Глава девятая. (1/2)

Самое сложное в любом деле — начать. Неважно даже, за что браться и что начинать: дьявол вообще-то кроется в мелочах.

Элджею сложно начать просыпаться из-за чужого будильника на два часа раньше положенного, проблематично научиться заново не носить линзы в присутствии постороннего человека — пусть и своего соулмейта. Синяя линия ?истинных? красуется на запястье изящным скрипичным ключом и превращает каждое случайное столкновение с Федей — будь то в кухне или даже в ванной, — в сноп искр и учащенное сердцебиение. Лёха читал, что первые несколько дней/недель после обретения родственной души, надо как можно времени проводить вместе, чтобы ?притереться? друг к другу и перестать наконец так реагировать на простые касания. Только вот они оба вроде как натуралы: по крайней мере, Федук утверждал, что у него была девушка, а Узенюк сам не лез.

Вот и мучались: подъем в 7 утра по будильнику криминалиста, сталкивались лбами уже на кухне на подходе за кофе. Только если Инсаров был довольно бодр, то Элджею очень уж хотелось кого-нибудь пришибить с утра пораньше.

?Специфичная охрана свидетелей?, в шутку называл эту аферу с сожительством Гриша, за что получал неловкие смешки от Феди и полнейший пофигизм от Лёхи. Чероки в этом плане был куда более сдержанней: правда, в первый же день, узнав о факте их соулмейтства, начал продумывать новый курс их с Лёшей маленького криминального ?предприятия?. А именно — как не попасться на горячем, живя с криминалистом. Увлекательная, знаете ли, афера. Ежедневная.Став жить вместе (а как звучит-то), оба словно сделали свою связь еще более крепкой — просыпались оба в 7 утра, засыпали примерно в одно время синхронно, кто бы где ни находился. Иногда доходило о абсурдного, когда эта ?синхронизация? выходила за пределы квартиры: так, Лёша однажды вырубился на добрые минуты три во время важной сделки, благо, Чероки успел незаметно растолкать — иначе проворонили бы важных клиентов. Позднее связавшись с Федуком, Лёша выяснил, что его соулмейт просто-напросто уснул за рабочим местом, и Связь тупо синхронизировала их биоритмы. Приходилось скрипеть зубами и терпеть — Лёше. Федя относился к этому понимающе, сам видел такие примеры у своих друзей и их соулов, так что периодически готовил Узенюку кофе, когда сам чувствовал себя сонливо: как выяснилось, многие чувства они стали делить на двоих. Практика показала, что думал он в верном направлении — и каждый раз после новой дозы кофеина грозный Элджей награждал его благодарным взглядом сонных карих глаз. Татуированными пальцами хватался за горячий термос или кружку, моментально расслабляясь — Федя не говорил, но видеть Лёшу таким простым, домашним было по-особенному приятно. Иррационально хотелось сграбастать его в объятия и усесться вместе в одно глубокое кресло, возможно, посадить Лёшу себе на колени, пока он работает за ноутбуком, и вдыхать его запах, обнимая крепко-крепко за талию.Такие мысли приходилось гнать, потому что соблазн становился все больше и больше с каждым днем — а мысли о Даше незаметно таяли, как ледник в новостях из-за глобального потепления. Мысленно Инсаров попросил у девушки (бывшей?) прощения.Федук еще не подозревал, что ?химия?-то работает не в одном только направлении. Лёха тоже частенько ловил себя на мысли, что дрочить на соулмейта в душе тоже как-то не айс, но вот действовать сейчас ему казалось тупым — кто знает, чем это вообще может закончиться?

Вот и сейчас — хлопнула входная дверь, ознаменовав, что Инсаров наконец вышел из квартиры в участок, и Лёха наконец смог вздохнуть спокойнее. Не то, чтобы присутствие Феди его напрягало — скорее наоборот. И вот это уже было лишним.

