4 (1/1)

Я проснулся на удивление рано. На часах было всего 10, хотя обычно после полубессонной ночи мой организм просыпается около двух часов дня. Я приподнялся на локтях, потянувшись за телефоном, как вдруг уловил несвойственный для моей квартиры запах со стороны кухни. Черт, Вирман! Я уже практически забыл про то, что клавишник остался у меня на диване сегодняшней ночью. Неужели он проснулся раньше меня и решил что-то приготовить?Уставившись на яркий экран телефона, обнаруживаю, что неправильно определил время на настенных часах спросони. 10:59, уже почти 11. Наверное, можно присоединиться к Янне. Переодевшись в чистую приличную одежду, я застаю Вирмана у холодильника тянущимся за упаковкой сыра на верхней полке. Удивительно, что у меня вообще есть что-то непросроченное: обычно я заказываю еду в ресторанах или каких-нибудь Макдоналдсах с доставкой на дом, так как не испытываю особой любви к готовке.?— Доброе утро,?— подмигивает Янне, заметив мое присутствие.?— У меня полупустой холодильник,?— констатирую я, окинув его насмешливым взглядом.?— Именно,?— усмехается он,?— поэтому я хочу запрячь тебя сходить в магазин. Не против??— Не легче ли заказать что-нибудь? —?предлагаю я, надеясь на его согласие. Уж что-что, а идти с утра в супермаркет я не готов.?— Нет-нет,?— мотает Янне головой,?— сегодня у нас только своя еда. Хватит с меня фасфуда и пиццы. Уже желудок болит.Осмелюсь предположить, что виновато тут вчерашнее пиво, а не пицца и бургеры, но все же понимающе киваю, до сих пор упрекая себя в том, что так и не отблагодарил Янне за его заботу.?— Ладно. Что надо купить??— Ты подозрительно быстро согласился,?— щурится Вирман. —?Пожалуйста, купи растительное масло и какую-нибудь колбасу. И по баночке, ладно?А вот здесь уже я начинаю бунтовать. Вирману нормально, он не страдает от хронического гастрита?— так, изредка жалуется на тошноту или боль в животе,?— а меня в последние несколько месяцев организм начинает подводить.?— Давай обойдемся без алкоголя. Хотя бы сегодня.?— Ладно.Кажется, теперь его очередь быстро соглашаться. Или мы незаметно достигли максимального взаимопонимания за эти пару дней?*** На улице прохладнее, чем вчера, и я быстро начинаю ощущать морозное покалывание в пальцах на обеих руках. Прячу руки в карманы утепленной куртки, но это не особо помогает, и мне приходится ускорить шаг, чтобы не замерзнуть окончательно. Жалею, что не поехал на машине, хотя здесь идти всего-то ничего, а машину пришлось бы разогревать какое-то время.Магазин окутывает меня духотой и долгожданным теплом. Я не умею себе отказывать, а потому кроме масла и колбасы хватаю с полки пару упаковок чипсов. Чипсы?— не алкоголь, от них практически не тошнит. Пакет не беру, так как продуктов получилось немного.Оплачиваю покупки и с долей неохоты выхожу на уже порядком надоевший холод. Конечно, я родился и всю свою сознательную жизнь провел тут, в Финляндии, так что минусовая температура мне уже привычна, но иногда я ужасно завидую каким-нибудь Испанцам, у которых практически всегда теплая погода. Несомненно, холод уже давно стал мне вторым домом, но порой из дома хочется убежать.Быстрыми шагами двигаюсь обратно, ощущая огромное желанием побыстрее оказаться в тепле и наконец позавтракать. Несмотря на испорченный желудок, чувство голода частенько посещает меня с самого утра, зато может отсутствовать большую часть дня.А потом случается нечто непонятное. Внезапно чувствую чьи-то крепкие руки около своего лица, стойкий запах мужского парфюма, и спустя мгновение оказываюсь на ледяном асфальте, выронив все, кроме несчастного масла. Инстинкты буквально вопят о том, что надо бежать, и я подчиняюсь им, схватив с земли все, что успеваю. Я не оглядываюсь назад: просто несусь со всех сил домой. Начинаю задыхаться, ноги ослабевают, уставшие от непрерывного бега и выдающие внутреннее нервное напряжение; вламываюсь в квартиру, еле открыв дверь подрагивающими руками, и падаю прямо на бедный диван, выронив банку с маслом на паркет. Раздается громкий стук. Мысли путаются. Нахрен масло, нахрен его, нахрен я вообще пошел в магазин, а? Мог бы не послушаться и настоять на своем. Заказать с доставкой какую-нибудь пиццу или японскую лапшу... Все равно будет вкуснее, чем у Янне. Уж я-то знаю, что он тоже редко готовит, и опыта у него немного.Вирман легок на помине. Он осторожно заглядывает в гостиную, и я буквально ощущаю его удивленный взгляд на себе. Он скользит им по моим плечам, по волосам, светлой россыпью лежащими на подлокотнике, по напряженной спине, и останавливается на затылке, видно, желая понять, что сподвигло меня обессиленно упасть на диван.?— Ты чего? —?наконец спрашивает он. —?Все в порядке?