Окей гугл, что делать если ОН ожил (1/1)

P.S. Довольно серьезные зарисовки пошли чуток раньше, чем мне того бы хотелось, ну что поделать теперь? И да. Это драббл шрёдингера. Главное, что вы предупреждены.—?Эй, Гарри, ну что, заскочишь на выходных?—?На выходных? Уверен, что Мишель не выгонит меня после того, как она узнала о нас? —?задумчиво произнес парень, пытаясь перевести дыхание, проверяя, сколько осталось патронов.—?Уверен. Скажу, что глянем футбол, пивка попьем. С Гэри увидишься в конце концов! А там…—?Ладно, ладно! Я приду. Только сосредоточься уже наконец! —?невольно воскликнул Харт, устав отпираться от своего напарника, в итоге прикладывая пальцы к дужке и произнося чуть в сторону,?— Мерлин, их там не стало меньше?—?О! Вы наконец-то перестали выяснять отношения? —?голос координатора так и сочился сарказмом, а после резко стал серьезней, раз жизнь этих двоих идиотов, не меньше, сейчас зависела именно от него и его информации. —?Нет, меньше их не стало. Но по моим подсчетам, вам должно хватить оружия, чтобы прорваться и зачистить сектор. Галахард, Ланцелот, будьте осторожны. А теперь… Парни переглядываются и почти дружно выдыхают, пока один из них передергивает затвор и, проверив запасные обоймы, да и бомбы тоже, почти безумно улыбается.—?А теперь, девочки, давайте потанцуем! Смотри, очередную кружку не разбей. Мы же так долго ее тебе выбирали!—?Гарри! Я вернулся! Он специально говорит громко, Харт ведь собирался в душевую. Честно говоря, он и сам был бы не против к нему присоединиться. ?Потанцевали? они знатно, и он был доволен, что теперь может прикрыть этот прекрасный, во многих смыслах, зад во время операций. Ну, когда они, конечно, были парными. Ну, а еще у него была возможность привозить разные сувениры Эггси. И иметь неплохие деньги за все это, чтобы устроить достойную жизнь для Мишель.—?Гарри, ты там не утонул? Я тоже хочу испытать блага цивилизации в попытке устроить каждодневный личный дождь! Он ставит пакеты с покупками на пол и, нахмурившись, прислушивается к звукам в их временном убежище. Он слышит, как вода льется в душе. Гарри не слышал? Не похоже на него. Это нихрена не похоже на Гарри-я-лучший-агент-секретной-службы-сосни-ка-Харта. Он сглатывает и медленно идет к душевой, готовый, если это понадобится, драться. Если Мерлин чего-то не учел, то он будет готов начистить его лысую черепушку, чтобы впредь он лучше готовился к операциям. Именно он ведь ответственен за координацию. Он заходит в душевую и выдыхает, не веря в то, что сейчас видит.—?О нет… Нет, нет, нет… Только не это… —?Руки невольно дрожат, пока он на автомате достает очки и надевает их, подходя к Гарри, который к несчастью на самом деле сейчас находится в душе. —?Мерлин! Мерлин, мать твою!—?Не ори, Ланцелот. Что у вас случилось?—?А сам, блять, не видишь?! Он садится рядом с Гарри, не обращая внимания на воду, которая уже давно стала ледяной, что по ощущениям он только что упал в северно-ледовитый океан, не меньше. Он сглатывает, трогая Харта.—?Успокойся, Ланцелот! Проверь пульс! Отправляю к вам группу поддержки. Он сглатывает, приподнимая голову Гарри и пытаясь нащупать пульс. Он выдыхает, закусывая губу, трогая этого невозможного, но ледяного мужчину.—?Мерлин… Пульса нет… Он мертв… Гарри Харт?— мертв. Он выдыхает и осматривает его… Лучше бы он не уходил никуда… Ведь все могло быть по другому… Он не знает, сколько сидит так. Он не знает, как долго мокнет под душем и обнимает бездыханное тело. Тело того, с кем еще несколько часов назад он бок о бок выполнял одну из обыденных миссий, по меркам организации, куда его и привел Гарри. Тот, ради кого он был готов бросить Мишель. Он выдыхает, прикрывая глаза, и сглатывает. Сначала он чувствует, как занемели пальцы, а потом слышит Мерлина. Кажется, тот в тысячный раз повторяет одно и тоже, словно ненормальный попугай или самая настоящая заевшая пластинка.—?Ли, приди уже в себя! Ли! Да чтоб тебя! Он фыркает, позволяя все же себе последнюю вольность. Больше он не сможет этого сделать. Он касается губами лба Харта и вновь усаживает его так, словно не трогал его даже. Чуть помедлив, выключает и воду. Гарри не тот, кто совершил бы самоубийство. Гарри, которого он знает, никогда не поступил бы так.—?Ну и?—?Осмотрись. Ли невольно хмыкнул, выходя из душевой. Чуть подумав, сворачивает в комнату Гарри. Все же этот лысый засранец пытался подбирать им прикрытия с максимальным, по возможности, комфортом. В комнате Харта довольно… Нормально? Да. Нормально, как и всегда у Харта. Порядок, словно тут почти никто и не живет. Анвин заходит и принимается медленно осматривать помещение. Он невольно улыбается, видя на идеально заправленной кровати пиджак и брюки. Фирменный костюм агентства. Пуленепробиваемая ткань, которую отгладить или отстирать самостоятельно та еще задачка. Он подходит к кровати, внимательно рассматривает одежду. Просто брошенный костюм. После задания, когда уходишь в душевую, чтобы привести себя в порядок,?— это нормально. Ничего примечательного в костюме не было. Сложенные очки оказались на тумбе. Они помогли бы ему? Смог бы Мерлин спасти Гарри? Вряд ли. Ничего интересного нет… Кажется нет. Он хмуриться и подходит к столу, на котором лежит конверт и письмо, а в следующий момент взгляд Анвина уже быстро скользит по строчкам.—?Мерлин, ты знал?—?Нет. Я не знал об этом.—?Как думаешь, он мог?—?Не знаю… Не знаю. Он выдыхает и еще раз читает текст. Уверенность, что Гарри этого не делал, уже не такая и абсолютная, как несколько мгновений назад. Он не может сказать точно, пережил бы такую новость Харт спокойно или нет. Он не уверен, что кто-то вообще может пережить новость, что он лишился последних остатков своей семьи. Наверное, ему и вправду было лучше никуда не уходить…16 лет спустя, 2014 год, Лондон, Англия Даже удивительно, как складывается жизнь, хотя жизнь ли? Он уже мертв, причем довольно давно, но не лежит в деревянном ящике на глубине нескольких метров под землей. И это добавляет какого-то дополнительного абсурда к тому, что он, чуть ли не родственник Английской короны, если он правильно помнил генеалогическое древо, вскрывал замок, словно какой-то мелкий домушник. Это крайне странно, но он успел привыкнуть. Еще при жизни. Он победно выдыхает, когда замок открывается, и медленно заходит в дом, задержав дыхание и прислушиваясь к тому, что в нем происходит. И он рад, что единственное, что его встречает?— это абсолютная тишина. Он медленно выдыхает и, прикрыв за собой дверь, отряхивается. Холода, который обязан был сковывать и пронизывать все его естество?— нет, но ему от слова ?совсем? не нравится то, как ощущаются стекающие по его лицу капли воды, которая, кажется, пропитала все и скоро заставит Темзу выйти из берегов. Сумку, которую он прихватил с собой и набил, как ему казалось, всем самым необходимым, парень ставит на пол и, пару мгновений поразмыслив, идет осматриваться. Лучше знать, что изменилось за то время, пока его не было. И, если он своими силами не может попасть в агентство наиболее безопасным способом, то приходится просить помощи у своих старых, во многих смыслах, друзей. И даже просто право задуматься сейчас непозволительно. Ни о чем. Стоит появиться хоть одной мысли, хоть крохотному отголоску страха, что он вернется туда… И он пропал. Ему почти физически больно только от одной простой возможности, что его вновь поймают и вернут в те стены,?— что одну из рук стягивает судорога. Мимолетная, но такая же нереальная, как и возможность пробраться в логово секретной организации самому, через множество долгих и бессмысленных лет. И он смертельно устал от всего этого. Вероятно, то, что лекарства перестают работать, есть даже свой, пока что неясный плюс. Как минимум, тогда все закончится. С этой простой мыслью он ложится на диван и невольно раздраженно фыркает. Он же даже уснуть не может! Ему это просто не надо! Его мертвому организму уже не нужно ничего и этого не изменить. Вопрос ?А могло ли все случиться как-то иначе?? он даже не рассматривает, понимая, что было, по большому счету, лишь два варианта. Либо он не умер бы, либо не ожил бы. Третьего не дано. Да и эти два варианта довольно сомнительны. Изменить время невозможно, как бы этого и не хотелось.Жизнь у парня, насколько он мог считать, всегда была немного, как бы это помягче сказать, странной. Крайне странной, а иногда даже неожиданной. К примеру, неожиданно узнать, что отец, которого ты все детство видишь крайне редко, оказывается на самом деле секретным агентом, спасающим всех и вся так, что о нем никто не знает, а его задница вечно в опасности. И именно это и стало причиной тех интрижек, которые крутила мать, а отец знал, но не говорил ни слова. А самого Эггси и не спрашивали. Наверное это и было той, может быть и косвенной, но причиной, что Мишель задохнулась в пламени Восстания, как и многие другие. Тысячи, если не миллионы умерших и исчезнувших, судьба которых всегда была незавидна. Смерть и только. И теперь он лишь сильней натягивает капюшон, мысленно матеря пса, зная, что тому нет до этого никакого дела. Ведь да, у него есть дела интересней, нежели беспокойство о своем промокшем и замерзшем хозяине. Ему хочется вновь почувствовать тепло и понять, что он все еще жив. Скорее вопреки, нежели благодаря. Да, отказ от наркоты и прочего помог этому, но лишь частично. Так что да, он адски хочет домой, а то скоро его толстовка уже грозит промокнуть насквозь, как и он сам, честно говоря. Единственное, что ему остаётся, это вновь выругаться на бедного пса, который наконец-то перестал задумчиво сидеть и отряхнулся, радостно подбегая к хозяину, прямо намекая, что теперь эта несамостоятельная двунога особь может вернуться домой. И тот факт, что мопс около дома неожиданно оскалился и негромко зарычал, знатно удивил Анвина. Ну ровно до тех пор, пока он не заметил, что дверь, совсем немного, но приоткрыта. Это заставляет его напрячься и негромко выматериться. Если верить отцу, то ему ничто не угрожает, пусть и план есть давным-давно, и отработан он просто из-за того, что куратор тот еще контрол фрик. Это даже смешно, но он послушно набирает номер Ли, ждет, слыша пару гудков, а затем еще пару, а потом и еще, что он выдыхает, сбрасывая звонок, который, удивительно прям, был обречен остаться без ответа. Так было всегда. Даже когда мама была жива, он никогда не отвечал на звонки. Парень выдыхает, собираясь уже набирать другой номер, по которому его точно направят куда надо, да и не надо тоже, как телефон реагирует на входящий звонок.