Избавляясь от чувств (1/1)
Чжин Хек все не мог наглядеться на сына, все время интересуясь, все ли с ним в порядке. Их семье за эти дни пришлось многое пережить. Как же он за него волновался! Не спать все эти ночи, висеть постоянно на телефоне в ожидании звонка, чтобы узнать, где его малыш и как он себя чувствует, - мучительно. Муж тоже безумно переживал, весь извелся, пока порывался проехаться по всей округе и городу, лишь бы не сидеть и сходить с ума от ожидания плохих и неплохих новостей. Родительское сердце страдало. Но если Чжин Хек был в состоянии справиться с эмоциями беременного мужа, то с внуком ничего не получалось, только Ифаню каким-то неимоверным трудом удалось убедить слишком упрямого ребенка успокоить, но и то ненадолго. Когда слезы закончились, весь в переживаниях внук уходил в себя, абсолютно ни с кем не разговаривал, лежал на кровати Исина со своей любимой игрушкой, укрывшись теплым одеялом. Все эти дни сын друга был поникшим, как и все. Пока внук спал, он в ту же секунду выходил из дома, садился за машину и колесил по городу в поисках омеги. Но, как всегда, возвращался еще больше усталым и измотанным, возвращался ни с чем. И от того, что страдают самые близкие его люди, резало его сердце еще больше. Хорошо, когда Ксин с мужем приходили к ним. Дон Хэ, благодаря Бекхену, хоть как-то немножко оживал, а они с другом и с его сыном решали, что делать дальше: как найти Исина, что делать с Кенсу и вообще как дальше жить. Долгое время Чжин Хек недолюбливал Ифаня, считая, что он слишком уж высокомерный, себялюбивый и падкий на других омег, но наблюдая за тем, как он обходится с чужим сыном, как заботится о нем, думает, что все же неплохой. Да и действительно, несменное количество ухажеров Исина почти сразу же сбегало, стоило им лишь столкнуться с убийственным взглядом ребенка-собственника, с его язвительностью и уникальным характером. Но поведение Кенсу казалось очень милым, особенно когда малыш жутко начинал ревновать отца ко всем. И в таких поступках можно заметить бесконечную, бескрайнюю любовь, что подрастающий альфа чувствовал к своему папе. Тоже самое можно и увидеть в глазах Исина. Сколько бы ни пытался Дон Хэ найти альфу сыну, ничего не получилось, за что нужно сказать спасибо Кенсу. Исин, как патент, который принадлежит лишь Кенсу – единственный и исключительный правообладатель, владелец. Муж устроил с два десятка ?свиданий?-ужинов. Чжин Хек не мог не заметить, как сыновья-альфы знакомых кидали на Исина очень заинтересованный взгляд. Иногда Чжин Хеку даже жалел их, потому что Исин не замечал их, считая, что они только вежливы и хорошо воспитанны. Но сам потом облегченно выдыхал, понимая, что еще не готов отпускать своего мальчика, отдать в чужие руки альфы и признавался, что тоже чуть-чуть ревностно относится к своему малышу, считая его таковым, не смотря на то, что Исину уже исполнилось девятнадцать лет. Да и как отпустить своего любимого сына? Отдать другому такого милого, любящего, заботливого, трудолюбивого и гениального? Нет, нет, нет. И еще раз нет! Но… наблюдая за Ифанем, над тем, как он пытается завоевать доверие у Кенсу, героически терпит все его выходки и стремится обрести любовь сына, как сам с должным уважением к ним самим относится, - заслуживает определенного доверия. И кажется, этот альфа достоин его сына, пусть еще не до конца ему доверяет, но почти поверил в него. Интересно, как бы он отреагировал, узнав, что у Исина скоро будет не только один сын, но еще и двойня от самого Ифаня? Сказать, что Чжин Хек был удивлен, узнав о беременности сына, ничего не сказать – просто выпал из реальности. Стать дедом во второй раз через пару дней, через несколько месяцев отцом во второй и снова дедом в третий и четвертый? А Исин в свои двадцать будет уже четырежды отцом? Кажется, мир сошел с ума…
Единственное Чжин Хек знает точно: он больше никому не позволит сделать больно своему сыну – ни прежним бессовестным ?