6. "Встреча". (1/2)

Когда господин Ким забрал меня из дома, он долго не мог понять, почему я безучастна и безэмоциональна, как топор. Но не спрашивал – во-первых, у нас не принято лезть в душу малознакомым людям, даже если они находятся под твоим руководством, во-вторых, что-то выяснять у такой, как я, довольно проблемное и дурацкое занятие. Да и ненужное совсем. А в-третьих, у нас с господином Кимом далеко не те отношения, чтобы он что-нибудь выяснял у меня, работы не касающееся.

Он присутствовал при моей ?продаже?. Всё видел, всё слышал. Но что ему дало это знание? Что ненужная, бесполезная личность теперь является собственностью агентства? Он всего лишь младший менеджер, ему для того, чтобы меня начать использовать в своих целях ни влияния, ни наглости не хватит. Другое дело Сон Мин Ха*… У него теперь есть надо мной полная власть. Он может приказать мне сделать что угодно и с кем угодно, я принадлежу ему и точка. И я очень постараюсь выбиться в самые востребованные профессионалы, лишь бы его удовлетворило текущее состояние дел. Не хочу становиться ни проституткой, ни донором органов, ни кем-либо ещё. Буду надрываться, но не допущу своей окончательной капитуляции. Это слишком даже для такой, как я.

За подобными раздумьями я провела гораздо больше времени, чем требовалось. Поэтому и моё ?заселение? в общагу произошло абсолютно незаметно, и спать я легла, сама себя не контролируя. Очнулась только утром, когда в мою новую спальню, совершенно непривычно для меня, ворвался радостный солнечный луч.

Я всю свою жизнь провела в кладовке. А с окнами там не то, что туго, а совсем никак, да и места особо не было. Только растянуть своё кресло-мешок на всю длину, свернуться на нём, как в гнезде, калачиком, и отрубиться до утреннего вопля будильника. Сейчас же меня будило солнце… а к такому я не привыкла. Наверно, стоило учиться просыпаться заново. Потому что из-за ярчайших горячих лучей я проснулась в дурацкие 6-30 утра.

На дворе стоял радостный своей теплотой август. Лето я всегда любила, оно давало призрачную уверенность, что я не замерзну даже ночью в своих старых, драных шмотках. Даже если вдруг останусь на улице. И такое бывало. Однако радоваться летнему дню я не спешила, осторожно, чтобы не шуметь, расхаживая по своей новой комнате.

Честно говоря, когда меня известили о том, что мне придется жить в общежитии, я ожидала, что у меня будет сосед. И, возможно, даже не один. Но небеса в кои-то веки сжалились надо мной, и в своё распоряжение я получила отдельную, свободную, довольно просторную комнату. Посреди неё стояла большая, но одинокая сумка с моим нехитрым скарбом – у меня в семье не было обычая покупать мне вещи. Я всегда донашивала либо шмотки Вон Джи, либо Вон Ок, моих личных вещей, кроме того серебряного платья от Кардена и туфель, не было совсем. Но оно, наверное, даже и к лучшему – расселяться становилось не то, что просто, а вообще плевым делом. Оттащив косметичку с умывальными принадлежностями в микроскопическую ванную, даже не включив света, бросила её на полочку,переоделась, взяла кошелёк и вышла из комнаты. Мне нужен был господин Ким, вот только где его искать я не знала. И что мне делать дальше – тоже. Всеми вопросами сейчас должен был заниматься менеджер Ким, я доверяла ему, но совсем ничего не делать в 8 утра было для меня непозволительной роскошью.

Наше агентство от общежития находится примерно в получасе езды. Или же в часе пешей прогулки – я, как вечная нищенка, выбрала второй вариант, потому как лишних денег у меня не было (и так долг в 20 млн.), а лишнее время было.

На работу, даже с заходом в кафетерий за утренней дозой грошового растворимого кофе, я явилась, как всегда, безукоризненно вовремя. Конечно, из дома было добираться проще… но больше об этом даже думать не стоит.

Надо привыкать к другому распорядку дня, к другим людям, к другой жизни. Старую от меня закрыли, видимо, уже насовсем. И, честно говоря, я не знаю, как к этому относиться – с одной стороны, я теперь лишена сомнительного удовольствия выслушивать от домашних ежедневный поток гадостей. С другой – они моя семья. И как бы они ко мне не относились, я всё равно их всех любила и люблю до сих пор. Мне будет сложно перестроиться… сложно поверить в новую реальность, сложно привыкнуть. Но я справлюсь, я должна справиться. Выбора-то всё равно нет. Допив кофе и аккуратно выбросив стакан, я решила спуститься вниз, в холл, чтобы отдать, наконец, охранникам платиновый кулон-ключ, который всё ещё валялся у меня в кошельке. Он был очень изящен и дорог, думаю, владелец, тот неизвестный парень, им сильно дорожил. И мне бы очень хотелось, чтобы пропажа к нему вернулась – возможно, это бы ему немного помогло прийти в себя. Странно… прошло уже больше недели, как я стала незваным слушателем того разговора, но думы об этом парне меня посещали до подозрительного часто. Интересно, почему? Пусть я и девственный наивняк, вкоторого Амур, если и прицелиться когда-нибудь, то разве что с жесточайшего похмелья, но чувства я умею разбирать, как психолог с 40-летним стажем. Я по одному только голосу смогла понять эмоции того человека, почувствовать то же, что чувствовал он… конечно, я не могла ему не сопереживать. Жаль, правда, что моё сочувствие не трансформировалось в помощь… но чем можно помочь мужчине, который настолько горд и твёрд? Я только бы унизила его, если бы показала свое присутствие. Глупо всё. Но такова жизнь и таковы общественные стандарты.