—?Кто-то к нам влез,?— хотя предположения есть. Либо просто какой-то мертвец, либо же тот, кто желает сделать таковым Анвина-старшего,?— Мне ждать тебя или помощь от человека Гугл-Мэп?—?Скоро буду. Спрячься пока где-нибудь, чтобы не промокнуть насквозь.—?Хорошо. Сухо и по делу. Как и всегда. Словно Ли отсыпали строго ограниченное количество слов, среди которых нет ничего нежного. Всегда. Гэри выдыхает, подхватывает мопса на руки, прижимая его к себе, и думает, где же ему спрятаться. Может быть, приедет даже не Ли, а просто кто-то из агентов, такое тоже возможно. Кэб, останавливающийся около дома, кажется привычным. Хотя почему кажется? Он привычен, так же как и то, как быстро парень подбегает к нему и мужчине, выходящему из машины. Зонт, открывшийся над головами Анвинов, кажется младшему чудом, пусть тот уже и успел промокнуть чуть больше чем насквозь. Еще пара капель ничего не изменит, по большому счету.—?Прикройся зонтом и не высовывайся. Уяснил?—?Так точно, Сэр,?— произнес Гэри и, перехватив Джей Би, отдал отцу честь. На то, как отец недовольно посмотрел на него, он лишь удивленно приподнял брови, словно не понимая, что не так. Тот факт, что одежда так и так отправляется в стирку, уже даже не требовал доказательств и, спокойно устраивая Джей Би с максимальным для него комфортом, он забирает из рук отца зонт. Пусть после Восстания они и стали ближе, но этого было недостаточно для компенсации детства, в котором отца он почти не видел. Говоря откровенно, он смутно, но помнил, что раньше они жили в абсолютно другом доме и тогда…Тогда он был счастлив. Мать и отец, у которых все точно в порядке и они были одной счастливой семьей. И, честно говоря, он скучал по этим временам. И даже жалко, что он не мог навсегда остаться шестилеткой, а родители?— счастливыми. Он невольно нахмурился, сильней вцепляясь в рукоять зонта, и послушно идет за отцом в собственный дом, походя со стороны на воров. Тихо, не включая свет и стараясь лишний раз не шуметь. Это было странно. Нет, во время восстания он увидел часть профессиональных навыков отца, но сейчас. Сейчас он даже кожей ощущал эту ауру опасности, которая исходила от отца и… И от этого ему хотелось спрятаться. Даже свора бешеных гнилушек были лучше и безопасней, нежели его отец. Именно так ему сейчас казалось.—?Да здравствует король, в мире и чести, любящий свою страну и защищающий ее.[1] Анвин впервые слышал эту фразу, и что бы она не значила, но он видел, как напрягся отец. И что-то изменилось еще. Почти вся аура опасности, которая исходила от Ли, исчезла. На какой-то момент ему показалось, что отец боится того, кто произнес эту фразу. Он сглатывает, продолжая молча следовать за Ли, понимая лишь то, что это не вор. От этого внутри, подобно костру, разгорается любопытство. Кто же мог по собственной воле к ним залезть? Они вместе приближаются к гостиной и Эггси чуть опускает зонт, пытаясь рассмотреть парня на диване из-за его края. Судя по всему, они почти ровесники. И тут же появляется логичный вопрос. Какого хрена?—?Да будет славен король настоящего и грядущего. И путь процветает его народ и государство, пока правит он и его потомки. Ведь так, Ли? То, как резко отец бьет по выключателю, заставляет вздрогнуть не только Эггси, но и Джей Би тоже. И теперь, рассматривая парня на диване, у него появляется еще пара вопросов. Какого хрена в их дом забрался зомбарь и откуда он вообще знает его отца?!—?Но ведь ты мертв… Я… Я ведь…—?Ты не Ведь, ты Ли. И да, я все еще мертв, если ты не заметил, милашка. Как же он был рад, что может хоть с кем-то поговорить! В бункере банально не с кем, учитывая, что ты интересен всем лишь как бесплатное мясо для экспериментов. На какую-то долю секунды ему опять показалось, что руки обожгло болью. Пусть даже и в такой манере, но общение это просто великолепно! Да, довольно многое он начал ценить только сейчас, сбежав из бункера на грани того, чтобы стать тупоголовой машиной для убийств. И, к огромному сожалению для правительства, абсолютно неуправляемой.—?Гарри прекрати.—?Что именно, детка?—?Вести себя так…—?Словно мне не поебать? Прости. Тут без вариантов совсем. Он выдохнул и потянулся. Надобности в этом не было абсолютно никакой. Мертвое тело довольно многого не чувствует, да и во многом не нуждается. Чуть повернув голову, он посмотрел на того, кто упрямо прятался за зонтом. Даже странно, что агентство не списало их как ?устаревшую технологию?. Но отрицать их полезность было довольно глупо.—?Однако здравствуй, Гэри. Как же сильно ты вырос,?— Гарри замолчал на пару мгновений, внимательно присматриваясь к парню и его лицу. —?За шестнадцать-то лет. И в правду. В последний раз он видел его еще шестилетним, если не пятилетним. Он помнил, как подарил ему какую-то игрушку, а после они все вместе ужинали. Он, Ли и Мишель. Честно говоря, пусть Ли и хотел уйти от Мишель и Гэри, но… Но он все равно был рад быть с ними. Ему нравилось являться частью их семьи. А теперь он живой труп, его бывший любовник стал, кажется, чуть ли не Артуром, а тот парень, с которым он играл, сейчас стоит взрослый и из его толстовки виднеется собачья морда. А о том, что произошло с Мистером Пиклзом за то время, пока он был мертв, ему даже думать не хочется. Все равно он скоро снова умрет. И может быть на этот раз Анвин его все же сожжет. А не как в тот раз.—?Гарри Харт, прекрати вести себя таким образом.—?Не расстраивай своих мертвых родственников. Им было бы очень стыдно за тебя,?— выдохнул он, прикрывая глаза. Спать он не хотел и не захочет в ближайшее никогда. Он с куда большим удовольствием сбежал бы в одну из ванных и попытался бы отмыться от этого отвратительного и тошнотворного запаха лекарств. Нет, он мог бы и не дожидаться для этого Анвинов, но все же теперь это их дом. —?Знаю, знаю. Только в отличии от меня, они пока что не вернулись. Он слышит какой-то странный, по его мнению, звук и приоткрывает глаз, все же смотря на Анвина-старшего. Младший чуток шокирован такой ситуацией, а вот Ли просто в бешенстве. И, честно говоря, Гарри чертовски рад видеть то, как он все же передергивает затвор и, Харт невольно ухмыляется, направляет на него дуло пистолета.—?Прекращай паясничать и расскажи мне все, твою ж мать.—?Хорошо. Только дай прихорошиться. Договорились? Он видит, как Ли раздумывает, а после кивает, поворачивается к сыну, продолжая держать своего мертвого друга на мушке.—?Эггси, принеси нашему гостю что-нибудь на смену и сам тоже помойся. И да, Джей би. И можешь уже убрать зонт. Он выдыхает и прикрывает глаза вновь, продолжая лежать на диване, пока Гэри недовольно бормочет и все же уходит. Кажется, это будет долгий вечер. Для Ли в частности. Для Гарри теперь вся жизнь довольно долгая, ну не считая того факта, что он может стать довольно скоро неуправляемым.—?Советую тебе запастись пивом, друг мой. Общение хорошая штука, но надо знать меру во всем. Особенно, если на тебя уже направили заряженный пистолет, а по долгу службы он не умеет промахиваться. Он выдохнул и тряхнул головой. Даже жаль, что он не может насладиться теплой расслабляющей ванной. Теперь это была просто обволакивающая толща воды. Он снова тряхнул головой и провел рукой по волосам, зачесывая их, и посмотрел в зеркало. Навечно молодой, бледный, со странными, абсолютно не свойственными для человека глазами и руками. Он нахмурился, проводя пальцами по шву, а после по разводам под ним, которые остались от инъекций. Его руки черные, почти полностью, если говорить про предплечья в частности. Он видел пару других подопытных. Такие же руки были у наркоманов. Бледные, с россыпью черных точек и сереющими разводами. Если бы он не знал, что это такое, то он бы сравнил это с пятнами от чернил. Только чернила можно смыть с кожи, а это… Это не отмыть уже никак. Он вытирается и одевается в ту одежду, которую ему одолжил Анвин. Он должен мыться в одной из других ванных. Сам Гарри за эти несколько лет успел забыть, что значит наслаждаться жизнью. Да и что значит быть живым тоже… Он выдыхает и осматривает себя. На нем спортивные штаны и футболка, а руки отчаянно хочется чем-нибудь прикрыть. Ли помнит его иным… Как минимум, живым. До сегодняшнего дня. Но рыться в чужих вещах или же вновь надевать то, что он все же смог украсть, не хочется… Да. Разговор определенно будет серьезным. С какой-то стороны даже слишком. Он скорее угадывает, чем знает, где найдет Ли. Тот и вправду оказывается на кухне. И Харт почти чувствует, как чужой взгляд скользит по нему. Как его оценивают и рассматривают, пытаясь выявить изменения и просчитать дальнейшее поведение. И, кажется, в нем слишком многое отличается от того, что именно помнит Анвин о том, еще живом Гарри Харте.—?И с чего начать?—?С начала. Когда ты ожил? Он выдыхает и садиться за стол. К несчастью, он не может даже выпить Гиннеса[2]. Если он попытается это сделать, то его вывернет этой черной жижей, которая заменяет в нем кровь. У мертвяков не бывает такой же хорошо работающей системы органов, как у живого. К несчастью.—?В начале декабря две тысячи девятого года. Я один из первых удачных образцов по оживлению трупа. А потом вирус вырвался за пределы исследовательского центра, ну, а дальше ты знаешь,?— он выдохнул и прикрыв глаза, задумавшись. Если он правильно понял, то его труп был хорош тем, что у него не было семьи. Может быть, если бы его брат и все остальные были живы, то он и не ожил бы? Может быть, его труп тогда и не выкрали бы для эксперимента? —?Сочувствую из-за Мишель. От части, это и моя вина.—?Заткнись. И покажи руки. Он наблюдает, как Ли делает еще один глоток из бутылки Гиннеса и довольно выразительно смотрит на него. Наверное именно так смотрел бы и он сам, доживи до его возраста. Он невольно хмуриться и протягивает ему одну из своих рук, не реагируя на то, как он касается ее. Осторожно, словно пытаясь не причинить боль. Это даже довольно смешно.—?Я не чувствую боли. Можешь даже вскрыть ее, только обратно зашить не забудь тогда, пожалуйста.—?Мне повторить, чтобы ты заткнулся? —?