Вечер или ночь (1/1)

Истинный друг познается в несчастье.ЭзопВечер или ночь, туманом скрыты,Обглодали кости, и костьмиЛягут за свободу, словно сныОбретут умение смеяться,Молвить, говорить без суеты.Рядом не было, мечты?—Украли дух Полуночи и Мглы,Туманом скрыли Млечный Путь.Но аромат таинственной судьбыЧеркнул на небесах:?Мы тут?. —?Вот и славно!Кикмарина охнула, потрепала виски, и отошла на пару шагов, от, наверное, самой огромной елки, которую только можно найти в окрестностях Клыково. Зеленые лапища обвивали, окучивали блестящие игрушки и шары, внизу ютились подарки, которые, конечно же, не были ни для кого секретом.Однако, тайны и пресловутые секреты, почему-то именно в Академии показывают истинное лицо в самый последний момент?— Тимофей Зверев прекрасно испытывал это на собственной шкуре.И это было точкой на карте, от которой ему дали жалкий кусочек, пожелали удачи, и отправили на все четыре стороны искать то, не знаю что, где, не знает никто. Наверняка Легостаев испытавал это же чувство, когда его в очередной раз заперли на замок, не в клетке?— в Клыково, но от этого все становилось только сложней.Внутри все еще бесновалось неверие, переходящее в мирный огонек, такой, на который был способен только он сам. Подобная метаморфоза удивляла не только Тима, Зверев будто расправил плечи, стал чуточку выше, смелее, несколько повысил градус отчаяния в крови и потихоньку заводил механизм ?Жить? заново. В мозгах хрустели неутешительные мысли схожие с на странный манер обернутыми подарками, свежим конфетти, и надраенными до блеска половицами, не издавшими и звука, но все равно поющими свой грубый, местами жестокий, мотив.Тим, незаметно для Карины, пнул строгий рояль у алого занавеса, и чертыхнулся. Даже сейчас он с трудом сдирал с себя роль ?чужого? среди ?своих?. Зверев снял крепко сцепившие его руки стержни цепей, и дышать, ходить, да что там, говорить, стало невесомей, шире, громче, проще. Не все замечали, конечно, но те, в ком он позволил себе сомневаться, уверяли, что все равно подставят свое плечо. До сих пор было как то неловко и стыдно?— это Тимофей действительно в них не верил, или так сильно ненавидел ту, непонятную часть себя? На что он тогда чуть не решился, и куда Волки могли бы его завести. Истина, не правда, была еще более жестокая и пугающая. В тот момент Тим уже сделал выбор в пользу Волков, ему просто не дали претворить его в жизнь. И сейчас, он без гадальных карт полагал, что этот исход событий?— наилучший, из всех возможных.Но многие в Академии, не столь тайно, как им хотелось бы, ненавидели?— наверно, за то, что Тимофей должен быть по ту сторону баррикад; презирали?— его сущность для них была излишне мелочна, однако, слишком часто, не вслух, но достоверно, учителя его признавали лучшим; иногда бросали едкие, насквозь пропитанные амбициями и предвкущением мести фразы?— ведь хоть у Зверева и богатый папаша, здесь ему не все дозволено, и тем более для него преступно считать эти стены домом; или по глупости кидались с кулаками?— если будет драка с Огненным Волком, то виноват, конечно же, Огненный Волк. Если по таким принципам живет и здравствует Королевский Зодиак, то ждать лучшего от его воспитанников, не приходится. Способность не реагировать на эти мелочи жизни, ну никак, он вправлял в мозг долотом и гвоздями, на годы вперед. А если насовсем, то Тим сохранит нервную систему к выпуску из пресловутой Академии. Зверев быстро приспосабливался, но школа еще быстрее превращалась в зверинец с ним в главной роли местной диковинки.Это как никогда выводило из себя.—?Карина, это все? —?сквозь зубы проговорил Тимофей, и подобрал упавший шар, стиснув пальцами стекло чрезмерно крепко. Кикмарина, неловко кашлянула, и он спрятал хрупкий шар между веток, туда, где поукромнее.Карина мгновенно обернулась, незадачливо хлопнула себя по лбу и свернула руки в замок, плюхнувшись на жалобно скрипящий деревянный стул:—?Остались гирлянды и мишура, я совсем забыла! —?