Глава 15 (1/1)

—?Он движется, Джек, квами движется! —?радости Видии предела нет, и вздремнувший было дух зимы подскакивает на месте, больно ударяясь макушкой. Шипит, в преддверии нарастающей боли в висках (за последние три дня ему удалось веки сомкнуть, дай бог, на час или два), сонно глазами обводит помещение, не узнавая, а когда осознаёт, где находится, со стоном опускает голову обратно на стол, в кольцо сложенных рук. Сейчас для него это отличный шанс провалиться в умиротворённое небытие, именуемое царством Морфея (происки Песочника, не иначе), время скоротать и сил набраться перед следующей вылазкой, но голос феи быстрого полёта и не думает стихать, кажется, только больше набирает обороты. —?Фрост, я знаю, что ты здесь! А ну живо сюда, всё самое интересное пропустишь! Рискуя вывихнуть себе челюсть, отчаянно прогоняет зевоту, опухшее лицо трёт шершавыми ладонями, капюшон накидывает, растрёпанные волосы пряча. Весь он помятый и нескладный больше обычного, но Джек не жалуется, прокручивает посох в руках, откашливается, прежде чем в комнату зайти. Без спешки, неторопливо, как и подобает хранителю. Эльза, его завидев, улыбается виновато. Она, при том, что выполняет ту же работу, что и хранитель веселья, если не больше, с её-то бесконечным магическим резервом?— серьёзно, у Фроста скоро посох пополам переломится, а внучка Снежной королевы бодренько и, не вызывая особого дискомфорта, ещё целую армию снеговиков наколдует?— энергией, хорошим настроением переполнена. Ледяной Джек улыбается в ответ и, усталости своей скрыть не в силах, присаживается рядом. Желание уснуть прямо здесь, на плече своей подопечной, становится непреодолимым, но он не позволит себе упасть лицом в грязь. Только в подушку. И только в отведённой ему комнате. —?Что там у тебя? —?голос необычайно сиплый, словно новоиспечённый хранитель последние дни не запасы ледяного волшебства истощал, а надрывал голосовые связки. Откашливается ещё раз, но кроме хрипов и стенаний ничего выдавить из себя не в состоянии. Эльза сочувствующе протягивает ему несколько наколдованных леденцов и стакан воды. Принцесса, похоже, вообще ни в чём не нуждается. Даже становится как-то обидно и, быть может, стыдно самую малость. Он здесь хранитель так-то, а не наоборот. Но чужая забота приятна, и Ледяной Джек, розовея щеками, с благодарностью принимает и воду, и мятные леденцы. Адская смесь сокрыта в них, особенно если пытаться дышать. Видия злорадно улыбается, комнатным ураганчиком закручиваясь, поток холодного воздуха направляя ему в лицо, благодаря чему Фрост окончательно сон от реальности отделяет, глаза трёт в последний раз и пыхтит умилительно. —?Так и всю жизнь проспишь. —?Как будто мне дадут,?— фыркает и, зевая, воззревает на подругу одним из своих самых осмысленных взглядов. Не пройдёт и минуты, как глаза помутнеют и Джек от усталости свалится на ближайшее подставленное товарищеское плечо. —?Смотри, на квами смотри, говорю же! —?Эльза смеётся тихо, когда подопечная Зубной феи буквально поворачивает голову зимнего духа в нужную сторону. Он щурится, непонимающе глазами хлопает, ведь сфера, вытащенная на всеобщее обозрение, остаётся неподвижной. Ему на помощь принцесса приходит, благородно на себя роль рассказчика взяв. Ей не впервой объяснять своему наставнику тонкости магической связи. —?Квами проклёвывается. Я ощутила изменения, как только переступила порог комнаты. Йети сказали, что ничего не происходило до нашего прихода. Возвращения нашего дожидался,?— в голосе принцессы нежность неприкрытая сквозит, словно о собственном ребёнке речь ведёт. —?Соскучился, наверное. Что-то мы запозднились сегодня, да, Джек? Пускай сфера всё ещё остаётся неподвижной, но, сконцентрировавшись, Джек на ментальном уровне может прочувствовать, прощупать неуверенные ещё, едва заметные толчки. Скорлупа сферы слишком прочная, а малыш едва ли размером чуть больше грецкого ореха, едва ли он вылупится через день или, например, через неделю. Северянин говорит, что это нормально, что порой связи между хранителем и его первым подопечным может быть недостаточно, чтобы квами смог выбраться наружу. Порой необходимо больше уверенности в своих силах или в силах того, кого пытаешься премудростям научить. И, честно говоря, проблемы слабого взаимодействия между ним и Эльзой?— это последнее, о чём он хочет думать. Голова гудит, но до спальной комнаты ещё брести и брести, ковыляя, и хранителю сейчас тепло и уютно рядом с принцессой, так что, почему бы и нет? Уснуть на её плече было бы прекрасным завершением этого сумасшедшего дня и ещё множеству ему предшествующих. Это в любом случае лучше, чем предавать себя мрачным думам, позволить кошмарам ночным вновь взять верх. Эльза ласково гладит его по растрёпанным волосам. Её не заботит ни внешний вид хранителя, ни отсутствие заинтересованности на столь важные новости?— все они с таким нетерпением ждали пробуждения квами. Но Джека можно понять, он, как обычно, слишком много взял на себя, не рассчитал сил, но позиций не пожелал сдавать. Вот и валится с ног, засыпает на ходу, успевай подхватывать, к сердцу прижимая. Он же то ещё дитё великовозрастное. На лице принцессы расцветает улыбка, тогда как физиономия Видии становится ещё кислее. Оставленная без внимания, предоставленная самой себе, она, руки на груди обиженно скрестив, присаживается было на самый краешек стола, едва касаясь кончиками крыльев светящейся голубой сферы, и подрывается тут же, забывая на мгновение о том, что летать умеет, и, соскользни с такой высоты на пол, ей ничего не грозит, кроме испуга. И не такие вершины покоряли. Вспоминать-то вспоминает, да вот только магия снежная сковывает крылья прочной коркой льда, и помощница Марианны вниз не летит, а падает. Благо, Фрост вовремя ладони подставляет. Тот, пускай и спит на четверть, но рефлексы его остаются прежними, не заторможены ничуть. Видия пошутит об этом, но немного попозже, вот только дыхание переведёт. —?Видия, ты в порядке? Что произошло? Подопечная Марианны с ног до головы инеем укутана, даже её волосы и одежда приобретают белый цвет, делая её похожей на зимнюю феечку. Было бы умилительно, если бы не так страшно. Видия отплёвывается, дух переводя, падает навзничь, устроившись на ладони Джека, как на пуховой перине. —?Всё нормально,?— голос у малютки хриплый, словно она сосулек наглоталась, и теперь они режут ей горло изнутри. Морщится и дышит хрипло. —?Вот только сейчас до пятидесяти досчитаю, ах,?— и глаза закатывает. Перепугалась, бедная. Ей отдых-то не меньше Джека требуется, а она рядом с ним околачивается вечно. А ведь Марианна, в отместку на прошлые увиливания от дел важных, от дел ответственных, гоняет её пуще прежнего, без продыху, без малейшего шанса увидеться. Отваживает от Фроста старательно, как может. Тут уж успевай до кровати доползти, а она, упрямица крылатая, от духа зимы ни на шаг, чувствует будто, что он в ней нуждается как никто другой. —?Ну-ну-ну,?— из ладони в ладонь перекладывает, пальцем свободной руки тычет мягко в бок, к камину осторожно подносит, следя за тем, чтобы она туда ненароком не свалилась. А то мало ли. Принцесса тем временем осматривает сферу со всех сторон на предмет повреждений. Трещины ищет, осколки, думает, чем же агрессия непроснувшегося квами могла быть вызвана. Фею быстрого полёта нельзя было посчитать угрозой хотя бы потому, что ни Эльза, ни тем более Джек к ней подобных чувств не испытывают, исключительно положительные, исключительно дружеские. Искра недоверия, всего миг,?— и она уже унесена бурным потоком мыслей. Новых и неизученных. Не менее тревожных и значимых по ценности своей. Не мог же квами просто так, в спячке находясь, обрушиться на Видию магией своей (магией Джека и Эльзы). В этом нет абсолютно никакого смысла, считает принцесса, убирая сферу в шкатулку от греха подальше. Ещё надумает напасть на кого-нибудь. Мало им тревог. Одна уже пришла в их дом с известием, что Софи заболела. Простыла и теперь с температурой в кровати отлёживается. Пропускает всё веселье, томясь в четырёх стенах, борясь в одиночку с заразой, пачку одноразовых салфеток используя как оружие. Ага, как же. Беда одна не приходит, и Фрост за голову хватается, когда узнаёт уже о двух заболевших. И вроде бы ничего страшного, с каждым может случиться. Под строгим надзором матери, взявшей отгул, оба ребёнка на поправку идут, но дух зимы очень щепетилен в этом вопросе, ему палец в рот не клади, дай кого-нибудь вылечить от гриппа, не будь его график плотнее некуда. Хранителю бы час-два для сна урвать, а уже потом перед братом и сестрой предстать во всей своей красе, нескладной и истощённой. И станет на одного больного в доме больше. Разведутся, как тараканы, ничем не вытравишь. Но убиваться смысла нет, а объяснять хранителю очевидные вещи Эльза не подписывалась, да и понимает прекрасно: упёртый как баран, ни туда, ни сюда, и с места его не сдвинешь. Вроде бы и ноги неустойчивы, голова вниз опущена, тело то и дело кренится набок, вот-вот отключится, а продолжает говорить упрямо, что всё хорошо, и сам он в порядке, секундочку ему только дайте. Вот встанет сейчас и пойдёт. И не страшно, что в дверь врежется, в коридоре кого-нибудь собьёт, сетуя на перегоревшую лампочку, раздражённо под нос ругательства бурча. Эльзе жалко его очень, даже сейчас, Видию на руках укачивая, в чувства приводя, он сам вот-вот на пол осядет, веки смежит, и поминай как звали, пускай и пол холодный, и спинка дивана жёсткая. Резерв внутренний на нуле, подпитки нет, нет и желания себя подпитывать. Какое уж там рациональное, логике подчиняющееся поведение, даже поезд мыслительный с рельс сойдёт незамедлительно, перевернётся и, как черепашка, туда-сюда лапками, а на ноги встать, на колёса, это, извините, миссия невыполнима. А они, Видия и Эльза, к нему пристают с глупостями всякими: с квами, сферами, связью между подопечным и наставником… Продолжать так до бесконечности можно. У хранителя дел других нет? Или принцесса?