Глава 1. It’s all about Gerard./Это всё о Джерарде. (1/2)

Красивая пожилая женщина задумчиво смотрела в окно, теребя прядь тонких чёрных волос морщинистыми длинными пальцами. Пара прядей выпадала из-под красной атласной ленты, обвязанной вокруг головы, и аккуратно обрамляла лицо. Эти тонкие и аристократические черты лица, выразительные и притягивающие золотисто-зелёные глаза, аккуратный нос с еле заметной горбинкой в своё время волновали и заставляли трепетать сердца сотни мужчин. Но сейчас на небольшом лбу проступили морщины, когда-то яркие глаза потухли, словно кто-то ограничил горящей свече доступ к кислороду, а огонёк той всё ещё продолжал слабо и тихо гореть.

Отодвинув рукой белую занавеску, леди открыла путь воздуху, такому утреннему и по-летнему тёплому, в одно мгновение освежившему душное и пропахшее розами помещение, невольно погрузившись в омут воспоминаний. Нашу память можно называть пропастью - что-то наводит нас на какую-то мысль, обдумывая её мы приходим к другому отголоску прошлого по прочному мосту ассоциаций, потом ещё раз по мосту, затем ещё раз и ещё раз, и так до бесконечности - мы всё падаем и падаем, вспоминая былое и уходя далеко-далеко от настоящего.

А потом, что-то происходит резко и звонко - так, что мы оказываемся мгновенно вытащены из ямы нашей памяти. И мы уже вдалеке от той последней мысли, от того конечного моста. Мы возвращаемся в реальность.

- Ба, я дома!

Режущий ухо звук защёлкивающихся замков, глухие шаги и шорох. Ещё пара секунд и в дверном проёме проветривающейся комнаты появился молодой парень, лет 20-ти, среднего роста и телосложения. Слегка вьющиеся чёрные волосы едва касаются плеч, тёмная распахнутая рубашка гармонично сочетается с принтом майки-алкашки, надетой под неё, обычные зауженные джинсы скрывают задники высоких кед. И те же самые золотисто-зелёные глаза, описанные нередкими ресницами и ломанными бровями. Только в этих глазах ещё не погас тот огонёк, что заставляет человека именно жить, а не существовать. Эти глаза смотрели на женщину с тихим восхищением, нежным обожанием и бесконечной любовью, какая только может быть у бабушек и внуков.

- Привет, - молодой человек вошёл в небольшую комнату, обставленную в старом стиле. Выцветшие палевые обои, впитавшие в себя аромат роз - пожалуй, самых частых гостей, позолоченные бра и люстра, сохранённые временем, мебель из тёмной вишни, покрытая еле заметным тонким слоем пыли. Винтажную атмосферу дополняли крупные старинные часы с римскими цифрами и кружевным циферблатом над роскошной кроватью с узорчатой спинкой и полупрозрачным балдахином, со вкусом расположенные на пустых местах стены картины и фотографии в рамках, сочетающихся с орнаментом часов. Солнечные лучи мягко и осторожно изучали интерьер, дабы ничего не нарушить в таком десятками лет формировавшемся микроклимате комнаты, аккуратно подчёркивая и приукрашивая своим ясным добрым светом самые мелкие детали.

- Прости, что сегодня рано ушёл - я провёл в Клубничных полях свой первый урок, я давно обещал устроить детишкам небольшое занятие по рисованию,- юноша скоро преодолел небольшое расстояние по гладкому паркету и трепетно обнял бабушку,- Как ты себя чувствуешь?

- Всё в порядке, Джи, твоя помощь сиротам никогда не подвергнется упрёку из моих уст,- леди слабо улыбнулась,- Расскажи мне, где ты ещё был.

- Я прошёлся до пункта сдачи вторичного сырья, прежде чем зайти в детский дом, и на обратной дороге заглянул в поликлинику, чтобы обследоваться на станции перелива крови, и…

Пожилая женщина слегка прикрыла глаза, пока слушала внука, не переставая еле заметно улыбаться.

- Эм, ба, что случилось? Ты в порядке? Может приляжешь? - Джи мгновенно взял её за прохладные руки и слегка потянул их в сторону кровати.