затем она с нескрываемой грустью, чихнула. —?Сходишь?Сбивать хоть чей-то оптимизм собственной мигренью он права не имел. Зверев кивнул, затем остановился, и незадачливо почесал затылок, зыркнув глазами по сторонам.—?А куда идти то?Девушка, не поднимая головы, пробубнила:—?На склад, за столовой.Он был в колючем зимнем свитере, а возвращаться в смердяще яркий актовый зал за курткой уже не хотелось.Тим засеменил вперед, смотря куда-то под ноги.На самом деле украшение зала оставили на них по банальной причине?— большая часть учеников разъехалась по домам, невзирая на хлесткие предупреждения и попытки директора повлиять на решение семей. Им нужен был каждый Первородный, каждый, и Тимофей все прекрасно понимал, хоть все они не выше фигуры на шахматной доске, в одиночку Зодиаку не выжить. Когда доска редеет, у Первородных меньше шансов одержать верх в неравной борьбе с силами Огненного Змея.Нет. С силами его отца.Поэтому именно Тим Зверев должен быть в первых рядах линии затяжного фронта, которая с каждым днем, становится все четче. Карина и Димка молчаливо внесли свое ?да? в новоизбранную Тимофеем дорогу, и встали рядом. Остались.В кое-то веки их путь был ясен и определен.После разговора с Димкой в них обоих что-то сломалось, перевернулось и надломилось. Почти сразу починилось, правда, но у Зверева?— все не как у людей (в глянцевом прямом смысле), в тишине к нему еще цеплялся мороз. Тогда все пережитое будто обнулялось и вероятность начать все с начала вызывала дикий ужас и тлетворный иней на руках. Он рассыпался в крошку вместе с сознанием, Тим изрядно собирал себя по кусочкам и боялся потерять кого-то снова.Руку то он благополучно вернул (хватило одного обращения?в Волка)?— а вырвать людей из лап смерти не удавалось ни разу.Тимофей здраво пресекал все попытки заговорить на эту тему?и вообще, заговорить обо всем, касающемся Никиты?— болтать с малознакомыми о тех, дорогих сердцу отголосках прошлого, тайнах, совместных рейдах и просто о том, каким был этот замечательный совсем не-человек, но оттого более человечный, чем многие из них, отчаянно не хотелось.Во мгле коридора что-то мелькнуло, но Зверев даже не дернулся, расслабленно глянув в зябкую темноту. Он рассудил, что ему просто привиделось. Будь здесь кто?— Зверев бы узнал об этом мгновенно, инстинкты Волка не подводили и уже работали как часовой механизм, без тщательной пропитки маслом или ежегодных проверок на точность. Шестеренки вертелись бессознательно, ему не надо было концентрироваться, упражняться, или вызывать волчью ярость, Тим стал с сущностью, столь ему чужой, единым.И это было не единственным пунктом новой жизни, который пугал до дрожи в коленях.Хорошо, что Тим научился скрываться и скрывать от остальных мысли хотя бы сейчас.Но низменно извиваться в паутине собственного вранья и лгать, Зверев никогда бы не стал. В особенности, друзьям.В строжайшей смиренности, себе.В сфере уловок и интриг Тимофей никогда не будет как рыба в воде. Вокруг развязали слишком много порочных клубков, и воздух пропитался этим запахом тьмы и тайны, близким, он был за пазухой, почти всегда и почти везде. Ступал по следам и теребил костяшки пальцев, игриво шепча что-то на ухо.Наверное, дело было в тумане.Тот же самый Чарльз, раздражающе ныл и надоедал, стоит только кому-то заводить разговор на колкую, лишнюю, запретную тему.И, по факту, Кукловод так же мог солгать о той ночи. Не было свидетелей?— Огненные Волки не те, к кому пойдешь за показаниями, шериф?— не тот, кто понимает происходящее, учителя просто ждут того рокового часа, когда надо будет дать бой, а сам Тимофей только, вылез из скорлупы в новый мир, но, увы, чудовищем. Облезлым, громким, и настолько беспомощным, что хочется вытравить, выжать все это из мира.И остаться, наконец, в покое.—?Тим?Но на самом деле покой, как таковой, не был ему нужен вовсе.