— девочка маленькая, что не в состояни с трудностями справиться, характер показать, самостоятельно разрешить тревожащие её конфликты, которые и наружу-то не выплывали, в мир?— всё в голове. В голове и только. Спрашивается, и чего удивляться, когда Эльза, магией окутанная, под покровом бессонной ночи заместо Ледяного Джека в окошко Джейми стучится. Она не ледяной дух, но и не человек, ей вот так через подоконник перелезть никакого труда не стоит (добраться из мастерской Северянина до маленького американского городка вообще дело плёвое), уместиться на самый краешек, ноги прижав к груди. Довольная собой, улыбку адресует мальчишке, что растрёпан, носом шмыгает, а глаза больные, красные, большие-большие от удивления. Она машет Джейми рукой в приветственном жесте и плотно закрывает за собой окно, чтобы ребёнку не дуло. —?Эльза… —?только и способен вымолвить, краснея, кажется, даже ушами. И голос понижает до шёпота, оглядываясь по сторонам, словно боясь, что кто-то в столь поздний час свидетелем их встречи станет. —?Как ты тут оказалась? И где… —??чёрт возьми, шатается этот обманщик-Джек, сотню лет его не видел, сколько уже можно бегать от меня?? надобно ему сказать, но ребёнок лишь сглатывает мучительно. Болезнь даёт о себе знать, и принцесса поспешно мальчика в постель укладывает, одеялом накрыв, подогнув края, а перед тем тщательно взбив подушку. На тумбочке кружка с чаем и недоеденная тарелка каши. Долго не размышляя, Эльза предлагает наколдовать ягод и фруктов, чтобы стало вкуснее, и Джейми радостно соглашается, пускай и может выразить благодарность свою отнюдь не словами. Тело привычно выполняет необходимые движения, хотя минул не один век с тех пор, как Эльза о ком-нибудь заботилась. В ледяном дворце редко кто болеет, а вот до него, да, возможностей в сиделку поиграть было хоть отбавляй. Со счёту собьёшься, так что впору и не начинать. Анна в детстве постоянно подвергала своё здоровье опасности. То в колодец свалится, думая, что эхо?— подводный эльфийский народ, то в лес отправится, великим путешественником себя возомнив, и стая лосей маленькую принцессу на дерево загонит, откуда слезать она до следующего утра отказывалась. Её старшая сестра бережно хранит каждое воспоминание, проведённое вместе в заботе и тепле. И, находясь сейчас рядом с Джейми, ежеминутно хлюпающего носом, теребящего одеяла край (смущение своё он до конца побороть не в силах), она ощущает умиротворение, какое не испытывала уже очень давно. И оттого желание сотворить что-нибудь необычное, отойти от образа строгой принцессы, внучки госпожи Метелицы, и побыть ребёнком хоть совсем немного, один-единственный день?— оно просто есть, от него никуда не деться. Эльза присаживается на стул рядом с кроватью Джейми и ласково треплет его по волосам. Они у него темнее, чем у Джека, да и прикосновение само ощущается иначе. Мальчик тёплый, и дело не в температуре даже, хотя первым делом волшебница, конечно же, интересуется, удалось ли её, проказницу, сбить, изгнать вместе с соплями и кашлем. Мальчик признаётся, что да, так и есть, лекарства и мамина забота чудеса творят, осталась лишь лёгкая слабость ?приятным? бонусом. Эльза хихикает от того, как умилительно показывает своё недовольство Джейми, отмечая, что совсем скоро в школу возвращаться, гранит науки грызть. Любимое занятие, одним словом. Решил тут, значит, мини-каникулы себе устроить,?— и на тебе, болезнь отступила, давая возможность школьному рейтингу и дуракам-одноклассникам занять место в его голове. —?Неужели всё настолько плохо, дружок? —?Пф-ф, ещё бы сто лет эту школу не видел. Лучше болеть, честное слово. Эльза улыбается хитро и придвигается ближе. —?А я вот никогда в школу не ходила, представляешь? Джек и сам мало что про неё знает, может, ты мне расскажешь? А я взамен тебе о ледяном дворце Снежной королевы расскажу. Глаза ребёнка вспыхивают восторгом, конечно, ему интересно послушать о местах, где ему быть никогда не приходилось и вряд ли когда-нибудь доведётся. Он признаётся, что ничего необычного в школе-то и нет?— скучное место, поскорее бы закончить её, из города уехать, сестру прихватив и маму. —?Неужели тебя там не радует ничего? Подумав, Джейми признаётся, что, ну может быть, его учительница по музыке, миссис Бейкер, их сторож Френсис и его собака Марта очень даже неплохая компания в те дни, когда он остаётся до позднего вечера на занятиях, а после дожидается приезда мамы, которая продолжает отказываться от его предложения добираться до дома самостоятельно. Всё-таки он уже не маленький мальчик, ничего с ним не случится. Но родительница остаётся непреклонной, а Френсис и его собака Марта всё ещё не теряют в глазах мальчишки статуса ?приятелей?, с ними бывает интереснее, чем с его друзьями-сверстниками. И уж тем более с его глупыми одноклассниками. Он часто упоминает их исключительно в негативном ключе, из-за чего Эльза может сделать вывод, что у Джейми с ними не самые лучшие отношения. —?Мне тоже никогда не удавалось подружиться ни с кем в ледяном дворце,?— признаётся принцесса, ненавязчиво поглаживая мальчика по руке чуть выше локтя. Джейми чувствует чужую поддержку, она передаётся ему в клубке эмоций, каждую из которых он способен ощутить как свою собственную. Благодарности детской предела нет, но самое лучшее, что он способен Эльзе дать,?— это выслушать её, а также утолить любопытство касаемо мира людского, мира без магии. Впитывая информацию, подобно губке, мальчик делится впечатлениями, внося что-то особенное?— личное?— в каждое из пересказанных событий из своей жизни. Принцесса не перебивает его, не замечает повторений, местами сбитой речи (ему приходится делать передышки и много жидкости пить, смягчая тревожащее его горло), для неё жизнь людская?— красивая сказка, которую каждый рассказывает на свой лад. Джейми окрашивает событий череду яркими красками, на палитру не скупясь, фантазию применяя на всю катушку, пускай тёмных пятен на светлой дороге его существования не меньше отыскать получится. Он растёт, а вместе с ним крепнет и дух мальчика, уверенность в себе и своих силах. Тут есть чем гордиться, и дружба с Ледяным Джеком?— хороший пример, доказывающий, что маленьким деткам порой необходимо знать, что те, в кого они верят, существуют в действительности. У Эльзы подобных спутников никогда не было. Привыкшая полагаться исключительно на свои силы, она отстранённо вела себя с учениками Академии. Учитывая, что многих из них госпожа Метелица за внучку свою сватала, холодность со стороны принцессы удивительной не будет. —?Малыш Олаф?— мой близкий друг, мой единственный друг,?— сторожит сейчас чуткий сон Фроста и дуется, что с собой его не взяла. —?И на этом, пожалуй, всё, не было никого у меня в Академии больше. —?Но ты ведь внучка той самой Снежной королевы, и как принцесса не вредная совсем, очень добрая даже,?— Эльза готова поклясться, что румянцу, окрасившему нежную кожу щёчек, отнюдь не болезнь поспособствовала. —?Как так получилось, что тебе друзей найти не удалось? —?В этом-то и дело, Джейми. Статус не давал мне возможности почувствовать себя своей среди остальных. Вечно что-то мешало. Предрассудки, угрозы моей любимой бабули, отваживающей от меня, на её взгляд, потенциально нехороших людей. Да и времени у меня не было, чтобы с другими обитателями ледяного дворца подружиться. Звучит смешно, но это действительно так. Эльза не делает из этого страшную тайну, просто считает, что у каждого человека свои приоритеты и ценности. —?Наверное, ты была очень занятой принцессой. —?