19. "Секретарь". (1/2)
Ну почему я такая дура? Почему не могу ничего сделать? Не могу дать отпор… но теперь и терпеть я разучилась. Камина из ?Гуррен-Лаганна? – любимыйперсонаж Джесс – говорил, что скорее умрёт, чем будет делать то, чего не хочет. Такая же политика и у моей неадекватки. Они – иные, они сильные, они – клинки. А я… а я даже не знаю, кто я такая. Как мне надо себя вести, что мне нужно делать, чтобы хоть как-то вернуть стабильность в мою жизнь.
Кажется, я поняла… Я боюсь перемен. Всегда, на протяжении всей моей жизни я выбирала ту дорогу, которая не имеет закрытых поворотов. Я всегда предпочитала не менять что-либо, а продолжать то, что привычно. Пусть даже надо мной издевались и унижали, неизвестность всё равно пугала меня больше. Но сейчас… с этими жуткими чувствами к сонбе я ощущаю совсем другое: что не занавес над чем-то новым страшит сильнее всего. А то, что открыв другой путь, я потеряю то, что имею. Хотя вроде бы не имею ничего, с чем было бы жаль расстаться. Я привыкла быть забитой немой козявкой. А сейчас и это уже не так. Обычно говорят, что ?чаша терпения переполнилась?, ?это была последняя капля?… звучит похоже, но у меня не так. У меня сосуд треснул. И всё, что в нём копилось, просто вытекло. Терпения не осталось в принципе. И что мне делать сейчас?.. Я бродила по улице очень долго, до самой ночи. И совершенно не могла нигде угомониться: стоило присесть, как меня тут же подбрасывало, и я отправлялась дальше. Я перешла по мосту через Хан-Ган, снова прошлась по парку, где мы беседовали с Джесс, вернулась обратно к центру Каннама, не доходя до своего нового места работы, потом обошла весь Джамщил-дон (сорян, я не знаю, как по-русски это правильно написать – прим. Авт.) и, наконец, снова возвратилась к дому. К нашей общаге. Где должна была ждать меня шизофреничка Джессика, которая, видимо, не оставит меня в покое до тех пор, пока я не получу сердечный приступ. И Хен Джун-сонбе, приколы которого мне были как иглы в легкие.
Мне некуда было больше идти. Дом у меня теперь один, и нравится мне это или нет – никого не волнует. Джесс сказала всё правильно: только когда у меня будет достаточно сил противостоять всему социуму, только тогда я смогу ПОПЫТАТЬСЯ(!) потягаться с ней. Сейчас у меня явно не было столько решительности. Ещё и сонбе. Ему-то как в глаза теперь смотреть? Мало того, что позволила себе провести с ним ночь (хоть и не было ничего, кроме объятий, всё равно меня трясло от воспоминаний, как липку), так затем и эта ссора… Как мне дальше себя вести? Он ведь спас меня… я должна была быть благодарна ему за это до скончания веков, быть полезной, нужной, выполнять любую его просьбу раньше, чем она бы прозвучала… а в результате не сдержалась, обнаглела, показала характер. Бестолочь неблагодарная. Эгоистка. Дура. Почему ты вообще решила, что тебе кто-то разрешит открывать свой рот?! Заговорить решила?! Заткнись снова! И даже не пытайся больше никогда!! Мысли убивали. Я шла наверх по лестнице. Очень-очень медленно. Чтобы как можно дольше не видеть… ее.Рыжую женщину, сидящую на самой последней ступеньке, прислонившись к перилам и задравшую ноги на стену. Очень длинные ноги.
- Ну привет, беглая зверушка. Что, не выдержала душа поэта? Вернулась? – она на меня даже не взглянула. А просто продолжила выпускать дым в сторону пролёта, что-то печатая в телефоне одной рукой. – Хорошо, что сегодня воскресенье… было. Завтра у нас много работы. Иди домой, пожуй сладенького и спи.
Она чуть посторонилась, пропуская мою понурую тушку. Я обернулась только у дверей – Джесс продолжала сидеть на ступеньках. А вокруг… было очень много окурков. Слишком много, пачки, наверное, на три-четыре. Она что… всё это время меня ждала? Здесь? Зная, что я испугаюсь быстрого подъёма на лифте и пойду пешком на третий этаж, только чтобы потянуть время? Но меня не было… целый день… а она продолжала сидеть тут и ждать меня?.. Это было странно… но приятно. Что Джесс волновалась за меня, хоть и говорила, что никогда ни за кого не переживает. И было приятно думать, что я стала для кого-то причиной этого волнения. Причём не просто для кого-то. А для одной из самых циничных людей на планете. Надо что-нибудь быстро приготовить… а то этот монстр, меня ожидаючи, целый день просидел на одних сигаретах. Это даже не было вопросом - если я не буду кормить Джесс, она просто помрёт с голоду.
