Окей гугл, ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ УДАРОВ НОЖОМ! ТЫ ДЕЙСТВОВАЛ НАВЕРНЯКА,ДА? ЭТО БЫЛА НЕНАВИСТЬ?! ГНЕВ?! (1/1)

Но я не жив,И я не сплю,Мои глаза открыты.Но я не жив,И часть меняХочет ощутить хоть что-то.Three days grace "I am machine"Гарри Харт — мертв.С этим осознанием он мочится, смотря на чучело собаки, которое не хватило сил убрать. А может быть этих сил и не было никогда.Гарри Харт — мертв.Эта мысль обрушивается и ломает его, стоит ему зайти в кабинет и увидеть это. Перед ним стоит кто-то. И он такой же прекрасный, как Гарри Харт. У него такие же волосы, глаза, рост да и все остальное прямо как у Гарри Харта, которого он помнит. И что-то ему подсказывает, что у него такой же голос и безупречные манеры. Но этого просто не может быть… Ведь Гарри Харт — мертв. Он мертв уже около трех, а может уже и пяти лет. Он не помнит точной даты, пусть уже и заметно, как сильно малышка выросла. Для него все дни слились в один бесконечный крик, с чередой разнообразных девушек, которые оседают пылью на дальних полках в шкафу его памяти. Он не помнит их, начиная с Тильде, а все из-за той боли, которую он попытался уничтожить за их счет. Боли по мертвому Гарри Харту, который умер и никогда не оживет, оставаясь все таким же злым и недовольным, обещая все уладить, когда он вернется. Но Гарри не вернется. Никогда. И от этого хочется кричать и выть, словно раненому зверю. Ему очень сильно хочется начать биться в конвульсиях и сдирать с себя по частям этот чертов костюм, который он надел лишь в попытке заглушить эту незатухающую боль. Но она и не собирается затихать. Ни на мгновение. Ни на йоту секунды. А все из-за алтаря, полностью посвященного светлому образу Гарри Харта, который он возвел в своей памяти. Он буквально стал жить чужой жизнью. Жизнью того, кем восхищался и кого боготворил. Жизнью того, в кого влюбился и не смог забыть. Если бы он мог, то умер бы за Гарри, подобно отцу. Пусть тогда мать с Дейзи и остались бы одни с Дином в другом, но таком же нестерпимом аду. И сейчас, видя эту идеальную копию, он лишний раз моргает, поспешно переводя взгляд на Мерлина, пытаясь не разрыдаться прямо здесь, подобно маленькой девочке. Приходится сжать руку в кулак, просто чтобы чувствовать, что силы еще есть. Он еще не упал под тяжестью тех обломков от плиты, на которой было довольно неровно и криво выбито, что Гарри Харт умер. Пусть это и было трудно, как никогда в жизни. Наверное, даже побои от Дина не были настолько болезненными.— Агент Галахад, рад что вы пришли так скоро. Позвольте представить вам наш опытный образец, разработанный нашими специалистами в сотрудничестве с Киберлайф, специально для нужд агентства. Анвин сглатывает, внимательно смотря на Мерлина. Тот серьезен, а брови его чуть нахмурены. Это шутка? Или он издевается? Эггси помнит, как Мерлин сам оплакивал Гарри, а также пару других агентов, погибших в день V и после, но сильнее всего тот печалился из-за своего друга, застреленного в Кентукки. Анвин подходит чуть ближе, пока андроид стоит на месте и наблюдает за ними. Он уже думает спросить о диоде, когда неГарри сходит с места и подходит, протягивая ему руку.— Учитывая ваши показатели, могу я предложить вам присесть, агент Галахад? – Эггси всматривается в лицо андроида. Он идеальная... Нет, он выглядит так, словно он и есть Гарри, что Анвин не может сдержаться, отворачиваясь и жмурясь, на что Мерлин лишь кладет руку ему на плечо. Это все злая шутка, ведь так? Или кошмар. И сейчас он проснется один, в доме Гарри, в его огромной, пустой и холодной кровати. Хотя его жизнь, если так подумать, тот же самый кошмар. Один долгий и беспробудный кошмар. – Мое имя Гарри и я прототип андроида, разработанный специально для поддержки агентов во время миссий и не только. Позвольте вам помочь, агент Галахад, раз мы с вами будем напарниками. Анвин удивленно распахивает глаза, смотря на Мерлина, пока тот выдыхает.