Часть вторая. II (1/1)

Дженсен пребывал в состоянии задумчивости уже несколько дней. Потянулись спокойные будни, наполненные учебой и работой, Падалеки на горизонте не было, Данниль была все такой же веселой и шумной, а Дилан – спокойным и молчаливым. И у Дженсена появилось время все обдумать. Обслуживал ли он посетителей кафе или сортировал товары на складе, стараясь не заснуть стоя, из головы не выходил Падалеки и его отец. Ему не давали покоя слова мужчины, а вишенкой на торте стал Йен Боэн и его предложение. У него оставалось еще несколько дней, чтобы все обдумать, и Дженсен продолжал переживать, что все слишком похоже на плохую комедию или мелодраму для подростков. В реальности так не бывает.Очередная ночная смена в магазине заканчивалась в пять утра. У Дженсена было время на то, чтобы спокойно вернуться домой, позавтракать, принять душ и даже выпить кофе, прогулявшись по скверу. Поэтому переодевшись, он зевнул и, потягиваясь вышел из магазина.– Дженсен, – раздалось откуда-то сбоку.Он обернулся и подавился воздухом. Неподалеку на парковке, прислонившись задницей к пижонской черной тачке, стоял никто иной как Джаред Падалеки. Было видно, что он еще не проснулся окончательно, темные очки съехали куда-то на кончик носа, а в руке он держал стаканчик с кофе. Картинка была вроде бы нормальной. Но какого черта?!Дженсен даже не понял, как ноги сами пошли навстречу Джареду.– Что ты здесь делаешь? – хмуро спросил он.– Привез тебе кофе, – Джаред протянул ему стакан.– Судя по твоему виду, тебе он нужнее, – хмыкнул Дженсен.– Мой – в машине, – кивнул на тачку Джаред. – Могу подвезти заодно.– Зачем? – поинтересовался Дженсен.Джаред в ответ пожал плечами. Дженсену показалось, что ему словно неловко. И это само по себе было странно – чтобы Падалеки и было неловко? Выглядело как игра.– Говори, – Дженсен прищурился.– Просто захотелось сделать тебе приятно, – ответил Джаред. И зевнул.– Чего? – тупо спросил Дженсен.– Я не могу привезти тебе кофе?– Можешь. Только я не понимаю зачем.– Потому что я так захотел.Понятнее не стало. Дженсен долго смотрел на Джареда, прежде чем все-таки взял из его рук кофе и сделал глоток. Черный, крепкий и очень сладкий. Именно такой он и пил.– Откуда знаешь, что я люблю такой кофе? – не удержался Дженсен.– Просто предположил, – пожал плечами Джаред.Дженсен покачал головой. Потом подумал, осмотрел катастрофически сонного Джареда, которого даже стало жалко. И, прежде чем успел себя остановить, спросил:– Ты завтракал?– Нет.– Ладно. Поехали, – сказал Дженсен и пошел к пассажирской двери, делая глоток на ходу.Джаред проводил его взглядом. Это было что-то новое. Он не ожидал подобного, честно говоря, но и отказываться не собирался.– Куда поедем? – спросил он, сев за руль.Дженсен, плюхнувшийся на соседнее сидение, очень удобное, кстати, сделал очередной глоток и сказал:– Ко мне.Джаред посмотрел на него с тихой улыбкой и завел двигатель.Когда они поднялись на этаж, Дженсен достал ключ и, прежде чем открыть дверь, предупредил:– Веди себя тихо. Дилан еще спит в это время.– Хорошо, – послушно кивнул Джаред.Зайдя в квартиру и сняв куртку, Джаред принялся оглядываться. Ему было немного странно видеть такое маленькое жилище. Он всегда жил в просторных комнатах. Но тут царили тишина, полумрак, и сразу стало почему-то уютно. Заглянув в комнату и увидев на большой кровати клубок из одеял, Джаред понял, что это спит Дилан и улыбнулся. Затем прошел в маленькую кухню и присел на табурет в углу. Дженсен уже мыл руки, стоя у раковины.– Просто посиди, – обернувшись, сказал Дженсен.Он не мог сказать, почему позвал Джареда к ним в квартиру, но странным образом дискомфорта не было. Хотя он понимал, что их дом... не то, к чему привык богатенький парень.– Ты извини, – сказал он, открыв дверцу холодильника.– За что? – удивился Джаред.