Отхлебнув остывший кофе и найдя в прихожей тапки, Элджей направился прямиком на балкон: отравлять легкие и озоновый слой Земли утренней дозой никотина. Золотая Зиппо, переданная кротом вместе со злополучной флэшкой, нашлась тут же в кармане спальных шорт — и Эл закурил, с удовольствием затягиваясь. Летний ветерок обдувал светлые волосы, которые Лёха решил сегодня не собирать в хвостик. Вообще, было непривычно — жить с кем-то, кроме ставшей привычной Мэй или Чероки, начинать вместе утро, вместе сталкиваться в коридоре в ванную... Да и вообще, жить не в своей квартире с кем-то — верх нового. Такого с Лёхой ещё не случалось.

Глубоко затянувшись и коротко выпустив сизый дым, Лёша оперся на перила балкона, задумчиво смотря вдаль, на тихие дворы. Челка лезла в лицо, но так было даже лучше: это закрывало глаза, не прикрытые в этот раз с линзами. Инсаров, так подумать, видел настоящего Элджея в образе и в линзах только один раз — когда разбирался с резней в клубе. В остальное время Лёха ощущал себя почти некомфортно без линз, татух, взрывных причёсок и эксцентричного образа — ощущение наготы было непривычным и било по эго. А Феде словно и этого было мало — расспрашивал про ?татушки?, лез, нарушал личное пространство очень по-домашнему и иногда, когда думал, что Эл не видит, смотрел на соулмейта с такой неприкрытой нежностью, что не по себе становилось. И вот как такому человеку, еще и криминалисту скажешь ?Я предпочитаю носить линзы в присутствии посторонних??Дабы не палиться, наедине с Федуком оставалось только быть собой.Эл раздраженно прикусил фильтр — вообще, все пошло по пизде на этой резне в клубе, так подумать. С Мэй, со внезапно обретённым соулмейтом... И несмотря на весь этот пиздец, было азартно.

Было интересно, к чему это приведёт и чем закончится.

Узенюк не слышал, как вновь хлопнула входная дверь квартиры, не слышал шагов за своей спиной из-за плотно прикрытой дверцы балкона. Зато он внезапно ощутил присутствие ещё одного человека на балконе: Федя появился в поле зрения внезапно и с доброй (домашней) улыбкой зажимал в руках пачку сигарет.

(А ещё Федя старательно подавлял в себе желание обнять расслабившегося Лёшу со спины, вжать в перила и ласково поцеловать в висок.) Но вслух сказал только;— Не поделишься зажигалкой, пожалуйста?— А что стало с той, что ты забыл мне вернуть? — Выгнул бровь Элджей, не особо надеясь на ответ. Протянул золотую Зиппо, и та блеснула на солнце. Федук благодарно прошепелявил ?спасибо?, уже затягиваясь дымом. На дне сознания мелькнула мысль, что где-то он эту зажигалку уже видел...— Потерял где-то, пока Мэй забирали. Как я могу загладить свою вину?Эл хмыкнул.— Я бы предложил тебе поискать такую же жигу, как потерянная, но мне ее привезли откуда-то, так что это бессмысленно.

— Звучит, как вызов.— Может, это он и есть, — смешливо фыркнул Элджей, откидываясь на перила балкона и вновь глубоко затягиваясь. Он вообще весь пропах дымом: противный классический Кент, Федя недовольно морщится мельком и побарывает в себе желание зарыться носом в растрёпанный макушку и вдыхать-вдыхать запах соулмейта через тяжелый никотинный шлейф.Сам Федя предпочитал какую-то гадость с вишневым тягучим запахом, от которой в буквальном смысле кружилась голова — у Лёхи. Это было вообще забавно, насколько их обоих тянуло друг к другу: взаимный интерес, так же взаимно скрытый.

Наблюдавший ещё в первый раз эту картину Гриша с трудом поборол в себе порыв неблагородно зафэйспалмить.