- Ох, да, пожалуй. От твоего сладкого голоса клонит в сон, мальчик мой,- леди расположилась под балдахином и тепло улыбнулась, и парню даже показалось, что огонёк её глаз полыхнул чуть ярче,- Джерард, будь добр, принеси свежую почту.

- Сию минуту, Елена,- юноша ответил загадочной улыбкой, шутя поклонился и удалился выполнять просьбу.

Джерард любил разговаривать с бабушкой особенно учтиво и вежливо - так, как общаются приближённые королевы с самой королевой. Парень, собственно, и считал Елену своей королевой в их маленьком двухкомнатном королевстве на окраине Саммита, штат Нью-Джерси - бабушка была для него самым дорогим и главным человеком, о котором он неустанно заботился и особенно переживал. В своё время она подарила ему страсть к рисованию, привила любовь к музыке. Елена в принципе стремилась вырастить внука всесторонне-развитой и многогранной личностью, поэтому поддерживала его любое новое увлечение и постоянно находила что-то свежее, что, по её мнению, могло заинтересовать Джерарда. Но в детстве мальчик проводил немного времени с горячо любимой бабушкой, а всё потому, что раньше у него была не менее горячо любимая семья.

Пять лет назад семью Уэев можно было назвать образцовой американской семьёй - стабильный заработок, здоровые дети, тёплые семейные отношения и приятельские отношения с остальными жителями города. Джерард был одним из самых прилежных и умных учеников своей школы, и его младший брат Майкл шёл по его стопам. Родители усердно работали и не забывали уделить внимание сыновьям.

Но как известно, ничего идеального нет, что бы это ни было. Гармония - Инь и Янь. В любом твёрдом и прочном материале найдётся слабое место - небольшая дыра, разрастающаяся со временем.Дыру в семье Уэй сделал Майк, пусть и всем сердцем не желая этого. Его предложение поехать в гости к родственникам всей семьёй вызвало довольно длинную цепь ссор родителей, которые не могли определиться, к кому уж всё таки отправиться на неделю - больше 7 дней, видимо, работа не позволяла. Мать тянула к своим дальним корням, а отец к своим, но всё в итоге сходилось к тому, что каждый обвинял другого во всех смертных грехах.

В один день вышло так, что Джерард задержался в школьной библиотеке в связи с предстоящим экзаменом, и не смог выехать с семьёй в большой гипермаркет за покупками. Очень неаккуратно начался разговор в машине после небольшого затишья перебранок Дональда и Донны, и Майкл сильно испугался, когда понял, что намечается очередная ссора. Он хотел скинуть сообщение брату, но подумал, что помешает ему готовиться к зачёту, и мальчик просто сидел и волновался, его голову начали посещать кошмарные выдумки и давние страхи. Джерард всегда утешал Майка в подобное время, ведь тогда младшему было всего 12 и он, в отличие от Джерарда, который ещё помнил ранние несогласия, никогда не сталкивался с подобным в отношениях родителей. И вот в тот день на заднем сидении семейной Импалы мальчику было намного тревожнее без Джерарда, маленький Майк никак не мог повлиять на ситуацию.

Несмотря на все переживания младшего Уэя, они благополучно доехали до магазина и сделали нужные покупки. Но стоило Майклу успокоиться и настроиться на обратную дорогу, как новая истерика вспыхнула мгновенно, прям как стог сена, от души политый бензином, на который кинули непогашенную спичку. К мальчику возвращались его фантазии, начинали дрожать коленки. Он поднял голову и смотрел на родителей, которых он всегда помнил добрыми и обходительными, родными и ласковыми, понимающими и любящими. Его мама не была с мешками под опухшими красными от слёз глазами, не была такой смертельно бледной и худой, как сама Смерть. Его отец не был с сильно бросающейся в глаза щетиной и вечно грязными лохматыми волосами, он никогда не был так груб в отношениях с мамой, даже когда, бывало, она на него обижалась. И это не его отец резко развернул руль в сторону и нажал со всей силы на педаль газа. Импала врезалась в бетонную стену тоннеля и задела несколько машин. Дональд и Донна не сумели выкарабкаться; Майкл получил много серьёзных повреждений и тоже долго не продержался.

Джерард узнал о аварии от одноклассника, с которым у него были более-менее дружеские отношения, хотя сам Джи считал, что друзей не имеет.