родителям? его малыша, ни появившемуся отцу Кенсу, ни кому другому, и для этого он готов на все, лишь бы его семья была счастлива и здорова. Исин открывает глаза и, аккуратно убирая ручку сына, кладет ее под одеяльце, укутывает малыша, чтобы не замерз, сам встает с кровати и приближается к окну. Кенсу все еще сладко спал, пусть отдыхает. Странно, что он проснулся так рано – никогда не был ранней пташкой, а сейчас спать вообще не хочется. За окном еще темно, но уже постепенно начинает светать. Часы показывают только четыре часа. Отойдя от окна, тихо плетется к своему рабочему столу, обнимая себя за плечи, берет ноутбук, выходит из спальни и направляется в кухню, чтобы проверить почту и принять лекарства. Просматривая сообщения Чунмена, решает заняться учебой, он и так много дней пропустил, больше месяца, пока отдыхал со своими мальчиками и болел последнюю неделю, хотя голос все также немного хриплый. Учеба давалась ему довольно несложно, учитывая то, что знания он приобретал на работе у отца, к тому же Джи Су и другие коллеги много ему помогали и объясняли. Омега быстро все схватывал, но считал себя отнюдь не умным. Конечно, ему, как и всем прочим студентам, приходилось сидеть ночами и зубрить. Честно говоря, Исин и сам не знал, почему именно выбрал этот факультет и эту специальность, ведь мог же пойти на какой-нибудь танцевальный или вокальный, на искусствоведа или куда-либо еще. Исин до сих пор помнит, как родители долго спорили, в какое отделение им подавать заявление, но все же благодарный омега решил пойти по стопам отца-альфы, но и творческую сторону своего таланта развивал – посещал занятия в студии Дон Хэ-папы, да и сам потом стал помогать его ученикам осваивать новые движения, пока не убегал в вокальную группу. Особенно Исину нравилось учиться у Джэ Джун-хена, который был его наставником в пении, а он, в свою очередь, - в танцах. Так и возник их маленький, но крепкий союз. У Исина были большие планы насчет своего будущего. Но самым важным считал вырастить своих детей, поставить их на ноги и обучить всему, что сам знает. Не удивительно, почему омега посещал всевозможные курсы и искал подработки. Стремясь к совершенству, к идеалу, сам не понимал, когда это ему стало нравится и когда переросло во что-то большее, чем просто уметь это делать. Много попробовав и перепробовав, Исин мог называть себя разносторонней личностью, которая хотела получить уважение и признание со стороны общества. Разве что только не испытал себя в медицине. Ему очень хотелось научиться этому искусству, но не было особого времени. - Исин. Исин! – чувствует, как кто-то трясет его за плечо. Он совсем забылся, читая конспекты двухнедельной давности: очередные базы данных, информационные системы, языки программирования высокого уровня, схемотехника, безопасность и защита информации и все остальное, что связано с информацией. - Син, почему ты так рано встал, сыночек, м? Ты же болеешь! А ну марш к себе в комнату. Чтобы из кровати не вылезал, пока не выздоровеешь!
- Папа? – Исин оборачивается к отцу-омеге. Так же не вставая со стула, хватает за талию и обнимает. - Доброе утро, пап! Извини, не спалось, но мне, правда, уже хорошо, - отстраняется и заботливо спрашивает: - Может, тебе чаю сделать? - Нет-нет, сиди, Исин. Занимайся своим делом. Исин только кивает и снова утыкается глазами в тетрадь. А Дон Хэ с кружкой успокаивающего чая в руках садится рядом с сыном и кладет голову ему на плечо, наслаждаясь утренней теплой атмосферой. Как бы ни старался папа-омега отговорить своего упрямого сына, он все равно решил пойти в университет. Дон Хэ оставалось только смириться с его упертостью. Исина не исправишь, и внук такой же. Но ведь совсем скоро у них будет другой внучек – малыш Чондэ, который сразу же им понравился. Ченни будто излучал свет изнутри, солнышко, увидев его улыбку, уголки губ сами невольно поднимались, а на душе становилось тепло-тепло. А ведь еще к его переезду нужно комнатку Кенсу немного переустроить, купить еще одну кроватку для маленького, шкафчики. Дон Хэ безумно любил детей. Гладя свой почти незаметный живот, решает в какой мебельный магазин лучше и присмотреться. И такой шоппинг, несомненно, порадует его. В голове возникает мысль позвать с собой Бекхена, ему самому не терпится рассказать все лучшему другу, но обещал сыну, что они с Чжин Хеком ни коем образом не должны об этом говорить семье Ву. Сын лучше знает, как и что лучше. Но ему так хочется, чтобы Исин принял чувства Ифаня, ведь видно же: мальчик с ума сходит по нему, на все готов. Дон Хэ раньше отругать был готов сына за то, что так мучает его. Но после того, как муж сказал ему о состоянии его здоровья, не знает, что и думать: Исин остался без зверя. Трудно представить, каково ему: Исин ведет себя также, разве что стал более молчаливым и задумчивым, но вот что его больше всего удивило, это – то, что он встал ни свет ни заря, сидит и учит лекции, параллельно готовит им завтрак, улыбается ему. Улыбается, но как-то по-другому. Омега не мог понять, что чувствует сын и что с ним происходит. А