Решив не изобретать велосипед и не пытаться сварганить королевский кучжольпхан* за 15 минут, пока моя придурочная не грохнулась с лестницы в голодный обморок, я вымыла руки и полезла за ингредиентами для пибимбапа, но, открыв холодильник, чуть не упала в обморок сама. На красивом блюде, аккуратно прикрытый пластиковой крышечкой, прям посреди рефрижератора на верхней полке стоял большой вишнёвый пирог в карамельной глазури. У меня от одного его вида потекли слюни, а ноги верноподданнически задрожали: сей шедевр кулинарии мне не приснился бы и в самых розовых снах. А сейчас он стоял у меня в холодильнике… и я точно знала, кого за него благодарить. Того, кто отправил меня ?пожевать сладенького?.
Вылетев из квартиры, чтобы кинуться на Джесс с распростёртыми объятьями, я встретила её прямо у дверей, куда она сама (почему-то) бежала, как угорелая. Но не успела я и рта раскрыть, как женщина одной рукой отпихнула меня обратно внутрь прихожей и закрылась в ванной, начав очень сильно кашлять, приглушив себя плеском воды.
Я очень удивилась, но решила не лезть к американке по пустякам. Не исключено, что все выкуренные за сегодня сигареты решили дать ей под дых, и сейчас её тошнит от никотина; я слышала, так бывает довольно часто. Не беременна же она, право слово? Так много пьющий и курящий человек не станет рисковать будущим чадом, даже Джесс поберегла бы себя, будь она в положении. А ничего другого мне, почему-то, в голову и не лезло. Так что я просто пошла ставить чайник и красиво нарезать пирог, на приклеенный к подставке ценник которого я боялась смотреть даже искоса.
Утром я едва добудилась свою инквизиторшу. Джесс и так всегда поднималась с 10-го раза, несколько дней назад мне вообще приходилось выливать на неё сверху стакан ледяной воды – иначе она меня не слышала даже с кастрюлей и поварёшкой над ухом, в которые я била, аки в набат. Но сегодня Боги меня помиловали и рыжая бестия смогла сфокусировать взгляд на моей довольнейшей после вчерашнего пирога моське уже на 7-ой минуте.
- Убери это,– она ткнула пальцем мне в щёку. – Бесит.
Но я только улыбнулась ещё счастливее. Маленькая злобная горгона… а ведь тортик для меня купила. И ждала до самой ночи. Волновалась… Как же я рада.
- Ой, бл*ть, изыди, демон! – сморщилась как от уксуса Джесс, видя, как я летаю по квартире и чуть ли не свечусь. - Верните мне мою замарашку Ён. Эту жизнерадостную цаплю я не знаю.?Джесс, а, Джесс? А что у нас сегодня по работе? Что нужно сделать? Может, что-нибудь ещё купить? Или встреча планируется? Я всё сделаю! Всё подготовлю! Всё…? - женщина, исторгнув из груди душераздирающий вздох, раскрытой пятернёй отодвинула мой сияющий фейс подальше. Закурила и направилась к гардеробной.
- Угомони свой фейерверк в заднице, Ён! – донёсся оттуда её голос, прерывающийся несвязным бубнежем сквозь сигарету и шорохом разгребаемой одежды, - ничего особо хорошего не случилось, и будь я вчера в настроении над тобой поиздеваться, ты бы сейчас не улыбалась, а рыдала в три ручья… ?Но ведь позаботилась же…? - расплылась я в ехиднейшей мине, прекрасно зная, что из гардеробной она меня не увидит и не услышит.
- Я кому сказала убрать эту морду, ты! – тут же рявкнула Джесс, даже не собираясь выходить. Ойкнув, я заметалась по квартире. Блин. И здесь промашка. Может она телепат? – Сегодня у меня дела есть, но ты не нужна. Езжай в офис, возьми с собой наши выигранные купоны и список из моего стола, из среднего ящика. Это самые нищие мои сотрудники. Раздашь им.
У меня запершило в горле. Джесс что… умирает? И мне торт купила, и своих работников решила порадовать. Не в её стиле настолько, что даже и других предположений нет. Точно решила скопытиться в скором времени.