– У нас... такой дом. Тебе, наверное, тут не очень нравится. – Ты говоришь глупости, – возразил Джаред. – Дом есть дом. К тому же, я всегда хотел побывать в таких местах.– Да?– Ага. Мне в детстве не разрешали дружить с обычными детьми. А мне очень хотелось. Так что, как живут обычные люди, я знаю только из фильмов. – Тогда... наслаждайся, – без задней мысли заявил Дженсен и принялся делать нехитрый завтрак.Джаред и наслаждался. Сидел, слушал тишину в этой странной очень маленькой квартирке и наблюдал, как Дженсен передвигается по маленькой кухне. Для того, чтобы что-то достать из ящика над головой Джареда, ему пришлось подойти слишком близко. Джаред уже хотел было встать, но Дженсен просто уперся рукой в его плечо, подтянулся, открыл дверцу и достал нужную баночку. А затем снова продолжил готовить. Словно такое привычно и нормально у них, между ними.Рассматривая Эклза, Джаред думал, много думал и пытался многое понять.– Почему ты так добр ко мне? – спросил он спустя какое-то время.Дженсен, стоя с лопаткой возле плиты, не оборачиваясь, хмыкнул:– Я не добрый. Просто... я устал с тобой бороться.– Или тебе что-то наговорили про меня? Хотя, я знаю, что. Тогда это жалость.Дженсен обернулся и покачал головой:– Ты путаешь понимание с жалостью. Я не собираюсь жалеть того, кому жизнь дала столько возможностей только потому, что у него некоторые социальные проблемы.– Некоторые социальные проблемы? – Джаред ушам своим не поверил. Дженсен, поговорив с отцом, всерьез назвал это ТАК?!– Ну, судя по тому, что я успел увидеть, да. Так что я просто устал с тобой бороться, и... раз уж пришел, просто сиди. Сейчас будет завтрак. Дженсен не соврал. Он, правда, устал за эти несколько недель. Джаред Падалеки был слишком сложным, а он сам – слишком эмоциональным. И Дилан в чем-то прав – он рычит. Рычит по каждому поводу, а это тоже отнимает силы. И если Падалеки в пять утра захотел привезти ему кофе – он просто его выпьет. Нервы зато будут в порядке. Да и... какой смысл ругаться, если настоящей злобы или ненависти он не испытывает к человеку? Злиться, только потому что Джаред – другой? Нет, как раз от этого он тоже устал.Придя к таким выводам, Дженсен сейчас стоял, раскладывал по тарелкам еду, зевал и вспоминал, какие сегодня пары. Присутствие Падалеки даже не раздражало.Позже Джаред смотрел на тарелку и изучал содержимое. Дженсен это заметил и стал наблюдать за ним.– Не отравлю, не бойся, – наконец, высказался он.– Да я и не боюсь, – пожал плечами Джаред и сделал последний глоток уже остывшего кофе из стакана. – Просто интересно.– Что интересно? Что едят обычные люди?– И это тоже, – кивнул Джаред и взял вилку.– Обычная еда, – фыркнул Дженсен и чуть улыбнулся. Обычные люди, обычная еда. Они рассуждали так, словно Джаред какой-то необычный. Хотя он таким и был. Богатый мальчик с социальными проблемами.– Обычная еда – это здорово, – отозвался Джаред и отправил в рот кусочек омлета.– Неужели?– Да, очень полезно для здоровья. Вкусный омлет, – похвалил он. – Яйца – не очень, но сам омлет вкусный.– Ты не любишь яйца?– Люблю. Я имел в виду, что качество не очень.Дженсен фыркнул на такое заявление и глотнул кофе из стакана. Это была уже вторая чашка за сегодня и, судя по ощущениям, далеко не последняя. Завтрак он проглотил быстро и не глядя, пока Джаред ел молча и медленно, рассматривая еду. Со стороны выглядело забавно, но Дженсен смолчал.– Посиди тут, мне нужно сходить в душ и переодеться. Посуду поставь в раковину, когда доешь, – велел Дженсен, поднимаясь.Когда он ушел, Джаред все доел и снова стал осматриваться. Кухня была такой маленькой, что еще два человека тут поместятся с трудом. Но она была заставлена мелочами по полкам и поверхностям, на подоконнике ютился какой-то кактус, а вид из окна выходил на улицу, где пока почти не было машин и шум города почти не был слышен. Джареду подумалось, что это место похоже на другой мир. Совсем незнакомый ему, очень бедный и теплый. Именно теплый, хотя Джаред, вероятно, впервые испытал это странное ощущение и смог дать ему определение.