Чероки пока никак не комментировал.Золотая Зиппо перекочевала обратно из рук криминалиста — к Элджею, и пальцы их очень сентиментально соприкоснулись.— Представляешь, я замотался и забыл, что сегодня мне в участок не к 9, а только после обеда, — рассмеялся Федя, сделав вид, что ничего не заметил.

— То есть, я зря сегодня страдал из-за твоего убийственного будильника? Пиздец обидно, — Лёха скрестил руки на груди, в зубах зажимая почти догоревшую сигу.

— Нуу, как насчёт смотаться за кофе и сэндвичами с утра? В качестве моральной компенсации, — Федя послал соулмейту обворожительную улыбку, тоже опираясь на перила рядом. Тесный балкончик не располагал к соблюдению личного пространства - так что теперь они соприкасались плечами.

— Только если за твой счёт, — Лёха пыхнул дымом, посылая улыбку Федуку.

Улыбку, а не кривоватую ухмылку или оскал — Федя мысленно добавил ещё один балл в свою пользу в нелегком ?приручении? своего соулмейта.— Сойдёт, только кафе выбираю я. — Хихикнул Федук.

— Только, блять, снова не Шоколадницу, я тебя умоляю.

— Эй, там хотя бы можно есть, в отличие от твоего фастфуда!И все это отдавало таким уютом: стоять на балконе, курить и смотреть, как просыпается город; решать, где позавтракать, и шуточно спорить.

Идиллия.***Идиллия была недолгой.

Ни о каких тусовках или работе ?в поле? и речи ни шло — с тех пор, как Мэй умудрилась засветить его криминалисту, приходилось вообще несладко. Элу это больше напоминало среднюю школу, когда ныкаешься от родителей с сигаретами — и сейчас он, зажимая рану на боку, недовольно поджав губы, ковылял по лестнице в квартиру Федука. Ровно семьдесят три гребанных ступеньки — он посчитал. Оставалось только искренне надеяться, что кровь впитается в красную рубашку, и он не получит пиздюлей от Чероки за невнимательность и повышенное внимание к своей персоне от Феди.

Честно говоря, Лёша очень надеялся, что Федук таки свалил с утра пораньше по делам, как и обещал. Криминалист предлагал сожителю — вроде с ребятами из участка на пикник, — но Узенюк с радостью ухватился за возможность побыть в квартире в одиночестве. И сейчас он надеялся снова на это одиночество.Ключ никак не хотел входить в дурацкую скважину — Лёха мысленно чертыхнулся: ?Попытка номер блять?. Сука. Как же хуево-то — рана была поверхностная, но рваная, и Лёха, в своё время окончивший мед.училище, осознавал, что задет всего лишь наружный слой эпидермиса. Возможно, чуть ниже, но органы не пострадали, а шрам — хрен с ним, не хрустальный. Залить сейчас холодной водой, остановить кровь, обмотаться какой-нибудь бактой и — спааать. Работа сегодня была не пыльная, но и не из ряда вон выходящая — однако случился (как обычно уже) форс-мажор, и за ним начали преследование. Что уже было странно, учитывая, что своё настоящую внешность Элджей старался нигде не светить — поэтому задеть его не должны были, но постарались. Из радостного сегодня было то, что парочку обидчиков удалось подстрелить и мстительно скрыться, так что Лёша был собой в принципе доволен.

Расстраивало только ранение и закончившиеся сигареты.

При всей своей любви к эксклюзивным кроссовкам, Эл стаскивал их грубо, наступая на пятки по уебанской привычке. Скинув обувь где-то у двери, Лёха попытался найти аптечку на кухне — и, естественно, грохот стоял тот ещё.

Неудивительно, что на этот грохот откуда-то из недр квартиры нарисовался сонный Федук. Который по-хорошему должен был быть сегодня не дома.