Зверев стряхнул дымчатый снег с плеч и головы, встрепенулся, раздвинул веки и посильнее протер глаза. Он не чувствовал уличного холода и сдавленной метели, совсем. Тимофей, заметив ряженого в Деда Мороза Димку, секундно захохотал.Костюм, похоже, пошили на физрука и подогнать под размер тощего Трофимова, не успели. Или сам образ предполагал наличие упитанной фигуры, но Димка, так или иначе, животом не вышел.—?Ты чего смеешься? Эй окаянный, оставлю тебя без подарка на Новый Год! —?он проскрипел старушечьим, елейным голоском. —?Принес бы лучше табуретик, дал дедушке присесть. Что бродишь тут, как суккуб, в день ненастный?Тим задыхался от смеха, и заливисто хохотал. Было в этом что-то дикое, необузданное, нервное, но до боли веселое, и Димка не мог не рассмеяться вместе с ним.—?Забыл про малышню? Их прекрасный утренник, с, как там они выразились ?ненастоящим Дедом Морозом? потерпел фиаско, но у нас с тобой все еще впереди. Ты не отчаивайся, внучок, и на нашей улице дождь из конфет пойдет!Они насмеялись, кажется, на целую вечность.—?Ладно,?— выдохнул Димка, положив руку ему на плечо, и потянул Тимофея в сторону склада. —?Если серьезно, то Карине еще повезло, ей не надо мучаться, но ты же мой друг, не бросишь меня в лапы этих чудовищ? —?он тараторил немного наигранно весело, но в Трофимове никогда не погасал этот оптимизм. Зверев искренне улыбнулся. Он хлопнул Трофимова по плечу, и неожиданно произнес:—?Как же я могу, Дим? Но и ты же поможешь дотащить эти прекрасные пять пар ящиков гирлянд и мишуры, призвав дух скоростного северного оленя!—?Эй, мы так не договаривались!***Рождество наступило внезапно, не предупреждая, без неудержимого настроения, горючей радости или сладковатых пирогов с рыбой и рисом. Простывшие, и иногда веселые жители разжигали камины, свечи, одевали елки в красочные колпаки, пока на кухне допекался сдобный штрудель и подкипал яблочный глинтвейн, раздавая невыносимо яркие, приятные ароматы пряностей, пропитавшие легкой, и оттого горячей дымкой, проходы, улицы, скатерти и так, целый городок.Но праздник не витал в воздухе, не сочился из каждой подворотни и крыши?— оттуда вообще мало что, к слову, могло просочиться. На город налегла белесая пелена, плотная. Не такая, какова была для Клыково привычна: в ней не было сдобных булочек, сельдерея и запеченной птицы, даже запах глинтвейна через пару часов можно было схватить с трудом.Когда выходишь, алая дымка будто дурманит, окольцовывает в узкие, дозволенные рамочки, и так, пока стена не дрогнет, не отпускает. Вокруг: несусветная темень и тягучий, как патока, озноб, хоть глаз выколи, не видно не зги! А возвращаясь к уютным домикам, коих в Клыково не сосчитать, люди резко вдыхали, избавляясь от чего-то душного, чуть шатнувшись назад, и искры странного тумана вмиг пропадали?— будто меж улиц не бродит явление, корнями вросшее в самое ядро земли.Еще более удивительно было то, что туман забывался, стирался из памяти, до тех самых пор, пока человек снова не попадал в столь необычный для зимней стужи, туман.Но Первородный это почему-то не касалось.Оттого они и решили зайти в Одноглазый валет, дать себе вольную: это место давно отличалось другой, приятной для души атмосферой, и доказанной защищенностью. Ничего смертельно опасного там не происходило вовсе.К тому же, оставлять себя без праздника Кикмарина считала просто неприемлемым. И раз уж все они решили провести предпраздничные дни вмете, то Одноглазый Валет?— лучший способ забыть о передрягах, трудностях (временных и не очень) и строгой неопределенности в собственном будущем.Ни них многое навалилось, и пора было сбросить груз с плеч.Тим распахнул дубовую входную дверь, и сел за столик у крайней стены: оттуда было прекрасно видно улицу, еще достаточно тихо, уютно и отстраненно, что можно было спокойно поговорить без лишних ушей.Он впрок оплатил три фирменных пирога, кружку зеленого чая для Карины?