Раздались тихие шаги и на кухне появился заспанный Дилан. Он держался рукой за стену, тер глаза и зевал. Пробежался глазами по кухне и остановился на Джареде, все так и сидящим за столом.– Дженс?– Он в душе, – спокойно ответил Джаред. – Я – Джаред.– О, ты друг Дэниела, да? – Дилан совсем не испугался.– Да. Дженсен решил накормить меня завтраком.– Что? – глаза Дилана комично округлились, но он улыбался. – Сам решил? Ты его даже не пытал?– Ну, я принес ему кофе в пять утра.– Видимо, это он от неожиданности, – покивал Дилан и наощупь нашел оставленный для него завтрак. Взяв тарелку, он пошел с ней к столу.Для почти слепого человека, Дилан двигался вполне уверенно. Джареда это даже радовало. Да, многое Дилан не мог делать сам, но в остальном был вполне самостоятельным.– Как ваши дела с Дэном? – поинтересовался Джаред.– Эм... Наши дела? – удивился снова Дилан, садясь напротив Джареда на табурет, который раньше занимал Дженсен.Джаред улыбнулся, хоть Дилан этого и не видел. Парень был младше своего брата всего на год, но выглядел столь юным и невинным, что даже такой вопрос поставил его в тупик. Он просто не понимал, какие мысли нет-нет, да и бродили в голове Дэна. Для него их общение было действительно неожиданно возникшей дружбой. И судя по всему, Дэн совсем тормозил и никак не пытался это изменить.– Просто интересно, как вы общаетесь. У Дэна нет друзей, кроме меня, – наконец, ответил Джаред.– Я знаю.– Он говорил?– Нет. Но это понятно. Хотя непонятно. Дэниел очень спокойный и добрый человек, и почему-то все время чувствует себя виноватым рядом со мной. Хотя я уже много раз говорил, что та авария – лишь стечение обстоятельств, и раз все живы, то ничего не случилось.– Ему сложно понять, что за проступок можно всего лишь извиниться и тебе ничего не сделают за то, что ты совершил.– В смысле?– Скажем так... отец Дэна – весьма жесткий человек. За каждый проступок следует суровое наказание, потому он и чувствует вину перед тобой. Он не был наказан за то, что сделал.– Господи святые помидорки, – натурально изумился Дилан. – Что это за человек такой, который не в состоянии простить собственного сына?– Очень злой и равнодушный ко всему человек, – честно ответил Джаред.Дилан затих. Потом спросил:– Как же он живет с отцом?– Очень мало. В основном Дэн проводит время у меня. Так... безопаснее.Дилан теперь казался очень грустным. И, наконец, снова спросил:– Джаред, а... ты не знаешь, что с Дэниелом в последнее время?– О чем ты? – насторожился Джаред.– Я его не видел уже несколько дней. Раньше мы часто переписывались по телефону или созванивались, или он заезжал. Но теперь его почти не слышно. Говорит, занят учебой, но...– Ты не веришь в это?– Совсем не верю. У него голос изменился.– Что ж, раз ты так думаешь, значит, так оно и есть, – вынес вердикт Джаред.– Почему? – удивился Дилан, мимоходом расправляясь с завтраком.– Ты не видишь, а значит, хорошо слышишь. И если ты говоришь, что голос изменился, значит, так оно и есть. Я передам ему, что не стоит забивать на друзей, – улыбнулся Джаред. Он уже догадывался, в чем дело с Дэном. Придется вправить ему мозги. – Спасибо, – улыбнулся Дилан.Дженсен вышел из ванной в одних трусах. Он даже забыл, что у него в квартире Джаред, но потом вспомнил, что в трусах Джаред его уже видел, и не только, так что стесняться уже вроде как нечего. Хотя воспоминания о том, что сделал Джаред, заставили щеки порозоветь.Он удивленно замер, когда увидел, что Джаред и Дилан мирно беседуют на кухне, причем Дилан даже смеется. Подойдя ближе, Дженсен кивнул Джареду, а тот просто пожал плечами:– Рассказывал твоему брату, как в детстве Дэн боялся кузнечиков и все время прятался за моей спиной.