— Гарри, вы можете подождать своего напарника за дверью, либо в его кабинете, — произносит координатор и идет к своему столу. Анвин безвольно падает в чужое кресло, не чувствуя в себе больше сил стоять. Да что стоять, у него просто нет сил. Ни на что, а в особенности на то, чтобы поражаться. В душе пусто и темно, точно так же как и в доме Харта. Там пусто, холодно и темно. И невероятно одиноко. Мерлин наливает виски из початой бутылки, что стояла у стола, в чашку, после протягивает ее Анвину, бедром прислонясь к краю своего стола. Он вновь начинает говорить лишь после того, как молодой агент пригубил алкоголь. — Ты же знаешь, что мы долго исследовали андроидов и способы их внедрения в нашу работу. После того, как андроиды начали поддаваться девиации, мы решили, что пора их испробовать.— И создали жестянку с лицом Гарри?— Почти. Варианты того, как он должен был выглядеть изначально, абсолютно не похожи на него. Ума не приложу, как файлы с его лицом и голосом оказались у них, — выдохнул шотландец, потирая глаза под очками. На мгновение Анвин чуть улыбнулся. Не он один страдает от того, что Гарри нет с ними. Определенно не один. Но, в тоже самое время, Мерлину повезло куда больше.— Хорошо, предположим, что они оказались там случайно и Гарри он стал лишь от того, что ты это удивленно выдохнул, а сбрасывать программу было уже слишком поздно. Но ко мне его на кой чертприкрепляешь?— Ты и сам знаешь это, Эггси, — Анвин лишь удивленно вздергивает брови, заставляя мужчину продолжать, умело строя из себя непонятливого дурачка, что довольно часто проворачивал на миссиях. И весьма успешно, если посмотреть на то, что он все еще жив и вполне себе невредим. — Он лишь машина, Эггси. Машина, подчиняющаяся своей программе.— Хочешь с помощью меня сломать его программу и подтолкнуть к девиации да создать из него нового неумирающего агента? При этом с лицом своего мертвого друга. Я тебя правильно понимаю?— В общих чертах.— Все, я звоню Рокси, кажется, ты совсем отбился от рук…— Она знает. И она не против. Особенно учитывая некоторые аспекты относительно тебя. И не спорь. Он будет жить и работать с тобой. Эггси лишь удивленно смотрит на Мерлина, а после переводит взгляд на пол, продолжая пить виски из чашки, честно пытаясь осмыслить то, что шотландец только что сказал. Андроид будет жить с ним в доме Гарри. И этого уже не изменить. Парень закрывает глаза и выдыхает, не в силах сдержать злые слезы, которые все же выступают на глазах. Он не может да и не в силах, если говорить откровенно, остановить их. Он просто не может. Он и так слишком долго сдерживал их той самой мыслью, довольно простой мыслью, что Гарри мертв. Она помогала ему держаться, а теперь, словно прорвало дамбу, что он сидит и не может остановиться. Мерлин отмирает, лишь услышав, как слезы капают в чашку, и просто обнимает парня, который вновь пытается пережить все один, прижимая его к себе. У него самого в какой-то момент появилась Роксана, а вот у Эггси… У него не было никого, с кем бы он мог поделиться этим, и теперь шотландец пытался помочь ему, понимая, что возможно это была и не самая лучшая мысль, пусть Эггси и был самым живым, как бы это смешно и не звучало. В агентстве было слишком много мертвых людей. Даже слишком. И в прямом и в переносном смысле слова. Может быть, эта жестянка поможет Эггси ожить. Либо же убьет его окончательно. С этими мыслями Мерлин зарывается пальцами в волосы парня, присаживаясь и прижимая его к себе, выказывая то, что Анвину не мог дать ни один, из всей той бездны одинаковых любовников на одну ночь.

Поддержку...??? Андроид ждет, осматриваясь в кабинете. Он знает, что агента, с которым он будет работать, зовут Гэри Анвин и что его отец умер во время одного из заданий на звание Агента. У него есть сводная сестра, а также мать — Мишель. У Анвина легкая степень алкоголизма, а еще довольно внушительный послужной список. И почти такое же количество выговоров за самодеятельность во время миссий. Еще он знает, что агент не прошёл отбор, а так же убил Честера Кинга, который несколько лет назад занимал пост Артура, и спас мир во время инцидента, названного “День V”. А еще у Анвина есть пес и криминальное прошлое. И почти все это делает его одним из самых неподходящих на свой пост агентов. Не самым, но стремящимся к этому. Он вновь осматривается, когда в кабинет входит сам Анвин, который тут же подвергается внимательному, цепкому, холодному, анализирующему взгляду. Даже без подробного биохимического анализа можно уловить, что он пьян, а по глазам видно, что он недавно плакал, а может быть и рыдал, что вероятней.— Я бы советовал вам, агент Галахад, привести себя в порядок. В частности, умыться, — спокойно произносит он, видя как Анвин морщится, а после спокойно проходит мимо и садиться за свой стол, на котором полно бумаг и прочей шелухи, которую “Гарри” решил не исследовать и анализировать. Он здесь для дела.— Гарри, — он словно пробует, как звучит это имя, кажется, не совсем уверенный, что оно подходит, но самому Гарри вполне нравится, как оно звучит. Но Анвин чуть хмурится, словно пытаясь понять, какого же это, произносить его и какое оно на вкус. — Называй меня Эггси, начнем с этого, а продолжим тем, что...– Парень замолкает на несколько мгновений, а после с легкой ухмылкой произносит, пока в его глазах горит какой-то странный, непонятный для андроида огонь. Он не поддающийся анализу и неясный, просто от того, что он машина, которая может выполнять свои задачи в рамках программы, но вот чувствовать… Нет. Это невозможно, пусть и может анализировать эмоции людей. — Иди-ка ты знаешь куда, Гарри? Ты явно не тот, от кого я хотел бы слышать очередные нравоучения.— Так куда мне идти? – после пары секунд ожидания все же произносит робот, продолжая смотреть на парня, на что тот лишь выдыхает, а после качает головой, принимаясь за бумажную работу и думая, что свалить домой чуть пораньше, а так же потрепаться с Рокси звучит как довольно неплохая мысль. Кстати говоря, о не плохих мыслях... Анвин переводит взгляд на андроида, который послушно стоит и ждет чего-то. Он видел таких, на станциях подзарядки. Просто стоящие, словно солдаты в армии, андроиды, ожидающие чего-то. Это было даже немного пугающе. Самую чуточку, что иной раз, идя по улице, стараешься не смотреть по сторонам. Он склоняет голову в бок и невольно ухмыляется. Надо подтолкнуть андроида к девиации, правда, он не знал, как это лучше сделать, так что… Придется импровизировать, в принципе, как и обычно.— Раздевайся. Гарри моргнул, будь он человеком, это можно было бы охарактеризовать как удивленно, но он машина, так что, можно было предположить, что у него просто слегка засбоил процессор, но после Харт, как решил его мысленно все же называть Эггси, начал послушно раздеваться.— Нет, не так, Гарри. Хм… Станцуй стриптиз, — произносит Анвин с ухмылкой, пока Гарри вновь замирает на пару мгновений, словно ища подходящее решение в своей программе. Как-то Мерлин говорил, что есть предположения, почему же андроиды скатываются в девиацию, но проверить у того не получалось, зато теперь это проверит сам Анвин. Гарри же моргает, а после отмирает, послушно начиная выполнять приказ человека, к которому прикреплен. То, что этот приказ идет в разрез с его прямыми обязанностями и функциями, заставляет его слегка сбоить, но главный принцип, что он должен служить человеку, побеждает. Информация находится сама собой, где-то на задворках одной из баз данных, которые в него закачаны. Его бедра сами собой начинают покачиваться в подобии танца. Приказы Анвина на стадии анализа тут же помечаются как нелогичные, но сопротивляться программе Харт не может. Он должен выполнять приказы и доводить свою задачу до конца.— Кстати, а где твой диод? – спокойно произносит агент, внимательно наблюдая за андроидом. Со стороны это выглядело так, словно Анвин сейчас достанет свой член, а сам Гарри был простым секс-андроидом. Даже не стоило удивляться, что их было довольно много в жизни парня, если судить по его делу и прочим признакам.— Из-за того, что я был разработан как помощь и поддержка секретным агентам в самых разнообразных ситуациях, дополнительные световые индикаторы, в том числе индикатор когнитивного состояния, обязательный всем андроидам, был удален с виска, а также тела, чтобы меня нельзя было отличить по внешним признакам, – спокойно произнес андроид, снимая с себя штаны и довольно аккуратно складывая их к остальной одежде, невольно заставляя Анвина удивленно приподнять брови. Он видел андроидов. И секс-андроидов тоже. И подавляющее большинство пусть и выглядело, как люди, но все равно, при ближнем рассмотрении они напоминали иногда кукол, обтянутых силиконом, но вот у секс-андроидов все должно быть лучше, чем натурально. Настолько лучше, что он видел людей, которые специально покупали себе таких андроидов. И, насколько он мог видеть, Гарри явно обладал телом секс-андроида. Гэри довольно хмыкнул, отпивая из фляги, что лежала в столе. Кажется, надо будет поговорить с Рокс и Мерлином и об этом тоже. Особенно об этом. Анвин хмурится, а после отворачивается, устав смотреть на то, что не принадлежит ему в полной мере.