Глава десятая. (1/2)
Гугл молчит — точнее, вариантов-то до кучи, а вот дельных — мало. Листая очередную такую ?инструкцию? и ощущая, как у него начинают гореть что уши, что здравый смысл, Лёша сдаётся и закрывает вкладку. В принципе, динамику он понял, да. И не сказать, чтобы обрадовался. Зато хоть список дел для подготовки понятен — оттого Лёша уверенно сменяет Федю в ванной, бросив ему ехидное ?Готовься? перед тем, как захлопнуть дверь. Федук честно не успевает ответить на такую провокацию — но это не значит, что он тоже не вводил в Гугл аналогичный запрос.
Гомоебля это, знаете ли, не шутки. И даже с соулмейтом все равно напрягающе. Федя вздыхает и морально готовится. В принципе, он готов пойти на уступок Лёше — только вот не очень-то и хочется.
От волнения — как в первый раз с девчонкой, честное слово! — пересыхает в горле, и Федук идёт на кухню попить чаю, пока Лёша плещется в душе. Решительно сгребает пустые стаканы с ромом в раковину и заваривает молочный улун — чай притащил Лёша под предлогом, что ?надо же мне хоть какую-то пользу нести, раз узурпировал твою квартиру, ну?. Федя честно вначале отмахивался, но чай оказался просто охуенный на самом деле. Почти такой же охуенный, как и сам Лёша со всеми своими татуировками, мешками под глазами с утра, терпкими сигаретами и заебами.
Чайник вскипает, пока Федя мысленно залипает на соула, — и приходится вернуться в реальность, разлить чай по привычке по двум кружкам.
Криминалист как раз задумчиво делает первый глоток, когда происходит две вещи: первая — он таки обжигается кипятком и с чувством чертыхается, а вторая — из ванной, расположенной предательски близко к кухонной двери, наконец выходит Лёша. В одном полотенце на узких бедрах. И, блять, Федя никогда не думал, что окажется в типичной сцене 18+ из фильма, потому что расклад как раз такой же: из ванной — клубы дыма, а к нему сейчас движется распаренный и тёплый Лёша с хитрой улыбкой. Приближается вплотную так, что Федю обдаёт жаром, и нагло делает глоток из Фединой кружки, не морщась, что Федуку хочется пошутить: ?Ты так горяч, что и кипяток тебе нипочём?? — но не выходит. Слова, кажется, застревают в горле, когда Сайонара бой облизывает губы от чая и, совершенно не стесняясь, смотрит соулмейту в глаза. И от этого, от такой близости, вседозволенности и раскованности напополам с сомнением (Федя видит волнение на две чужого зрачка, да и чувствует через Связь) — ведёт, что пиздец. Словно током по позвоночнику, табуном мурашек и сладкой дрожью предвкушения.
Федук медленно отставляет злополучную кружку в сторону, на стол, и большим пальцем ведёт по чужим пухлым губам, бездумно, на одних эмоциях и банальном ?хочу?. Лёша вопросительно изгибает одну бровь, но приоткрывает рот, позволяя проникнуть глубже, и сам тянется к соулу всем телом. Они не замечают, как снова начинают целоваться — на этот раз тягучие поцелуи, как на балконе, уже лишены неловкости (как в первый раз в клубе), и очень скоро они начинают стукаться зубами в порывах, как бы решая, чья возьмёт.
Лёша признает поражение первым — это просто Федук играет нечестно, думается ему, но как же, блять, хо-ро-шо. Целуется его соулмейт и впрямь неплохо — а ещё, походу, стыд теряет полностью, раз медленно ведёт по Лёшиному бедру вверх, пробирается широкой тёплой ладонью под полотенце, бесстыдно его задирая. Холодный воздух охлаждает разгоряченную кожу, и Лёша не сдерживает рванного вздоха в поцелуе от контраста — а ещё ему кажется, что Федя буквально везде. Заполнил окружающее пространство собой полностью, ебаная Вселенная словно остановилась и сжалась до размера холостяцкой кухни с двумя целующимися парнями — спасибо метке соулов за откат.
Из-за этого отката грозный Элджей и не замечает, как оказывается вжат в кухонный стол поясницей, и приходит в себя он только на моменте, когда Федя опускается поцелуями ниже, к его шее и ключицам. Чуть прикусывает нежную кожу, оставляя явственные отметины, но сейчас это так хорошо, так правильно, что об извечном правиле ?Никаких следов на мне? Сайонара бой и вспоминать не хочет. Наоборот — с удовольствием подставляет шею под поцелуи, обнимает криминалиста за шею и коротко шипит от удовольствия, когда тёплый язык проходится по выпирающему кадыку. В отместку за вереницу укусов Элджей требовательно тянет майку криминалиста вверх, выпутывая того из одежды, и сам не замечает, как его легко (будто не он тут весит под 70 кило, ага) усаживают на стол. Горячие широкие ладони подхватывают куда-то под задницу, но ощущается это в целом приятно — а ещё приятнее оказывается чувствовать партнера ещё ближе. Лёха разводит ноги в стороны, позволяя Феде устроиться между ними, и никак не может понять, как и когда до такого докатился.
Но на рефлексию нет сейчас ни времени, ни желания — думать о таком становится вообще тяжело, когда криминалист сдергивает с Лёши полотенце и внезапно разрывает поцелуй.
И да, блять, нельзя сказать, что на такой исход Лёша и не рассчитывал, устраивая такую наглую провокацию. Федук целует соулмейта в татуировку на щеке, под глазом, вырывая короткое: ?Щекотно?, и, слегка смутившись, выдаёт:— Обещай не смеяться.