Дженсен фыркнул и закатил глаза. Потом накинул на голову полотенце и, прислонившись задницей к подоконнику, принялся вытирать волосы. Джаред продолжил свой рассказ, но взгляд постоянно проходился по нему, медленно, неторопливо и не скрываясь. Дженсен через пару минут это заметил и молча показал Джареду средний палец. Затем ушел одеваться.***Слухи по Йелю разносились быстро, даже очень. Дженсен не успел дойти до нужного ему здания, как его за руку схватили. Разумеется, это была Данниль. – Это правда? – на лице девушки застыла смесь возмущения, недоверия и обиды.– Что "правда"? – поинтересовался Дженсен, а в мыслях был уже на лекции.– Что ты приехал с ним!– С кем? – не понял Дженсен.– С Падалеки, – прошипела Данниль.– А! Ну да, – кивнул Дженсен, все еще не понимая, чего от него хотят.– Дженсен!– А?– Дженсен! – Данниль топнула ножкой. – Ты хоть понимаешь, что наделал?!– Если честно, не очень, – моргнул тот, удивленно рассматривая возмущенную Данниль.Та надулась и буркнула:– Джаред почти никогда не появляется в компании с кем-то, кроме своего Шармана. Тебя он подвез. Считай, что вы официально уже встречаетесь.– Что? – Дженсен теперь округлил глаза. – Вот еще.– Хочешь сказать, между вами ничего нет?– Кроме того, что иногда мы грыземся? Нет, Данни, между нами совершенно ничего нет. Но меня пугает мысль, что теперь весь университет думает иначе.– И ты станешь крайне популярным. Я тебе больше скажу, готовься, – девушка немного успокоилась и ухмыльнулась. – Теперь каждый парень, каждая девушка посчитают своим долгом отобрать тебя у Падалеки. Его тут многие не любят и боятся, и гадить будут не на прямую ему. Когда мы встречались, я только и успевала отбиваться от кандидатов в ухажеры, и даже кандидаток.– Это что надо было сделать, чтобы так невзлюбили?– Быть Джаредом Падалеки с его неспособностью к нормальному общению. Дженсен вздохнул. И вот теперь ему Падалеки стало и правда жалко. Тот, вероятнее всего, не сделал совершенно ничего, только общался в своей манере, которая не включает в себя сочувствие или человечность. А люди не любят сухие факты и людей без эмоций. Вот его и невзлюбили просто за то, какой он есть. В итоге он стал для них плохим. Печальная правда. Хотя Дженсен готов был покаяться перед собой, потому что еще недавно думал так же. Но он сомневался, что его отец всем и каждому рассказывал, как дела обстоят на самом деле. Да и вряд ли сам Джаред пытался хоть как-то подстроиться под людей, зачем ему бы это делать.– Ты встречалась с ним. Зачем так говорить о нем?– Потому что это правда. Но меня устраивало, пока не стало скучно. А большинство просто бесятся. Так что... мне тебя жаль. Ты у нас и так был весьма популярным, теперь станешь еще популярнее.Дженсен пожал плечами:– Просто не буду обращать внимание. Идем на занятия.Надо ли говорить, что Данниль оказалась права? Если первая лекция прошла нормально, то дальше... Стоило ему войти в аудиторию, как на него посмотрела добрая половина присутствующих, несмотря на то, что подавляющее большинство студентов были ботанами. К вечеру ему хотелось исчезнуть. И ему это было подвластно, потому что его ждала смена в кафе. И там все было спокойно. Дженсен выдохнул и спокойно работал, хотя мысли о Падалеки полностью так и не отпускали. Но держать их под контролем было вполне возможно.Идя к столику за заказом, он едва глаза не закатил, когда понял, что за столом снова сидит Джаред, снова в обычной одежде.– Сэндвич, как обычно? – чуть улыбнувшись, поинтересовался Дженсен. Даже злиться уже не мог, сил не осталось.– Да, – кивнул Джаред. – И ответ на вопрос: "Почему ты не хочешь работать у Йена?"