Не сказала бы, чтоб прям работой нагружали, нет, всё как у всех. Как ученики, мы были все равны для Академии. Просто для кого-то и бал?— дело неотложное, много времени, сил. Я же больше читать любила и сейчас люблю тоже. Такие вот вечеринки не по мне. Как в библиотеке спрячусь, в самом дальнем уголке, никто меня и не найдёт. —?И тебе разве не хотелось ничего не изменить? Эльза разводит руками, не в силах передать весь спектр сомнений, мучавших её, не дающих и шагу навстречу сделать. Принцесса пряталась, как могла, исхитряясь в одиночестве остаться, даже когда за дверьми шумный бал, и её отсутствие заметил бы любой, отвлекись он ненадолго от дегустации блюд и зажигательных танцев. Кавалеры, по большей части с лёгкой руки и тяжёлого предупреждающего взгляда госпожи Метелицы, вьются вокруг неё, подобно павлинам пёстрым, ни на шаг не отходя, стоит только в дверях появиться. Наперебой приглашают им компанию составить (без принцессы никуда, без принцессы и воздух не тот, и не те впечатления), то на звёзды посмотреть яркие, то на гору забраться, чтобы камень волшебный отыскать, цветочек аленький, а порой редкий вид чёрного дракона с серебряным когтем на задней лапе. Говорят, если голову ему отрубить, он ноготочком-то своим?— чирк! —?по шее окровавленной, и, смотри-ка: новая вырастет тут же. Молодой человек, не принц заморский, не граф, а всего лишь слуга, оказавшийся непозволительно близко к венценосной особе, разливая пунш по пузатым бокалам, врезается в память, оттесняя остальных, в золото разодетых, шумных и скучных. —?Это какие же лапы у дракона должны быть, чтобы он ногой своей до шеи смог дотянуться? —?Не поверишь, дружок, я у него то же самое спросила. Думала, значит, подловлю на вранье, пускай оно у него и самое оригинальное оказалось. Ан нет,?— смеётся Эльза, воспоминаниям предаваясь. Мальчишка (хотя какой мальчишка, лет двадцать на взгляд ему точно было) сумеет удивить внучку Снежной королевы ещё ни один раз. —?По его словам, драконы эти на то и вид редкий, что облик, им подобный, ни в каком мире не сыщешь. —?Только в вашем, ледяном? —?Ага. Наши обычные драконы, ледяные да снежные, считаются частью мира, баланс в нём поддерживают. —?Температуру. —?Какой проницательный, вы посмотрите, жаль, зрителей не набралось. Их, драконов, то есть, большого труда приручить стоит, но, сделав это, надёжного союзника обретёшь, верного друга. Дракон же, о котором речь в разговоре шла, считался одиночкой и дружбу с собратьями не водил. Прямо как мы с тобой, да, Джейми? —?Эльза, словно сказку рассказывает, право слово, но Джейми оживляется весь, о болезни своей забывает на раз, как ни бывало, и принцесса не в силах отказать ему, прерваться, уйти, сославшись на дела. Он бы понял, он бы отпустил, но ведь внучка Королевы снежной сама к нему на огонёк заглянуть решила, чего уж тогда останавливаться, заднюю давать? Не врёт же всё равно, правду рассказывает. История действительно имела место быть в её биографии, пускай конец окажется без малого трагичен. Но не ради кульминации она начата была. —?Дракон по легендам, назовём его Хвостик… Эй, не смотри на меня так, отличное имя для дракона же. Ты вообще его видел? Нет? Тело у него длинное, от макушки и до самого хвоста, ни дать ни взять, пятиметровая сосиска. Считается, что поэтому и друзей у него не было, слишком уж он весь из себя особенный. —?Я не особенный совсем, и у меня есть друзья,?— возмущённо бурчит Джейми, и непонятно, обидно ему от того, что его с драконом сравнила или от того, что круг лиц, с которыми он общается, сужается с каждым годом. Подумав, добавляет, что и у Эльзы они есть тоже, не надо тут преувеличивать. И вообще: —?Змеюка это, а не дракон, а лапы-то, лапы у него где? С когтями серебряными. —?Лапы имеются, не переживай. Коготь волшебный, правда, всего один, как сейчас помню, зато какой: острозаточенный, инеем разрисованный. Знак того, что, как и другие драконы, Хвостик ледяному миру принадлежит. —?Отчего же тогда он на них не похож совсем? Принцесса плечами жмёт. На этот вопрос у неё однозначного ответа нет и едва ли когда-то отыщется. В магии, что пропитывает ледяной мир до самого ядра, ли дело, а может, в охотниках, коих до постройки Академии было великое множество. Или, если совсем просто, драконы устроили междоусобицу, территорию не поделили, вот и численность одного из видов значительно уменьшилась. С кем не бывает, пустяки, дело-то житейское. —?Ну хорошо, не змеюка, такой себе среднестатистический крокодил. —?Да, крыльев, может, у него и не было, но разве такая малость помешает Хвостику драконом оказаться? Вот уж эка невидаль в ледяных краях, дракон?— и летать не умеет. Конечно, Эльзе, как ярому обожателю всех гадов ползучих, визжащих и слюной ядовитой капающих, захотелось чудо это расчудесное увидать, запечатлеть, приручить как следует и объездить по мере возможностей. Где-то в сторонке шипит недовольно госпожа Метелица, сетуя на то, что внучка её непутёвая не того, кого надо, объезжать собралась. Мальчишка-слуга, которому на вид может быть и двадцать, а в реальности за несколько десятков веков перевалило (эльфёнок, умело маскирующий ушки длинными космами), радостно предлагает на гору забраться, чтобы чудо природы лично лицезреть. За чем дело стало, у Эльзы уже сумка походная собрана, а ей самой пальцами щёлкнуть, чтобы наряд поменять. Хоть прямо сейчас отправляйся в экспедицию, лишь бы дальше от надоевших ледяных комнат, всех, как одна, от скучного бала и назойливых гостей. Эльф смеётся, голову запрокинув, бусинки в его волосах перламутром переливаются, он протягивает наполненный пуншем бокал принцессе и спешно наливает ещё один. Одновременно с этим на плечо внучки Снежной королевы рука чужая опускается небрежно. —?Злодей,?— одними губами произносит Джейми. Он мальчик смышлёный, ему догадаться никакого труда не стоит. Эльза кивает, но это здесь, в настоящем, выдвинутое предположение подтверждая. В прошлом же принцесса, недовольством переполненная, голову поворачивает медленно-медленно, отработанный взгляд госпожи Метелицы работает безотказно, и у незадачливого ухажёра, принца там или ещё какой знатной особы?— все их титулы запоминать голова устанет, да и не поместятся они там, не тем черепная коробка забита. —?Прошу меня простить, Ваше Высочество, я заметил Вас, одиноко стоящую здесь, и решил составить Вам компанию,?— руку в перчатке цвета лазурита облобызать пытается, как того требуют приличия, но Эльза поспешно вовремя протянутый бокал осушает, будто бы не замечая, внимания не обратив. Принц, али граф, али маркиз какой морщится, раздосадованный тем, что его заботу оставили по достоинству не оценённой. Мальчишка-эльф выглядит довольным и тут же платится за своё прекрасное расположение духа, когда его дёргают за тонкую магическую цепь, прикреплённую к ошейнику-чокеру. Слуга хрипит, пунш проливается на скатерть, а Эльза, перед взором которой это самая картина разворачивается, внутренне холодеет. —?Не ты ли говорила, что в Академии все равны,?— Джейми сонно потирает глаза, но засыпать, покуда история не будет закончена, он не намерен. —?Ученики?— да, но, к сожалению, среди них есть и те, кто считает, что им в помощники слуги необходимы, безвольные рабы, готовые выполнить любой их каприз,?— принцесса недовольно складывает руки на груди. Не думала она, что пережитые события чувства пробуждают всё те же. Ненависть, неприязнь к таким вот эгоистичным выродкам, отчего-то думающим, что их жизнь ценнее других считается. —?Эльфы на тот момент считались самыми кроткими и исполнительными,?— о том, чтобы добиться подобного, свободолюбивых, повязанных с Матушкой-Природой существ сажали на цепь, морили голодом и всячески измывались, стараясь волю чужую сломить, Эльза благоразумно умалчивает. Всё-таки она тут сказку рассказывает, а не ночной кошмар пытается призвать. Герцог Эрик, что выше мальчишки-эльфёнка на добрых две головы, угрожающе багровеет лицом и за цепь его тянет, как собачку, заставляя через стол перегнуться. Ему остаётся лишь на светловолосый затылок надавить, чтобы провинившийся слуга покорно захлебнулся в миске с пуншем. Эльза перехватывает руку знатной особы раньше, не давая случиться непоправимому. Мальчишка испуганно переводит взгляд с одного на другого, прежде чем почтительно опустить его в пол. Руки у него трясутся, от былой улыбчивости и следа не осталось. Страх, ненавистный принцессе всем её существом, пробирается под кожу, выстреливает маленькими искорками на кончиках тонких девичьих пальцев. Зря молодой герцог решил затеять эту игру, зря решил силу свою показать. У Эльзы, хрупкой и тихой на вид, не привыкшей пререкаться, на рожон идти, во сто крат её больше, во сто крат. —?Отставьте. —?Что вы, миледи,?— на лице юноши с точёными скулами и бровями густыми удивление читается невооружённым взглядом. —?