Исин (1/1)

- Крис!!! Кай!!! Перестаньте бить друг друга! – но никто не слушал Чунмена. Да и кто будет слушать какого-то омегу? Эти уж тем более не будут. Чунмен не мог на это смотреть. Поэтому мигом побежал к отцу одногруппника, так как не был уверен, что преподаватели из деканата смогут остановить этих двух ненормальных. Другие альфы хоть и попробовали разнять их, но только им самим досталось. Так что выход был один – обращение к ректору. Сухо молил Бога, чтобы он оказался на месте. И его услышали. - Господин ректор, - пытался отдышаться омега, - там… Ифань… они дерутся… - Что? Мой сын?! Ты ничего не путаешь, студент?! - Нет! Исин… он… - Что-то с Исином случилось? Ифань ударил его?! Не может быть… Я его самого… - Да нет же! Исина поцеловал другой альфа! Новенький. Ким Чонин. А ваш сын, увидев это, набросился на него! Быстрее! Они же поубивают друг друга!!! Но сейчас Чунмена больше всего волновало, что с Исином. В таком состоянии его друг неизвестно, как будет себя вести. - ЧТО ЗДЕСЬ, МАТЬ ТВОЮ, ПРОИСХОДИТ?! Студенты испуганно замерли, кроме двоих. Никто из них не обратил на него особого внимания. Ректор вплотную приблизился к дерущимся, взял за шкирку, разнял их и строго рыкнул: - Ифань! Чонин! Что за цирк вы здесь устроили?! - Пусти меня, папа, я убью его! Он посмел тронуть моего омегу! Чонин лишь выплюнул кровь: - Ты до сих пор думаешь, что Исин твой? Придурок! Он всегда был моим! Все шесть лет! И даже больше! - Ах, ты, сволочь! Они вновь накинулись друг на друга. Но их успели остановить их друзья. Чонина с двух сторон схватили Чунмен и Тэмин, а Ифаня – Тао и Лухан. - В мой кабинет их! Быстро! Остальные сели на свои места! Ждем преподавателя! Ректор сидел на своем кресле и строго смотрел на разбитые лица студентов. Их окружали сопровождающее. Сейчас все пять альф стояли напротив Ву Ксина. Вскоре пришел и Чунмен с вещами Ву и Кима. - ЧТО.ВЫ.ТУТ.УСТРОИЛИ.Я.ВАС.СПРАШИВАЮ! – Крис и Кай только прожигали друг друга убивающим взглядом. Еще только только утром они вместе смеялись, разговаривали, словно друзья, а сейчас – заклятые враги. - Еще одно движение в сторону друг друга, и я вас обоих отчисляю. - Отец!.. - ?Господин ректор?, студент Ву. - Ректор… - еле сдерживал себя Ифань. – Он посмел тронуть моего Исина! - Да что ты говоришь! ?Моего Исина?… - передразнил Чонин. - Если до тебя не доходит, могу еще раз повторить: Исин – моя истинная пара! Ты тут лишний! Каким образ… - Да с чего ты взял, что ты его пара? Син – моя пара. Ис-тин-на-я! Неужели ты думаешь, я не могу понять это? Я всегда подозревал подобное! А сейчас только убедился! Стал бы он так реагировать на мой запах? Син всегда любил шоколад! - Да ты… - Да, у нас кое-что произошло в прошлом. Но теперь я все исправлю! И мы снова будем вместе! И ты не сможешь мне помешать! - Хех, - зло ухмыльнулся Ифань. К нему вернулась прежняя холодность и ярость, которая успела исчезнуть с появлением Исина. – Не думаешь же ты, что сможешь вернуть его? Исин уже мой. Неужели ты и вправду решил, что я буду ждать его сопротивления долго? Дурак. Мы с ним вместе два месяца. И я был вместе с ним. Много раз! Син будет моим мужем, - зло улыбнулся. – Даже если будет сопротивляться! Уж я позабочусь об этом! Может быть, я даже приглашу тебя на нашу свадьбу… Или будешь крестным папой нашего первенца. Вот только отстань от него!!! - Крестный папа, говоришь? – Чонин истерически стал смеяться. - Не смей стоять на моем пути! Я – его будущий муж. Я – будущий отец его ребенка! - Я – отец его ребенка! - Что?.. – самоуверенность Криса ветром сдуло. Его лицо выражало лишь рассеянность и испуг, страх. - Оу. Вот как. А Исин тебе не рассказал, кто отец Кенсу. Не рассказал, почему он сына именно так назвал? Боже. По-твоему, вы так близки, а оказывается… Так слушай! Исин об этом мечтал. Мечтал, что у нас когда-нибудь будет сын именно по имени ?