– Я пошел за сэндвичем, – тут же ощетинился Дженсен и быстро ушел. Но вернуться через несколько минут все равно пришлось. Поставив тарелку, Дженсен уже повернулся, но Джаред схватил его за руку и усадил напротив.– Падалеки, прекрати! Меня могут уволить за такое! – тут же зашипел Эклз.– Отлично. – Чего отличного?!– Быстрее к Йену уйдешь работать.Дженсен посмотрел на него с раздражением, сложил руки на груди и отвернулся. – Дженсен...– Ну что?!– Зачем тебе эта работа? Тебе нравится быть официантом? Тебе здесь хорошо платят? Ты высыпаешься после вечерних смен здесь и ночных – в магазине? Йен не стал бы делать мне одолжение, если бы не считал, что в тебе есть потенциал.– Да неужели, – огрызнулся Дженсен.– Именно так. Возможно, в твоем мире это и принято – одолжения. Но в моем мире, если ты ничего из себя не представляешь, никто не будет заниматься благотворительностью. Точнее, может быть кто-то и будет, но только не Йен Боэн. Несмотря на то, что начинал он с того же, что и ты. Он помнит, что значит – быть бедным, но еще он знает цену деньгам. Я всего лишь хочу, чтобы ты тратил свое время на то, что тебе нравится. И лучше спал. Для степени по физике тебе понадобится много сил, которых не будет, если ты будешь работать на износ. Дженсен и сам это знал. Он осознавал это даже до того, как началась учеба в университете. Но тогда выбора не было. Теперь же очень многое встало с ног на голову. Дилану предстоит дорогостоящее лечение, которое практически оплачено, а значит по сути, та цель, к которой он шел, уже не имеет смысла. Йен Боэн предложил ему работу, которая могла стать спасением во многих смыслах – и в затратах времени, и по сумме выплат, и даже по его личным интересам. А он боялся узнать, что все это приснилось. Он теперь даже на Падалеки смотрел так, словно тот исчезнет, стоит чуть дольше задержать на нем взгляд. Он просто не мог поверить, что его жизнь может стать легче и лучше.– А что, если... Если Дилан поправится, и я не захочу заниматься физикой? – вдруг спросил Дженсен.– Плавай. Изучи возможности других факультетов. Работай у Йена и получи шанс построить будущее в мире искусства. Что угодно, Дженсен. Только не загоняй себя.Сказано было так искренне, что Дженсен прищурился, рассматривая Джареда.– Мне всегда казалось, что ты не можешь переживать. Но... Эти эмоции... На тебя непохоже.– Я не переживаю, – пожал плечами Джаред. – Я хочу, чтобы тебе было комфортно.– Почему?– Потому что ты мне нравишься. Я забочусь о тех, кто мне дорог. – То есть ты переживаешь за меня. Почему я тебе дорог?Джаред пододвинул к себе тарелку, взял сэндвич и спокойно ответил:– Это замкнутый круг. Но повторюсь: ты мне нравишься.– Я не... – Дженсен хотел сказать "не верю", а потом вспомнил про фонд, помощь Дилану, про звонок от Йена. И запутался окончательно. Поэтому буркнул: – По университету ходят слухи, что мы встречаемся. Мне не нравится слушать это и замечать косые взгляды. Все из-за тебя. Я хочу спокойно учиться.– Не слушай, – пожал плечами Джаред. – К тому же, мы не встречаемся.– Они уже так думают.– Пусть думают. – Падалеки, – прошипел Дженсен.– Что? Мы же не встречаемся. Я не собираюсь никого переубеждать. Если бы мы встречались, то тогда да. А так... Слухи – это всего лишь слухи.– Подожди. То есть если бы мы встречались на самом деле, то ты бы всех убеждал в обратном? Я запутался.Джаред улыбнулся:– Я бы убеждал всех в обратном для того, чтобы тебя не доставали. А так, как говорится, "нет тела – нет дела". Так что просто не слушай. Хотя... Может, будешь моим парнем?Дженсен закатил глаза:– Не буду.– Я плох?– Ты... навязчив. Тебя слишком много. Ты богатый и ты...– Да-а? Что-то еще?– Ничего, – буркнул Дженсен, отведя взгляд.– То есть проблема только в том, что я богатый?– И тебя слишком много, – напомнил Дженсен.– Это, по большей части, просто случайности и события. Но знаешь, ты только что подал мне отличную идею.