— ее личной идиллией было согревать руки, а затем пригубить, и долгое время смотреть, как дым пританцовывает и изгибается, наполняя легкие запахом трав. Горячий кофе он взял Димке, тот всегда бесновался о том, как обжигается об этот кипяток, но никогда не отказывался, любимый напиток заряжал и без того энергичного друга новой порцией сил. Себе он оставлял наваристый, густой сбитень*, чем-то напоминающий домашний чай, он окутывал пряностями и давал чувство этакого спокойствия. Согревал, и тогда уходить из Одноглазого Валета не хотелось вовсе.Через пару минут в кафе завалились Димка и Карина. Трофимов хотел ей что-то подарить, и они славно провели время,?— Тимофей проходил мимо, как раз по пути к Валету, и увидел, как они неуклюже кружились в вольном танце на площади, заливисто смеясь и только чудом не падая на лед. Улицы были скользкие, шустрые, но им это не мешало нисколько.И Тим бы им, наверно, не мешал, но у него было другое мнение на этот счет, поэтому они договорились встретиться именно здесь и именно сейчас.Он подал им знак, и Карина потянула Димку к нужному столику.Трофимов даже галантно снял с девушки куртку, и та благодарно глянула на него, порозовев. Тим на это насмешливо фыркнул, и произнес:—?Как провели время?—?Очень даже ничего,?— довольно проговорила Кикмарина, обхватив ладонями кружку, и подмигнув. —?Этот негодяй всю дорогу только и бурчал о том, как бы побыстрее дойти: ?Нельзя же оставлять Тима одного! Он столько натворить может?.—?Конечно, может. Ты видела, как он у Канто на тренировках всех раскидывает? Не видела, так не суди.—?Карина, врет он все,?— вставил свое Зверев. Они с Кикмариной чокнулись, и отпили чуть чуть.—?Да ну вас всех,?— прошмыгнул Димка, хлебнул кофе, но как всегда обжогся, и горестно прошептал:—?Нет счастья нам на свете, нет, ребята.В ту же секунду Тим и Карина прыснули, тихо захихикав. Кикмарина, к тому же, старательно маскировала все под кашель, что взывало к новым приступам смеха у всей безбашенной троицы.Кажется, они не всегда были такими.Но сейчас что-то превращало ребят именно в таких: обычных, радостных, забавных и в какой-то мере, свободных.Вечер был вдохновляющий.Они говорили, наверное, столько, сколько не говорили за последние пару недель.Сквозь людской гам, Тим услышал, как об пол звякнула вилка.Это не привлекало внимания, наоборот, это было так привычно для здешней суеты.Где-то в углу давился крепким чаем Кукловод, судорожно хватаясь за чашку, сглатывая на ходу. Его пальцы немного подрагивали и сопротивлялись противному наваждению.Он выглядел выпитым досуха…Словно что-то пролетело ураганом сквозь него и оставило позади пустошь.Тимофей Зверев отвел глаза.—?Что это с ним? —?Трофимов подметил интерес Тима, и легко сопоставил карты.—?Да он с самого начала был очень даже странным. —?добавила Карина, чуть сморщившись и подмяв руками лицо.Тимофей неуверенно глянул на них, и рискнул:—?Может, позовем его?Кикмарина задумалась, и еще пару раз перевела пристальный взгляд от Тима к Чарльзу. Дима расслабленно пожал плечами, и откинулся на спинку стула. Зверев встал, и направился к дальним столикам, резко остановился, и, без спешки, произнес:—?Не хочешь к нам?—?А с чего бы хотеть?Тимофей устало выдохнул, и, без приглашения, присел.—?Ну, знаешь, меня почему-то гложет такое чувство, будто ты что-то недосказал тогда,?— он перевел взгляд на уличные огни,?— мне бы хотелось это знать.Грей почему-то сглотнул, и потер виски, так же вглядываясь в яркие, полуночные звезды, веселых спутников чужих воспоминаний и волшебных мечт.Но волшебство, хотя так его никто тут никогда не называл, всегда было рядом.Они молчали достаточно, чтобы друг друга понять.—?Им был нужен оборотень из-за предка,?— бесшумно прохрипел Чарльз,?— и какой-то книжонки. Самое смешное, что одно оказалось бесполезно без другого. У них был запасной план, но ничего не помогло.—?Спасибо. —?Тим неуверенно кивнул, снова сомневаясь в собственном выборе.—?Это не все. —?Чарльз нечаянно гаргнул, но все равно достаточно незаметно в той толпе, что затесалась в Одноглазый Валет. —?Все было кончено, когда появилась ведьма.Ведьма?