— И в мыслях не было, с чего ты? — Честно недоумевает Лёша. Да и как тут смеяться, когда он разрывается между желаниями смотреть и трогать: то ли пялить на рельефный пресс (кажется, Лёха начал понимать, почему это качество так любят девочки в мальчиках, вот пиздец), то ли ванильно смотреть глаза в глаза. Или сразу - касаться?..
Лёша не успевает решить внутреннюю дилемму — он как раз ведёт по шее Федука, а тот улыбается, трется о татуированные пальцы, как самый настоящий кот, и внезапно медленно оседает вниз.
— Ты что, серьезно собрался?.. — Прошивает осознанием Элджея и на собственного соулмейта он смотрит уже с интересом. — Я думал, что опыта с парнями у тебя не было.
— Помолчи, пожалуйста, — вздыхает Федук, умостившись на коленях между разведённых Лёшиных ног. — И если что, не было. Поэтому и прошу не ржать. Поздравляю, пионер!
Лёша недоуменно моргает и думает, что два парня впервые в постели (ну или на столе, окей, тут уже дело вкуса) друг с другом — это... пиздец неловко. Но горячо.
Удивительно, но, стоит событиями замедлиться, возвращается и неловкость, и оба думают, что, кажется, слишком трезвы для простого перепиха. Или это слишком чувственно для ничего не значащий ночи?..В любом случае, Федя мысленно хоронит воспоминания о собственной гетеросексуальности за последние 26 лет жизни и медленно касается чужого члена. И снова — all hail Гугл! Федя хотя бы понимает в теории, как делать минет. А ещё, плюсует собственные ощущения, ведёт языком так, как бы понравилось ему: правда, он не супергёрл, так что взять сразу и на всю длину не решается. Вместо этого он ведёт горячим языком по стволу, целует набухшую головку и в целом, старается максимально расслабиться сам и расслабить партнера. На удивление, это оказывается не так противно — все перекрывается тогда, когда Федя впервые пытается взять в рот, и Лёша издаёт какой-то удивленный вздох, быстро, впрочем, переходящий в стон.
Слышать стоны своего соулмейта и ощущать его наслаждение оказывается определенно стояще такой неловкости — втянувшись, Федя приходит к выводу, что даже чувствует какую-то власть над партнером, да и само по себе действо кажется не таким унизительным, как он представлял вначале. Руки сами ложатся на Лёшины бедра, удерживают от особенно чувственных толчков (потому что Федя, блять, задохнётся, уж сорре), и Элджей задушенно стонет от такого контроля, но — послушно отдаёт бразды. Вместо этого, он пытается зарыться пальцами в короткий ёжик темных волос криминалиста, но это не девушка, так что никаких длинных локонов — никакого джойстика у консоли, прости, братан. Федук тем временем мягко давит на внутреннюю сторону бёдер, вынуждая шире развести ноги, и Сайонара бой не может такому противиться: наслаждение перекрывает все. Федя ускоряет фрикции на чужом члене, и Лёшу от этого ведёт — не сказать, что это лучший минет в его жизни, но определено не худший. Хотя бы из-за того, что благодаря Связи ощущения острее, как в первый раз, а чувство затапливающей нежности граничит с теплотой где-то внутри, за рёбрами, куда катана Мэй в тот раз так и не добралась. Да и добралась ли туда сама Мэй? Уже не узнать. Вряд ли.
Феде, наконец, удаётся приноровиться: он задаёт темп, не в меру быстрый, но и не медленный, и иногда срывается с него, как бы показывая Лёше, что ничего нельзя ожидать заранее. И такая непредсказуемость вкупе с контролем в чужих руках (окей, или в горле) Элджею кажется неебически возбуждающей — все его девочки до сего момента были послушными куклами, отсасывающими и делающими многое по команде, по давно устоявшимся стандартам. Федя же ебал стандарты в рот (ну, или наоборот) и делал, как мог — и от такой неопытности вместе с готовностью делать своему соулмейту приятно — торкало на все сто. Какое нахер экстази, думает Элджей, закусывая губу, мне не нужно других.
Я сегодня весь твой.
Он теряется в ощущениях, когда криминалист добавляет движения рукой, перебирает яички и помогает себе насаживаться. Пускает вибрацию по стволу тихими стонами. Лёха думает, что, блять, надо было ещё после того поцелуя в клубе клонить к такому исходу событий — он ведь ещё с первого взгляда на фотки соулмейта на Фейсбуке подумал, что губы у него просто преступные. Ну нельзя же, блять, так.
За такими ласками разомлевший Элджей, так и не найдя, как бы перехватить контроль в свои руки, не сразу замечает, как его ноги вроде бы снова разводят шире (он доверчиво следует чужим рукам), и по сжатому колечку мышц проходится пока ещё один палец. Пока ещё один. Феде удаётся (не иначе как чудом) смочить пальцы заранее прихваченным из спальни лубрикантом, но первое проникновение все равно не из приятных — Лёша хмурится и кусает губу по нервам. Смешно говорить, но ему до сих пор страшно и, если вариант со взаимной дрочкой или отсосом ему казался не таким страшным, то вот перспектива лишиться своей анальной девственности откровенно пугала. Федук продолжал движения на его члене, и его палец уже свободно скользил в Элджее, проникая по вторую фалангу, только вот возбуждение потихоньку начало падать — как раз-таки из-за таких вот перспектив.
Их первая попытка в первый раз кажется глупой, но тщательно спланированной шуткой, после которой обычно никто никому не звонит, и от этого правда обидно...