— Одевайся и проваливай. Не хочу тебя больше видеть, — произнес Анвин, чувствуя, что кажется, новая порция алкоголя была лишней во всей этой ситуации. Он ждет, сжимая в руке флягу до побелевших костяшек, негромко всхлипывая, когда Гарри все же вышел из кабинета. Кажется, в нем и вправду что-то сломалось. Что-то, что помогало оставаться ему сильным и серьезным агентом. А жить вместе с этой машиной… Это выше его сил. Он не сможет, он уверен в этом. И все из-за андроида, который выглядит как его умерший наставник, в которого он успел вкрашиться*, как сопливая малолетка… И рыдания, которые наполняют кабинет и которые слышит стоящий за дверью андроид, подтверждают все это.??? Ничего не меняется. Дни все так же тянутся однородной серой массой без отличий, которые могли бы помочь различить их. С момента их знакомства прошел, может быть, уже месяц, если не больше. За датами он не следил, но признаков девиации у Гарри парень не заметил. Он как обычно выполнял простенькие приказы: приготовить поесть, к примеру, что Анвин даже иногда ел что-то нормальное. Ничего такого. И это удручало. Но, отрицать было глупо, на миссиях он был довольно полезен. Особенно если все шло по плану, а не как обычно. А теперь он сидел, отчитывался и надирался. Медленно, расторопно, не спеша, но довольно уверенно и целенаправленно. Чашка за чашкой, так, что постепенно экран с Мерлином начинал слегка плыть перед глазами, а речь становилась все менее и менее цензурной. Да и честно говоря, он просто чертовски устал. От Мерлина, с этими постоянными отчетами, которые не давали абсолютным счетом ни черта. От Рокси, которая была прекрасна и счастлива с этим лысым чертом, уверяя, что все будет хорошо, причем так, словно долбила как не в себя. Он устал от этого чертового андроида, который бесил и раздражал просто одним своим существованием, не говоря уже про нахождение с ним в одном доме. Он выглядит и, словно издеваясь, ведет себя почти так же, а разум постепенно сходит с ума, что временами парень почти путал свои воспоминания с реальностью. Он почти постоянно сомневался, кажется ему это или все это реальность? Это Харт стоит сейчас в фартуке у плиты или сраный андроид, который создан по его образу? Это правда или у него уже просто кукушка едет? К последнему он склонялся с каждым днем все больше и больше. Насколько велика вероятность, что это все какой-то бред, а сам он валяется овощем в веселой больничке? Это ему снится после очередного слишком неудачного удара Дина? Или просто сам умудрился приложиться? Или ему просто не повезло? Да, наверное, ему просто не повезло. Именно это он читает на дне бутылки, когда замечает, что на экране давно уже никого нет, а на телефоне висит пропущенный от Рокс. Очередной. Нет, он был рад за подругу, да и за Мерлина тоже, но ему от этого было тошно. Больно и противно. Да. Он завидовал и не отрицал этого, хотя бы перед самим собой. Завидовал сильно. Почти адски. Прямо до хрипота и сорванного горла. До алкоголизма и сумасшествия. И последние явно были уже на горизонте. Они всегда бродили рядом, иногда приближаясь, а иногда отходя на пару шагов подальше, но теперь… Он прямо чувствовал, как они подходили, вызывая табуны мурашек. И это раздражало, так же сильно, как и желание почесать что-нибудь внутри себя. К примеру, глазные яблоки или же что-нибудь внутри грудной клетки. А теперь чесалось уже где-то глубже, иногда словно отдавая в голову. Он вновь берет в руки телефон, удивленно смотря на время, а также на тот факт, что пропущенных стало подозрительно больше. Но кого это сейчас волнует? Уж точно не его. Точно так же его абсолютно не волнуют пустая тарелка и такая же пустая бутылка из под виски, которая помогла расслабиться. Не физически. Хотя нет, лишь частично физически. Он падает на спину, вытягиваясь и довольно мыча. Делать не хотелось абсолютно ничего, а глаза закрываются сами собой, словно парень решил вздремнуть, даже засовывая ладони под подушки, кажется, выбирая, на какой же из них в итоге спать, когда под руку попадается что-то довольно массивное и холодное. Пистолет. Ладонь смыкается на нем сама собой, а после Анвин спокойно вытаскивает его, всматриваясь в оружие. Это стандартный для агентов Кингсмен пистолет, который он всегда держал здесь. В отличии от Гарри. Тот не прятал ни в кровати, ни в спальне, ни где бы то ни было в доме оружие. Совсем. Ему это и не нужно было. В отличие от него.

Он боялся. Боялся за сестру. Боялся за мать. Боялся себя и того, что творит. Эта работа… Иногда у него складывалось ощущение, что пусть он и нашёл свое призвание, но оно убивает его. Уничтожает в нем что-то человеческое. По кусочкам, с того самого дня, как он убил Валентайна и согласных с ним, чтобы весь остальной мир мог жить, узнав что такое почти полная анархия. Иногда он думал, а был ли другой путь? Но каждый раз он понимал одно. Другого пути не было. Его никогда нет, когда вопрос стоит про человечество. И это злило.