Гарри хмыкает, чуть улыбаясь и наблюдая за Анвином. Образ жизни, да и возраст постепенно брали свое. Он почти постоянно был напряжен, словно струна. Словно сейчас все пойдет не по плану и придется убивать и выживать. Даже в собственном доме. Хотя, учитывая, что происходит сейчас с Гарри, а точней, что начинает происходить, это к лучшему. Он принимается осматривать взглядом кухню, когда слышит тихий писк очков, которые Ли тут же надевает. Слова Мэрлина он не может слышать. Пока что не может. Ибо через несколько мгновений Ли трогает какую-то, судя по всему, новую кнопку на дужке и кухню наполняет голос их координатора.—?Итак, подытожим… К тебе в дом забрался зомби и ты сейчас осматриваешь его руки?—?Поверь, Мерлин, оно того стоит.—?Ты идиот, Ли. Ты вообще головой думаешь?! Гарри фыркает, сдерживаясь от подколок и просто наслаждаясь голосом своего старинного друга. Он не слышал его с той самой миссии. С тех пор, как он сам сказал ?Так, мы выбрались. Потом отчитаемся, а пока что отъебись, Мерлин, и выпей успокоительного! И ты затрахал орать мне в ухо!?. От этого он невольно улыбается.—?Нет. И вы прямо как парочка. Кажется, я что-то пропустил за это время. Может просветите? —?в итоге не сдерживается он. Ли бросает на него недовольный взгляд за это, ровно на мгновение поднимая голову, и он машет рукой, а Анвин, кажется, вспоминает, что Мерлин и не знал, что Харт ожил. Теперь это чертовски смешно. И он тихо смеется, когда слышит, как на фоне негромко разбивается кружка. Ему даже интересно, какая это по счету кружка за те шестнадцать то лет, которые он официально числился мертвым.—?Только после тебя, Гарри. Как ты ожил? Услышал он вопрос Мерлина, когда Ли вновь вернулся к его рукам, жестом потребовав вторую. Он выдохнул, протягивая ее Анвину и вздохнул.—?Ожил в рамках правительственного эксперимента в декабре две тысячи девятого года. Примерно числа восьмого, точней не скажу. После того, как ?вирус? вырвался за пределы лаборатории, всех успешно оживленных перевели в подземные камеры, а за пределами было восстание. Вроде бы так это прозвали. Произнес он, вновь начиная рассматривать кухню. Когда-то это был его дом. Теперь же… Теперь он не чувствует этого. Просто уютно и отчасти безопасно, да. Но он точно не может назвать это своим домом. Это теперь дом Анвинов. И он не собирается этого менять. Довольно странно, если мертвый человек изменит свое завещание через шестнадцать лет после своей же смерти.—?От чего они? —?Подает голос Ли, проводя пальцами по следам от инъекций, украшающие руки Харта. Навечно молодого Харта, у которого теперь навечно ?прекрасные? руки с ?чернильными? разводами под бледной кожей.—?От всей периодической таблицы. Наблюдение за тем, как зомби будет реагировать на те или иные соединения. Пару раз чуть не откинул коньки, но мне, как видишь, повезло.—?Повезло? Не плохо ты однако шутишь, Харт.—?Учитывая, что я один из немногих, кто остался жив из первых выживших, то мне чертовски повезло,?— недовольно цедит Харт, дергая руками и абсолютно не чувствуя боли от довольно сильного захвата Анвина. Ему и вправду повезло. Ему повезло выжить, в то время как других просто пачками отводили на расстрелы и вскрытия. Ему повезло, что он был на вполне хорошем счету, что одно время был ?уничтожителем подозрительных людей? в министерствах. Стыдно признать, но он наслаждался тем, как убивал людей, когда его предварительно вводили в состояние бешеного, а выводили, лишь когда он успевал сожрать человека. Временами он вспоминал о том, как они кричали, когда он вгрызался в их глотки, а потом раздирал руками в попытке добраться до органов и такого восхитительного мяса. Ему повезло, что он смог сбежать, прихватив с собой вполне приличное количество нейролептика. Ему во многом повезло. Он хмыкает и спокойно расслабляется, рассматривая Анвина. Он очень сильно изменился. И это заметно. Особенно сейчас.—?Тебе не идет быть похожим на Перси.—?А тебе вести себя как мудак. И да, он теперь Артур.—?Да? Если бы я мог, то выпил бы за него. А еще за то, что Честер сдох.—?Мальчики, давайте вы успокоитесь и либо я сейчас приеду, либо ты привезешь его завтра с собой в агентство. Надо многое обсудить. Гарри молчит. Ему все равно. Все равно он останется зомби, на которого перестает действовать нейротриптилин. Все равно он скоро станет бешеным, а кого-то надо будет попросить о том, чтобы его вновь убили. Даже интересно. Будет ли больно умирать снова, если ты зомби и не чувствуешь почти что ничего?—?Завтра. Все обсудим завтра. Подготовь оборудование, на всякий случай. Харт хмуриться. Он подозревает, что скрывается за этой фразой. Он снова станет подопытным кроликом? Если да, то к экспериментам Мерлина он как-то больше готов, пусть ему и не хочется возвращаться в ?бункер? или его подобие… У него просто нет выбора. Ему необходимы быть стойким, хочет он этого или нет.Он потянулся и, взяв бутылку сока из холодильника, пошел осматривать дом. Здесь он жил около шестнадцати лет и знал, что некоторые комнаты заперты на ключ или используются как склады. Ведь ни отец ни мать не считали, что им надо столько комнат в доме. За это время Эггси успел облазить большую часть дома, кроме одной комнаты. Ключ от нее был только у его отца и он всегда держал его при себе. А теперь пора это изменить. Именно по этому он спокойно достает набор отмычек, который получил в подарок от своих бро когда-то, и усаживается перед дверью. Даже странно, но он никогда не подумал бы, что будет вскрывать дверь в собственном доме. Это странно. Это даже звучит дико. Он выдыхает, прислушиваясь и орудуя в замке. Никто не сказал же, что от смены района, пусть и в довольно юном возрасте, и дома он должен быть образцом идеального поведения? Он все так же продолжал ходить в свою старую школу, а это как-то само собой способствовало тому, что он рос не самым спокойным ребенком. Подраться с кем-то из довольно опасной банды района, а потом загреметь в полицию за это? Почему бы и да. И то, что частенько его вытаскивал отец или же лысый хрен, было вполне привычной. Да и с лысым он познакомился именно так. Тот приехал и вытащил его из полицейского участка, когда отец в это время выполнял какое-то ахереть какое секретное задание. Он слышит тихий щелчок и довольно ухмыляется, вставая и спокойно открывая дверь. Если бы он красовался перед кем-нибудь, то сказал бы что-нибудь по типу ?Сим-силабим, откройся?. Но он дома один и в этом нет ни малейшего смысла. Он хмуриться и заходит в комнату, невольно чихая от обилия пыли внутри. Кажется, в нее не заходили с момента, как дом оказался у Анвинов. Он отфыркивается и чихает, пробираясь к окну, а после и кашляет, поднимая клубы пыли своим продвижением. Он открывает окно и вывешивается из него, вдыхая чистый, насколько это возможно вообще в городе, воздух. И это просто гребанное наслаждение! По сравнению с пыльной комнатой, вообще рай! Он вдыхает во все легкие и поворачивается обратно, не закрывая окна. Пусть хоть немного проветрится помещение, что ли. Может быть дышать станет чуть легче. Пусть для идеала и требовалось провести влажную уборку, но на это ему как-то пофиг. Сейчас ему надо узнать, что же именно отец здесь прятал все эти шестнадцать лет. Спальня, которая все еще хранит призрачные остатки уюта, пусть местами пол и заставлен коробками, а почти все поверхности покрывает толстый слой пыли. И даже не смотря на это… Комната довольно уютная. Чем-то незримым, но она чертовски уютная. Он выдыхает и, стараясь не поднимать слишком много пыли, берет в руки одну из коробок, а после садиться с ней на пол, собираясь узнать все хранящиеся в ней секреты. Одежда явно будет потом вся в пыли, но это его мало волнует. Главное не спалиться перед отцом или этим его зомбарем. Честно говоря, он не доверял ему. Он не верил тому, что когда-то знал его. Он не верил, что он мог не знать кого-то из друзей отца. Ведь он знал даже некоторых из его тайного агентства. Лысый хрен, который колдует с техникой и координирует всех; Костюмчик, который выглядит как истинный снобический аристократ, который просто ошибся дверью, но упрямо молчит об этом, чтобы не нарушить какое-нибудь правило этикета; Придурок в полоску, который временами ведет себя даже хуже, чем сам Анвин-младший. И вроде бы у Полоски и Костюмчика несколько лет как уже отношения или что-то подобное, что вообще возможно в рамках их службы. И это злило лысого. А еще несколько лет назад старое место Костюмчика заняла его племяшка. Он слышал, как о ней отзывались все. Пару раз он даже встречался с ней и она неожиданно нормальная девчонка, даже не скажешь, что тайный агент. Рокси стала его подругой, с которой он мог выпить и, как говорится, перетереть за жизнь. И его это устраивало. А этот зомбарь, влезший в их дом… Он настораживал. Настораживал тем, как вел себя, тем как говорил, тем как выглядел… Одним словом, он не вызывал абсолютно никакого доверия у Эггси. Даже Джей Би в итоге, вроде как, проникся к нему подобием дружбы. Наверное тут свое дело сыграл запах. Ну, а тот факт, что ему пришлось дать ему пару вещей из своего гардероба, злил еще сильней. Он фыркнул, вытаскивая верхний сверток и чуть изогнул бровь. На мгновение ему даже стало интересно, какие же именно скучные увлечения могут быть у гребанных аристократов? Филателия? Нумизматика? Еще какая-нибудь хренатень? Анвин довольно спокойно открывает сверток и хмыкает. Он был прав. Какая-нибудь хренатень. Именно так он готов назвать то, что видит. Все же, он не совсем понимает, да и не видит, никакого особого толка в плотном картоне, с каллиграфическими подписями, к которому приколоты бабочки. Нет, может быть в этом и был какой-то смысл раньше, а теперь… Со временем многое теряет смысл. Он снова провел взглядом по рядам бабочек, которые были в этой рамке и, завернув ее обратно, убрал в коробку. Вряд ли у него тогда была всего лишь одна ?картина? с мертвыми бабочками. Кажется, он вряд ли что-то найдет, кроме коробок со всякой довольно скучной хреномантией. Он берет другую коробку и спокойно открывает ее. Здесь, кажется, что-то чуть более интересное, нежели бабочки. Он достает альбом и раскрывает его. А, нет, ничерта. Газетные передовицы. Он нахмурился, смотря на первую же попавшуюся передовицу, на которой была, подождите, ему не кажется, свадьба принцессы Дианы и принца Чарльза? Он перевернул несколько ?страниц? и хмыкнул. Он не видел особой системы в этих страницах. Одна тема на передовицах? Нет. Какая-то система в датах? Тоже не похоже. Он проворачивает их все. Какие-то газеты он видел в руках отца еще ребенком, какие-то заголовки видит впервые. Но все они принадлежат ?The Sun?