Кенсу?. Кенсу – мой сын! Мой и Исина! И я верну их. Ты меня не остановишь! До свиданья, ректор! – Чонин взял из рук Чунмена свой рюкзак, направился к выходу, выйдя, захлопнул дверь за собой. - Крис, - осторожно начинает Лухан. – Так у Исина есть сын? Кенсу? Почему ты нам ничего не рассказывал? Ифань только медленно кивнул и сполз на пол – ноги не держали. Объяснять все брату сейчас вообще не хотелось, да и думать об этом не особо у него получалось. Единственное, что его сейчас сильно волновало, - как жить дальше. - Что мне делать, пап… - Фань… - Ксину сейчас очень было жалко сына. Никогда его ребенок таким убитым не выглядел. Словно потерял надежду. Ифань, будто потерявшийся ребенок, сидел на грязном полу и не представлял, как ему быть. Ему и так трудно приходиться как с Исином, так и его… их с Чонином сыном. Ну почему их из всех возможных омег его сердце выбрало Исина?! - Он никогда не сможет отказаться от Кенсу, пап… Синни всегда будет делать все, лишь бы Кенни был счастлив. - А разве вы не вместе? - Он… должен был ответить на этот вопрос сегодня. До его появления. Он не может быть его истинным! Нет, не может! – кричал альфа. – Син сказал, что я – его альфа, я! Именно я. Сам признал. Па, он же не мог ошибиться, правда? - Крис, ты ему нравишься, - отвечает Чунмен. – Исин сегодня говорил, что, наверно, будет встречаться с тобой, что согласится. - Теперь уже вряд ли. Все кончено… Он не полюбит меня… - глаза наполнились слезами.

- Где Исин?! - Он куда-то ушел. Ифань порывался идти за Исином, но остановил голос отца. - Сынок, стой! Ты сейчас ему только хуже сделаешь! - Как ты не понимаешь?! Вдруг с ним что-то случилось? Я нужен ему. – дорогу только загородили. - Фань, оставь Исина в покое, пусть остынет. Ты ему только больнее сделаешь. Сынок, послушай меня… - Ты думаешь, что говоришь? Я не могу оставить своего омегу! - А ну успокойся! – повысил голос ректор, наблюдающий за истерикой Ифаня. – Перестань вести себя, как тряпка! Он только тебя прогонит! Ты должен понять его! Судя по всему он и так не рад видеть своего прежнего альфу, а тут ты будешь еще маячить перед его глазами, напоминая о неудачном опыте! Ты так его только больше оттолкнешь. - И правда, Крис, - осторожно начинает Чунмен. – Поезжай к нему вечером, за одно и сумку передашь. Поднимаясь с пола, Ифань лишь побыстрее хочет уйти отсюда, захватив свою сумку и рюкзачок омеги, громко хлопает дверью и выходит из университета, намереваясь напиться, как следует, иначе он не сдержится и точно убьет Кима. Ифань сильно волновался за Исина. Что с ним? Как он себя чувствует? Все ли с ним в порядке? Перед глазами до сих пор стояла картина, как Исина целуют чужие губы, как касаются щеки чужие руки и обнимают его омегу. Любит ли он его? Забыл ли Исин? Ответ очевиден. Не забыл. Стал бы он так реагировать? И Ифань тогда взорвался. Всеобъемлющая ревность поселилась в нем и заставляла действовать – устранить соперника, устранить того, кто посмел прикоснуться его пару. Потерял разум. Им двигала