Однако и в этот раз мои благороднейшие душевные порывы вернуть утраченное были пресечены самым бесцеремонным образом. Не успела я замаячить в холле, как откуда-то из-за угла на меня налетел сонный, негодующий и фиолетовый от досады ураган, завертел меня и со скоростью кометы куда-то потащил.

?Доброе утро, менеджер Ким? - на лету начёркала я, чувствуя, как ноги не успевают касаться земли.

Едва удосужившись посмотреть на блокнот, ураган зашвырнул меня в такси, уселся рядом и, проворчав ?доброе, доброе…?, куда-то повёз.

Вопросов я не задавала, ничего не спрашивала, видя, что господин Ким не особо хочет мне сейчас что-то объяснять и вообще комментировать свои действия. По-любому он сейчас занимается не своими личными заморочками, а выполняет пожелания агентства и директора Сон в частности. Я же, без малого, до последнего заусенца теперь принадлежу и первому, и второму, так что моё дело маленькое – не интересуясь лишним, молча повиноваться. Чем и занималась.

Пока мы ехали, менеджер Ким постоянно с кем-то ругался по телефону, но к его разговору я не прислушивалась, анализируя вдруг ставшую интересной мне мысль: а, собственно, с какого потолка Сон Мин Ха заплатил за меня такую баснословную сумму? Нет, конечно, расценок я не знаю, но вполне вероятно, что нелегально купить человека будет стоить и больше 20 млн., но… почему он купил меня? Я ведь совсем никакая… и профессионал не аховый, и личность-то не личность, да и вообще… Даже если на мне пахать сутками, я вряд ли смогла бы принести ему больше тех денег, что он заплатил. Вопрос мне не давал покоя, но ответа я не находила. Глупое ?почему? так и крутилось в подкорке до тех пор, пока злющий ураган с низким давлением не выпнул меня из такси и, схватив (второй раз за утро) за шкирку, не потащил к стеклянно-бетонной высотке.

Это место я тоже знала. В Каннаме, где в основном мне приходилось проводить время, вообще мало мест, с которыми я осталась незнакома: всё-таки 5 лет работы моделью дают неплохой опыт во многих областях. И даже подобная топография местности в них входит. В этом здании я была не раз и не два, мы, медийные работники, его уже давно посещали с определенной периодичностью. В большом доме офисного типа, где, по задумке, должны были располагаться офисы и фирмы, почти всю нижнюю половину этажей занимал роскошный спа-центр. Сауны, массажи, тренажерный зал, бассейны, куча мастеров, тренеров, стилистов и парикмахеров – вот чем хвалилось это заведение на много миль вокруг. Но зачем меня сюда привели в этот раз? Если бы у нас на носу горел какой-нибудь показ, выезд или фотосъёмка, моделей было бы куда больше, чем я одна, а тут… Стараясь не разгневать и так злобного беса в господине Киме ещё больше, я, привлекая его внимание, осторожно постучала пальцем по его плечу и сунула под сердитый нос свой блокнот.

?Менеджер Ким, у нас скоро работа? Тогда где остальные? Иначе зачем мы приехали сюда??

Мужчина, всё внимательно прочитав, недовольно скосил на меня глаза.

- Тупишь, Им Ён! – чуть не скрипнув зубами, проворчал он. – Ты давно себя в зеркало видела? Советую подойти и освежить воспоминания! У меня, блин, и так работы до хера и выше, а тут ещё и с тобой нянчиться приходится, а она ещё чем-то не довольна, вопросы тут свои задает… Я виновато закусила губу, но глаз всё равно не отвела, продолжая ждать нормального ответа на свой вопрос.

- Да директор приказал из тебя человека сделать, а то на избитое привидение ни один дизайнер не позарится… - вздохнув, всё-таки удосужился пояснить Ким. – Я бы плюнул на всё, дал бы тебе инструкции, где, что да как сделать, сама бы крутилась, но директор Сон мне строго-настрого сказал с тобой везде ходить чуть ли не за ручку. Чтобы больше на его ?приобретении? ни одного синяка не было.

Пораженная в самый центр черепной коробки, я отступила на шаг. Ну ничего себе дела творятся… то-то я думаю, странно всё как-то. Но это прекрасная новость. Главное, не восторгаться особо сильно и громко, а то мастера не поймут и человечество осудит.

?Я… очень рада. Спасибо огромное и вам, и директору Сону. Простите меня за беспокойство и навязчивость. Я сделаю всё, чтобы облегчить вам жизнь, вы не обязаны присматривать за мной? - резво написала я.