Тим с дикой улыбкой прикрыл глаза и чуть не рассмеялся. Пальцы непроизвольно сокращались, сосуды стучали в голове вместо часом, сердце отбивало бешеный ритм, а сознание мутнело под алой пленкой чего-то безумного.—?Но она вогнала в него кинжал. —?Чарльз сдавленно схватился за волосы. —?Я действительно не понимаю, зачем.Еще одну аксиому жизни Тимофея Зверева с треском разбили, жестоко потоптавшись и с силой втерев в землю.

Что-то было не чисто. Но пазл стал складываться каким-то ненормальным образом, будто кто-то резко подкрутил шестеренки в его голове.Эта чертова ведьма или спасла, или угробила его жизнь.Только если он не лжет.Только если Тим все правильно понял, но слишком многое осталось неясно все равно.—?Зверев?Тот поднялся и неестественно вздохнул:—?Нам с тобой не по пути,?— он рассматривал собственные ботинки. —?Но мы тут до ночи, если что.Тимофею хватит времени объясниться с самим собой.Где-то через полчаса Грей поднялся, и, оглядываясь, присел за их столик. Карина с Димкой снова обменялись чередой косых взглядов, но не сказали ничего.Зверев неловко начал разговор:—?Той ночью они пытались вернуть Чернорукова.Карина резко стукнула кружкой о деревянную гладь:—?Это же невозможно! Это не Мать Змей.—?Было. Но, похоже, в той книге были оставлены инструкции, частью которых он был.—?Книги у них не было. Вроде,?— вставил свое Кукловод.—?И ритуал же провалился,?— подал голос Димка. —?Они не смогли ничего сделать, так?—?Кажется, смогли. И Мать Змей имеет к этому самое прямое отношение.Трофимов ожидаемо поперхнулся:—?Всмысле? Ее же нет, не воскресили тогда.Грей заинтересованно наблюдал за каждым из них.—?Нет, насколько я знаю, нет,?— хмыкнул Тим. —?Но дело то не в это…—?Подождите! —?Чарльз подскочил. —?Но там была девчонка, с жутко скрипучим голосом, которую звали так.Вечер точно останется незабываем в памяти всех присутствующих.—?Ты уверен? —?Карина пододвинулась вперед, пока Кукловод садился.—?На все сто.—?Но, девчонка? Кто-то стал вместилищем? —?Трофимов совершенно ничего не понимал.—?Я к этому и веду,?— удивленно высказал Зверев. —?Черноруков мог вселиться в кого-то. Но Мать Змей.?—?Черт подери. —?заключил Димка, ущипнув себя за предплечье.Все собиралось в какую-то абстрактную картинку.—?Ты ее узнал?—?Простите, не разглядел,?— едко прошипел Чарльз.—?И Черноруков мог воскреснуть так же? —?упомянула Кикмарина.Все они, не сговариваясь, глянули на Грея.—?Дела,?— протянул Трофимов, хлопая глазами.—?Вообще не факт, что вместилищем стал он,?— развеявшись, проговорила Карина.—?И то верно. Но что там делала ведьма?—?Вы забываетесь,?— грозно причитал Чарльз. —?Ритуал не был завершен.Он будто опрокинул чан ледяной воды им на головы.Все это?— только неподтвержденные факты.Однако Тим хитро сверкнул глазами и произнес:—?Но я готов поспорить, что ведьма была там не просто так.Он снова разбудил их печальную гавань и назначил путеводную звезду.Тимофей Зверев никогда не любил дарить надежду и смысл жизни.Но иначе не мог.* Сбитень?— это старинный восточнославянский напиток из воды, меда и пряностей. Обладает лекарственными, укрепляющими свойствами. По составляющим сейчас рецепт включает в себя пряности, и мед с водой. По моему скромному мнению, похож на чай.