еще было интересно узнать, кто же является его первым альфой. И наорать на этого придурка, который не сумел удержать такого ангелочка, как Исин. Исин слишком медленно плетется по двору университета. Идти туда совсем не хочется. Его шажки такие мелкие-мелкие, как у пятилетнего ребенка. Глаза чуть закрыты, щурится от нещадно бьющего утреннего солнышка. Как же ему хочется сейчас принять теплую ванну, нежиться в ласкающей кожу воде, держать в ладонях пену от геля запахом свежего зеленого чая, играть с ней, смотреть, как она падает, как движется, если слегка дуть на нее, откинуть голову на полотенце и уснуть или устроиться на зеленой траве под раскидистым лиственным деревом и лежать, лежать, лежать, вдыхая чистый свежий, исцеляющий воздух, пока не исчезнет вся грусть и пока сердце не избавится от лишней тяжести и на душе не станет легко. Зажмуриться и не дышать, вслушиваясь в тишину, и наслаждаться пением птиц, стрекотом кузнечиков или сверчков, насладиться моментом покоя. Просто забыться. Забыть, что ты человек. Хочется просто быть бризом, теплым ветерком, волной или луной, идти, куда вздумается, лететь, лишь бы перестать на секунду чувствовать… Поднимаясь по лесенкам, ведущей ко входной двери, вспоминает сыновей. Исин очень надеется, что Кенсу, проснувшись, не очень обидится на него. И еще его второй малыш… Чондэ. Омега просто обязан его навестить. Син не видел его больше недели и очень соскучился, но скоро маленький альфочка будет вместе с ним и обязательно станет его сыном по закону. Чжан мечтал об этом, мечтал о большой семье: родители, муж и два-три сына. У него все почти есть. Для счастья отцов и двух любимых мальчиков ему вполне хватит. Что еще надо? Еще и братик родится. Исин по-настоящему счастлив – его окружают любимые люди. И через два дня они могут быть все вместе. Его малыш Ченни скоро будет жить с ним. Он очень был рад, когда его мальчики почти сразу подружились, настоящие братья, как родные. Исин, забывшись в своих мыслях, совершенно не замечает, как натыкается на кого-то. - Малыш… Чонин смотрит в глаза омеги именно тем взглядом, каким Исин знал, - нежным, искренним, ласковым, но теперь еще в них была вина, мольба простить. Некогда любимые глаза говорили о тех чувствах, которых когда-то чувствовал по отношению к альфе. Исин смотрит и смотрит, не смея отрываться от них. Чонин не мог найти себе места все это время, как его омега исчез. Он скучал по нему безумно, очень тосковал и винил себя за то, что портит ему снова жизнь. Не знает, сможет ли когда-нибудь простить его… но Чонин и правда не хочет больше потерять его, лишиться своего омеги, в которого влюблен и всегда, как оказалось, любил, но лгал себе… Исин сейчас рядом с ним, между ними нет и полуметрового расстояния. Его глаза так близко, чувствует его мирное дыхание, легкий запах малины, который заполняет его легкие, заставляя его сердце бешено стучать, ожить, чувствовать эту теплоту к нему. Сияющие очи цвета черного чая смотрят прямо в душу. И Чонин забывается, вплотную приближается, с трудом поднимает трясущие руки и берет в ладони лицо Исина, который чуть прикрывает глаза и все также молчит. Альфа так давно не видел его. Так близко. Исин и вправду стал еще привлекательнее, нежели раньше.
Чонин не знает, сколько времени они продолжают так стоять, наслаждаясь мгновением. Как раньше. Как пять лет назад, когда он был дураком. Не Исин. Он навсегда останется самым прекрасным человеком в его жизни. И всегда таким будет, на всю жизнь. Любимым человеком, искренним, важным. И Исина отрывают от него, оставляя его также стоять с чуть влажными глазами. Но вспоминая взгляд любимого, понимает, что тот не совсем еще забыл его, не совсем разлюбил… Пусть Исин сейчас не принадлежит ему, но попытается сделать все возможное ради своего счастья… И еще он хочет увидеть своего сына. Своего сына Кенсу… Крис уводит Исина прочь от его бывшего, прочь от прошлого. Истосковавшийся, он обнимает хрупкое тело возлюбленного, будто не хочет отдавать никому и не хочет отпускать. Прижимает его голову к своей груди. - Крис… - спокойно шепчет Исин. Ифань боится того, что он дальше скажет, не хочет слушать, но и не хочет отпускать. - Крис… - еле слышится теплый голос омеги. – Я готов ответить на твой вопрос… Альфа уже знает, какой ответ ожидает его, но все равно не хочет услышать его. Слишком больно. - Прости меня… Исин медленно отстраняется и уходит прочь. Прочь от прошлого, прочь от настоящего. Ифань так и остается стоять с наполовину разбитым сердцем…