– Это какую? – Дженсену уже заранее поплохело.А Джаред оскалился, словно акула:– Я только что решил, что буду за тобой ухаживать. Всерьез. Так что просто смирись.– Ты охренел?! – Дженсен даже рот приоткрыл от изумления.– Ничуть, – буднично сообщил Джаред, и спокойно принялся доедать сэндвич под ошарашенным взглядом Эклза. Утром он проснулся в половине пятого и не смог больше уснуть. Дэн не приходил к нему уже несколько дней, так что под боком никто не возился. Но он все равно не уснул. И идея с кофе была спонтанной. Где Дженсен работал, Джаред знал давно, поэтому, зевая, просто собрался и поехал. Потому что захотел. И потому что из головы не выходили слова отца о поддержке и человечности. Он буквально говорил о том, что дело не в деньгах. Да Эклз их бы и не принял. В итоге получалось, что нужно что-то другое. Этим другим стал кофе. После которого он получил приглашение в дом Эклза, хотя думал, что вот туда-то его никогда в жизни не пустят. Но такой малый жест вдруг обрел совершенно иные последствия, и, проанализировав все, Джаред сделал кое-какие выводы. Собственно, их он только что и озвучил. Он будет ухаживать. Поддерживать. Помогать. Открыто, так, чтобы Эклз видел это, видел поддержку не только в деньгах. Джаред думал, что отец бы это одобрил. Дженсен же думал долго, а соображал очень быстро. Он понимал, что если Джаред начнет ухаживать, то это точно будет публично. И ему будет наплевать, как это выглядит. И тогда все абсолютно точно будут знать, что они... что он...Дженсен закрыл глаза и схватился за голову.– А если я соглашусь? – глухо поинтересовался он. – Встречаться. Ты не будешь этого делать?– Ухаживать? – переспросил Джаред.– Да.– Буду. Но так, чтобы это не было достоянием всего Йеля, – заявил Джаред. – Все же вкусные здесь сэндвичи.– Ты в курсе, что это шантаж? – Дженсен натурально разозлился.– Я тебе больше скажу, я даже в курсе, как он применяется, – ухмыльнулся Джаред.– На шантаж я не поведусь, – Дженсен скрипнул зубами.– Тогда прими хотя бы предложение Йена. Вот тут я шантажом заниматься не хочу. И действительно считаю, что для тебя это отличный выход и шанс. Экономия времени на учебу и на личные дела. Ты сможешь посещать бассейн, даже если откажешься вступить в команду. Будет больше денег. К тому же Дилану понадобится твое время после операции. Кстати, из фонда еще не звонили?– Нет, – растерялся Дженсен.– Это нормально. Бумажная волокита всегда занимает какое-то время. Жди звонка от врача, он тебе все скажет точнее.Это снова был шантаж, но теперь Дженсен не мог просто разозлиться, потому что дело касалось брата.Джаред тем временем доел сэндвич и повторил:– Позвони Йену. Прекрати себя жалеть и прими предложение. Орать на меня потом будешь.Здесь Дженсен был с ним согласен. То, что он выскажет все Джареду, он не сомневался. – И подумай над моим предложением, – напоследок сказал Джаред и поднялся, достал бумажник и бросил купюру на стол. – Дело же не в шантаже. Ты мне просто, правда, нравишься. Но лишь ты боишься стать звездой Йеля, – он не удержался от усмешки.Дженсен начал закипать, но Джаред быстро ушел, оставив его наедине со своими мыслями.***Майк сидел на скамейке с телефоном в руках и с ухмылкой наблюдал за тем, как Уэллинг отчитывает новичков. Тренировка новых членов команды прошла не слишком хорошо. Их готовили к соревнованиям, которые начнутся в конце ноября, и результаты капитана не радовали. Тот в последнюю неделю даже пить прекратил и гонял мальчишек так, что выползали они из бассейна практически без ног, зато матерились на чем свет стоит. Майк даже слегка впечатлился, учитывая, что обычно Том столько внимания команде не уделяет. Но в этом году что-то поменялось.– Опять капитан буянит? – рядом приземлился Боунс, одногруппник Майка и участник основного состава команды.