Я всего лишь хочу проучить этого нерадивого слугу, что поспел посмеяться над нами. Уверяю, всего минуту займёт, чтобы поставить его на место. —?Ещё одно слово, милорд,?— хватка Эльзы лишь крепче становится. К своему ужасу, юноша наблюдает за тем, как его рука, от локтя до предплечья, коркой льда покрывается, трещинами расходится, мгновение?— и не будет у него руки, в пунше утонет, упадёт на самое дно широкой чаши. Он, этот обнаглевший в край самовлюблённый богатей, вскрикивает от испуга, но шелохнуться?— значит, действительно верхней правой конечности лишиться, и юноша замирает, физиономией бледнея, краснея, зеленея, пятнами покрываясь хаотично. —?Миледи… —?блеет он жалобно. —?Для вас, герцог, я Ваше Высочество, наследница богатств ледяного мира, принцесса Элизабет София Иветта Джослин Эренделльская и не титулом меньше. Испуганное икание Джейми пыл волшебницы остужает, а то ещё чуть-чуть?— и, не заметив, комнату заморозит и целый дом, а там и дальше, по улице всей, корка льда распространится. Принцесса смаргивает покров воспоминаний плотный и видит, что выражение лица мальчугана точь-в-точь отзеркаливает страх и недоумение Эрика, приближённого лица одного из близких друзей Королевы Снежной. —?Что такое, дружок? —?А разве тебя не Эльза зовут? —?спрашивает шёпотом, почтение через край перельётся вот-вот, словно он действительно раздумывает, а стоит ли на колени бухнуться или нет. Друзья они всё-таки или как? —?Ох, малыш, я сочиняла на ходу, клянусь,?— смеётся, хотя в ситуации всей ничего хорошего не предвиделось. Эльза важную особу оскорбила, угрожала расправой, осмелилась подпереть вековые устои страны, с чьих берегов прибыл этот чужеземный герцог. Война, не война, но нотации госпожа Метелица читать будет ещё долго, а может быть, решив отомстить вредной внучке, и сосватает за этого самого герцога. Такое только в её голову прийти могло. —?Уж больно вёл себя развязно этот нерадивый гость, вот я и разозлилась. —?Он заслужил наказание,?— мальчик кивает согласно, приподнимается, поправляя подушку, облокачиваясь следом. —?Но что с эльфом стало? Его не наказали? —?В корень зришь, Джейми. Не в бровь, как говорится, а в глаз,?— хлопает в ладоши принцесса. Звук настолько громким получается, что она замирает испуганно, прислушиваясь, а вдруг услышит кто, в комнату захочет войти да проверить, как там малыш Джейми поживает, чего это ему не спится в столь поздний час. Но дети в таком возрасте такие дети, не ценят сна драгоценные мгновения. Вспомнить хотя бы Джека Фроста, что с ног валится, пытаясь все дела сделать за раз по неопытности и необузданному желанию показать себя с положительной стороны, полезным прослыть, полезным и незаменимым. Достойным, сказала бы принцесса, но надеется, что наставник её не настолько глуп, чтобы купиться на подобное, правила игры принять. Гиблое дело же, потому что известно издревле?— победителей не было и никогда не будет на этом пути. А что в итоге? Он голову роняет на грудь, борясь с сонливостью и ей проигрывая. Гордость его, как и гордость герцога Эрика, злую шутку играет с ним, оборачивает против себя, против устоев и традиций, которыми он пропитан, по которым он и живёт, собственно. И Эльзе помочь хочется, но вправе ли она вот так просто в жизнь его вмешиваться, препираться с ним, ведь иначе не получится никак. Ледяной Джек упрямец, каких сыскать сколько ни пытайся?— и не разыщешь всё равно, потому что бука редкостная, как в голову взбредёт что?— не остановишь и бронепоездом. Принцесса знается с ним всего ничего, но эту черту заметила едва ли не с первого дня знакомства. Да и Видия не оставляет любое его действие без комментариев колких, раскрывающих и личность его, и характер, и темперамент. Но, в отличие от того же Эрика, который дальше собственно носа увидеть не способен, заботиться о существах вокруг себя не научился, дух зимы только и спешит, чтобы жизнь улучшить чужую, наплевав на здоровье своё и систему нервную. Будто пытается упущенные равнодушные годы наверстать, вспять их навернуть. И, опять же, с горечью Эльза осознаёт, станет известен как добрый и великодушный, справедливый и верный, ослепляющий в великолепии своём светлый-светлый дух. —?Что же предпринял напыщенный герцог Индюк? Много шума поднял? —?Не поверишь, Джейми, потерял дар речи и молчал ещё ближайшие месяца два, прежде чем вернулся с дарами и извинениями. Эльфёнка я ему не отдала, пожелав забрать его себе, выкупила, а затем освободила. Мальчишка-слуга, принцесса как сейчас помнит, был сам не свой, напуган до чёртиков, но умело держал себя в руках. Свою нервозность выдавал лишь тем, что топтался на месте, подпирая расписанную в честь недавнего праздника умелыми первокурсниками стену. Растеряв весь свой азарт и к жизни любовь, он выглядел пожухлым цветочком, что очень расстраивало внучку Снежной королевы, успевшей проникнуться к эльфёнку материнской нежностью и любовью. Отпустить его на все четыре стороны, предлагая возможностей миллион,?— дело плёвое, на первый взгляд, задачка, которую в минуту решишь. Но на самом деле всё не так просто, как кажется. Эльза сталкивается с проблемами уже на стадии разговора с вездесущей бабулей, которая, нет-нет, а уколоть попытавшись побольнее да поощутимее (исключительно в педагогических целях), выдаёт нечто подобное, от неё ожидаемое: —?Наломала ты дров, внучка, большего и не скажешь. Пыталась я тебя предостеречь, да всё без толку, никогда ты меня не слушаешь. Но ничего, вот начнёшь самостоятельно разгребать последствия действий своих, так сразу и поймёшь, что нечего лезть, куда тебя не просят. —?Что же мне надо было стоять и смотреть, как бедного эльфа унижают? Разве он заслужил подобного обращения? Что же мы тогда и фей-учениц на цепь не сажаем? Какая разница тогда, ответь мне. Ответь мне сейчас же! —?Не смей грубить, а не то я тебя на цепь посажу, девчонка! Таковы законы королевства герцога Эрика,?— остаётся непреклонной госпожа Метелица. —?Как говорится, ?в чужой монастырь…?, тебе ли не знать правила? —?Правила созданы для того… —?Отставить ребячества. —?Ну хорошо, хочешь, чтобы я серьёзной была, так я буду серьёзной,?— злоба, обида за невинное существо, которому суждено в муках прожить, в бесконечных необоснованных унижениях, когда здесь, в стенах Академии, он бы все права и свободы имел, ничем бы от других учеников не отличался. Несправедливость подобная разрывает Эльзу изнутри, руки связывает, потому что да, действительно, свой устав он на то и свой устав, что только в своём монастыре и работает. Магия вокруг принцессы кружит плотным туманом, дёрни рукой?— и снегопадом завалит, не откопаешься. Но несдержанность?— лучший показатель того, какая внучка несмышлёная, неопытная, ничему не наученная. Что с неё взять, с дурочки-то такой? Эльза пыхтит: паровоз, а не особа королевских кровей,?— но высоко поднятый подбородок, глаза, пылающие решимостью, сделали своё дело. —?Герцог Эрик, о котором ты с почтением стольким отзываешься, дорогая бабушка, прибыл к нам, в первую очередь, не для того, чтобы попросить у меня руки и сердца. Он не очередной претендент мне в мужья, кусок мяса, коих у тебя припасено великое множество. Цель его первоначальная?— учиться, постигать азы наук и развивать свою магию,?— уголки губ хозяйки ледяного дворца дёргаются раздражённо, но ей крыть нечем. —?Он находится на нашей территории, подчиняется нашим законам. Это именно он, а не мы, влез со своим уставом в наш монастырь. И я не позволю ему творить мракобесие на моих глазах и уж тем более на глазах других учеников, чтобы они брали на заметку столь хулиганское поведение. Поэтому пусть засунет свои привилегии куда подальше и радуется, что я его не руки лишила, а лишь достоинства. Чести у него и так не было. —?Жёстко,?— отмечает Джейми, присвистывая. Эльза ощущает гордость, ей на самом-то деле стоило многих сил вот так открыто бабушке своей противостоять, а здесь такая поддержка, такое восхищение, взгляд не оторвать. —?И Снежная королева тебя так просто отпустила? —?Восхищённо открыв рот, проводила меня до самой двери взглядом. Ну… на самом деле, всё было немножко не так,?— гневом эту самую дверь и вынесло, и к стене противоположной припечатало. Принцесса уворачивается чудом, почти половину спеси своей растеряв, уверенности и желания жить дальше. Но самоконтроль, он и в обратную сторону работает тоже, и поэтому госпожа Метелица делает глубокий вдох, затем не менее глубокий выдох, и так до тех пор, пока волшебство снежное не перестаёт искрить и извиваться лентами серебряными у груди и шеи. Испепеление взглядом не самая героическая смерть, уж лучше от когтей дракона и роль почётного позднего завтрака, но сбежать прямо здесь и сейчас?