[3] и имеют следы от кнопок, которыми были приколоты к чему-то. К стене? Может быть. В доме он никогда и нигде их не видел. И это было странно. Он нахмурился, смотря на последнюю передовицу, датированную тысяча девятьсот девяносто восьмым годом, и закрывает в итоге альбом. Ему тогда было что-то около шести-семи лет. И пока что у него было куда больше вопросов о том, кем же был этот зомби, который так спокойно грубил его отцу и вел себя, как последняя шваль? Он положил альбомы с вырезками обратно и придирчиво осмотрел остатки коробок. Их не так уж и много, если так подумать. Кажется, у него было не так уж и много вещей. Или же их основная часть не здесь. Но где тогда? Это необходимо было также узнать. Он встал и, наплевав на то, что и так уже почти весь в пыли, перешел к другой куче коробок, садясь около них. Кроме коробок, тут были еще пара стопок книг. Покрытые пылью и местами уже пожелтевшие от времени. Он взял первую из стопки и сдул с нее пыль, радуясь, что с окном стало дышать хоть чуточку, но легче. Это оказывается книга легенд. Когда-то у Эггси была подобная, но у нее был немного другое оформление. Он открывает ее и чуть изгибает бровь, видя подпись от Харта кому-то. Родня? Тогда почему он не пошел к ним? Не хотел шокировать родственников? Он хмыкнул, пролистывая книгу и откладывая ее в сторону. В стопке была еще пара детских и не особо интересных классических книг и просто куча словарей и разговорников. Ну и учебники. И все это по самым разнообразным иностранным языкам. Он задумчиво открыл один из них и невольно фыркнул, видя пометки на полях ручкой. Он бы их разобрал, если бы почерк не был слишком мелким. Для Эггси это было слишком. Он перевернул пару страниц и увидел еще несколько подобных страниц. Ну и вложенные листы с какими-то иностранными текстами. Значит, этот зомбяк знает чертов дохуялион языков? Однако, все становится все чудесатей и чудесатей. Или же, если говорить правильней, все более интригующим. У него были друзья, которые умерли и вернулись, но одних он знал довольно долго, а часть просто не успела дожить до нейротриптилина. Те же, кто остался… Они стали чем-то иным. Он даже не знал, как именно это назвать, но они изменились. И, честно говоря, он не хотел знать, что же именно послужило этому причиной. То, что они ели людей или же чувство вины за это… Он переложил очередную книгу в стопку и хмыкнул, беря выпавший из нее браслет. Довольно простой кожаный браслет. Местами кожа обтерлась. Несколько мгновений он просто смотрел и трогал его, а после, не особо думая, сунул его в карман на джинсах. Мало ли, пригодиться. Да и если что, он всегда сможет вернуть его на место. А пока что… Надо продолжать, что бы не попасться, если слишком рано вернуться отец со своим зомбарем. Не обязательно же отцу знать, что у Анвина младшего свои способы добывать информацию, если отец не хочет ему ничегошеньки рассказывать. Кажется, отец снова забыл, что он уже не маленький ребенок. И если надо, то он все разузнает сам. Он необычайно упрям, и именно поэтому хмуро смотрит на коробки, а после подтягивает к себе ближе одну из них. Он довольно спокойно открывая ее и смотрит на ворох писем, фотографий и прочей бумаги. Он хмыкает, вытаскивая один из верхних листов. Стоп. Серьезно? Рецепт? Он подозрительно косится на этот лист, а после достает еще один. И еще, и еще. И все это рецепты, записанные вполне разборчивым почерком. Честно говоря, он мог бы сказать, что это идеально-каллиграфический почерк, если бы местами он не начинал резко отличаться, а после, снова возвращался в норму. Он хмыкнул, доставая одну из книг из-под всего этого беспорядка. И в правду. Кулинарная книга, которая старше Анвина в несколько раз. Он невольно фыркнул от смеха, откладывая ее в сторону и доставая одну из фотографий. Какой-то молодой парень с семьей. Он внимательно смотрит на двух парней, рядом с которыми стоит девушка, держащая на руках ребенка. Он заинтересованно заглядывает в коробку и вытаскивает из нее семейный альбом. Все же, стоит знать все о своем враге. И он смотрит. Смотрит на младенчество, юность… Смотрит на счастливого мальчика со старшим братом. У него даже невольно начинает щемить сердце от этой идеалистической картины. Если бы не одно но… Если бы потом не начали появляться фотки вместе с его отцом, да и вообще семьи Анвинов. Это странно. Он пораженно рассматривает самого себя, еще совсем мелкого, одетого в какой-то рождественский костюмчик. Он невольно присвистнул, смотря на две фотографии, на одной из которых стоит его еще молодой отец и пьет шампанское, а на другой… Он сглатывает, смотря на этого парня с бутылкой Гиннеса в руках. Честно говоря, он, может быть, не удержался бы от того, что бы попытаться приударить за ним. Все же, в его взгляде что-то есть… Что-то такое, чего он не может объяснить… Все и в правду становится все чудесатее и чудесатее…—?Так. Стоп. Повтори, пожалуйста, еще раз. Он выдыхает, слыша эту фразу в который раз за эти пару часов, что они находятся в штабе Кингсмен. За это время он успел: поздороваться с Персивалем, который стал Артур, увидеть Джеймса, который после его смерти, в целях экономии времени, был из ?запаса? быстро призван в ряды агентов. Ну и познакомился с Рокси. Просто необычайно милая девушка, которая, по его личному мнению, да и наблюдениям тоже, оторвет все что надо, да и не надо тоже, кому угодно. Даже своему дядюшке, если потребуется. Одним словом, он был вполне доволен тем, что увидел… Ну кроме одного. Он хотел развидеть то, как Джеймс зажимает Персиваля в углу, думая, что их никто не видит. Это он с радостью бы забыл. Нет, при жизни они с Ли тоже много чего делали и да, было пару раз, что они зажимались в коридорах, но… Обычно они были чуть более осторожны и осмотрительны. Он выдохнул, хмурясь от всех этих воспоминаний. Все же могло бы сложиться по другому. Если бы он не захотел в лишний раз все перепроверить. Тогда бы все было по другому. Он и не подозревал, честно говоря, что Честер настолько мразь… Пока не стало слишком поздно.—?После того, как Ли вышел, я пошел проверить почту, которую принесли в наше отсутствие и после хотел пойти в душевую. Первым, да и единственным важным было письмо о том, что мой брат, вместе с семьей, попали в аварию. После этого, я пошел в душ, что бы скоротать ожидание. Пока что все понятно? Он повторяет это в который раз, внимательно смотря на Мерлина, который все так же является самым лысым и самой мозговыносящей мразью в Кингсмене. Все же, не зря он координатор уже хрен знает сколько лет подряд. Мерлин серьезен, делая очередной глоток из какой-то чашки. Наверное, у него все так же здесь спрятана коллекция из них. Честно говоря, он не удивился бы, узнав, что ему всё так же все дарят кружки по поводу и без. Традиции, что б их. Он переводит взгляд на Ли и хмурится. Он не хотел бы воскресать. Он не хотел бы видеть Ли таким. Ему почти физически больно видеть Ли, который вновь переживает тот момент, когда он не ?спас? Гарри, и винит себя в этом. Он сглатывает, скорей по привычке, нежели по необходимости, и все же продолжает.—?Все оставшееся время до своей смерти я провел в душевой. Я не слышал проникновения в квартиру и в саму душевую тоже. Потом… Потом мне что-то вкололи, вполне вероятно что смесь паралитика и яда. Не могу сказать точно. После, на какое-то время тот парень выключил воду и… И можно сказать, что мы поговорили. Точней он рассказал то, что его просили передать.—?Просили передать? Кто же?—?Честер Кинг. Он был той еще сукой. Но после того, как мне рассказали о том, что я… —?На несколько мгновений он замолкает, думая, как бы лучше сказать то, что он услышал тогда. Честно говоря, тогда он был чуток шокирован. Того парня он пару раз видел в агентстве, когда он просто проходил по коридору и, всего раз, когда он выходил из кабинета Артура. Он думает еще пару мгновений и, выдыхает, думая, что это самая подходящая формулировка,?— Слишком молод и, пока что, хорош, что стал слишком много зазнаваться, чтобы даже в шутку называться новым Артуром. После того, как я, вроде бы, усвоил урок и, на сколько я понимаю теперь, яд оказался недостаточной дозировки, а убить меня надо было, он сделал то, что посчитал нужным. Он имитировал мое самоубийство и, включив воду, скрылся. Он вновь замолкает, внимательно смотря на Мерлина и Ли. Один напряжен и сосредоточен, другой же… Он почти что убит тем, что только что произнес Гарри. Все же, сложно слушать это, учитывая то, что их связывало. А связывало их довольно-таки многое. Он хмуриться, стараясь незаметно сжать свою руку. Нельзя, что бы кто-то это заметил. Нельзя, что бы кто-то из них узнал об этом.—?Ли, тебя вызывал Артур, хотел что-то обсудить. Ли кивает, а Гарри лишь сильней вцепляется в свою руку, и чуть кивает Ли. Ведь Мерлина он знает почти так же долго, если не дольше, чем Ли. И лишь после того, как Анвин выходит, Мерлин резко мрачнеет, внимательно смотря на Гарри.—?А теперь рассказывай, какого хрена. Ты бы вряд ли рассказал все при нем, а теперь… Выкладывай. В какую задницу ты вляпался на этот раз. Харт выдыхает и все же отпускает руку, не пытаясь даже унять эту дрожь. Он сглатывает и смотрит на Мерлина, зная что он ничего никому не расскажет.—?Нейролептик. Он перестал действовать.—?Ты в этом уверен? Он внимательно смотрит на Мерлина, после чуть кивает на свою руку, а после выдыхает,?— Нет блять. Поприкалываться решил.—?И именно по этому ты решил…—?Именно. Я пришел попрощаться. Все же, вполне вероятно, что скоро я стану бешеным. Мерлин хмуриться, внимательно смотря на Гарри, а после, выдыхает и чертыхается. Все же, Гарри не может не признать, сложно обрести и вновь потерять давнего друга. Пусть даже он и стал зомби.—?Уверен в этом?—?Тебя заело? Он не может не фыркнуть от удовольствия, когда Мерлин устало выдыхает, а его ладонь встречается с лицом.—?Смотри очки не разбей, умник. Мерлин лишь недовольно щуриться. Кажется, с возрастом он стал чуть более терпелив. Или же, он еще придумает как отомстить Харту. Если он, конечно, успеет это сделать.—?