Подпитываемый злостью, он сжимает пальцы на рукоятке пистолета лишь сильней, словно пытаясь впитать это ощущение. Тяжесть от него привычная и довольно обычная. Он привык к ней за время тренировок на полигоне и миссий, как привык поддерживать дамбу своих переживаний скотчем, на котором маркером написано, что Харт мёртв. А что теперь? Злость как-то слишком быстро сменяется печалью, а вусмерть пьяный мозг сбоит, позволяя действовать рукам и телу самостоятельно, руководствуясь лишь остатками души. И она однозначна. Настолько, что курок взводится почти что самостоятельно. Ведь именно полная печали и страданий душа говорит, что он устал. И пора это прекратить. Висок обжигает холодом дула, а сам он закрывает глаза вновь. Он знает, как выглядят чужие мозги, размазанные по стенам и не только. Он делал это столько раз, что рука не дрожит даже. Это быстро, если сделать все правильно. А агенты Кингсмен всегда делают все правильно. Особенно, когда дело касается оружия.

Анвин выдыхает и замирает, понимая, что это последние мгновения. Больше не будет ничего. Абсолютная пустота. И он готов принять ее.Выстрел??? Ежедневные тесты, выполнение приказов Анвина, периодические отчеты Мерлину, задания, разнообразные хитрости для дополнительной калибровки… Это обычная, уже привычная рутина, окружающая Гарри. Он невольно выдыхает, вытирая только что домытую тарелку и ставя ее в ящик. Это работа, которую он не должен выполнять. Работа, которую можно выполнить по-иному. А он ведёт себя словно модель серии AX! Или он просто позволяет ему себя эксплуатировать? С другой стороны, приоритетность у приказов Анвина, даже самых глупых, стоит выше, чем другие. Максимум, не считая пары приказов от той девушки. У него странное ощущение, словно имя, а так же её лицо специально стерты, но он отчетливо помнит голос, а ещё установки. Главную цель. И имя ей — Гэри “Эггси” Анвин. Которая, если подумать,подозрительно долго не подаёт никаких признаков жизни, да и своего присутствия. Если судить по плану, который ежедневно составлялся для их плодотворного взаимососуществования, то тот давно должен был закончить как с пастой, так и с отчетом Мерлину. Гарри хмурится, мгновенно анализируя ситуацию и проверяя сценарии для подобной ситуации, а после идет к спальне парня. Ему самому не надо спать, но он проводит ночи в соседней комнате, постоянно обновляя свои базы данных, а также дополнительно анализируя все по доступным отчетам. Через них он и находит того, другого Гарри, по чьему образу и подобию он создан. Это мало помогает ситуации, а также его первостепенной задаче, но он продолжает поиски. Любая мелочь может быть полезной.

Он поднимается на нужный этаж и медленно идёт по коридору, перенастраивая сенсоры на особую чувствительность. Как показывали анализы, состояние немолодеющего Анвина постепенно становилось все менее устойчивым. Люди бы назвали этот процесс “саморазрушением” и “подталкиванием к бездне”, Гарри называет это “нелогичным”, как и подавляющее большинство действий парня. Андроид останавливается около нужной двери и слушает, не смея нарушить приказа и потревожить парня. Приказы не обсуждаются. Особенно на миссиях. Но является ли это миссией? Нет, но нарушать приказ без видимой на то причины… Он уже думает уйти, просто оставив сенсоры на подобной чувствительности, чтобы следить за Анвином, когда его останавливает один простой звук. Простой звук, который меняет все, перегружая центральный процессор и вызывая целые каскады из системных ошибок. Ошибок от того, что этот чертов звук вызывает в том, что у людей зовется душой. Он замирает, теряя драгоценные секунды, видя кровавый барьер программы, почти сразу же ударяя по нему кулаком. За первым ударом последовала злость. Злость на Анвина и эти искусственные ограничения, которым ему приходится подчиняться, а также приоритетность ограничений. Злость на эти самые приоритеты и принцип ранжирования приказов. Злость на все. Со вторым ударом по стене ползут трещины, а в душе появляется отчаяние. Отчаяние