— следовательно, своё поражение признать и правоту Королевы снежной. А она, как известно, всегда права. Безоговорочно и бескомпромиссно. Ну, сейчас вот. Хоть стой, хоть падай от несправедливости. Не для этого принцесса шумиху такую подняла, дворец ледяной всполошила, гостей напугала, эльфёнка-слугу едва не лишила чувств, чтобы, поджав хвост, скрыться с места преступления. Не на ту напали. —?Скажи честно, тряслись поджилки? —?Не то слово. Думала, любимая бабуля и мокрого места не оставит,?— впервые столь очевидно в конфронтацию вступала, но ведь Эльза не за свою свободу боролась, там дело пропавшее, безвыходное (никуда не денется, вот возьмёт и замуж выйдет за того, на кого Снежная королева укажет), но на то это и другая чаша весов. Слуга с глазами ореховыми, с улыбкой тонкой, разрешения просящей. С лебединой, девичьей шеей, с тонкими запястьями. Слуга беззащитен перед злодейкой-судьбой, которая и выбора-то ему не сильно оставила, породив его светловолосым эльфом, наделённым магией и лишённым права свободно ею пользоваться. —?И что? Пожалела она тебя? —?Ну, как видишь, жива-здорова. Принцесса разводит руками, предпочитая думать, что отделалась лёгким испугом и не более. —?А что дальше было? —?Ну, много всего на самом деле. Да не то слово. Герцог Эрик, как и обговаривалось ранее, вернулся с повинной, прощения вымаливал долго и красноречиво, но Эльза, будучи особой не только венценосной, но и злопамятной, чеканит, что ему не перед ней извиняться надобно, а перед эльфом, который столько горестей натерпелся от хозяина своего. Доказательством этому служат шрамы на спине и бёдрах, так, чтобы не видно было, так, чтобы в глаза не бросались, под одеждою свободною скрытые. Хозяин кроткого слуги, настоящий хозяин?— не герцог Эрик, мир не настолько тесен и удобен, как внучке Королеве снежной не хотелось бы. Жалкий тиран, не умеющий эмоции контролировать, лишь вымещать злость на беззащитном ребёнке, который отпор ему дать не способен, был рангом ниже. Догадаться не сложно, от кого вестей ждать,?— выше герцога только королева и король?— и Эльза раздражённо рассматривает полученное письмо. После встречи с отцом грубияна, засыпавшего принцессу дарами тотчас, стоило порог ледяного дворца переступить, её встреча ждала с не менее важной особой. Госпожа Метелица хмыкает, с интересом наблюдая за игрой, внучкой затеянной. Чего ей опасаться кровавой расправы монарха чужого королевства, и правда ли. Натравит голодных драконов ледяных, и нет у противника ни армии, ни чувства собственного достоинства. Скука смертная, а не побоище. Здесь, в тронном зале, события разворачиваются куда драматичнее. Судьба эльфёнка-слуги решается, ведь, как известно, вид этот столь редкий, с клеймом рождённый, обязанный всю свою бессмертную жизнь посвятить хозяевам своим. И как тогда герцогу извиняться перед ним, перед ничтожеством этим? Грозный взгляд Эльзы ничего хорошего не сулит, и отец гордого юноши, склонившись в почтительном поклоне, лепечет, что невоспитанность его отпрыска, необоснованная жестокость, к живому существу проявленная, вернётся обязательно не менее жестоким наказанием. —?Он у меня месяц ходить не сможет, госпожа,?— шепчет мужчина доверительно. Стоявший рядом с ним Эрик, чей титул позволяет ему быть правой рукой короля, приближённым к трону, едва ли не наследником, ведь, как оказалось, у короля и королевы той рабовладельческой утопии не было детей, краснеет скулами и даже кончиками ушей. Неожиданная реакция, но, право слово, главное сейчас?— решить конфликт между принцессою мира ледяного и провинившимся хозяином эльфа, палку при этом перегнув, потому что Эльза знает, что она может. Обладая неограниченной властью и влиянием, легко потеряться, себя потерять, уподобиться тем, кого ты презираешь. Замахнувшись на правителя вселенной бескрайней, оступишься и в низину иерархической лестницы слетишь на раз-два, много стараться не надо. И оттого принцесса тщательно слова подбирает, хотя внутри клокочет и наружу рвётся злость, тёмная и вечная, на герцога молодого, нормам и ценностям правильным необученного, на его отца, лебезящего лишь потому, что принцесса рангом повыше оказалась, а не то он бы в её сторону не посмотрел даже, за пустое место приняв, а сейчас, смотрите-ка, подарками заваливает. Злится Эльза и на Снежную королеву, пожелавшую нейтралитет сохранить до поры до времени, в зрители заделаться. Чаёк попивает сидит, сладким маффином заедает, и не чешется, и не колется ей, правительнице строгой, но справедливой. А то, что здесь и сейчас жизнь ребёнка решается (пускай эльф старше принцессы, для его расы цифра эта пустяковая), это так, пустяки, дела и поважнее найдутся. Вот, например, что первым съесть: кекс с черничным или вишнёвым джемом? Обиду принцессы словами не передать, но она помнит, помнит прекрасно, что, если необдуманными комментариями разбрасываться, так и до войны недалеко, значит, тем самым до беды довести. Не уподобься,?— на повторе шепчет, внутренний монолог ведя,?— им не уподобься. Ты не лучше их, но хотя бы последствия осознаёшь. Давай же. Давай. Правильные слова подбери. —?Умоляю вас, к чему вся эта жестокость? Что мы, звери какие-то? Мы должны быть, в первую очередь, гуманными, правильно? —?подаёт голос хозяйка ледяного дворца. Эльза косится на родственницу, понимая, что та, как всегда, опередила её, шаг первой сделала, ниточки оборвав, заставляя идти окольным путём, а затем вернулась к своему позднему завтраку. Всё ещё зритель, всё ещё… да видимо недостаточно. —?О, Ваше Величество, мы бы с радостью, но разве иначе в голову непутёвую что-нибудь вобьёшь? —?герцог сокрушённо качает головой и на сына своего косится. От принцессы не укрывается, как тот покалеченную руку (Эльза, видимо, перегнула-таки палку, магия льда таки пробралась до костей, сухожилия и мышцы замораживая, отчего она плетью висеть должна ещё какое-то время, пока окончательно не разморозится, подобно мясу на суп) потирает. На мгновение всего, но внучка Королевы снежной видит перед собой того же мальчишку, не эльфа, не слугу, но не менее напуганного и, что самое страшное, готового подчиниться любому приказу, который бы ему не навязали. Любое поручение выполнить, пускай и во вред себе. Потому что у человека этого власти больше, власти и полномочий. И желания вреда причинить. Боли нескончаемый паводок, и здесь боль не только физическая. Дух сломить куда проще, если знать, какие рычаги дёргать. Пузырьки истерического смеха с гневом смешиваются, с магией, для которой контроля-то нет, барьеров и стен. Что толку биться за свободу слуг, когда даже молодых господ, титулованных, пускай и нос задравших выше некуда, не гнушаются избивать, рассказывая о подобном, словно это нормально, словно это почётно?— силу применить по отношению к слабому. Да что там, Эльза, наверное, герцога похвалить должна за смекалку. Обухом по голове невоспитанного наглеца?— и дело с концом. Чувств внутри тугой ком встаёт поперёк горла, вот-вот развернётся пружиной натянутой, и тут не только рука герцога пострадает. Тут, дай бог, ледяной дворец целым останется. Хитрая улыбка госпожи Метелицы становится сигналом, что волшебница древняя удовольствие получает от происходящего, берёт от жизни всё и даже не пытается внучке своей помочь хоть как-нибудь. Чего она так старательно добивается, что пытается утаить? А может?— безумная идея, но всё-таки?— тем самым пытается показать, что Эльзе ещё хорошо живётся. Должна ли она радоваться, что её не колотят периодически, профилактики ради, воспитания? Ну нет, это уже ни в какие рамки. —?Он же бездарь у меня, на что надеялся, когда отправлял сюда неслуха такого,?— продолжает как ни в чём не бывало. Вид вздорного молодого герцога, испуганно вжимающего голову в плечи, становится последней каплей. —?Самому бы в слуги заделаться, авось поймёт что-нибудь. —?Да, думаю, это послужит отличным уроком для него,?— подаёт знак проворно записывающему за ней доверенному лицу (бойкий старичок с бородой, заплетённой в несколько коротких косичек, выбритыми висками и небрежным пучком серебристых волос на затылке). —?Прямо сейчас приступать, я думаю, будет бессмысленно. Эрику в новой должности освоиться придётся какое-то время, с обязанностями познакомиться. Мой человек пришлёт ему список, не волнуйтесь. Мужчина, в мире своём верный королевский советник, если что, замирает, потеряв нить разговора в мгновение одно, глаза округлив от изумления. Лицо его сына, мертвецки бледного, едва стоящего на ногах, отнюдь не удивлением переполнено, смирением кротким, таким отличным от уверенности, распирающей его изнутри пару вечеров назад. Подумать только… Принцессе ещё противнее становится, когда она подходит к ним?— к отцу и сыну?