– Как видишь, пытается из обезьян людей сделать, – угукнул Майк, немного поворачивая телефон боком и незаметно делая фото Уэллинга. Телефон свой он давно держал под паролем, и на отпечатке пальца, так как там находилось слишком много... Тома. Фото было действительно много, еще со времен старшей школы. Майк сам не заметил, когда начал делать эти фотографии, но их становилось все больше и больше и пришлось ставить защиту, потому что пьяный Уэллинг имел привычку лазить по чужим телефонам просто так, когда ему становилось скучно. Майк даже представить не мог, что будет, если Том увидит эту позорную коллекцию.– Ты смотри, какая цыпочка, – толкнул его локтем Боунс.Майк поднял голову и увидел, как в направлении Уэллинга идет хорошо одетая девушка. Она не была столь же ухоженной, как, например, Холланд, но в целом следила за собой. Майк знал, догадывался, зачем ей нужен Том. Настроение начало резко портиться.Том не заводил отношений. Но практически каждая из его пассий была уверена, что именно она – особенная. И сильно удивлялась, когда парень просто исчезал. Тогда они начинали искать его. Рано или поздно, разумеется, они появлялись в бассейне, и если не находили Уэллинга, то доставалось самому Майку, потому что весь университет знал лучшего друга капитана команды по плаванию.Вот и сейчас, сидя на скамейке, Майк и Боунс наблюдали уже привычную тут многим картинку. Девушка окликнула Уэллинга, тот обернулся, закатил глаза, отвернулся и продолжил отчитывать мальчишек, словно ее тут и нет. Разумеется, девушку это не устроило, она подошла ближе, схватила его за руку и возмущенно зашипела:– Почему ты избегаешь меня?! Нам нужно поговорить!– О чем? – вздохнул Том.Мальчишки перед ним, наслышанные о похождениях капитана, захихикали.– А ну заткнулись, гиены, – прикрикнул на них Том и все-таки обратил свое внимание на девушку.Майк покачал головой. Уэллинг груб с девушками не был, но когда получал то, что хотел, становился холодным как кусок льда. Такой Том Майка раздражал и немного пугал. Потому что стоило ему только представить выражение лица Тома, если тот узнает его секрет, как внутри все сжималось.– Как это о чем? – девушка не то возмутилась, не то опешила. – О нас!– О каких "нас"? Нет никаких "нас", дорогая. А вот у нас с этими сопляками скоро соревнования и надо тренироваться.Для девушки слова Тома были шоком. Хотя Майк этого откровенно не понимал. Весь университет знал о похождениях Уэллинга, слухи какие только не ходили. Но эти девочки каждый раз верили и верили.– Просто поражаюсь, – поржал Боунс. – Неужели ее подружки не предупредили?– Скорее, кто-то кому-то нашептал, что он хорошо трахается, – пожал плечами Майк. – Сам как-то слышал, как девчонки на какой-то вечеринке трепались.– Тогда чего ей теперь надо? Оба получили что хотели.– А я откуда знаю, – Майк скроил скучающее выражение лица.Девушка между тем начала набирать громкость и возмущаться по поводу недавней ночи и вероломного отказа, хотя совсем недавно ей говорили совершенно другое.– Ты говорил, что я особенная!Том улыбнулся, подошел к ней ближе, взял пальцами за подбородок и ласково улыбнулся:– Говорил, потому что это правда. Но я не обещал на тебе жениться. Было хорошо, ты была хороша, но у меня нет времени ходить на свидания и держаться за ручки в кампусе. Прости, милая, но ты придумала себе слишком много.Разумеется, последовала звонкая пощечина. После чего девушка удалилась, а Том стоял и потирал щеку.– Капитан, может в медпункт? – решил вякнуть один из первокурсников.– Иди-ка сюда, Бобби, – повернулся к нему Уэллинг и поманил пальцем.Тот понял, что запахло жареным и помотал головой:– Я это, пошутил.– А я вот не шучу! Марш все в воду и пять кругов! Шутники, мать вашу!Молодняк, шурша и бубня, полез в воду, а Том упал на лавочку рядом с Майком.