Гарри. Честно говоря, ты вообще должен быть мертв. Так что… Давай так. Я беру у тебя кровь на анализ. Потом сообщу тебе результаты. Лишь будь со мной на связи. Договорились? Гарри хмуриться. Он не хочет быть в очередной раз подопытным кроликом. Но с другой стороны… С другой стороны это Мерлин. И его он знает просто тысячу лет, не меньше. Он переводит взгляд на свои руки и просто смотрит за тем, как рука продолжает дрожать, а он… А он все так же ничего не чувствует. Он уже никогда не будет чувствовать что-либо. Он поднимает голову и внимательно смотрит на Мерлина—?Я согласен, но Ли ничего не должен знать. Ни о том, что со мной, ни о том, где я. Договорились?—?Да. Идем. Возьмем твою кровь и дам тебе денег, вместе с мобильным. Ведь ты собираешься в итоге свалить в поместье? Уверен что да. Не пешком же ты думаешь туда добираться, так что, даже не думай спорить.—?Хорошо. Твоя взяла. Но лишь из-за того, что мне лень спорить, Мерлин…Он отказывается понимать, почему отец так относится к этому куску мертвой плоти. Он помнит, как они убивали их тогда. Как отец был непоколебим в своих решениях. Но стоило появиться одной гнилушке и он откровенно не понимает, что именно переменилось. Что не так с их семьей? Он помнит, что однажды отец принес пса, а потом и еще одного. Он не помнит, что тогда сказала по этому поводу мать, но он был рад. Животные в доме это довольно весело ведь. Он же был рад играть ни с одним псом, а с двумя, пусть один и был уже взрослым… Это же еще лучше! Эггси выдыхает и потягивается, направляясь на кухню. Отец, как обычно, свалил с утра пораньше, а пожрать само себя не приготовит… К огромному сожалению. Он в очередной раз потягивается и невольно замирает на пороге кухни. Кажется, ему пора избавляться от привычки ходить по дому в одних спортивках, как минимум. Да и он надеялся, что отец и этого мертвяка опять с собой забрал. И, говоря честно, Эггси не совсем ожидал того, что этот зомбяк будет стоять и готовить что-то. Даже учитывая то, что он нашел в комнате. Игнорируя это чудо, он подходит к холодильнику и достает пакет молока, обдумывая, чем бы именно позавтракать.—?Доброе утро, Гэри. Завтрак скоро будет готов. Эггси игнорирует, не упуская при этом возможности рассмотреть его поближе. На собственное имя он откликается почти никогда, да и сейчас этот зомбарь стоит не в толстовке, а в обычной футболке. Которая, стоит признать, довольно неплохо обтягивает это подтянутое, но, к огромному сожалению, мертвое тело. И он смотрит, пока не спеша пьет молоко, прямо из пакета. Он скользит взглядом по его телу и не может не заострить свое внимание на его руках. Сильные руки, подкаченные, но… Но чертовски пугающие из-за того, что предплечья почти полностью черные. Он видел наркоманов, у которых похожие руки. Следы от инекций, чернеющие словно сыпь на коже, но, при всем этом, они не были мертвыми секретными агентами, да и вообще! Они не готовили для него завтрак. Он хмуриться, смотря на эти руки, одна из которых начинает мелко дрожать, а Харт, кажется вообще не реагирует на это, продолжая довольно спокойно готовить. Эггси невольно фыркает, видя зашитый разрез. Странно, что такой мужчина у, которого судя по всему, было все, просто так вскрыл вены. Это все довольно подозрительно. Он переводит взгляд, снова отпивая из пакета и невольно хмыкает, когда Гарри вновь начинает говорить.—?Понимаю, что тебе неприятно мое общество. Можешь не беспокоиться. Скоро у вас с Ли все будет как прежде. И эта фраза словно включает в нём что-то. Словно только что она помогла щелкнуть дополнительному рубильнику упрямства и любопытства в парне. Не интересно жить, когда ты чуть не просрал возможность найти приключений и всякой иной фигни на свой зад! Так что, он лишь неопределенно бурчит, не думая, что ему особо интересно мнение самого Эггси. Анвин нахмурился и, вернув молоко обратно в холодильник, выдохнул. Ему необходимо собрать вещи.—?Крикни, как закончишь готовить. Он выходит с кухни и почти бегом поднимается в свою комнату, тут же принимаясь переодеваться и, доставав рюкзак, почти что одним движением закинул в него все необходимое. Зарядник и пара довольно ёмких аккумуляторов, смена одежды, деньги и всякий прочий скарб, который может понадобиться ему во время слежки. К тому времени, как Гарри кричит о том, что завтрак готов, он уже одет в темную футболку, джинсы и на рюкзаке лежит еще толстовка. По большому счету ему осталось только обуться и он готов к слежке. Ну можно еще воду и бутерброды захватить из холодильника. На подобный случай там всегда лежат подобные заготовки. Ведь, то отец исчезает, то у Анвина-младшего стукает в голову и он исчезает не пойми знает куда. Ну или на работу на пару дней сваливает. Обратно он спускается, стараясь выглядеть спокойным, и садиться за стол, смотря на яичницу с беконом, помидорами и зеленью. И не может сдержаться, чтобы не замычать в итоге от удовольствия. И он точно не отказался от того, чтобы этот зомбарь готовил ежедневно. Да, он видел пару замысловатых, но вполне интересных рецептов в тех книгах и бумагах. Именно в этот момент Харт молча берет со стола какое-то кольцо и, задумчиво крутя его в руках, уходит с кухни. А все становится лишь интересней и интересней, что он доедает яичницу в довольно рекордные темпы, почти проглатывая ее в один присест, и достает все нужные заготовки из холодильника, на всякий случай делая еще несколько десятков бутербродов, после чего, вместе с парой бутылок воды, упаковывает их и идет искать те интересные перчатки. Это была то ли разработка Мерлина, то ли какая-то еще шпионская фигатень, но к металлу она примагничивалась знатно, что Эггси просто не мог не стырить и себе парочку. Ну так, буквально, на всякий пожарный… Господи, если бы он только знал, сколько в итоге придется ехать, то, прежде всего, несколько десятков раз подумал бы головой, а не как обычно. С поезда они сходят примерно в Дербишире[4]. И, честно говоря, Эггси очень рад, что тогда стащил эти перчаточки. Чудесные и замечательные перчаточки, без которых ему пришлось бы очень сложно и печально. И просто пиздец как тяжко. Он отряхивается и потягивается, стараясь не терять из вида ?своего? зомби. А после чертыхается и принимается вертеться на месте, в конце замечая, как тот не спеша удаляется с перрона. Анвин недовольно фыркает и направляется за своей целью. Будет крайне глупо и довольно нелепо упустить его из-за того, что отвлекся. Он невольно хмуриться, идя за Хартом, стараясь не слишком попадаться ему на глаза, словно заправский шпион из фильмов, что он видел в детстве. Когда зомбарь садиться в какое-то такси, он вновь негромко чертыхается. Кажется, дорога будет не самой простой… Ну что уж поделать, отступать уже довольно поздно. К концу этой поездки он просто ненавидит Харта. Его такси уже отъезжает, а Анвин только добирается до их общего пункта назначения. Он негромко рычит и пытается отдышаться, чтобы продолжить путь. Все же, теперь остался лишь его конец. Он слезает с довольно нагло украденного велосипеда, переводит дыхание и отпивает немного воды из одной своей бутылки. Он подходит к воротам и читает название на довольно старой, если судить по виду, табличке. Надо же знать, куда хоть приехал. Табличка утверждает, что он приехал, вслед за зомби, в Пемберли[5]. Гэри хмуриться, смотря на кованные ворота, которые оплетены местами уже умершими, а местами стремящимися к этому растениями. Он сглатывает, невольно, и осматривается, понимая, что частично ворота уже исчезли в лесу, а часть на этих самых деревьях именно что висит. Велосипед он прислоняет к остаткам забора, и, отряхнувшись, принимается перелезать через забор. И он довольно упрямо старается не задумываться, что сейчас проникает на частную территорию и ему снова светит пребывание в полицейском участке и следующие за этим проблемы. Он спрыгивает с забора и отряхивается от того мусора, что успел собрать. Осматриваясь и хмыкая в итоге, направляется вперед, стараясь не приближаться к лесу слишком сильно. Вполне вероятно, учитывая состояние забора, что раньше он был не так близко к тому, что когда-то вполне заслуженно звалось дорожками. Анвин хмуриться чуть сильней и просто идет, не спеша поднимаясь на холм. Идет он, как ему самому кажется, довольно долго, но, когда он выходит на верхушку холма, замирает и выдыхает от удивления. Наверное, раньше вид был поистине прекрасен, что даже сейчас он улыбается и достает из кармана смартфон. Камера включается быстро и так же быстро он делает несколько фотографий. Наверное, это лучший вид, что сейчас можно здесь найти. А увидев проделанный от ворот путь, он выдыхает. Это еще не конец. Он выдыхает и идет дальше, к самому поместью. При наступлении темноты, лучше оказаться в окружении стен. Пусть с восстания и прошло уже несколько лет, но в лесах все еще встречаются бешеные зомбяки. Спуск идет не в пример лучше, а поместье даже отсюда завораживает, пусть оно и явно видело куда лучшие времена. И ему честно хочется увидеть их. Хочется увидеть тот парк, кусок которого он заметил, в полном порядке, искупаться в том пруду, если это вообще было возможно, в плане чистоты воды и живности внутри. И где-то здесь должен быть этот бесячий зомби и, если под его словами скрывается что-то, то у него могло остаться не так и много времени на все это. У него слишком много вопросов обо всем, что касается Харта. А пока что ему необходимо добраться до этого чертового поместья! К тому моменту, когда он подходит к дверям самого поместья, на улице начинается дождь, который довольно быстро перерастает в настоящий ливень. В поместье Эггси заходит вымокший насквозь, отфыркиваясь от воды и надеясь, что техника не особо пострадала. В крайнем случае, ему придется придумывать, как заказать в эту глушь такси. Он закрывает за собой дверь и ставит на пол рюкзак, уже начиная стягивать с себя мокрую толстовку, тут же пытаясь отжать ее, когда слышит чей-то голос и невольно подпрыгивает от неожиданности.—?Я уж боялся, что ты где-то по дороге потерялся. Не хотелось бы, чтобы ты слишком долго блуждал в такую погоду, Гэри. Он недовольно смотрит на абсолютно сухого зомби с подсвечником в руке. Один его вид сейчас чертовски злит, не говоря уже про это абсолютное спокойствие. Он продолжает отжимать свою толстовку, довольно упрямо смотря на зомби, пока тот лишь подходит ближе, отвечая все тем же спокойствием, пусть его взгляд и был довольно цепок.—?Утром ты вернешься в Лондон. И даже не смей спорить.—?А если к этому времени дождь не кончится?—?