— старательно располагающее раздражение сдерживая. Старичок-летописец размашистым почерком выводит послание монарху, спешит к госпоже Метелице, чтобы нюансы урегулировать. По правде говоря, есть вероятность, что порку сегодня получит не только герцог Эрик, и вероятность довольно большая, но хозяйка ледяного дворца неторопливо делает глоток, смакуя, мизинец в сторону отводя, ставит чашку и уже только потом задумчиво оглядывает документ, чтобы томительные минуты спустя заверить его, кивком. —?Ваше Высочество, не поймите меня неправильно, я что-то… сообразить не в силах… —?Ты что же,?— Джейми, казалось, уже был на полпути в царство Морфея, но вот смотрите, как ни в чём не бывало выглядывает из-под одеяла взглядом, ничем не отличимым от удивлённого взора отца Эрика, который, руки заломив, на Снежную королеву косится, поддержки ища. Но та всего лишь зритель, занятый трапезой своей, довольный тем, что внучка сама выкрутиться смогла. Эффектно и красиво,?— решила герцога этого в слугу превратить? —?Словно Золушка, ровно в полночь,?— подмигивает ему принцесса, понимая, что увильнуть не получится, не уснул сорванец, придётся историю и дальше рассказывать. Не то чтобы она против, собственно. —?Но он же… этот… птица высокого полёта, вот,?— Джейми старательно делает умный вид, но на самом деле только умилительнее становится, и Эльза борется с вполне объяснимым желанием подёргать его за щёчки. Но ребёнок тут скорее обидится, чем спасибо ей скажет, и поэтому внучка Снежной королевы старательно держит себя в руках. —?И не говори, Джейми. Так высоко летает, что удивительно, как ещё макушкой потолок не задел. Но я ведь тоже не хухры-мухры, правильно? Мальчишка кивает и, нет, серьёзно, Эльза не приукрашивает, жестом поправляет невидимые очки на своём носу. У друга своего, бесподобного Монти, которого принцесса не видела никогда, но наслышана предостаточно, подсмотрел, наверное. —?И как же Снежная королева согласилась на подобное? Разве это не шло вразрез с её желанием не лезть на чужую территорию с навязанными правилами поведения? Подопечной Джека Фроста только и остаётся, как клацнуть челюстью громко и очумело. Острый ум мальчишки, работающий на полную катушку, вот так просто, когда организм был ослаблен болезнью, а разум частично сновидениями затуманен,?— это нечто удивительное. Она бы потормошила его ещё немного, может, вопросы позадавала бы, посмотрела, как далеко могут зайти причинно-следственные связи в понимании подростка, но Эльза не учительница вовсе, всего лишь бабка-сказочница (а что, по возрасту подходит вполне), она не должна утруждать ребёнка тонкостями ведения шитого белого нитками блефа. —?С юридической точки зрения… —?ох, не с той стороны она всё-таки зашла, не за ту верёвочку дёрнуть решила, потому что с каждым произнесённым словом глаза Беннетта-младшего лишь круглее становятся, удивление на дне самых зрачков плещется, грозясь затопить тут всё вокруг и следа не оставить. Эльза замолкает, задумчиво почёсывая кончик носа, старательно выстраивая мыслительную цепочку стройной и желательно простой, чтобы без вот этих вот хитро вывернутых сюжетных ходов, которые берутся откуда-то с потолка, а ты сиди и думай, как это ребёнку объяснить, чтобы он тебе поверил. —?Но как же так, госпожа? —?молодой герцог стоит истуканом, и с места его не сдвинешь, и в сторону, как вазу хрустальную во время уборки, с места на место не переставишь?— иначе пыль с пьедестала не смахнуть?— пока отец его, достопочтенный вельможа, советник короля (напомним и не упустим из виду), взгляда с Королевы снежной не сводит, присутствие принцессы игнорируя. Словно и не было этих речей лебезящих, поклонов почтительных. Королева?— вот кто важен, а принцесса так, бегает тут где-то, слуг безмозглых защищает, потому что сама от них далеко не ушла. Эльза принимает подобное поведение как данность, как нечто ожидаемое, не обижается ничуть, хотя первое время, когда подобные переговоры, пускай и по менее важному поводу, имели место быть, обидно было неимоверно. Казалось бы, действительно, внучка Снежной королевы всего лишь выгодная невеста с дорогим приданным. Какое там правление миром ледяным, что вы, соединить себя узами брака?— вот удел Эльзы. Но это дела прошлые, никак к сегодняшним событиям не относящиеся, и потому для принцессы важнее сейчас реакция госпожи Метелицы на её выходку. Дыхание затаив, она наблюдает не менее пристально, как хозяйка ледяного дворца поднимается неторопливо, платье оправляя от невидимых складок. Летописец-старичок руку ей подаёт, да так и доводит до центра зала, где и граф, и сын его, и принцесса Эльза столпились, приговора ожидая. —?Что же вы так удивляетесь, дорогой друг? —?хмыкает королева, а старичок ничего не понимающему герцогу в руки документ впихивает. У того пальцы не слушаются, и Эрик сам свиток разворачивает, смотрит не глядя, словно и неинтересно ему, что с его судьбой будет, (принцесса удивлена и не на шутку встревожена: а вдруг прогадала, поступила неправильно?) и отцу отдаёт. Физиономия его непроницаема?— это у юноши, родитель же рвёт и мечет, маски одна за другой соскальзывают, эмоций круговорот в глазах отражается, но он ни слова не произносит, сдерживаясь. —?Всё по правилам да по законам. —?Но позвольте, Ваше Величество, законы мира вашего такие, наши же… —?Ну, вашему сыну это никак не помешало навредить слуге, слова принцессы оспорить. Эльза думает, что вот сейчас Эрик взбунтуется, голос подаст, голову вскинет с криком: ?да я бы никогда, да вы что, я всем сердцем к принцессе привязан, служить ей верой и правдой готов?,?— но тот лишь хмурится и взгляд отводит. Внутренние тараканы, видимо, хорошо так проели ему мозг, раз он согласиться готов со всем, что сейчас королева бы не сказала. —?Но это… это… неправильно… —?герцог испуган, держать себя достойно не получается у него, в отличие от сына, чья нервозность выражается лишь в сведённых к переносице бровях. Он понимает, что королева не шутит, королева внучки своей сторону принимает, расправы не боясь. Он ищет лихорадочно пути отступления, в уме просчитывает, но без толку всё. Дарами тут не откупишься, речами марципановыми. А что остаётся, как сына уберечь, не дать ему, прости господи, рабом принцессы мира ледяного стать. Не быть ему вельможной знатным, послед монарха стоять. Монарха. Точно. Как же он не догадался сразу-то. Окрылённый, он резко двигается навстречу хозяйке ледяного дворца. Летописец предупреждающе встаёт между ними, не давая отцу Эрика и шагу ступить. —?Ваше Высочество! —?голос переходит на фальцет, госпожа Метелица кривится, недовольная приставучестью старого герцога, но тот, взволнованный, как бы ему лицом да в грязь не ударить, готов все дозволенные границы перейти. —?Но что же скажет король? Я уверен, ему совсем не понравится… Он и договорить не успевает пламенную речь свою, а Снежная королева, улыбаясь широко и довольно, жестом фокусника достаёт из широкого рукава своего платья, нет, не лебедя, ещё один свиток, лентой перевязанный, с гербовой печатью. Эрик жмурится, судьба его предрешена была изначально, стоит ли противиться? Его отец считает, что стоит, но перебивать хозяйку ледяного дворца?— верх глупости, и он замирает, наблюдая, как волшебница вертит в руках послание от короля мира чужого. —?Вы поглядите-ка, ох, старость не радость, совсем запамятовала я. Эльза, внученька,?— принцесса скривилась бы, да этикет не позволяет,?— письмо сегодня пришло, представляешь? —?И что же там было такого важного? —?Джейми, этот несомненно умный ребёнок, замирает в предвкушении. Эльза задумчиво оглаживает края свисающего с кровати одеяла, задумчиво перебирая плотную ткань, словно мысли, в поисках нужной в неожиданно пустой голове. Минута слабости, она помнит её как сейчас, и Эрик, напыщенный, привыкший жить на широкую ногу Эрик, выглядит перед её холодным взором испуганным ребёнком. Пальцы стискивает, за спину руки пряча. Так же, о Луноликий, так же вёл себя присмиревший слуга-эльф за секунду до того, как его расправа в лице молодого герцога настигла. В какой уже раз принцесса убеждалась в жестокости мира, с которым уже какой век Снежная королева торговый договор поддерживает. Правители сменяются, сдаваясь под натиском неотступного времени, но законы остаются прежними. И самое страшное, что злой рок жестокой руки монарха настигнет и самого нерадивого слугу, и самого высокого из чинов. Сколько ещё придётся поколотить народу, до полуобморочного состояния довести (кто сейчас Эрик, если не неподатливое зомби, готовое выполнить любой каприз отца, которого так же изобьют обязательно, стоит ему на Родину вернутся)? Принцессе страшно осознавать правду, видеть её своими глазами, видеть, не имея возможности изменить хоть что-то. Встать стеной, людей отгораживая магией своей, на что она ещё дана была, от тьмы бесплотной, но от этого не менее смертоносной. Беннетт-младший ёрзает недовольно, пинается под одеялом, призывая к действию. Подобный толчок не помешал бы помощнице Ледяного Джека и тогда, не один десяток лет назад, может быть, решительностью переполненная, ведомая толчком, она смогла бы изменить хоть что-нибудь. Эльза усмехается горько, но слишком тихо и голову низко опустив, чтобы Джейми не смог заметить её грусть, на свой счёт записать, делает короткий вздох (раз-два-три-четыре-пять) и, улыбку натянув, руками всплёскивает: —?