(Лёша не заметил, как начал называть чужой дом своим. Упс?)— Сууука, — вслух выразил общую на двоих мысль Элджей, кисло скривив губы. — Давай я потом объясню, а? Мне бы аптечку щас.Сонливость у Феди как рукой сняло — и он развил буйную деятельность. Подхватил под плечо Лёшу, случайно схватившись за его пораненный бок, за что заработал злое шипящее ?блять?. Узенюк оказался на удивление легким — легче, чем ожидалось, — и транспортировать его в ванную было несложно. Сложнее было стащить с Лёши красную клетчатую рубашку: ткань щедро пропиталась кровью и теперь прилипла к открытой ране. Отдиралось плохо, с матами.— Твою маааать, — на очередной попытке выдал Лёша, отодвигая от себя решительного Федю. Такая забота льстила, только вот играть в БДСМ так радикально Лёша никогда не планировал: было больно. — Вас в участке вообще чему учат? Людей гробить?Ткань пришлось слегка намочить тёплой водой, чтобы поддалась — но на это ушли последние силы, так что стаскивал с себя рубашку Лёха уже с помощью Феди. Лёха к тому времени устало облокотился на стену, просто позволяя криминалисту делать своё дело — доверился чужим тёплым рукам.

Инсаров промывал ему рану прохладной водой, останавливая кровотечение и так увлёкся, что от души облил Лёху и сам облился. Затем, кинув полотенце, умчался за аптечкой и попытался от души залить бок пострадавшему перекисью.Но не это волновало Узенюка больше всего — забота это, конечно, приятно, но, что примечательно, Федя куда-то сосредоточенно звонил. А оглашать свои криминальные дела — последнее, что было Лёше нужно.

— Хватит названивать врачей, — фыркнул Элджей, решительно отводя от чужого уха телефон. — Лучше помогимне пожалуйста, с бинтом, у меня всего две руки, и то — одна не рабочая...Федук с сомнением посмотрел на упрямца, но молча кивнул и спрятал мобильник в карман джинс.

— Я все-таки мед. училище закончил, как-нибудь не откинусь, — поспешил заверить криминалиста Лёша, видя явственное сомнение у того в глазах.

— Я потом спрошу у тебя, что произошло, — кивнул своим мыслям Федук, разматывая бинт. — Тебе помочь снять майку или ты сам?

— Как быстро ты переходишь к делу, а как же прелюдия? — Не удержался от подколки Эл, но послушно начал раздеваться. Под красной клетчатой рубашкой была ещё и белая майка - окей, некогда белая, - и то, ее пришлось задрать до подбородка, пока Федук промывал рану. Сейчас снимать мокрую тряпку с одной нерабочей рукой было проблематично, но Лёша стоически молчал и всем видом показывал, что и сам в состоянии с этим справиться. Наконец, Федя не выдержал этот театр одного актера и, фыркнув ?Давай уже сюда, герой?, окончательно избавил Элджея от верхней одежды.

Девственно белый бинт быстро пропитался и утратил свою белоснежность — и Лёша зашипел от боли, чувствуя, как кольнуло болью вывихнутое предплечье. Погоня была динамичной, походу, за ним всерьёз начали охоту: Орёл таки сел ему на хвост. Двое ребят, что пытались догнать его сегодня, видимо, были ягодками или просто предупреждением — оставалось решать, что делать с этой проблемой дальше. То, что его собственный крот, Андрей, передававший ему флэшку в клубе, сам оказался подставным Орла, было ясно, как день. Оставалось только корить себя за невнимательность и придумывать пути отступления.

Пока Элджей предавался не самым веселым мыслям, Федя бинтовал и тоже думал — точнее старался не думать. Потому что не смотреть и не трогать Элджея, бинтуя, попросту не получалось. Под окровавленной майкой оказалось крепкий пресс с татуировкой ?143?[1] (скольким ты это расшифровывал, интересно?), поджарое телосложение и тёплые мышцы, податливо перекатывающиеся под пальцами. Бинтование незаметно превращалось в ненавязчивое любование: у Эла обнаружилась татуировка ещё и на груди, под ключицами. И если до этого Федук честно не считал татуировками чем-то супер привлекательным, то сейчас резко изменил своё мнение: Лёхе до странного шло. Так, что хотелось проследить самыми кончиками пальцев татуировки по чужому телу, обвести контур, особое внимание уделив набитому SAYONARA BOY на шее (Инсаров почему-то твердо был уверен, что такая ласка соулмейту понравится). Погладить маленькую татуировку под глазом, на щеке, и, наконец, поцеловать соулмейта — не так, как в злополучном клубе, и без такого дурацкого предлога.