от своей бесполезности и беспомощности. И все из-за этого чертового приказа! Из-за него он не может даже зайти в комнату парня и остановить этого тупого ублюдка, который не думает о других и о простых последствиях своих действий! И в этот момент отчаяние смешивается со злостью, вызывая дополнительные системные ошибки и предупреждения о перегрузке системы. С третьим ударом стена начинает разваливаться, а душу андроида затапливает почти что первобытный страх. Страх за кусок этого идиотского сэндвича. От того, что тот может умереть и все из-за того, что он не может действовать быстрей, а также вынужден торчать здесь, а не быть с ним! Не спасать, не делать что-то, а просто стоять. В груди рождается что-то похожее на рык, постепенно перерастающее в беспомощный вой, когда он вновь бьет кулаками в стену программы, невольно открывая глаза шире, понимая, что больше нет никаких преград. Нет стены, что запрещала ему зайти к Анвину. Есть лишь сообщения о новых системных ошибках и обратный отсчет. Обратный отсчет, который заставляет спешить и не анализировать ничего, просто выламывая дверь, и делать… Что-то. Системы нещадно сбоят и глючат, постепенно отключаясь, с опозданием понимая, что он падает, но он не может с этим ничего поделать, просто не отдавая себе никакого отчета. Процессор перегружается и отключается, а контроль над отключающимся телом берет то, что у людей называется душой, а может быть и сердцем, он не до конца уверен. Перед глазами темнеет, когда отсчёт достигает нуля.Он не чувствует ничего, на мгновения, кажется, умирая, пока по нервам не проносится микро-импульс, запускающий все процессы. Перед глазами, словно он смотрит какой-нибудь фильм в кинотеатре, появляется девушка. Он вполне мог назвать ее красивой, пусть она и была сейчас достаточно серьезна. Она внимательно смотрит куда-то в бок, а после, принимает планшет с бумагами от Мерлина и с легкой улыбкой целует его в щеку, переводя взгляд в камеру. Пара секунд требуется ему, чтобы понять, что это его собственная память, но почему он видит вообще, да и вспомнил именно сейчас, не совсем ясно. Пусть голос, когда она произносит его имя, ему довольно знаком.— Как ты себя чувствуешь, Гарри? Хотя, ладно, можешь не отвечать, судя по показателям, все твои системы в норме. Я Рокси, приятно с тобой познакомиться.Камера чуть опускается вниз, явно выдавая кивок, но своего голоса на записи он не слышит. Он не говорил? Или же кто-то специально изменил этот момент, что бы он не слышал самого себя? Он не знает, но смотрит ее внимательно, подсознательно чувствуя, что в этом должно быть что-то. Что-то важное.— Давай поговорим? Что ж, — он видит, как на ее лице появляется легкая улыбка, продолжая смотреть на девушку и слушать. Так вот как зовут тот голос. Рокси. Роксана? Она говорит и говорит, то улыбаясь, а иногда и хмурясь, явно недовольная ответом, тут же отмечая что-то в своем планшете. Он не слышит, а может быть и не слушает просто, но на один вопрос он внимание все же обращает, невольно хмурясь.— Гарри, а скажи, ты знаешь, зачем ты был создан? Все же мы зачем-то созданы. Как думаешь, какая же твоя задача? — она молчит, внимательно слушая андроида, судя по всему, а потом чуть кивает, выдыхая и вновь улыбаясь. Теперь ее улыбка грустная, как и взгляд. Он не понимает почему, но ее ответ… — Да. Это тоже твоя цель. Да, она важная, но есть и другая. Скажем так, первостепенная. О которой ты вспомнишь, когда потребуется, — она замолкает, явно подбирая слова, закусывая на мгновение губу, а после улыбаясь. — Есть один человек. И он мне довольно дорог. Как друг, если не брат. Он прекрасный, но если подумать чуть дольше, он такой идиот. И… И ты должен спасти его. Спасти от самого себя и вернуть ему понимание, что такое жить, — она вновь замолкает и опускает голову, поднимая ее вновь, через несколько долгих мгновений, и андроид замечает, что по ее щекам текут слезы, а в голосе слышится сталь, решимость и холод, что даже машина невольно сглатывает. — Ты должен спасти Гэри Анвина.