только желание разорвать в клочья чужака, жажда крови. Он не в силах был остановиться, нанося удар за ударом, ответные меры только больше разжигали в нем ненависть к противнику. Если бы отец не остановил его, то вряд ли Ким ушел так. Да и он его хорошенько побил. Но то, что он сказал потом о Кенсу и Исине… После разговора с отцом альфа хотел сразу поехать к Исину, но понял, что бы сейчас он ни говорил любимому, тот не будет его слушать, на это просто не будет способен адекватно реагировать. И самое главное – что теперь будет с ними? Ифань молился, чтобы Исин снова не закрыл свое сердце для него. Если это случится, то… Он даже не представлял, во что это выльется. Но одно точно – вряд ли он сможет полюбить кого-то снова в ответ и подпустить к себе. Что такого ему сделал Чонин? Почему Исин всех отшивает? До сих пор его любит? Ифань пытается прийти в себя. Если Син его примет, что делать ему? Что делать со своей искренней любовью к этой омеге? Почему именно Исин оказался его парой, которая даже на его чувства ответить не хочет и всячески отвергает? Лучше бы это кто-то другой. Но… Ифаню ведь, и правда, никто, кроме него не нужен теперь. Иначе его сердце просто не выдержит разлуки с Исином. ?Чжан Исин, я тебя ненавижу! И люблю…? Закрывая проходную дверь собственной квартиры и сбрасывая верхнюю одежду и рюкзаки сразу на пол, с трудом направляется в свою одинокую гостиную. За окном уже темно, почти полночь. Так не хочется оставаться одному сейчас. Ифань чуть пьян. Алкоголь ничуть ему не помог. Садится на пол, и тут же шумно вдыхает воздух, как будто задохнется. Месяц назад Исин был здесь, лежал тут, под ним, целовал и обнимал его, смотрел в глаза. Ифань сглатывает, и его бросает в дрожь от этих воспоминаний. Судорожно поднимается и идет в сторону кухни. Но даже и здесь нет спасения от них. Опускается на стул, опираясь руками о стол, хватается за волосы. Он сходит с ума. Он не может без Исина. Совсем не может. Он с трудом один месяц пережил. Ифань даже знать не хотел, что будет с ним, если в его жизни Исина не будет. Это переросло уже в одержимость и зависимость. И Ифаню справляться с этой проблемой совсем даже не хочется. Он бы многое отдал, чтобы просто смотреть любимому омеге в глаза, наслаждаться тишиной, видеть его смущенную улыбку, сорвать быстрый невесомый поцелуй с малиновых губ, держать его тоненькие пальчики в своих и никуда не отпускать свою драгоценность. Почему это происходит именно с ним? За что он так провинился, что приходится так бороться за свое счастье? Ифань хочет лишь чуточку, капельку любви Исина, хоть малой взаимности. Усмехается, думая, что ведет себя, как типичный жалкий, влюбленный омега, рассуждающий о безответных чувствах, и тянется к очередному стакану спиртного. Крис не сразу понимает, что в прихожей раздается тихая мелодия. Медленно, покачиваясь из стороны в сторону, плетется на звук. Вытаскивает телефон. Кенсу. Пытается вспомнить, откуда у него взялся номер ребенка – без толку. Но решает принять вызов. - Папочка! Ты где, папа?! Почему ты не брал трубку?! – слышится громкий плач ребенка. Крис не понимает, почему ему звонит сын Исина и называет его папой. – Папочка!!! Почему ты молчишь?! Папа-а-а-а-а… Аааааа…Папа… Аааааа… Папочка, не молчи! Папа-а-а-а… Не молчи, пожалуйста!!! Папочка, скажи что-нибудь, пожалуйста… Не бросай меня, пап … Кенсу не перестает плакать. - Кен…су? - ГДЕ МОЙ ПАПА?! ВЕРНИ МОЕГО ПАПУ! ТЫ КУДА СПРЯТАЛ ПАПОЧКУ, БАШНЯ?! - Кенсу, разве твой папа не дома?.. – Ву моментально трезвеет. В трубке стало слышно копошение и просьба взрослого альфы не плакать. - Ифань? Это Чжин Хек. Ты не знаешь, где Исин? Он домой не пришел. И… и почему у тебя его телефон? - Он сегодня убежал с последней пары. - Что ты опять натворил? Я предупреждал тебя, что если ты сделаешь моему сыну больно, я убью тебя? Что ты с ним сделал?! Почему у тебя его телефон? Потом успокаивающе шепчет Кенсу: - Малыш, мы обязательно найдем твоего папочку, только не плачь, ладно? С папой все будет хорошо. Я обещаю, мы найдем его. Я обещаю, малыш! Не плачь, хорошо? - Господин Чжин Хек, - обращается к нему Ифань, а сердце уже готово взорваться от беспокойства за любимого. – Я не смог бы так поступить с ним никогда. Я люблю его… Потом тихо добавляет: - Он… встретил отца Кенсу. Сегодня. - ЧТО? Потом прошла минутная тишина. Кажется, отец Исина отошел подальше от ребенка, чтобы тот не услышал, о чем они говорят. - Что ты сказал? Повтори! - Исин встретил отца Кенсу. - Приезжай, Ифань, прошу тебя… Я один не справлюсь. Крис срывается с места. Ифаню сразу же открывают дверь обеспокоенные Дон Хэ и Чжин Хек. Плачущий омега не может найти себе места, прижимаясь к своему мужу и держа свой еле заметный животик. Кому бы они ни звонили, все бесполезно, никто не знает, где их сын: ни Чунмен, который порывался приехать к ним, и Джи Су, ни директор детского дома Чонун, ни даже Джэ Джун, с которым более-менее общался Исин, а друзей у него и вовсе больше не было. Родители сходили с ума от переполнявшего их беспокойства и не знают, что делать. - Ифань, наконец-то ты пришел! – шепчет Дон Хэ, вырываясь из объятий мужа, и обнимает его. На нем так же, как и на родителях любимого, не было лица. - Где Кенсу? С ним все в порядке? Все хорошо? - Он закрылся в спальне Исина и никому не открывает, Ифань. Мы не знаем, что делать. Кенни ни на что не реагирует. - Боже… Я побегу к нему? Вдруг что-то с ним случилось! - Кенсу… про отца Кенсу… это правда? – спрашивает Чжин Хек.Крис молча медленно кивает и взбегает на второй этаж, намереваясь уговорить ребенка открыть дверь. Но у альфы ничего не получается, и поэтому сейчас он взбирается в окно второго этажа, где находится спальня омеги.Войдя в комнату, он обнаруживает лежащего клубком сына Исина, сжимающего одеяло, пахнущее отцом. Крис видит побелевшее лицо ребенка, красные глаза, полные горьких детских слез, слышит тихое все время повторяющееся ?папочка?. - Кенни… - нежно шепчет Ифань, но Кенсу даже его не слышит, продолжая повторять и звать отца. У альфы сердце сжимается, смотря на страдающего маленького альфу. Он слишком беззащитный, когда дело касается Исина. Хотя и самому Крису выть хочется, кричать и орать от неизвестности, узнать, где его истинный, но пытается сдержать себя. Он должен быть сильным и не терять веры, иначе и сам пропадет. - Кенсу, малыш… - осторожно касается щеки ребенка, стирает чистые капельки слез и пытается достучаться до него. Ребенок осторожно поднимает на него полные глаза. - Папочка… Папочка… Хочу к папе… Ты не знаешь, где мой папа? Ты отведешь меня к нему? И Кенсу снова начинает в голос плакать. – Где мой папа?!! Что с моим папочкой?! – у Ифаня у самого начинают невольно слезиться глаза, смотря на малыша. Он тихо ложиться рядом, поворачиваясь к сыну Исина. Кенсу только хватает двумя маленькими ручками рубашку альфы и начинает трясти. Ифань не знает, что