Федя уже не был уверен в том, что это притяжение было вызвано фактом их соулмейтства: возможно, это сыграло свою роль на их сближении, но в остальном ?химия? между ними казалась криминалисту достаточно искренней и живой. Такой, что хотелось прибить тех, кто оставил это дурацкое ранение, хотелось просто выходить курить вместе на балкон, заказывать еду на дом и…(Оба забыли, что к концепции соусов раньше относились, в общем-то, скептично. Упс.)Сейчас бы пробраться тёплыми ладоням дальше, мягко, стараясь не задеть рану, и просто обнять. Федук был готов и на не физическую близость во ?взрослом? плане, ему просто хотелось показать своему соулмейту, что, несмотря на происходящий пиздец, он с ним рядом не только из-за дела и покушений. Но и покушение (а в том, что это было именно оно Федя не сомневался) нельзя было оставлять просто так — и если Федук сейчас не вызвонил ребят, так это потому что всё-таки их в академии учили слушать раненных и жертв в состоянии аффекта. Так что он доверился Элджею и решил не звонить никому — но только на время. В остальном же он решил, что будет непреклонен, чтобы защитить своего соула.

А чувства... с этим они разберутся попозже. Наверное.— Будь другом, щелкни мне плечо, пожалуйста, — кивнул Элджей, заметив, что Федук полностью поглощён своим делом и закончил наконец с бинтом. Ещё и подвязал, зараза, бантиком. — Ты ведь сумеешь вправить предплечье?— Я бы лучше вправил мозги твоим нападавшим, — неопределённо пожал плечами Федя и взялся за дело. Послышался хруст, и Лёха коротко чертыхнулся, но тут же, растерев сустав, повёл плечом уже безболезненно.— Спасибо. Правда спасибо, — поблагодарил соула Лёха, отлипая от стены. Поморщился, потому что бинт облегал плотно, и это было непривычно: зацепить его умудрились на уровне рёбер, малоприятные ощущения.

— Сам дойдёшь до комнаты? — С сомнением посмотрел на встрепанного Сайонара боя Федя. Тот кивнул:— Я не хрустальный, расслабься.И все равно Федя его поддержал, скользнул быстро тёплой ладонью по спине, за лопатками, опустил руку на талию, и прильнул бедро к бедру через плотную джинсу. Это бравый криминалист так не даёт упасть пострадавшему, ага. А у пострадавшего, походу, ещё и голову задело, мысленно подытожил хмурый Элджея, ощущая вполне нормальную реакцию на близость своей родственной души — явный интерес, это мягко сказано. Лёша промок от души, пока промывал рану, и теперь намокшие джинсы тяжело облепили бёдра и щедро делились своей влажностью с одеждой слишком близкого Федука — Лёха только сейчас обратил внимание на то, как промок криминалист. Влажная белая футболка с фирменной галочкой Найк как назло облепляла рельефный пресс и не оставила простора воображению — Лёха сосчитал до пяти про себя. До десяти просто не хватало.

А раньше он думал, что белые мокрые майки это только на девочках красиво... Пиздец. Просто пиздец.Федя был тёплым, пышущим жаром, и, если Лёша все же был более поджарым, то Инсаров казался как-то крупнее, что ли. Ему, в любом случае, шло. Даже слишком. Лёха мысленно одернул себя и вспомнил, что он тут как бы умирающий, и ещё, пора бы думать головой на плечах, а не тем, что пониже пояса. И ситуацию криминалисту надо прояснять, а не пялиться на него.Легко, блин, сказать.Наконец, они оказались в комнате Лёши — в гостевой, то бишь. Небольшая кровать, тумба, окно, минимальный стартер пак, так сказать. Лёша устало плюхнулся на кровать, благо, намочить покрывало было нестрашно. Федя неуверенно огляделся, решая, остаться или же уйти, но Лёша кивнул ему на стоящее рядом кресло и сам залез в шкаф за новой майкой.