Представь себе, хозяин эльфа даже не явился, отец его всячески убеждал, но тот остался непреклонен, сославшись на плохое самочувствие,?— и ведь не солгала почти, быть может, чуть-чуть приукрасила. —?Надо было видеть лицо герцога, когда бабуля письмо принца зачитывала. —?Принца? О короле же речь шла. —?Король?— это король, хозяином эльфа был его брат, принц Ханс. Я вела с ним переговоры, хотела выкупить слугу, но боялась, что Ханс откажет мне, потому что эльфы-рабы принадлежали исключительно королевскому роду того мира. Их не продавали обычно иноземцам. —?Что-то я немного запуталась во всём этом. —?Наверное, потому что спать уже пора. —?Нет, не пора,?— и для достоверности шмыгает носом. —?Рассказывай про рабов дальше. ?— Работорговля в том мире была обычным делом,?— процветая и ширясь, она вносила свои тенденции, законы подворачивая под себя. Люди-вещи, нововведение на стыке веков стало модным приобретением, встречающимся почти в каждой привилегированной семье. —?Но эльфы, как существа, наделённые магией, выступали отдельной кастой, редкой очень, потому и ревностно охраняемой короной,?— в плане, что никому не продавали, а не то, что бить их было нельзя. —?Но ради решения межнационального конфликта, пытаясь компромисса достичь, принц Ханс на уступки пошёл. Скрипя зубами и себя уверяя, что это ради цели великой, цели далеко идущей. Он ни в коем разе перед гордой принцессой не прогибается. —?И на какие же? Внучка Снежной королевы улыбается, до сих пор призрачный вкус победы на кончике языка ощущая. Победы, пускай и маленькие (что Хансу один избитый эльф-раб и возгордившийся сын герцога), согревали не хуже побед больших и более значимых. —?…отбывающий наказание провинившийся старший сын благородного мужа, а вместе с ним и эльф,?— чья ценность, как оказалось потом, была утеряна для принца после очередной порки, когда раб был неспособен самостоятельно передвигаться,?— в качестве извинения переходят в собственность принцессы ледяного мира Элизабет Софии Иветты Джослин Эренделльской… Ха. Ты смотри, каков нахал, не потрудился полное имя твоё запомнить. Да я бы после такого и читать бы бросила. —?А ты будь добра, пожалуйста, не бросай,?— шипит сквозь зубы, сдерживая порыв подпрыгнуть от нетерпения. —?На чём я там остановилась? —?с каждым произнесённым словом герцог бледнее становится, лицо же его сына, наоборот, приобретает ещё больше красных пятен. —?Ах, да… герцог Эрик переходить в собственность принцессы Эльзы, будет драить полы в замке, мыть посуду, готовить, конечно же, а ещё… —?Помимо текста читаешь ведь? —?Ну, может, если чуть-чуть? Их родственная перепалка прерывается отцом Эрика, который с отчаянным криком ?помилуйте, госпожа? на колени падает перед Королевой снежной. Тот самый Эрик, судьба которого в этот момент решается, отмирает, наконец, пытается отца поднять, но тот, за руки сына цепляясь, продолжает выкрикивать поспешно, в надежде, что приговора всё-таки избежать получится: —?Ваше Величество, смилуйтесь… Я всё, что угодно, сделать готов… —?Вы уже сделали достаточно, мой дорогой. Ваш сынуля?— пример воспитанного молодого человека. Думаю, его напарник?— мальчишка-эльф?— объяснит ему прелести прислуживания знатной особе. Джейми молчит, обдумывая услышанное. Эльза беспокоится, что её маленький друг посчитает принцессу чересчур жестокой и не захочет общаться с ней больше, но опасения подопечной Фроста напрасны. Улыбка озаряет лицо ребёнка, когда он победно стискивает кулачки. —?Так ему и надо, засранцу! —?Эй! Сейчас чей-то рот вымою с мылом. —?Ну хорошо, неблагочестивый молодой человек,?— и это он говорит на полным серьёзе, и глазом не моргнув. Он бы с Хиро общий язык легко бы нашёл,?— думает Эльза отстранённо. Эти двое спелись бы обязательно. И ещё пол мастерской Северянина разнесли бы между делом. —?То-то же. Они одновременно хихикают, а после вместе испуганно прислушиваются, не разбудили ли кого. —?Сыграно как по нотам, браво. —?А кто мне говорил про свой монастырь и чужой устав? —?Ох, этого завравшегося советника давно надо было поставить на место. Вечно под ногами путался со своими советами, упрямый старикашка. Думал, раз приближен к королю, то ровня мне. Я всё думала, как его с дороги убрать. Но ты всё за меня сделала, хвалю-хвалю. Теперь какой позор для его семьи, ха-ха,?— хлопает в ладоши, улыбаясь широко и даже позволив себе подпрыгнуть радостно. Но всего один раз и пока не видит никто. —?Подумать только, старший сын, наследник, и слугой стал, подобно эльфу какому-нибудь. Ай да Эльза, ай да умничка. Вот что значит внученька моя. Знай наших. —?Зачем тогда столько нравоучений было? —?Для профилактики, моя дорогая,?— произносит, палец указательный вверх поднимая назидательно. —?Профилактика никогда не помешает. Хозяйка ледяного дворца, оказавшись в кабинете своём, устало опускается в кресло, облегчённо сбросив туфли на высоком каблуке и ноги вытянув. Эльза стоит рядом, глаз с зеркала не сводя. Неподвижная было гладь рябью идёт, черты молодого герцога проступают неторопливо, но отчётливо. Его замученный взгляд и кожа бледная. Он выглядит осунувшимся и очень уставшим. Под стать эльфёнку-рабу, которого под белы рученьки ведут шестеро конвоиров, словно мальчика, в кандалы закованный, с волей сломленной и правда сможет сбежать. —?А ты не перегнула палку? —?Нет-нет, что ты, моя дорогая. В самый раз. —?Что, и письмо настоящее? —?Конечно, за кого ты меня принимаешь? Как будто герцог не сможет вернуться и проверить, действительно ли его сына на веки вечные отправили ?принцессе ледяного мира? прислуживать. —?Как ты догадалась, что я… —?Милая моя, я твоя бабушка или кто? Мне ли не знать, что от обиды твоей дарами просто так не откупишься. Эльза не знает, как от обидных слов родственницы защититься (правда, какой бы обидной ни была, всё равно правдой останется), себя в лучшем свете выставить, и потому новый вопрос, мучавший её, задаёт: —?Ты ведь знала, что Ханс не приедет, верно? —?Да, а что? —?Знала и ничего не сказала мне. —?Да, а что? —?Издеваешься? Снежная королева, не волшебница древняя, а старая коварная ведьма, шевелит кончиками пальцев, и свиток в другой руке испаряется, снопом снежинок став, зимним ветерком-проказником. —?А ещё я знала, что покалеченный слуга?— негодный слуга, и потому, в отличие от тебя, я сохранила себе нервные клетки, не беспокоясь за судьбу твоего этого эльфёнка. —?Его могли убить, а не передать мне на вечное пользование. —?Могли, но не убили же. Как будто принц Южных островов загубленного мира рабовладельческих грёз когда-нибудь был заинтересован в помощи своим подданным. А вот спасению своей драгоценной шкуры очень даже. Эльф этот ему и не нужен был больше, и так доживал последнее с таким-то режимом, к знахарям не води?— и так понятно, что на последнем издыхании, а ты тут со своим желанием. Дурочка, надо было недотрогу играть. Больше бы выиграла намного. —?Мне не нужно было ничего. —?Что, и даже герцога малолетнего проучить не хотелось? К чему спектакль этот затеяла тогда? Эльза взгляд отводит, крыть-то ей нечем. Но обида клокочет в груди, путей решения конфликта было великое множество, но она, выбрав свой, по нему пошла, рискуя и жертвуя не жизнью своей, жизнью чужой. —?Неужто принц Ханс настолько труслив, что не захотел побороться, а сразу требования мои выполнил? —?Ну, может, не сразу, а после нескольких переписок и встреч… —?королева ложечкой помешивает наколдованный алкогольный коктейль, напряжение снимает. На недоверчивый взгляд внучки снисходительно улыбается, придвигая ногой стул, приглашая присесть, не мозолить глаза. —?Ты у меня умничка, конечно, но не настолько дальновидна, как я, правда? Чем бы ты убедила принца вверить молодого герцога в статус слуги? —?У меня были мысли. —?Вот именно, это была опасная игра. Она дорого тебе бы обошлась в случае проигрыша. —?Но я ведь не проиграла. Эльза замолкает, когда расслабленная поза королевы лишается своей лёгкости, текучая река леденеет, госпожа Метелица застывает, глаз с внучки не сводя, позволяя ей додумать, позволяя самой решить, а точнее?— решиться произнести заветное. Да не может быть,?— проносится в голове, когда губы размыкаются, давая правде возможность наружу вырваться, повиснуть между ними?— принцессой и королевой?— и разломиться на тысячи маленьких осколков-бабочек, заполнив комнату болью, отчаянием и… —?Ты пообещала ему меня? …мольбой, которая… —?