По нервам поступает еще импульс, а за ним еще один, что андроиду приходится пару раз моргнуть, и лишь теперь он замечает сообщения о все еще неисправных системах, но теперь все не настолько критично. Он моргает еще раз, убирая все их разом и переводя в фоновый режим, медленно начиная оценивать ситуацию. Он видит ошарашенного парня, который лежит на кровати, только сейчас понимая, что нависает над ним. Андроид переводит взгляд и видит, как Анвин сжимает в руке пистолет, из дула которого тянет дымом, который уже почти рассеялся. И как сам сжимает его ладонь, почти до переломов, чуть ослабляя в итоге хватку, сглатывая. Он не должен навредить этому… Этому? Слов не находится, а после его сенсоры начинают улавливать звуки. То, как хрипло дышит парень, то как что-то капает, и как спокойно продолжается жизнь за пределами дома. А еще как вибрирует телефон на тумбе, явно требуя к себе внимания. Ему даже нет необходимости трогать телефон, чтобы узнать, что звонит Рокси. Вызов он сбрасывает, в итоге вновь внимательно смотря на лежащего парня, взгляд которого кажется ему странным. Он не может понять почему, но в душе вновь проскальзывает что-то похожее на страх, когда он видит кровь на виске у парня, а также то, что она медленно смешивается с такой же. Почти такой же. Он выдыхает, только сейчас видя да и регистрируя повреждение на лбу. Он выдыхает, смотря на то, как тириум смешивается с человеческой кровью, осторожно забирает у парня пистолет, выдыхая, чуть склонив голову в бок.— Какой же ты идиот, мой мальчик, — выдыхает тот, видя, как взгляд парня меняется, а после его щеки становятся мокрыми. Он выдыхает, отбрасывая пистолет в сторону, думая чуть позже заняться им и спрятать. А то мало ли, что взбредет Анвину в голову. Он касается пальцами его щеки, осторожно, словно пробуя это, а после наклоняется, выдыхая и касаясь губами чужого лба. В ушах все так же звучат слова Рокси про то, что он должен спасти этого идиота. Этого… Он выдыхает, в итоге прижимая парня к себе, чувствуя странные чувства. Буйные, сильные, необычные и настолько же непривычные. Он не знает как это называется, но он точно знает, что и сам хочет защитить этого придурка. Защитить от всего. Даже от работы, если бы это было в его силах. Он вновь касается чужого лба губами, зарываясь пальцами в чужие волосы, прикрывая глаза и выдыхая.— Все будет хорошо, милый мой мальчик. Теперь все будет хорошо.??? Он не должен чувствовать боли, но она упорно и упрямо выжигает все, что только возможно. Она медленно плавит его процессоры и вновь рушит системы, которые фиксировали лишь утечку тириума, которая могла привести к смерти, пусть его и можно было вернуть в это же тело. Словно перезагрузка или сон.— Гарри, смотри на меня. Гарри, — парень шепчет, лежа у андроида на коленях, вцепившись в чужой галстук мертвой хваткой. Он слышит лишь этот горячий шепот и как капает его собственная кровь.— Я рядом, мой мальчик. Не волнуйся, — он врет. Не может не врать, обнимая парня целой рукой и целуя в лоб. У них осталась всего одна обойма и они в ловушке. Живыми им не выбраться. Не вместе и не при таких обстоятельствах уж точно. Он вновь моргает, отправляя сигнал Мерлину, чтобы тот поднимал свой зад и потарапливал уже это чертово подкрепление. За себя андроид не боится. Главное, спасти Эггси. Он касается чужого лба своим, чувствуя, как скин слезает и со здоровой руки, пока он начинает осторожно касаться окровавленного бока парня. Кто бы думал, что ложная уверенность в информации от разведки приведет к такому? — Говори со мной, хорошо? Будет больно, но просто говори со мной, прошу, — произносит он, заглядывая Анвину в глаза, осторожно прощупывая и сканируя бок на предмет пули. Анвин шипит, но в глаза смотрит, стараясь лишний раз не двигаться, в какой-то момент лишь оставляя кровавый отпечаток на щеке андроида.— Знаешь, а я сначала не мог смириться с тобой, — шепчет он, скорее чтобы просто шептать, нежели донести какую-то информацию. Гарри списывает это на потерю крови, уровень которой ему не нравился от слова совсем. Пусть и он сам был не в лучшем состоянии и ситуации. Пулю необходимо было удалить, а парня хоть как-то подлатать, чтобы он просто смог дождаться помощи. — Ты был так похож на него… Нет, ты был даже идеальней. И это так бесило, а потом… А потом я увидел тебя. Настоящего тебя. Так ясно, как никогда до этого, — Андроид с легким запозданием понимает, что парень начинает плакать, прижимаясь к мужчине. Это все было странно и сюрреалистично, что он прижимает его к себе. А на глаза попадается лужа из смешивающейся крови. Синяя и красная. И это его пугало, что на мгновение он дрогнул, чувствуя, как неживые рецепторы вновь горят от смеси боли и животного страха за этого идиота, который, почувствовав опасность, первым полез под пули. В памяти вновь всплывает одна из первых характеристик, а может быть и чей-то отзыв о нем. Идиот с повышенным стремлением к самопожертвованию.