делать, кроме того, как только прижать к себе ребенка, гладить по голове и успокаивающе шепчет: - Мы обязательно найдем твоего папу, малыш. Обязательно найдем. И Крис только под утро засыпает, обнимая малыша и молясь, чтобы Исин нашелся. Но Исин так и не нашелся ни на следующий день, ни на другой. На ребенка было страшно смотреть. Он отказывался выходить из комнаты отца, вылезать из постели, отказывался есть. Его дедушки никак не могли повлиять на него, даже Ифаню это очень редко удавалось. Кажется, с исчезновением Исина дом опустел, и жизнь исчезла. Дон Хэ и так с трудом держался, Чжин Хек более-менее старался не унывать и продолжать поиски, но ничего не получалось, не осталось никаких следов. У полиции тоже было не густо. Все эти дни Крис, наплевав на все, оставался с ними: находился рядом с сыном Исина, следил и ухаживал за ним. Кенсу ни на кого внимания не обращал, захлебываясь в слезах, даже Чанеля не замечал и его надоедливой болтовни. Изредка приезжал Чунмен, хоть как-то поддержать их, сидел с малышом, успокаивал, как мог. Все семейство Ву тоже занялось поисками нареченного сына. Все они вместе не знали, что и думать. Сам Ифань весь извелся, мысль, что Исина он больше никогда не увидит, усиленно гнал изо всех сил. Как бы ему хотелось узнать, где любимый! Но тот факт, что у Исина не было ни телефона, ни денег, ни теплых вещей, с новой силой резали сердце ножом. Крис пробовал мысленно докричаться, достучаться до своей пары, но куда там… омега его не то, что слышал, даже не чуял. Он бы все отдал, лишь бы Исин был жив и здоров, все. В порыве гнева и безысходности он появился раз в университете на минут пять, чтобы ураганом появиться на паре и ударить Чонина, который и так выглядел плохо: - Я убью тебя, если с Исином что-то случится… - и ушел, ошарашив преподавателя своим поступком. Чжин Хек очень боялся за сына: что с ним, жив ли, здоров… На работе он не мог сосредоточиться, думал лишь об Исине, руки падали, не зная, с чего начать. Если бы не Ифань, ему и думать не хотелось, как бы он справился с внуком и мужем. На них страшно смотреть. Хорошо, Бекхен с Ксином хоть как-то старались поддержать их и помочь. Дон Хэ получилось успокоить лишь тем, что он беременен и что в ответе за неродившееся дитя. Через два дня на поиски Исина включилась и полиция во главе с самим Чжин Хеком, начиная с рассылки фотографии сына. Но никто так и не видел Исина, не было никаких звонков. Сын словно исчез, испарился. Грешным делом Чжин Хек думал объехать все морги и больницы, но все же надеялся, что с сыном все в порядке и ругал себя за то, что заранее похоронил своего любимого первого малыша. Родительское сердце разрывалось от этой боли. Он и так чуть не потерял его на том мосту. И радовалось, когда он сумел спасти этого маленького беззащитного мальчика, навсегда покорившего его своей искренностью и чистым желанием любить. И только потом, поздно ночью, в субботу поступил звонок, когда отправивший Ифаня отдыхать домой Чжин Хек лежал рядом с внуком, баюкая. Исина нашли в пятидесяти километрах от города в небольшом поселке, в доме местного врача. Невольно от облегчения и счастья появились слезы, а не сумевший в это время уснуть внук все время дергал деда поехать к своему отцу и грозился сам добраться туда. Глаза медленно открываются. Они выглядят такими сонными, уставшими. Солнце нещадно светит в окошко, заставляя хлопать ресницами и прятаться от длинных искрящих лучей