Не бойся, я дам тебе зонт и вызову такси. А теперь… Пошли, тебя надо согреть. Меня Ли не поблагодарит, если ты заболеешь.—?Ну заебись просто,?— он недовольно бормочет это, подхватывая рюкзак и довольно послушно идя за Хартом. Свеча в чужих руках давала довольно скудное освещение, что он мог рассмотреть почти что целое ничего из интерьера. Но то, что он видел, было одновременно прекрасно и, неловко даже сказать, немного ссыкотно. Он был абсолютно непривычен к такому, а особенно к тому, что в таком можно жить и ночевать. Анвин сглатывает и ежится, отчаянно надеясь что после всего вырубится от усталости… В противном случае все будет довольно хреново. Он сильней вцепляется в свой рюкзак и мокрую толстовку, словно в последний спасательный круг во время шторма.—?А что, света нет?—?Генератор прогревается. Успокойся, Гэри. Пемберли, несмотря на то, сколько оно простаивает, в отличном состоянии.—?Обнадеживает прям… Он послушно поднимается по лестнице за Хартом и плутает в коридорах. Он несколько дней привыкал к планировке того дома в Лондоне, а здесь столько всего и сразу. Нет, он точно заблудится и умрет без карты по этому чертовому поместью! Как его назвал Харт? Пемберли? По мнению Эггси, это слишком вычурное название. Даже чересчур.—?Прошу, твоя комната. Ванную, надеюсь, ты найдешь. Если что, зови, а я пока найду тебе одежду. Он лишь послушно кивает и заходит в комнату. Когда за ним закрывается дверь, а комната погружается в абсолютную темноту, парню становится не по себе. Что там по поводу электричества сказал Харт? Он лишь сглатывает и, опустив вещи на пол, начинает искать выключатель, отчаянно стараясь держать себя в руках. Все будет хорошо. Зомби сказал, что поместье в хорошем состоянии. Он пальцами находит выключатель и щелкает им, продолжая стоять в темноте несколько мгновений, пока медленно, моргая и грозя выключиться вновь, под потолком не загорается люстра. Довольно большая, которая, не дай бог, ебнется и прибьет его к чертям собачим. От этого по спине Анвина пробегает довольно неприятный холодок. Он перемещает свои вещи на кровать и выдыхает, когда находит за одной из дверей ванную. Довольно хорошую ванную, надо сказать. Свет там загорается чуть быстрей. И вот это уже и вправду обнадеживает. Он выдыхает и возвращается к рюкзаку. Надо разобрать его. Вроде бы он кидал себе что-то на смену одежды. Если у него не поехала крыша и он точно клал ее… Все, что до этого томилось в недрах рюкзака медленно, но верно перекочевало на покрывало. Аккумуляторы, вода, еда, немного денег на проезд, которые ему пока что не пригодились, зарядники и прочая ерунда. Как оказалось, здесь даже был фотоаппарат, который, может быть, он позже использует. Надо же запомнить это место. Он фыркает и отвлекается, забывает чистые и, удивительно, сухие вещи на кровати, удаляясь в ванную. Наверное, стоит оставить дверь не закрытой. Лучше же иметь возможность докричаться до Харта… Если, конечно, ему придется это делать. И он отчаянно надеется, что нет… Он отряхивается, походя на собаку, пока с его волос отлетают капли воды, на примере узнавая, что же такое сила инерции, лишь после этого осматриваясь в душевой и невольно матерясь. Вытащить чистые вещи и напрочь забыть о них. Молодец Эггси! Так держать! Анвин недовольно фыркает, замечая пару полотенец и спокойно оборачивая одним из них бедра. Одеться он может и в комнате, правда же? Он спокойно выходит в комнату и останавливается у порога, смотря на Гарри, застывшего на месте. Это было довольно… странно. Тот просто стоял и смотрел на разбросанные на кровати вещи, а сама картина и то, насколько она полнится сюром, заставляет по спине пробежать табун мурашек. Или это все из-за сквозняка?—?Гарри? Все в порядке?—?А? Анвин подходит ближе, внимательно и довольно обеспокоенно смотря на Харта, который походил на щенка. Он выглядел таким же потерянным. И это даже… Пугало. С помощью отца он успел кое-что выучить. Агенты кингсмен никогда ничего не забывают. Вполне вероятно, что это относится и к мертвым агентам. Он сглатывает, невольно, пытаясь самому себе не признаться, как ему сейчас ссыкотно, но Анвин все равно подходит и касается чужой холодной руки.—?Эй, ты чего, Харт? И да, ты мне обещал одежду. Гарри моргает, не отводя взгляда от парня. Эггси помнит, точней знает, благодаря фотографиям, какими были глаза мертвеца когда-то. И, честно говоря, ему хотелось бы увидеть их. В живую, а не на куске выцветающей бумаги. Лицом к лицу, так сказать.—?Да? Прости, из головы вылетело. И, насколько я вижу, у тебя есть во что облачиться.—?Подловил,?— он отходит на полшага, смотря на мертвеца. С ним что-то не так, это точно, но сам Эггси не может сказать, что же именно. И это все было странно и, черт побери, даже страшно.—?Ты принял лекарство?—?Нейролептик? Да. Можешь не сомневаться в этом, Гэри.—?Снова Гэри? Что же так, а, Харт? Гэри отходит еще, пытаясь вести себя как обычно и потягиваясь, не отводя взгляда от мертвеца. Чисто теоретически, его поведение вполне можно было расценить как заигрывания и попытку покрасоваться, но Харт мертв. Отношения с мертвым… Это звучит даже как полная фигня. Даже для Эггси.—?Не понимаю, о чем ты. Спокойной ночи, Гэри. Встретимся утром. От этой фразы Анвин невольно вздрагивает и собирается с последними силами, пока Харт уже уходит из комнаты. Выбор, впрочем, не богатый. Либо бессонная ночь наедине со своими страхами, либо же послать гордость куда подальше. Выбор сложный, но ему приходиться сделать его.—?Не уходи! —?Харт замирает и, обернувшись, непонимающе смотрит на Эггси. Тот же сглатывает и выдыхает, понимая, что отступать уже поздно. —?Пожалуйста, останься со мной… Мне… Мне сложно уснуть. Гарри продолжает смотреть, явно не понимая ничего, но… Но он остается. Это немного обнадеживает. Но Анвин отчаянно надеется, что Харт в итоге не спросит о причинах. Говоря откровенно, ему было довольно стыдно, неловко и неприятно говорить об этом. Очень сильно. Анвин отворачивается и одевается, подхватывая с кровати также и пару бутербродов, лишь сейчас понимая, что после невероятнейшего во всех смыслах завтрака он не ел абсолютным счетом ни черта. Он садиться на кровать и вгрызается в бутерброд, внимательно смотря на довольно растерянного, если так подумать, Гарри Харта.—?И зачем ты сюда приехал?—?А с чего ты взял, что я расскажу?—?Не выпендривайся. К тому же, если не расскажешь, то я и сам узнаю. Гарри недовольно смотрит на Анвина, в итоге садясь рядом. От понимания, что как минимум до утра они остались вдвоем на ближайшие несколько километров, невольно становится неловко, пусть Анвин почти и не помнит, что это именно такое. И немного, но это все пугает, особенно вероятностью, что Харт может не принять препарат и тогда поминайте как парнишку звали. С обычным зомби он может и справился. Но явно не с мертвым тайным агентом и точно не голыми руками.—?Хорошо… Пемберли это родовое поместье семейства Харт. Точней, оно им было до того, как исчезли последние представители семьи. И это, можно сказать, дань памяти моим родным.—?Но ведь ты вполне себе бессмертен. Разве нет?—?В каком-то смысле,?— Харт хмыкает, отворачиваясь, вызывая у Эггси лишь новые вопросы и неприятное вязкое непонимание. На то время, пока Анвин вспомнил и умял свои бутерброды, они замолчали. Может быть Эггси и казалось, но он чувствовал напряжение и неуютность всего происходящего, пока Харт не начинает говорить, в перерыв между бутербродами.—?Если что, сделаю тебе завтрак. На бутербродах ты долго не проживешь.—?Из чего, позволь узнать?—?Я зашел в магазин по дороге,?— произнес он и посмотрел на Эггси, словно тот был самым тупым ребенком, которого только можно было встретить и в цатый раз объяснял, что жрать камни хреновая мысль. Стоп. Заехал? Он его что, засек? А потом забыл о том, что это был Гэри? Что-то не сходится. Вот прям очень сильно. Может стоит позвонить лысому? Или же отцу? Смогут ли они что-нибудь подсказать или сразу же заберут обратно в город, подальше от всего? То, что Гарри ведет себя не так, невольно заставляет напрячься и совсем немного, но испугаться, что и в правду стоило бы сделать, используй Гэри хоть иногда мозг в подходящие для этого моменты.—?Так почему ты боишься спать один, Гэри?—?Нихера я не боюсь! Имей чужие глаза нормальный цвет, да хоть какой-нибудь, говоря откровенно, то он бы постарался сныкаться от этого взгляда.

Так родители смотрят на детей, когда точно знают, что те врут. Врут, причем довольно неумело и слишком очевидно. Он помнит, как на него так смотрела мать, да и отец пару раз. По мнению самого Эггси это был довольно подлый прием. Он фыркает, забираясь под одеяло прямо в одежде, лучше же так, чем он окончательно задубеет. Правда же?—?Да так. Это довольно хреновая и не особо интересная история.—?Может все же расскажешь? Он смотрит на молодого зомби и невольно хмуриться. Будь он жив, они может быть подружились бы даже. Хотя стоп. Это маловероятно. Скорее бы Эггси списывал бы у него домашку и, может быть, временами бы подкалывал ботаника. Он почти уверен, что Харт в свое время был тем еще занудой. Аристократы либо заучки, либо же те еще занозы в заднице. Правда, тогда они вряд ли бы учились вместе… Все аристократы попадают в частные школы, а не в обычные. Они не попадают в такие школы, вроде той, куда ходил Эггси.—?Ну… Ладно,?— он пытается устроиться удобней и расслабиться, пусть это было не так и просто. Эту историю он очень не любил вспоминать. —?В детстве, мы всей семьей поехали на пару дней к друзьям, то ли матери, то ли отца. И у них был… Вроде бы это был питон. Утром я проснулся, а он лежал рядом. Ну, я подумал что это нормально и ему просто было скучно одному. А потом… —?Он невольно хмуриться, переставая смотреть на Харта. Остается лишь надеяться, что он не заржет. —?А потом, я проснулся от того, что питон меня ?