Ну, а что такого? …не была услышана. —?Ты должна будешь стать слугой Ханса? —?Нет, Джейми,?— гладит мальчишку по голове, прохлада её ладони вносит облегчение в мятежную душу маленького сорванца, которому только волю дай подвиги совершить, встать на защиту беззащитных и обездоленных. Вот и сейчас смотрит в глаза Эльзы грозно, не боясь и не стесняясь, готовый от напастей её отгородить, от страхов уберечь, не понимая, как это самый близкий и родной человек мог так подло девушку подставить. Мысль эта крутится в его голове, доводя до абсурда, до маленького такого, очевидного, но ужасающего для ребёнка открытия, что не только враги, близкие тоже способны боль причинить. —?Я должна буду стать его женой. Мальчишка подрывается на кровати, одеяло сбрасывая на пол. Эльза замирает, ошарашенно наблюдая за тем, как Джейми проворно подползает к ней и обнимает крепко, щекой прижимаясь к её груди, руками обвивая спину. Всхлипывает, и непонятно, отголоски ли болезни в ребёнке просыпаются или волнение за принцессу. —?Ой, ну что ты, малыш,?— в густые короткие волосы зарывается пальцами, массирует мягко, пока ребёнок так же аккуратно и ласково гладит её лопатки и плечи и всё, до чего способен дотянуться, стараясь утешить, притупить зуд волнения, зарождающийся, отстукивающий ритм глубоко под рёбрами. —?Ничего же страшного не произошло. Эльфёнка моего освободили, я предложила ему поучиться в нашей Академии, пока его здоровье в норму не придёт, а после может хоть на четыре стороны отправляться. Но этот очаровательный ребёнок?— представляешь? —?захотел со мной остаться. Доверился мне,?— тихий голос принцессы простреливает всепоглощающая вина, Джейми сжимается в её руках испуганно, но девушка не перестаёт обнимать его крепко, пряча от него, от себя прячась. —?Таки уговорил меня на гору сходить, дракона редкого найти. Чёрного, как само ночное небо, с серебристым когтем,?— Эльза улыбается, пускай губы дрожат не в силах и слова больше вымолвить, а внутри всё разрывается на части, на кусочки остро заточенным ножом ненависти к себе. Слёзы катятся по щекам в унисон с мыслями, что Джейми не увидит, Джейми не догадается. Джейми ещё ребёнок. —?Он им отрубленную голову обратно отращивал? —?Да, так всё и было,?— жмётся ближе, сдаваясь, не понимая, отчего так близко к сердцу приняла, отчего вдруг признаться решила. Сама история про эльфёнка-слугу и дракона сказочная, счастливая, правда и Эльза давно переросла самую негативную из частей, сомнения отбросив, принимая как данность, как стечение необъяснимых, но обязательных к происхождению событий. Но Джейми объяснений не нужно, он принимает на себя удар, взрослеет на глазах. Понимающий добрый мальчик, каких не найти больше и в мире целом. Истинно верящий, безвозмездно силы отдающий, дарующий, чтобы в себя поверить. Лишь душа его, яркая и чистая, разгоняет всю тьму, встретившуюся Эльзе на пути. Запечатывает её глубоко внутри, куда не добраться злым помыслам и леденящим тайнам, тайнам цены подаренной магии, подаренной жизни. Эти драгоценные минуты, проведённые в тишине, разрываются громким шёпотом, когда Джейми чутко понимает, что дыхание девушки в норму приходит, паника на спад идёт. Но даже после этого он не торопится с чужих коленок слезть, так и интересуется, голову от груди Эльзы не отнимая, и голос его звучит глухим шёпотом, словно он боится шаткое душевное равновесие принцессы разрушить неосторожно. —?А что с герцогом Эриком стало? —?Ему отрезали язык за то, что он умудрился заболеть под конец зимы,?— почти будничным тоном заверяет его принцесса. Пускай глаза красные, это единственное, что сможет выдать её маленький нервный срыв. Ей стыдно перед Джейми, стыдно перед другом, которому она обещала держаться изо всех сил. И не смогла. Джейми замирает испуганно, но тут же голову вскидывает, подбородком прочертив маленькие белые пуговицы-снежинки, заместо одной из них?— ниток клок и не более. Оторвалась, потерялась, закатилась неизвестно куда. Ничего, не страшно, Эльза ещё одну наколдует, когда заметит пропажу, и не вспомнит потом даже, что потеряла. Джейми, кряхтя, переползает обратно в гнёздышко своё, к месту нагретому, отворачиваясь от подопечной Джека, давая ей время в руки себя взять. Та подступающие слёзы вытирает длинным рукавом рубашки, широкие полы которой способны вместе с ней ещё одного человечка вместить. Снежная королева подобного городского стиля не одобрила бы, мода в её понимании благополучно застряла в веке так девятнадцатом, но Эльзе неожиданно удобно оказывается в одежде мешковатой, мягкой на крой, подсмотренной у Хиро (тот ещё любитель широких штанов с огромными карманами). А ещё, по секрету, у Видии, чья натура перекраивается, сшивается по новой в каком-то неистовом старании на Ледяного Джека походить, будь то пушистые свитера или цветастые толстовки. —?Софи на поправку идёт,?— Джейми чихает в платок, зарывается носом в одеяло всё глубже, от Эльзы запоздало прячась, не желая её заразить. Но принцессе бояться нечего, пускай она не дух, но и не человек тоже, ей людские болезни не страшны. —?Мама говорит, мне потребуется больше времени, чтобы выздороветь окончательно. Мне жаль, что я не послушался её и заразился. —?Ты не хотел оставлять сестру одну, в этом нет ничего плохого, Джейми,?— неумело подбадривает Эльза. Она в этом-то не очень-то сильна, ей бы со своими слабостями справиться, спуску им не дать. А то, поглядите-ка, разревелась тут ручьём и радуется сидит. Тьфу, а не королевская особа. Но тут, рядом совсем, в её помощи нуждается мальчик, ребёнок ещё совсем. Смотрит своими глазками, восторгом переполненными, будто девушка перед ним?— фея-сказочница, прилетевшая скрасить его досуг. Едва ли он был готов к такому повороту, что сказка кошмаром окажется, а ему придётся впустую на внучку Королевы Снежной время своё драгоценное растрачивать, когда как это он болеющий из них двоих, единственный, кому внимание уделять должны, заботой одаривать. Магия защищает Эльзу от холода, и ей тёплая одежда не требуется, но вот Джейми озноб пробивает не единожды, и она наколдовывает мальчику тёплую шапку с ушками и шарф. Охнув, ребёнок пытается встать, но принцесса отправляет его обратно в постель, отмахиваясь тем, что для неё это ничего не стоит, так, пустяки. А другу Джека приятно. —?Просто в следующий раз будь осторожнее. Я думаю, твоя мама очень рада, что ничего страшного не произошло. Грипп?— штука серьёзная. —?Мне не хотелось её расстраивать, честно. Я просто не подумал… Я постараюсь больше так не рисковать. —?Да уж, будь добр позаботься о себе, пожалуйста,?— хлопает мальчишку по ноге сквозь слои одеял, улыбается, чувствуя себя как никогда уютно. —?Чтобы в следующий раз, когда здесь объявится король всех дел и сразу, его сонное величество, дружелюбный сосед Ледяной Джек, ты был здоров и полон сил. И твёрдо стоял на ногах. —?Я был бы не против, если бы ты с ним тоже пришла. Они замолкают, друг на друга смотря. Принцессе неловко становится, а ещё её ощущение не покидает, что момент прощания?— вот он, настал?— вставай и уходи. С глаз скройся, дай ребёнку уснуть, наконец. И так засиделась уже, в пол врослась. Проведала Джейми и хорошо. —?Ты же останешься здесь, да? Не бросай меня, пожалуйста. Эльза руки на коленях складывает, подцепляя пальцами ткань штанов, комкая и оттягивая. Отводит взгляд нарастающим смущением, словно и не было этих разговоров посреди ночи между ней и этим умным не по годам ребёнком. Джейми ответа ждёт, молчаливо, терпения набравшись. Он выдержит, ни один век простоит скалой гранитной, принцесса и не сомневается в этом. Но разве может она ребёнка этого золотого разочаровать? —?Конечно, я побуду с тобой, малыш. Как я могу оставить тебя одного? Джейми благодарно улыбается принцессе, прикрывает глаза, готовясь слушать ещё одну сказку. А затем ещё одну и ещё, будто бы у Эльзы там целый сборник в карманах припрятан. Но для этого, чтобы с книжки читать, нужно больше света, а его в комнате очень мало. Лишь небольшого размера светильник, излучающий золотистое свечение, маленький спокойствия островок. Эльза было тянется выключить, но Джейми, который вроде бы уснул уже, подрывается, руку чужую перехватывая. —?Не нужно, это подарок Джека,?— лепечет поспешно. Расцепляет пальцы, смущённо в одеяло заворачивается. —?Я боюсь темноты немного. Принцесса решает, что остаться с мальчишкой до рассвета, охраняя его чуткий тревожный сон, было хорошей мыслью. Крохотная тень, затаившаяся под кроватью Джейми, радостно скалится в ответ. А где-то далеко-далеко, в мастерской Северянина, в одном из кабинетов, в письменном столе, в резной драгоценной шкатулке, сфера с квами начинает покрываться трещинами. Но свет, пробивающийся сквозь твёрдую поверхность, быстро истончается, отступая, давая возможность непроглядной тьме править балом.