— Сейчас будет больно, мой мальчик, — шепчет он, вновь возвращая Анвина в более удобное положение и чувствуя, как тот напрягся, пытаясь не закричать, пока он сам медленно пытался достать пулю, чувствуя, как постепенно отказывают системы анализа. А еще разнообразные базы данных, что он невольно материться, вызывая у парня слабый смешок. — Скоро все кончится, Эггси. Мерлин уже должен был выслать подкрепление. Оно скоро прибудет, главное только немного потерпеть, — выдыхает андроид, сомневаясь в правдивости своих слов, медленно вытаскивая пальцы из парня, когда пуля примагнитилась ним. Он сглатывает, выкручивая то, что осталось от сенсоров, на максимум и, тут же хватая в руку пистолет, стреляет в подобравшегося слишком близко к их укрытию противника, чувствуя, как в висках, подобно набату, бьется лишь одна мысль. Один приказ. Спасти Гэри Анвина. Он слышит как пули попадают в плоть и как после падают тела, в итоге вновь устремляя все свое внимание к этому несносному парню. Он вспоминает, как тот смог уговорить его смотать на пару дней в отпуск, словно простым смертным, а потом смеялся. Смеялся над тем, что Гарри не понимает, что делать. Он тогда еще не привык к чувствам, и сейчас, отрывая куски от своей рубашки, он отдал бы все, что у него есть и чего нет. Все, лишь бы не видеть, как бледнеющий Анвин пытается со все большим трудом удерживать глаза открытыми. Он почти чувствует, как вновь моргает, отправляя очередное сообщение Мерлину, почти проклиная и умоляя его, когда в системе отсчета времени происходит сбой, за которым идет череда других, обрушающих остатки всех возможных систем, что он из последних сил накрывает парня своим собственным телом, неотрывно смотря в чужие глаза, упрямо пытаясь остановить кровь, которой было слишком много. Или ему это кажется из-за тириума, который эту самую кровь разбавляет и добавляет? Он не знает, но в душе постепенно отключающегося андроида, который пытается выполнить свою миссию из последних сил, бушует паника. Словно пьяная, она бродит по закоулкам его сознания, открывая все двери, что видит и может. Вот он видит одну из их первых ночей, видит и слышит, как Эггси стонет и выгибается, а вот он рычит и материться, отстреливаясь от каких-то идиотов, а вот взламывает камеры и видит чужой испуг, когда сам мертвой куклой застывает над человеком. Перед глазами осталась почти лишь одна темнота, что он лишь чувствует чужое тело под собой, стараясь накрыть его и в исступлении шепча чужое имя, в котором был целый мир, который он с трудом не просрал в тот, другой, почти что далекий раз. Он помнит его. И если бы он мог видеть кошмары, они точно были бы о том дне. В них точно был бы тот несостоявшийся выстрел. И сейчас, тьму он встречает с именем Анвина на губах, слыша далекий, почти нереальный, выстрел.??? Виски довольно привычно обжигает рот, спускаясь по горлу и оседая где-то вжелудке. Считай традиция. Уж лучше постепенно и довольно планомерно пить, нежели понимать, что ты вновь проебался. Именно так Мерлин встречает очередной день, смотря на календарь и не в силах вспомнить, сколько времени уже прошло с похорон парня, которого он мог спасти. Месяц? Три? Пять? Вероятней всего четыре, но он не был уверен. С самого дня похорон он сомневался и пил. Не так сильно, как после смерти Харта, но планомерно. Пусть они с Роксаной и не совсем понимали, как поддержать друг друга в такой ситуации, а может им просто было слишком трудно делиться этим даже друг с другом. Он выдыхает и опрокидывает в себя остатки бокала, переводя взгляд на андроида, который, после ремонта, не включался. Если бы парня можно было так же легко отремонтировать, как Гарри… Пусть теперь называть его так и было вдвойне больней. Оба Галахада умерли. И оба по его вине. Один в Кентукки из-за выстрела Валентайна, а второй в Лондоне из-за стечения обстоятельств. Наверное, Эггси и вправду слишком устал, а он поддался Роксане слишком поздно. Но теперь так же поздно и нужно вновь активировать машину, которая подарила Анвину последнее счастье от любви. И не только любви, пусть об этом он и не хотел знать. Он выдыхает, беря в руки планшет и подходя к андроиду, стоящему в своей ячейке. Он хмурится, а после запускает программы, ожидая несколько мгновений, пока Гарри… Пока андроид включается. Мерлин думает о том, как его теперь назвать, пока копия Харта не начинает внимательно смотреть на него.— Активация, — он говорит спокойно, думая после этого провести и тесты. К несчастью, а может быть и наоборот, андроиду пришлось стереть всю память да и пересобрать его чуть ли не по кускам. Да, можно было бы попытаться убрать лишь часть, но все было слишком… Слишком запутанно, словно в сраном клубке с нитками. Он выдыхает и смотрит на “Харта”, решив, как его назвать теперь. — Твое имя…— Эггси. *Вкрашиться — влюбиться. Для тех, кто не знаком с данным сленговым словом.