— Итак, — возвестил вконец Элджей уже одетый и более-менее сухой. — Я думал, что ты сегодня не ночуешь дома.— Сорвалось, — пожал плечами Федя. — А у тебя были планы на квартиру этой ночью?— Ага, с моими боевыми ранениями мне любая даст и на квартиру поедет как только покажу ей свои шрамы. Шрамы ведь украшают мужчину, — фыркнул Лёха, но продолжил, стараясь придать голосу побольше уверенности: — Прости, что привнёс свою лепту пиздеца. На меня напали, пока я шёл из магазина, пришлось делать ноги. Они были в масках, так что извини, ничего нового я про них не скажу.Под конец тирады Лёша развёл руками, мол, ничего не знаем, насяльника. История была отчасти правдивой: Узенюк реально выбрался из квартиры в ближайший супермаркет за какой-то херней в холодильник, и погоня — последнее, что он ожидал получить в субботний вечер бонусом к купленному и где-то потерянному в процессе погони пиву. Невесело получалось.

Профессиональное прикрытие фрилансера работало ему только на руку: Чероки и пара клерков со связями позволяли получать ?чистые? деньги и официальную работу на бумаге. Так что большую часть времени Лёша привычно торчал дома, якобы консультируя фарм. компании. На деле же он разбирался со своей паутиной связей по необъятной Москве и — отчасти, — по более скромному Новосибу. В общем, скучать не приходилось — к тому же, Федя и остальные криминалисты пока свято верили в его порядочность, так что проблем не было. Если бы не сегодняшнее происшествие — посему и пришлось врать.Лёша с мимолётной тоской подумал, что он слишком много врет своей родственной душе — а ведь в детстве он считал, что с соулмейтом все будет разделено пополам: и видение мира, и метки, и общие ценности и цели. Упс.Хотя хрен его, Федука, знает. Отчасти было страшно копать глубже — страшно было узнать, что у них реально много общего. Потом ведь притянет, а Элджею только с криминалистом для полного счастья не хватало — пусть и звало настойчиво, метка шипела по утрам, требуя чужих прикосновений, но Лёша это пока стоически игнорировал.

Федя такими проблемами неопределенности не страдал: Федя страдал от тупости и неосторожности своего соулмейта конкретно сейчас. У Лёхи, видимо, ныл пораненный бок — и эта боль рикошетом прилетала самому Федуку. Только когда криминалист, совсем отчаявшись, медленно и безотчетно стал массировать место ранения где-то у себя под рёбрами, боль поутихла — и Лёша, кстати, тоже перестал крутиться на кровати. Видимо, тоже полегчало.

— Вообще, это странно, — первым начинает осторожно криминалист. — Где, говоришь, тебя подкараулили?— После выхода из супермаркета через квартал от дома. — Лёша тянется так же погладить ранение, но движения у него более резкие и с нажимом: так что боль только усиливается, и от неприятных ощущений морщатся уже они двое. Федук ненавязчиво отводит руку Леши от раны и сам медленно поглаживает себя под рёбрами - там, где ощущается боль. От воды руки прохладные, да и Федя касается одними кончиками пальцев: в общем, ощущается это приятнее, Лёша прикрывает глаза. На задворках разумамелькает даже шальная мысль-вопрос: интересно, прикосновения Инсарова на собственной коже ощущались бы так же приятно, как и через Связь?

Мысль приходится подавить нахер.Словно почувствовав, криминалист продолжает допрос:— Они видели, как ты бежал к дому?

Лёша хочет сказать, что последним, что эти уебки видели, было дуло. Но молчит.

— Неа, я не тупой. Скрылся в метро.