Я молчу, формулируя ответ. До сих пор чувствую этот отвратительный парфюм. Вдруг раздаются удаляющиеся поспешные шаги. И куда это он слинял? На меня накатывает тихое раздражение.Янне возвращается через минуту с тарелкой в руках. Я чувствую тепло, исходящее от нее, и понимаю, что он уже успел что-то приготовить. Клавишник опускается на диван, подвинув мои ноги, и ставит тарелку на журнальный столик. Ага, горячие бутерброды. Неплохой вариант для завтрака.?— Чтобы было вкусно, я обжарил колбасу,?— поясняет он. —?Но у тебя ее почти не оставалось, всего пару кусков. Поэтому тут так много сыра.Я все еще молчу.?— Да что с тобой такое? Ты купил только масло и чипсы?Янне обеспокоенно трогает меня за плечо, заставляя развернуться. Я встречаюсь взглядом с его темными глазами, и с удивлением замечаю, насколько он встревожен.?— Только не говори, что… —?шепчет он с неприкрытым волнением, и я медленно киваю, разом подтвердив все его опасения. —?Черт, Алекси! Рассказывай, что произошло.И я рассказываю. Начало дается мне с трудом, потому что я не испытываю ничего, кроме страха и апатии, а это мешает формулировать свои мысли, так как желания делиться чем-либо вообще нет. Посреди монолога на меня накатывает дикое раздражение и злость на всю мою жизнь, в частности на сложившуюся ситуацию, и Янне приходится покрепче сжать мое плечо, невербально выражая поддержку. Я упоминаю и сильный запах парфюма, который почувствовал первым и хорошо запомнил. Понятия не имею, как эта деталь сможет помочь нам разобраться в происходящем, но внутренний голос подсказывает, что она может оказаться важной в последствии.Янне отвечает экспрессивной тирадой отборного мата, а потом, наконец, успокаивается, затыкая себе рот бутербродом. Я вспоминаю про завтрак, и ко мне возвращается голод. Последовав примеру Вирмана, не парюсь и сую себе в рот сразу целый бутер. Сейчас я хочу есть?— и все остальное, блять, подождет.***Мы наконец позавтракали и расположились у меня в комнате на большом мягком ковре. Янне устроился около кровати, облокотившись на матрас и подобрав под себя ноги, а я лежал на спине и гипнотизировал взглядом серый потолок.?— Ты думаешь, это было запланированно? —?спрашивает Вирман.?— Да, и, я так понимаю, они уже начали действовать,?— отвечаю я, вздрагивая при упоминании о ?них?. Мы так и не определились, как называть эту организацию, однако любое упоминание о ней вызывает у меня приступ слабого, но неконтролируемого страха. Особенно после сегодняшнего происшествия.?— А я понимаю, что тебе нельзя никуда ходить,?— поджимает Вирман губы. —?Зря я вообще тебя куда-то послал сегодня.?— Зато мы так бы и не узнали, начали они свою охоту или нет,?— снова вздрагиваю. Это не остается незамеченным для Янне, и тот пододвигается ко мне, заключив мою кисть в свою ладонь. Я напрягаюсь от непрошенных прикосновений.?— Тебя всего трясет,?— констатирует Вирман. —?Ты все же боишься. Но делаешь вид, что тебе все равно. Зачем?Понятия не имею, интерес это или осуждение с его стороны, однако отвечаю максимально честно:?— Мне кажется, это моя реакция на стресс. Я будто погружаюсь в апатию, понимаешь? Когда чувствую опасность. Начинаю злиться и не знаю, как рассказать о произошедшем, потому что не люблю бояться. Зато, наверное, люблю, когда боятся другие.?— Вся эта ситуация меня пугает,?— качает головой Янне. Кажется, он не замечает, что создал каламбур, поэтому мой легкий смешок вызывает у него недоумение.?— Если бы это пугало только тебя, может, я бы остался доволен, но здесь боишься не только ты,?— фыркаю я. —?Я не знаю, что мне делать.?— Передвигаться только на машине и под присмотром,?— отвечает Янне. —?Быть предельно осторожным на локальном концерте, который нас ждет. Кстати, не хочешь его отменить??— Нет,?— слишком резко отвечаю я.?— Прости.?— Все в порядке. Просто не хочу, чтобы эта угроза как-то повлияло на нас всех. Она касается сугубо меня, но никак не всей группы, ладно??— Послушай,?— вздыхает Янне,?— ты?— часть группы, самая главная ее составляющая. Если что-то случается с тобой, то это влияет на всех. Да хотя бы на меня!В порыве эмоций он еще крепче сжимает мое запястье, так, что мне становится немного больно, и я осторожно вынимаю его из цепкой хватки клавишника.?— Ладно,?— отступаю я,?— ты прав. Но в таком случае стоит рассказать всей группе. И позвонить Анне, чтобы она начала расследование прямо сейчас, а не тогда, когда я уже буду остывать в морге.Вирман оглядывает меня с явным осуждением. Неужели он еще не привык к моему юмору? Или считает, что ситуация слишком серьезная, чтобы шутить? Да брось, Янне, черный юмор всегда актуален. Слышал наверняка, что черный цвет подходит ко всему? Вот то же самое работает и с шутками.Я набираю Анну, а Янне звонит Хенкке. Кажется, нас ждет еще один тяжелый день. А я надеялся отдохнуть...