- Обязан… мне за это деньги платят… - пробурчал менеджер Ким, беззастенчиво и без особого восторга разглядывая мое лицо. – Блин, и как ты умудрилась себе всю щёку где-то оставить, а? Тобой что, асфальт мыли??Примерно так…? - невесело ответила я, мельком заметив тень ужаса в глазах господина Кима. Но наш односторонний диалог прервала администратор, закончившая выписывать мне абонемент на посещения сия цитадели красоты и попросившая меня пройти на процедуры.

Низко поклонившись младшему менеджеру, которому меня вверили в обязаловку до некоего времени, я развернулась и пошла за работницей ресепшена. В этом месте действительно творят чудеса. И я не удивлюсь, если к концу дня все мои синяки пропадут сами собой.*** Как мне казалось, вдобавок к 20 млн. долга, уже надо мной висевших, Сон Мин Ха решил добавить ещё несколько сотен вон. Именно к такому выводу я пришла, когда после гидромассажа, сауны, контрастных бассейнов, 2-х видов массажа, пилинга, маникюра и педикюра меня отправили ещё и к стилисту.

Приехав в салон с утра, на этаж визажистов и парикмахеров я попала только к ночи, проторчав в цепких ручонках мастеров больше двенадцати часов. Честно сказать, представляя себе цену за все эти действа, меня начинало подташнивать, но отказать я не могла, да и некому было это сделать – менеджер Ким сопровождать меня, естественно, отказался, да и что было делать такому занятому человеку, как он в ожидании какой-то ?дуры с процедуры?? Не куковать же ему до завтрашнего утра в холле просто так… Вот и выходило, что ни спросить я не у кого не могла, ни пожаловаться, ни уйти – так что около полуночи я покорно умостилась в кресло в парикмахерском зале с почти погасшим освещением.

Я была там не одна. Где-то вдали, у противоположной стены, суетились несколько мастеров, приводя в порядок пару человек, шеренгу пустующих кресел замыкала я и ещё один парень со смешной шапочкой для душа на голове. Видимо, ему красили волосы, но так долго, что он замаялся ждать и заснул. Сидел он презабавно – растёкшись по сиденью, расставив длинные ноги на две мили, руками чуть ли не касаясь пола, и закинув голову в полиэтиленовой шапке назад. Слава небесам, что хоть не храпел.

Беззвучно посмеявшись над его бренной тушкой, я оставила парня в покое и уставилась в зеркало. Да… чудо почти произошло. Благодаря всем мыслимым и немыслимым процедурам, через которые я прошла несколько часов назад, сейчас я выглядела почти прилично. Краснота с кожи спала, ссадины были аккуратно обработаны маслами и лосьонами, что почти полностью удаляло их с моего лица, синяки, словно застыдившись своего существования, поблёкли, а некоторые так вообще пропали. А ведь меня ещё ждали парикмахерские и стилистические подвиги… что ж из меня такое сделают?

Должна сказать, что, по сравнению с остальными медийными лицами, модели самые затрапезные создания. Наша задача – поддерживать определенную физическую форму. И, как я уже говорила, дальше начинается не наша работа – под каждый показ, выезд или фотосъёмку нужен свой образ, так что у нас все поголовно ходят с самыми банальными стрижками, без макияжа, лака на ногтях и прочих изысков. Каждый дизайнер видит в нас то, что потом пойдет по подиуму или возглавит серию определенных снимков – и никакая мелочь типа нарощенных ногтей и волос, выстриженных по легкомысленному желанию, не должна этому мешать.

Так что, в принципе, я не думала, что меня сейчас начнут вертеть во все стороны и усиленно ?преображать?. Меня всё равно ждет только пара-тройка масок, небольшая стрижка, да, максимум, покраска и выщипывание бровей. Остальное каждый раз меняется – пару раз дизайнеры, проводящие показы, ТАКОЕ требовали сделать из моих волос, что даже у стилистов руки опускались, но с тех пор я точно выяснила, что мне, как модели позволительно, а что нет. Так что и хожу уже 5 лет с длинной, до пояса, метлой серо-русых волос. Меня даже никогда не красили, довольствуясь цветными мелками, а мне всегда было наплевать. Ведь чем меньше проблем я доставлю окружающим, тем легче живётся всем.

- Чё-ёрт… - раздался заспанный голос справа от меня, я наклонилась вперед, украдкой косясь на только что проснувшегося парня. – Сколько уже времени я тут дрыхну? Эй, подруга, сколько сейчас?

Я чуть не икнула, когда он повернулся ко мне и требовательно щелкнул пальцами перед носом. ?Подруга?… я-то?!

Как только до меня допёр смысл его вопроса и твёрдый, ожидающий взгляд, я заметалась по карманам, ища блокнот. А парень в шапочке для душа всё ждал, когда же сумасшедшая напротив перестанет конвульсивно дергаться и, наконец, ему ответит.

?Без десяти двенадцать? - накарябала я, искренне надеясь, что он довольствуется этим ответом и больше не обратит на меня внимание.

- Чё-ё-ёрт! – с утроенной досадой протянул парень, снова откидываясь на спинку и закрывая лицо руками.