Глава четвертая. (1/2)
Суббота после веселой пятницы знаменуется ленивым подъемом в десять утра, легкой пробежкой и, вопреки всем законам здорового образа жизни, приторным кофе и сигаретой. Уже стоя на балконе, Федя лениво сбрасывает пепел в пепельницу и размышляет.Он старается не думать о вчерашнем инциденте с резней: с утра он окончательно принимает решение просто плыть по течению и, если повезет, наладить с родственной душой какие-никакие дружеские отношения.
Выходной пролетает неожиданно быстро, и вскоре Инсаров обнаруживает себя уже под вечер в баре, в компании друзей: держащий свое слово Гриша очень тактично собрал их всех. Разговоры и шутки активно поддерживаются пивом или чем покрепче, а через двадцать минут их ожидает столик бильярда — что еще нужно, казалось бы, для идеального вечера? Но Федук все равно чувствует себя странно не в своей тарелке — будто тоскливо, но беспричинно. От пива клонит в сон, а настроения даже смотреть на виски нет после вчерашней сцены убийства, которая изобиловала алкоголем, наркотиками и кровью. Все-таки работа накладывает свои отпечатки, а?Федя выходит покурить — и Будапештов, замечающий вялое настроение друга, выходит следом. Они курят на крыльце, у входа под козырьком черного хода, прямо, как в школьные времена, глубоко затягиваясь. Гриша, спрятав зажигалку и бросив взгляд на друга, быстро спрашивает:— Ну чего ты такой кислый? Все еще не отошел от убийства?— Да что там, — Федя отмахивается, — ты же знаешь, убийства больше по части полевых трасологов, я там почти не участвую. Просто настроения нет.— Ну-ну, — фыркает хитро Будапештов, когда сигарета кончается, — есть идея, как поднять тебе настроение.Инсаров не выдерживает и смеется: он уже знает, что с такой шкодливой улыбкой Гриша может предложить, но сейчас ему этого и не надо. Честно говоря, криминалист и сам не может понять причин своей апатии, и это… странно. Как человек, связавший свою жизнь с логикой и трезвостью рассудка, он привык даже собственные мысли и чувства раскладывать на составляющие, но сейчас это почему-то не работает.
— Не-не, никакого стрип-клуба.— Зануда, — сбрасывает бычок Гриша и придерживает перед собой дверь, ведущую обратно в здание. — Ты идешь?Федя качает головой, вынимая из пачки новую никотиновую палочку.— Я догоню.
— Окей, — Будапештов понятливо кивает и кидает напоследок: — Но в бильярд ты точно сегодня играешь, ясно?
Это немного задает настрой, и Инсаров улыбается. Буда возвращается к ребятам, а Федук остается на улице, закуривает снова и лениво пялится в экран телефона, флегматично перечитывая сегодняшние сообщения от Даши, своей девушки: у той все замечательно, в Сочи сейчас куда теплее, чем в Москве, люди даже приветливее, и Федя думает, что надо бы взять отпуск и тоже туда съездить. Он почти докуривает, когда с неизвестного номера приходит смс:?Привет. Это Лёха Узенюк, ну, ты из меня ещё катану вытащил вчера, помнишь??
Опа.Федук хмурится на секунду, вспоминая фамилию, а затем вскидывает брови. Его соул, вчера убитый и воскрешенный, откуда-то достал его номер, вау. Да и вообще на удивление быстро оклемался после… вчерашнего.
И почему-то Леха знает реальное положение дел с катаной — хотя никто, кроме Инсарова и судмеда, этого не видел. Мелькает версия, что Чертков мог все знать, но тогда бы он так легко не проглотил сказку с удушением…
Градус странности этого вечера подскакивает на добрый десяток, когда Федук набирает ответное сообщение:?Добрый вечер. Тебя вчера пытались удушить, врач предупреждал, что из-за кислородного голодания могли быть глюки, так что спешу расстроить: никакого меча и в помине не было?
Ответ приходит почти незамедлительно. Леша на том конце города недовольно кривит губы и тоже курит — и это забавно, как они приходят наконец-то друг к другу.?Плохие новости, док, я знаю, что меня вчера убили. Я даже знаю, кто это сделал?Инсаров вскидывает брови. А вот это уже интересно.
?С чего ты так решил? Судмедэксперты твоему другу-майору вчера объяснили, такое бывает, пусть и редко: асистолия?Леха раздраженно цыкает — вот упертый попался. Очень хочется верить, что это не его соул, к такому даже прикасаться придется, скорее всего, с трудом. Федя же на другом конце Москвы закусывает костяшки, явно заинтригованный. Как Лёха узнал, что был мертв? Или все-таки есть свет в конце туннеля??С того, что я помню, как умирал. И я знаю, кто это сделал, как и зачем??Тебе от кислородного голодания могло привидеться. А вот имя было бы кстати?Леша довольно скалится в своей привычной манере, как скалится при удачном деле — рыбка на крючке.?Я все расскажу на допросе, товарищ следователь, официально?Инсаров закусывает губу, улыбаясь, потому что чувствует явный шантаж, но не повестись на такое было бы грешно, особенно, когда твой соул вынуждает встретиться. Против воли, Федя признает свой интерес к Узенюку — ему еще при первой встрече, когда Леха был вроде как мертв, хотелось прикоснуться, хотелось узнать, как и чем парень живет, что думает. А теперь он жив, и вот пожалуйста, пишет собственнолично. Так почему бы и да?
?Как только ты признаешь, что меч во мне все-таки был?, — добивает криминалиста Элджей следующим сообщением. Инсаров вздыхает: ему попался пиздецки упертый соул, но, может, это и к лучшему.?Я даже не буду спрашивать, откуда у тебя мой номер. Допрос назначим на понедельник с утра, устроит? И насчет катаны: такое сложно забыть, вот уж демо-версия Эскалибура.?