе ещё повезло, что ты получил шанс доказать свою относительную безопасность и избежать окончательной смерти.

— А почему ты стал за меня заступаться? И вообще согласился на этот риск?— Изучая вампиров, я понял одну важную вещь. Проблема с вампирами вовсе не в том, что они сверхъестественные существа и пьют кровь. Это всё ещё люди с человеческой психологией. А человеческая психика — очень хрупкая вещь, не рассчитанная на подобный образ жизни. Власть и превосходство необратимо портят людей, за исключением единиц. Когда этими атрибутами внезапно наделяют обычного человека — здесь и появляется проблема. У обычного человека нет самоограничений; он привык, что ничего не решает и ни на что не влияет, так с чего бы у него возникли условия создания правил для себя? Получив власть и особые способности, он тут же начинает активно пользоваться ими, проверяя границы дозволенного, и если никто более сильный не скажет ему: ?нельзя?, то никаких границ этот человек не обнаружит и сам себе не поставит. В нём проявятся самые отвратительные качества человеческой природы, а точнее, всего звериного, что в этой природе есть. Однако, он всё ещё остаётся человеком. Испорченным, развращённым, пресыщенным, но человеком. И за проступки его нужно справедливо судить, как и любого другого. А не охотиться на него с целью убийства, словно на дикое животное.

— Даже когда отдельные личности этого заслуживают?— Закон должен быть един для всех. Загвоздка в том, что на вампиров он де-факто не распространяется по очевидным причинам, и именно это наша организация пыталась исправить. Но в итоге превратилась в карательную структуру, которая только делает вид, что пытается объективно разобраться в каждом отдельном случае, а на самом деле желает бездумно уничтожать каждого, кому не посчастливилось попасть под проклятие.