– Боунс, иди там, последи за мелкими.– А я-то почему? Вон свою вторую половину посылай, – ткнув Майка в бок, сообщил тот.Майк отвесил ему подзатыльник и даже отклонился, когда Уэллинг сделал на автомате то же самое.– Ублюдки, оба, – обиделся Боунс, но поднялся и пошел к бортику бассейна, покрикивая на плавающих первокурсников.– А удар у нее что надо, – снова потерев щеку, сообщил Том, прислонившись голой спиной к плитке стены.– Просто признай уже, что тебе это нравится, – усмехнулся Майк.– Что "это"?– Когда тебя бьют женщины, – заявил он и предусмотрительно отодвинулся подальше.– Ты там хлорки, что ли, наглотался? – фыркнул Том.– Ну, а зачем ты их каждый раз доводишь? А те, кого не довел, доводят меня своими вопросами "почему он так поступил со мной, он же говорил, что я лучшая" и бла-бла-бла!Уэллинг закатил глаза:– Чувак, это цена нашей дружбы.– Да до хрена дорого! Почему я должен разбираться с твоими девицами?– Потому что ты крут и ты мой лучший друг, – солнечно улыбнулся Уэллинг. – И кстати, женское братство Пи сегодня устраивает вечеринку. А у них самые классные девчонки. Так что не планируй ничего на вечер! – хлопнув друга по плечу, Уэллинг поднялся и пошел к бассейну.Майк, глядя ему вслед, только стиснул зубы. Не первый раз и не последний. Но как же он устал... Может побесить его и вместо вечеринки найти обожаемого Эклза и выпить с ним? Том пылал катастрофическим интересом к этому парню, но никак не мог отловить чтобы в сотый раз затащить в бассейн и команду. Зато Майк, благодаря слухам, ходившим в братстве, догадывался, что Эклз где-то там же, где и Падалеки... Главное не нарваться на самого Падалеки.***Дженсен сидел на лавочке один и вертел в руках телефон. Ему только что позвонили из фонда, сказали, что все финансовые вопросы улажены, и он может теперь созвониться с лечащим врачом. До этого звонка Дженсену казалось, что половина сделана, и все не так страшно. Но теперь выходило, что Дилана скоро ждет операция. Дженсен был напуган.Набрав номер, он поднес телефон к уху и стал слушать гудки.– Слушаю, – мягко ответили на том конце.– Дилан, привет, – чуть улыбнулся Дженсен.– Привет. Ты не прогуливаешь пару? – строго спросил Дилан. – Мне казалось, у тебя занятия.– Я... Ничего страшного, если немного опоздаю на лекцию.– Что случилось? – брат всегда понимал все с полуслова. Вот и сейчас он обеспокоенно спрашивал и ждал ответа.– Ничего не случилось, – ответил Дженсен и даже заставил себя улыбнуться, хоть Дилан этого и не видел. – Мне звонили из фонда. Все вопросы улажены. Осталось связаться с доктором Борном и назначить дату операции.– О, – только и смог ответить Дилан.– Да. И мне... что-то страшно, Дил.Дилан долго молчал, а Дженсен просто сидел и ждал, когда брат скажет хоть что-то.– Знаешь... Это же не сердце, верно? – наконец раздался тихий смешок.– Но наркоз...– Я уже был под наркозом, помнишь? Я нормально его переношу. И потом... Однажды это все равно бы случилось. Просто получилось раньше. – Дил...– Дженсен, пожалуйста, давай хотя бы ты не будешь нервничать. Я все равно начну, когда окажусь в больнице, но я очень хочу, чтобы ты был спокоен. У меня есть только ты и ты мне нужен.Эти слова отрезвили Дженсена.– Прости, если это звучит эгоистично, – продолжил Дилан. – Но это правда. Раз уж все так сложилось, пожалуйста, дай мне побыть ребенком немного, а ты не нервничай. Все будет хорошо. Мне показалось, доктор Борн вполне квалифицированный врач и ему можно доверять.Дженсен вздохнул.– Ладно, хорошо. Тогда... Я свяжусь с врачом и обо всем договорюсь сам.– Конечно. А теперь иди на лекцию. Я не хочу, чтобы мой брат скатился в учебе, – весело фыркнул Дилан.Дженсен попрощался с ним и, опустив руку с телефоном, со вздохом уставился на свои кеды. Затем глубоко вздохнул. Ему предстоял еще один телефонный разговор.