тепла. Слышится несмелое щебетание голосистых птиц, заливающихся нежной и чистой песней. Их пение настолько прекрасно, что невольно уголки губ чуть поднимаются. Шелест листвы деревьев дарит ощущение душевной гармонии. Так тихо и хорошо. Исину нравится это место. Белый расписанный серебристыми узорами потолок кажется таким интересным. Интересно, куда он попал? Это рай? Чувствует запах цветов. Пионы? Они – единственные, которые омега любит. Исин тянется, скидывая усталость и сон. Приятно чувствовать себя отдохнувшим, словно он снова возродился, словно проснулось второе дыхание. Пытается немножко приподняться, но понимает, что что-то не так, что этот уснувший кто-то держит его за руку. Исин невольно улыбается, глядя на сонное любимое лицо. Ему кажется, что не видел своего малыша очень давно, как будто прошли многие месяцы и годы. И он так сильно соскучился своему чаду, хотелось обнять его, прижать к себе и поцеловать эти милые щечки. - Малыш, - зовет его тихо-тихо. Голос почему-то до странности тихий и хриплый. Но Кенсу все также спит, цепко держа отца за руку. - Кенни, малыш, - вырывается еще тихое, нежели прежде. И столько любви в этом голосе и вины. Исин знает, как он виноват перед родителями и прежде всего перед Кенсу и Чондэ. Но сейчас совсем не хочется думать об этом. Не хочется думать о Чонине, о Крисе. Это совершенно неважно. Отныне он будет посвящать себя только сыновьям и родителям, еще не родившемуся брату. Только они сейчас важны. Исин надеется, что Крис поймет его – не будет держать. Зря Исин думал, что из их отношений с альфой выйдет что-то. Они только причиняют боль. И, прежде всего, омега сам причиняет всем боль. Он не хочет этого. На сколько его еще хватит? Омега из него никудышный, и парой он будет такой же. Так зачем себя заставлять что-то делать, если в конечном случае от этого никому пользы не будет? Исин не в силах заставить себя кому-то доверить свое сердце. И уже вряд ли когда-нибудь сможет. Все лишь будут страдать. И у каждого теперь своя жизнь. Исин может стать счастливым и без Чонина, и без Криса. И они тоже без него. Исин медленно поворачивает на бок, рассматривая лицо сына. Кенсу такой уставший. Правая рука омеги легонько проводит по голове ребенка. Интересно, где они сейчас находятся? Комната такая чистая, светлая. Много голубых тонов, которые дарят успокоение и теплоту. Легкие светло-зеленые занавески развевались на ветру, чей воздух проникал через небольшую форточку. Исин думает, что точно также обустроит своим малышам комнатку. Исин бездумно поступил, когда сел в неизвестный автобус. Поддался чувствам, которые почти исчезли. Но он должен быть сильным. С появлением бывшего возлюбленного теперь наступает другая жизнь. И Исин обязательно справится с собой, не будет таким легкомысленным, не будет заставлять волноваться. - Папа? Папочка! – Кенсу кидается к нему, опрокидывает на спину и со всех сил прижимается к нему. Начинает тихо плакать, плач медленно превращается в громкое рыдание. Исин только гладит по голове, утешая. - Больше никогда не бросай меня!!! – чуть ли не в ухо кричит ребенок. - Прости, малыш, я такой плохой папа… - виновато начинает Исин. Он, действительно, считал себя таковым. Разве может хороший отец заставить переживать за себя, плакать ребенка? Из-за своих глупых выходок страдают только его сыновья! Омега корил себя за это. Уже во второй раз себя так безрассудно вел. И чем это закончилось? Потерей здоровья