обнимает? и распахнул надо мной свою пасть. Вот и весь секрет. Он произносит это и, невольно ежась, смотрит на Харта. Тот абсолютно спокоен и даже серьезен. Никаких улыбок или даже попыток подколоть, что в голове невольно проносится мысль о том, что этот мертвяк мог бы стать идеальным родителем, насколько это вообще возможно. Но явно выслушает, с серьезным лицом покивает, а после может быть и умный совет даст. На этот счет Гэри не уверен. Но он невольно сглатывает, когда, как ему кажется, в темноте видит что-то. Может быть, это просто глюки, но в голове тут же всплывает та раскрытая пасть и страх, обвивающий своими щупальцами. И если говорить кратко, то он тогда так пересрался и орал, что несколько дней не мог спокойно спать и спать вообще. И это было просто самое охуеннейшее воспоминание из всего его детства просто. А детство у него было вполне себе такое, как в принципе и вся жизнь. Он ждет, пока Харт, как в принципе и почти все, засмеется, но этого не происходит. Вместо этого Харт касается его, улыбнувшись, ломая собой все, что тот вообще знал, если так подумать. Гарри Харт абсолютно другой. Может быть это из-за того, что он родился давным-давно, может быть это из-за того, что тот знает, что такое быть мертвым или же из-за того, что он знает Анвинов? И шестнадцать лет был мертв. Наверное, пора перестать удивляться тому, что в его жизни происходит всякая хератень. Он понимает, что Харт другой по тому, как он приобнял его за плечи и довольно мягко укладывает к себе на колени. От этого привычный мир парня дает трещину, кажется, грозя погрести под грудой осколков не только его.—?Все в порядке, Гэри. Нет ничего постыдного в том, чтобы бояться чего-либо. Это нормально. Засыпай.—?А ты…?—?Не думай, просто спи… Он недоверчиво смотрит на зомби, но лишь сильней укутывается в одеяло и закрывает глаза. Это все непривычно, что он заставляет себя не двигаться и не сбросить чужую руку с головы, вынужденный признать, что поглаживания по голове, в каком-то смысле, даже довольно расслабляющие, что в легкую дрему он проваливается почти против воли. На мгновение он почти выныривает, когда ему слышится какой-то звук, но Харт упрямо возвращает его на место, заставляя улечься с максимальным комфортом, пока на краю сна Гэри слышит слова, в которые он хочет верить.—?Спи, Гэри, все будет в порядке. Он устал, чертовски сильно, что хоть вешайся. И будь у него хоть какое-то подобие права выбирать, то… Он точно остался бы мертвым. Или же, попробовал бы не умирать совсем. Может быть, не свяжись он тогда с агентством, то бы был сейчас стареющим лепидоптерологом или просто аристократом, живущим в семейном поместье. И постоянно бы выговаривал претензии своим детям и внукам, может разводя даже каких-нибудь собачек, если бы все произошло по другому когда-то давно. Харт хмуриться, продолжая охранять сон молодого Анвина, поглаживая его по голове. Знал ли Ли об этом? Пытался ли он что-нибудь сделать? Или нет? Наверное нет, что он сейчас сидит около сына своего бывшего любовника и помогает ему выспаться, сам не нуждаясь ни в чем подобном.И к несчастью, сейчас, в этот самый момент, когда он мягко перебирает чужие волосы, Харт понимает, что не смотря ни на что, он лишил парня того, в чем он так отчаянно нуждался. Он украл у него отца, в тот самый день, когда тот решил, что напарник куда лучше, нежели все высокотехнологичные примочки, которыми владеет агентство. Харт вздыхает, доставая кольцо из кармана и довольно непроизвольно принимаясь крутить его в руках. Это знак. Символ, который значит слишком много, особенно для того, кто уже мертв. Если так подумать, то когда-то оно вполне могло считаться его жизнью. Или же оно стало ей, когда стало последним напоминанием для самого Харта, что он вообще жил. От понимания, что все же было нормально, становится горько и неприятно. Отношения, семья, собака, работа… Все было нормально! И это выворачивает. Вполне возможно, что он и вправду покончил бы с собой. Смерть брата с семьей, которую он любил, потом точно обрушилось бы и погребло под собой. Он вполне мог бы сделать это тогда сам, если так подумать. Но теперь, об этом уже бессмысленно рассуждать. Мертвы все Харты. Гарри продолжает гладить Эггси по голове и крутить в пальцах кольцо, думая о том, настолько ли он сильный, как о нем хотят думать? Смог бы он пережить смерть брата, которого видел пару дней назад живым и абсолютно счастливым? Да и сам ты был так же счастлив, играя со своими племянниками. Даже смешно, что у него, молодого парня, уже были племянники, в которых он души не чаял. И от понимания, что это было чертовы шестнадцать лет назад и они уже давно стали лишь скелетами в земле, становится больно. Сейчас они могли бы быть примерно одного возраста с Эггси. Он зарывается пальцами в волосы юноши, хмурясь, задумчиво смотря на спокойно спящего Анвина. Он не чувствует того, какие они. Он даже не особо чувствует, что они есть. Вечно жить и ничего не чувствовать, пока все, кого ты знаешь, живут, стареют, умирают. Жить вечно и вечно нести с собой этот груз. Вечно жить с тем, что ты единственный и мать твою, уже и так мертв. И понимание, что с этим ты ничего особо и не сделаешь, кроме как умерешь снова. Ты, мать его, бессилен. От этого ему хотелось выпустить пар, как раньше. Закрыться в тренажерном зале в агентстве и отключиться от всего на несколько часов, пока не упадешь на пол от усталости. Правда, теперь он не помнит, что же это такое усталость. Мертвое тело не знает этого. А без усталости он вряд ли бы смог вернуться в себя. Он не почувствовал бы полного успокоения. На мгновение ему вновь кажется, что руки обжигает болью. Резкой и даже приятной, но, к несчастью, абсолютно несуществующей. Больше он не почувствует, что же такое боль, да и не только она. Голод, сон, усталость, тепло, холод… Он не испытает ничего из этого и даже больше. У него осталось в наличии лишь время, которое теперь тоже ускользает и растворяется, словно туман или дым. Рука вновь начинает дрожать, а он все так же не может это контролировать, и это раздражает. И если бы не тот факт, что сыворотка больше не действует, то тогда бы у него была просто куча времени, а на нем, возможно, все так же продолжали бы ставить эти опыты.Ему и вправду повезло. Повезло сбежать, повезло избежать тех опытов, в ходе которых разрушается мозг и жизнь вновь покидает тело. И совсем немного, но ему даже интересно. Каково это, умереть во второй раз? Умереть, когда ты уже и так мертв. Как это? Что ты чувствуешь, когда тебе вышибают мозги одним точным выстрелом? Его это интригует и завлекает. Но, раз сыворотка не так хороша, как уверяют власти, то… То Эггси в опасности и его пора спасать. За окном уже медленно начинает светлеть, но еще недостаточно, учитывая, что дождь все продолжает лить и, судя по всему, даже и не думает прекращаться. И, если так подумать, то стоит найти парню оружие. Ведь потеря памяти никогда не была лучшим симптомом, по наблюдениям самого Харта. Да, здесь могло бы пригодиться экспертное мнение Мерлина, но и самому себе Гарри вполне доверял, да и упрямство не позволяло. Даже после смерти, он был упрям как осел, что вытащить из вещей, лежащих где-то, телефон, который ему дал Мерлин, было непосильной задачей. Особенно учитывая то, что ему придется услышать. Услышать свой личный приговор. Он всегда был довольно умным парнем. Большую часть времени. И будь он хоть чуточку наблюдательней, то он вполне мог бы быть жив. Но, к несчастью, Честер Кинг был прямым доказательством фразы ?Опыт не пропьешь?. Пусть он косвенно и привел его в агентство, но… Но Гарри всегда видел в нем что-то… Что-то подозрительное. В этом человеке было что-то такое… Чего стоило опасаться. К несчастью, опасность всегда была заинтересована в Харте, как, в прочем, и Харт в ней. Это были довольно взаимовыгодные, да и обоюдные отношения. И, как всегда случалось, Харт просто перестал интересовать опасность как партнер. Как и сотни, если не тысячи других. Честно говоря, когда он впервые увидел Кинга, то эта опасность, скрытая под налетом безупречных манер и немалой толикой снобизма, даже завораживала. Как ребенка может завораживать опасность. И лучше бы он тогда больше слушал брата. Тот, как почти и всегда, оказался прав. Честер Кинг его и погубил в итоге. Да, пусть и не своими руками, но именно он все и подстроил. На мгновение становится интересно, а что об этом всем сказал бы брат? Что бы он сказал о том, что Гарри был убит, выставлен самоубийцей, а после ожил как зомби? Даже страшно представить, что же он сказал бы в итоге. Может быть, что-нибудь чрезвычайно мудрое и веское. Или же… Он был бы просто рад, что брат вернулся. Ненадолго, правда. Вероятней всего, все было бы совсем по другому. Процветающее Пемберли, ставшее еще краше, нежели он его запомнил, а не как сейчас. Теперь здесь обитает смерть, и Пемберли заслуживало куда лучшей судьбы. Харт выдыхает, а воспоминания о детстве всплывают сами по себе. Он помнит, как они играли в поместье в прятки, ведь потеряться в нем всегда было невероятно просто. Безумное множество коридоров, которые дышали роскошью и помпезностью, сплетаясь довольно причудливым образом, напоминая собой огромный лабиринт. В детстве он видел здесь только лабиринт. И теряться в Пемберли было необычайно увлекательно. Куда менее увлекательно было теряться в самом себе. Раньше это означало тренировки до изнеможения и усталость, которая понемногу заменяла боль в душе. После воскрешения это значило бессонные ночи, которые он проводил, как эту, в бесконечных раздумьях или, что хуже… Голод. Всепоглощающую пустоту, от которой никак нельзя избавиться. Даже поедание человеческой плоти давало лишь временный эффект. И, честно говоря, пусть он и не признается в этом никому даже под страхом смерти, Гарри не жалел о том, что убивал. Убивал, а потом пожирал тех, кого убил. Он и при жизни умертвил достаточно народу, во время операций в роли Кингсмена. Достаточно, чтобы вечно гореть. Нет, были конечно и дипломатические миссии и все такое, но убитых все равно было слишком много. А их мясо… Просто пища богов. Да и это было единственное, что он мог, да и может есть. И, говоря о еде… Он вновь смотрит на парня, продолжая осторожно гладить его по голове, как когда-то своих ныне мертвых племянников. Это было так давно… В последний раз, когда они виделись, те просили его почаще приезжать, а брат просил быть осторожней. Хоть чуточку. Не всегда же найдется тот, кто прикроет спину. И к несчастью, он был прав. Даже Анвин, который всегда прикрывал тылы, временами сам из-за этого получая ранения, не успел. И это было грустно. Но чуть позже надо будет встать и приготовить парню поесть. А после… После скрыться и раствориться в этом здании. Раствориться в Пемберли, впитывая воспоминания, которые остались в этом пыльном, ветшающем здании. Раствориться в лабиринте коридоров с миской мозгов, чтобы вспомнить многое. Даже жаль, что он не сможет дополнить это все пинтой гиннеса. Он хотел бы вновь ощутить этот вкус. Вновь попробовать его, словно впервые. Но единственное, что ему остается?