20. "Предложение". (1/2)

В прошлый раз, стояперед дверью президентского кабинета, я нервничала и паниковала. Я боялась, что господин Сон узнает о моей никчёмности и бесполезности и накажет. Каким-нибудь сильно извращённым способом.

Сегодня же, сейчас, снова стоя перед этой же самой дверью, зная, кто, скорее всего, находится внутри вместе с президентом, паники не было. Как и остальных чувств. Чем ещё меня сейчас можно испугать? Они и так сделали со мной всё, что могли. Дальше нет дороги, даже в фантазии я не могу быть ещё более униженной и раздавленной после того, как моя семья продала меня как скот. Что ещё можно придумать страшнее? Самые близкие предали и отказались. И не единожды, у меня очень хорошая память, и я помню свою жизнь лет с трёх. Уже тогда они были мне чужими. Рабовладельцами, носящими со мной одну фамилию. А если учесть факт того, что у меня одной имя не вписывается в семью, что ж, всё становится предельно понятно. С самого рождения я была не их ребенком. Не их частью. Не их…Одна. Я опять и всегда одна. Так чего же сейчас осталось бояться? Постучав, я медленно открыла дверь. В глазах чуть помутилось, когда я увидела спины моих ?бывших? родителей, но я очень быстро смогла взять себя в руки. Хватит. Один раз я через такое уже прошла. Вряд ли сейчас будет что-то хуже.

- Ён, сядь. – Буркнул президент Сон, когда я склонилась от него в нескольких шагах.

Поискав глазами свободное место, я увидела его только рядом с родившей меня четой. И… осталась стоять.

Или мне показалось, или по лицу нашего директора на секунду скользнула улыбка.

- Я тебя позвал потому, что теперь ты с этими людьми ничем не связана, - он взял со стола какой-то листок и дал его мне. Оказалось выпиской из паспортного стола, где я была вычеркнута из реестра. Что ж… "отрадно" видеть. На душе завыли волки. – Но они всё равно пришли кое-что предложить. Дам вам время поговорить. Мужчина, не удостоив моих ?маму? и ?папу? взглядом, вышел, оставив в кабинете у дверей вытянувшегося по струнке менеджера Кима.

Не в силах смотреть на родственников, я отвела глаза. Но всё равно села напротив.

- Слушай внимательно. Один из приятелей твоего отца не так давно расширил бизнес… - тут же начала мать, я упорно буравила взглядом стену. – Сейчас он очень крупный предприниматель. Ты должна выйти замуж за его сына.

Внутри что-то резануло, я скрипнула зубами. Ух ты… удивили…

- Парень не красавец, но какая тебе-то разница… - бормотнул отец, отпивая кофе из крошечной чашечки.

- Вот-вот, - добавила мать. – Будешь сидеть дома, ничего не делать, работой твой директор обещал тебя больше не нагружать…. Я оглохла. Они продолжали что-то бубнить, но я не слышала. Краем глаза видя, как шевелятся их губы, я не понимала, на каком языке они говорят. Что? Замуж? Сидеть дома? Им мало тех 20 миллионов, которые они за меня получили?!

- Нет.

Мать с отцом во все глаза уставились на меня. Господин Ким же не словил челюсть, и она грохнулась у порога с впечатляющим стуком.

- Ты что-то сказала? – мать дернула бровью, - … не хорошо…

Я вздрогнула.

- Ты идеальна для роли невестки господина О, потому что не можешь говорить, не посмеешь возразить и будешь давать необходимый статус его сыну… - продолжила она, покусывая заусенец, - если начнешь выступать, ты им не подойдёшь.

Пальцы судорожно царапнули ногу. То есть… им всем нужна кукла? Безмолвная… безвольная? И только? Ради денег и связей они готовы лишить меня единственного слова, которое я смогла себе подарить?

- Нет. НЕТ! НЕТ!!!! – я затопала ногами, беспощадно путая волосы. – НЕТ!!!!!!!!

- ДА! – Гаркнул отец, вскакивая с дивана. Я судорожно осеклась и отшатнулась назад. – Ты больше ни на что не годишься!! Это единственное, для чего ты вообще можешь быть нужна! Подчинись и сделай, как велено!! Через 2 дня пойдёшь на встречу!!! В горле встал горький ком, по щекам с сумасшедшей скоростью заструились слезы. Нет, это не хуже того, что я уже пережила. Но… наверное, сейчас я слабее, чем раньше. Я размякла. Научилась выражать эмоции. А внутренней твёрдости пока не приобрела. И даже зная то, что мы уже не родня и не семья, я всё равно не могу противостоять своим бывшим родителям.

- Так и знала, что ничем хорошим твоя работа тут не закончится… - вдруг раздался голос от двери.

И если бы я не знала его так хорошо, я бы не поверила своим ушам.

- Ён, это вот эти вот насекомые тебя до слез довели? – цокот каблуков стал совсем близок, горячая ладонь опустилась мне на голову и прижала к худому предплечью. Мимо моей переносицы чётко очерченные губы в тёмной помаде выпустили длинную дымную струю. – Я что-то не поняла, кто посмел обидеть мою зверушку?

Она вернулась.

И я беспомощно заплакала.

- Уходи отсюда… - Джесс резко отшвырнула меня к выходу, за одну секунду приближаясь к моему отцу и хватая его за грудки. Мой не особо высокий родитель был сильно ниже бесноватой фурии на огромных каблуках. – Ты, шваль, вообще как посмел на глаза ей показаться?! Как знала, что надо было её дома запереть!! Чтобы вас, мрази, она в жизни больше не видела!!

- Что это ещё за шлюха вломилась? – тут же подорвалась с места мать, вскакивая и трясясь от ярости, как собачонка, - мы думали, у вас тут приличное агентство, это что ещё за… Выпустив из рук молчащего отца, Джесс медленно развернулась к женщине, подарившей мне жизнь.

- "Эта шлюха" никогда в жизни не предала бы собственную дочь… - яростным шёпотом, который я слышала слишком отчетливо, чем стоило бы, проговорила стилистка.

Стальные глаза, так сильно испугавшие меня в первую встречу, пылали безумием. От фигуры Джесс разлетались искры, у меня от ужаса зашевелились волосы. Вот какой она бывает?

- Ты ничтожество… - женщина начала надвигаться на мою мать, та попятилась, - продать собственного ребенка… сделать её жизнь адом на земле… твоих деяний не смыть…

Она протянула руку к лицу моей матери и остановила пальцы у широко раскрытого глаза. Сначала я не поняла, почему мама не двигается, но затем обратила внимание, что Джесс уже давно загнала ее к стене и сейчас левой рукой держит ее за горло.

- Уничтожу… - яростно прошипела американка, приближая руки к лицу моей матери.

Я поняла, что она ее сейчас либо задушит, либо ослепит. Но… ноги не двигались. И крикнуть ?нет? тоже не было сил.