и чуть ли ни гибелью своего малыша! И сейчас тоже самое! Невольно наворачиваются удушливые слезы, представляя, какой стресс испытал его сын. А что сейчас чувствует Чен-Чен? - Папочка, ты самый лучший! Самый лучший папа на свете! Только не бросай меня, ладно? Я все, что хочешь, сделаю! Хочешь, я буду очень послушным? И ни с кем не буду ругаться. Вообще ни с кем. Хочешь? - Ну, что ты, маленький. Я тебя очень люблю. И Ченни тоже очень люблю. Я всегда буду с вами, милый. Простите меня, ладно? М? Малыш, не плачь, пожалуйста. – стирает слезки с лица ребенка, и сам начинает плакать. – Вы – самые важные мои человечки. Кенсу немного успокоился, но всхлипы еще не исчезли. Футболка, которая была на Исине, уже была мокрой от слезинок ребенка. Сын только уютнее устроился в объятьях отца, уткнувшись лицом в грудь отца. Так он чувствовал себя в безопасности. Исин нежно поглаживал его спину, давая понять, что все хорошо и что это теперь никогда больше не повторится. Через полчаса ребенок уже во всю улыбался, не отпуская руку отца. Каждые пять минут интересовался его здоровьем: не болит ли у него голова, живот, когда появится голос, не хочет ли чего-нибудь поесть, попить, нужна ли таблеточка, почему у него пропал голос. А еще Исин узнал, что они сюда приехали с дедушкой Чжин Хеком, который сейчас говорит с владельцем дома, который обнаружил лежащим Исина на мокрой дороге в проливной дождь. Как понял Исин со слов сына, отец-омега тоже намеревался сюда приехать и сказать ему пару ласковых и о безответственности, так как очень сильно беспокоился за него, не находил себе места, но внук и муж переубедили, так как ему были вредны такие моральные и физические нагрузки, с чем омега никак не соглашался, но, в конце концов, умерил свой пыл. Оказалось, Исина не могли найти почти что всю неделю. Только вчера, ночью, позвонили из полиции в дом Чхве и передали, что их сын находится за городом, в небольшом коттеджном селении в доме местного врача Чо Кюхена. - Кенни, позовешь дедушку? – ребенок счастливо кивнул и побежал, закричав: - Деда-а-а-а-а!!! Папочка проснулся!!!Вымученная улыбка Исина тут же упала, как только Кенсу побежал к деду, уступая место непроницаемости. - Спасибо вам, господин Кюхен, еще раз. Я у вас в бесконечном долгу! – благодарно сжимает руку врача Чжин Хек.- Спасибо, что спасли моего сына. - Не надо, не стоит благодарностей. Это – моя работа. - Скажите, как я могу вас отблагодарить. Вы не знаете, как нам помогли… Я… Я до сих пор не могу поверить, что мой мальчик нашелся, что он жив, здоров. - Жив, да. Но вот здоров ли?.. Чжин Хек моментально схватился за сердце, ожидая чего-то серьезного. Тон доктора ничего хорошего не предвещал. - С Исином что-то случилось? Он болен? Скажите, не молчите! - Я не знаю, как это назвать, но… Ваш сын болел раньше чем-то? - Син… Исин – не кровный мне сын, мы с мужем усыновили его несколько лет назад. Понимаете, с ним кое-что случилось. От него отказались настоящие родители, и еще он был беременным, - альфа шмыгнул носом, когда картины из прошлого выскакивали перед глазами, – и пытался покончить собой, сбросившись с высокого моста в холодную реку. Я с трудом его спас. – воспоминания до сих пор нещадно били по самому больному. – Врачи констатировали у него переохлаждение и нервный срыв. К тому же, сын почти перестал ощущать чужие запахи. У него есть истинный альфа, но он его не чувствует. Мы не знаем, что делать. - Чжин Хек, могу я вас так называть? - Да, конечно, доктор. - Чжин Хек, боюсь, что теперь ваш сын и вовсе перестал чувствовать. - Что? Это правда?Кюхен медленно кивает. - Я могу ошибаться, но, похоже, омега внутри него почти мертва. Сожалею. - Но как такое может быть? Как? Это опасно? Мой Исин умрет?! - Нет-нет, что вы! С ним все будет нормально. Просто теперь ваш сын – обычный человек. Он – такой же, как и раньше: с таким же запахом, с такой же физиологией, но без зверя. Просто человек. Это первый подобный случай за всю мою жизнь. - Боже, мой малыш… - Простите. - Мой мальчик… А что будет с его альфой, с его истинной парой? - Ничего. Если он хочет быть с вашим сыном, то это случится, лишь если Исин ответит ему взаимностью, как простой человек. Для вашего Исина теперь этот альфа – не истинный и вряд ли когда-нибудь таким будет. – шокированный Чжин Хек не знает, что и ответить. Единственное, что крутится в голове, это – ?Как такое может быть? Почему именно с Исином это произошло?? Тем временем Кюхен продолжил: - Чжин Хек, есть еще кое-что. Исин – беременный. - Что? Что вы сказали? - Когда ваш сын лежал к моей больнице без сознания, я решил на всякий случай обследовать его, в том числе и сделал УЗИ. Ваш сын ждет ребенка. Точнее двойню. Срок – четыре-пять недель. Не рекомендую сейчас об этом ему говорить, у него сейчас нестабильная нервная система. - Вы… Вы шутите? Кюхен только покачал головой. - Деда-а-а-а-а!!! Папочка проснулся!!! – бежит радостный Кенсу и обнимает Чжин Хека. – Папочка наконец-то проснулся!!! Ты пойдешь к нему? Альфа только кивает и поднимается в спальню, где лежит сын. Кенсу благодарно прижимается к врачу, шепча: - Спасибо, что спасли моего папочку! Все же Исин, не смотря на болезнь и на уговоры врача, все-таки вернулся воскресным вечером домой. Дома его ждали папа Дон Хэ, моментально заполучивший сына в свои объятия прямо с порога, и уставший, но счастливый Ифань. Уложив неугомонного Кенсу и поговорив с Чонде, уверив малыша, что папа не звонил ему неделю из-за того, что сильно заболел, Исин спустился к альфе, который ждал его. Ифань быстро оказался перед парой и порывисто обнял, уткнувшись носом в шею ?омеги? и вдыхал любимый запах малины. Заплакал. - Исин, больше не пугай меня. – целует безответные губы и вновь обнимает слишком спокойного Исина, который кладет руки ему на спину. Исин, теперь словно кукла, которая включается и выключается. Исин никак не реагирует ни на просьбы Чонина поговорить с ним и простить, ни на Ифаня, который изо в день пытается снова пробиться через исчезнувшие чувства ?омеги?, или старается. Лишь при любимых сыне Кенсу и при усыновленном малыше Чене и родителях вымученно улыбается. Кажется, как будто он что-то потерял, но никак не может понять, что именно. Исин все равно улыбается и чувствует себя счастливым, когда заботится о своих малышах, о беременном папе. Но эта улыбка каждый раз исчезает, стоит ему остаться в одиночестве. Но жизнь продолжается, и Исин жив. Как бы не были счастливы Кенсу и Чондэ, что с их папой все в порядке, они чувствуют, что что-то не так. И догадки их только подтверждаются, стоит им лишь увидеть безэмоционального родителя, сидящего в саду на качелях, укутавшегося в плед и смотрящего в небо.Дети думают, что нужно что-то менять. Пусть их папа и выглядел счастливым рядом с ними, но глубоко в душе он умирал. Кенсу решается на самый важный в его жизни поступок. - Алло? - Эмм… привет… башн… Крис?..