— бродить по своему собственному дому, поедать купленные по дороге мозги и не подвергать Эггси лишней опасности. А пока что… Пока что он вновь начинает крутить в руке кольцо, даже не заметив, когда именно дрожь прекратилась. Он даже удивился, что Ли хранил это кольцо, а не положил в могилу с Гарри. Хотя, учитывая, что он не похоронил его, как того хотел сам Харт, то в этом нет ничего удивительного. Он продолжает крутить кольцо и проводит пальцами по внутренней стороне обода. Там есть гравировка, но он не чувствует ее. Даже если он нажмет чуть сильней, то он все равно почти не чувствует ее. Он не чувствует той шутливой фразы, того обещания, которое они с Ли дали друг другу когда-то давно. Тогда они слишком сильно были вовлечены в рыцарство, и легенды о короле Артуре не казались им простыми легендами. Галахад. Он являлся им где-то лет… Шесть?[6] Да, что-то около того. И до этого были рассказы Мерлина, который попал во все это дерьмо чуть раньше. А еще раньше, они были молодыми придурками, которые росли на гребаных легендах про чертовых рыцарей и ебаный святой Грааль. Но это все было давно. Он в который раз проводит пальцами по гравировке на внутреннем ободе и выдыхает. Даже смешно, что они и вправду выбрали ?своей? фразой это. ?Да будет славен король, настоящий и будущий. И пусть процветает народ его.? Наверное, зря они тогда так шутили. Да, они были довольно молоды и чуточку несерьезны, даже учитывая характер их работы. А теперь… Теперь королевство процветает, а несостоявшийся король должен вернуться в землю, где ему самое место. И этого не изменить. В этом он уверен. И именно уверенный в этой мысли, он вылезает из кровати, укрывает парня в одеяло поглубже, чтобы тот не замерз, и идет готовить ему завтрак. В отличие от Гарри, Эггси живой. И ему необходима еда и еще многие другие вещи. В отличие от Гарри он жив. По настоящему жив.—?Дождь скоро закончится. Думаю, утром ты поедешь обратно в Лондон.—?Ага, конечно. Уже бегу и падаю.—?Гэри, это не обсуждается.—?Да срать я хотел на обсуждения. Я остаюсь и это факт.—?Ты вернешься в Лондон утром.—?И оставлю здесь падающего в обморок зомби? Хрена с два. Здесь куда интересней, чем в Лондоне.—?Гэри, твою ж налево! Ты вернешься в Лондон и это не обсуждается.—?Ага, да, конечно. Анвин хмыкает, спокойно вытягиваясь на кровати. Никуда он не поедет. Не обязан он слушаться мертвых зомби, которые не годятся ему в родители. Или же…?—?Сколько тебе говоришь должно было сейчас быть?—?Повторяю в который раз. Ты задолбал уже спрашивать все подряд и опять же, в который раз повторюсь, сорок два[7].—?Ага, конечно. Только не злись, Спящая красавица. На недовольный прищур Гарри он лишь улыбается. Ведь как еще можно назвать человека, который несколько лет лежал в ледяной могиле? Временами он поражался своему отцу. Положить труп любовника в ледяную камеру, которую отгрохали чуть ли не спецом для него одного… Был ли в этом вкус? Не факт. Это было чуток криповато. Хотя ладно, это было пиздец как крипово. Временами его отец был достаточно странным человеком. И это было глупо отрицать. Временами старший Анвин вел себя достаточно странно.—?Гэри.—?Что? Тебе больше нравится быть Белоснежкой?—?Это абсолютно не смешно. И как-то неразумно пытаться стебать зомби, который тебе готовит поесть.—?К стати о еде. Когда ужин?—?Какой это еще ужин? Он смотрит на удивленное лицо Харта, словно тот и вправду не понимает, о чем говорит Анвин. Точно так же он смотрел на него, когда вчера вошел в спальню и увидел Гэри. Он сглатывает и хмуриться, пытаясь понять, какого хрена. И даже почти приходит к более-менее логичному выводу, когда Харт ухмыляется и начинает смеяться. Стоп. Его только что наебал зомби?! Какого хрена?! Если бы не его глаза и бледность, то можно было бы подумать, что его просто подстебал его друг. Но… Но Гарри друг его отца и только недавно пытался выставить Эггси нахер отсюда… Это было… Странно? Что-то подобное он наблюдал в тот вечер, когда Гарри появился. Он вел себя похоже. Харт откровенно издевался над отцом… Это было довольно… Да, теперь он точно может сказать, что это было довольно весело.—?Прости, не смог удержаться… И прекрати так смотреть.—?Смотреть как?—?Как щенок, на которого направлено дуло пистолета. Анвин удивленно изгибает бровь. Сравнение было само по себе странным. Да и вообще, откуда Харт знал такое? Или же отец не все рассказывал о службе в Кингсмен? Наверное, если так подумать, тот мог утаить довольно многое.—?Так что по поводу еды?—?Пойду приготовлю. Спустись примерно через час.—?Хрен я тебя отпущу одного.—?Неужели боишься потеряться?—?Нихрена подобного,?— недовольно произнес он. Ну не признается он, что боится этого. Это будет слишком унизительно для него. Хватило и того, что Харт знает про историю со змеей. Большего позора он пока что не готов выдержать. Анвин встает, не собираясь оставлять Харта одного, подходит к нему. —?Мало ли вдруг, ты опять в обморок грохнешься, а? Недовольный взгляд зомбаря он выносит довольно спокойно и легко, просто идя вместе с ним в сторону кухни. Пусть за день он и успел немного изучить поместье, но оно все еще казалось какой-то огромной непроходимой ловушкой, постепенно все сильней сворачивающейся вокруг него. Или каким-нибудь мифическим лабиринтом, ожившем в виде здания. Такое сравнение было просто идеальным. Осталось лишь найти монстра, который обитает в этом лабиринте. Только если не… Он останавливается, смотря на не спеша идущего Харта. Вот он. Точней то, что от монстра осталось. От монстра, который погребен под своими проблемами и воспоминаниями. Монстра, который готов к смерти… Этот факт заставляет его напрячься и броситься за Хартом, лишь бы не потерять его из вида. Нет отчаяннее существа, чем-то, которое перестало бороться. Анвин не знает, почему Харт перестал бороться и сейчас лишь прячется, где-то внутри себя, словно в идеальном костюме, но теперь ему хочется помочь Гарри. Если кому-нибудь сказать, то ему точно не поверят. Он хочет помочь зомби. Господи, да это даже звучит абсурдно! Он, Эггси Анвин, хочет спасти зомби. Пусть и не знает от кого и как, но он готов попробовать. Даже если это все обернется для него абсолютным крахом. В этом он уверен, особенно когда Гарри чуть покачивается, а на то, как его хватает Эггси, пытаясь помочь, смотрит недовольно и упрямо.—?Со мной все в порядке, Гэри. В крайнем случае можешь позвонить Мерлину или же Ли. Они тебя спокойно заберут. Гэри точно готов попробовать спасти этого зомби или того, кем он когда-то был. Он в себе уверен, как и в том, что ?игра? стоит свеч. Харт выходит из поместья и замирает на месте, невольно хмурясь. Да, в последний раз он был тут давно, но все равно в памяти воскресает то, куда ему нужно идти. Правда, присутствие Анвина рядом все усложняет.—?Иди к воротам и жди там такси.—?Мы это еще вчера обсудили и не раз. Я никуда не уеду, детка.—?Гэри. Не выебывайся.—?Не понимаю о чем ты, принцесса.—?Учти, даже мертвый я могу надрать твой зад.—?Ага. Куда идти-то, юный следопыт? Харт хмыкает, кажется, с утра пораньше, у парня стало на одно шило в заднице больше. Но, как бы сильно его временами не бесил Гэри, необходимо оставаться спокойным. Туда, куда он собирается, нельзя приходить на взводе.—?Заткнись и не отвлекай меня. Да, Анвин его раздражает и это глупо отрицать. Особенно когда ведет себя настолько по-детски. Он же уже вполне взрослый юноша, а не глупый юнец, пусть и не хотел этого признавать. Харт временно абстрагируется от парня, спокойно осматриваясь и направляясь в сторону леса и жалким остаткам парка. Заброшенного, на котором отсутствие ухода и хозяев сказалось куда сильней, нежели на всем остальном. Некогда аккуратная и довольно красивая арка теперь же утопает в подобии лиан. А вход в парк напоминает врата в преисподнюю, не меньше. Даже смешно, что это первое сравнение, что приходит в голову. Все же, за время смерти он выяснил одно. Там ничего нет. Ни рая, ни ада. Абсолютно. Одна лишь пустота, холод и одиночество. Довольно иронично, что он собирается вернуться туда. Туда, где ты навечно останешься один. Туда, где ты наконец-то понимаешь, насколько всегда был, да и будешь одинок.Гарри не смотрит на то, что дорожек уже не осталось. Весь гравий разбросан кое-как, да и почти все поросло травой, пусть и не такой высокой, как могло таки. Наверное, даже повезло с погодой. В каком-то плане. Остатки парка он преодолевает довольно спокойно, пока Эггси, позади, негромко матерясь и отчаянно пытаясь не отставать, учитывая, что его кроссовки местами увязают в жиже, в которую превратилась земля после дождя. Затяжные дожди не есть особо хорошо. Особенно если нет с собой с собой резиновых сапог, как минимум. Когда они заходят в лес, Харт невольно хмыкает. Пришли они раньше, нежели он предполагал. Кажется, он разросся сильней, нежели можно было предположить.—?Эй! Подожди, а?!—?Может ты, как хороший мальчик, вернешься в дом, заберешь вещи и поедешь в город?—?А может тебе отсосать еще, а?! На это предложение он лишь оборачивается и изумленно вскидывает бровь.—?Гэри.—?Что? Лучше заткнись и не убегай, блять! Такие выражения отчасти царапают слух, пусть он и сам был не против выразиться, да покрепче. Но даже у ругательств есть свой ?этикет?! Как бы это абсурдно и не звучало. Но он послушно стоит и ждет, пока Эггси нагонит его, местами увязая в грязи. Теперь его кеды надо будет отмывать, чтобы они выглядели хоть боле-менее по-божески. А то создается впечатление, словно он только что из болота вылез. Или же из могилки. Ну для последнего надо еще испачкать в грязи его одежду, а лицо сделать бледнее… Он хмурится и запрещает себе даже думать об этом. Это болото, которое лучше обходить стороной. Дальше они идут медленней, но все так же молча. Гарри говорить не хотел, а Эггси… Кажется парень все же что-то да понимал. Ну или нет.—?Твою мать!—?Успокойся, это всего лишь статуя.—?Откуда она в лесу?—?Просто раньше лес был чуточку дальше. Так что выдохни и пошли дальше. Честно говоря, Гарри старался не смеяться, пока Эггси шел и периодически испуганно отпрыгивал от появлявшихся кажется из ниоткуда статуй. Он помнит, как этот сад был прекрасен раньше. Статуи, подстриженные кусты, разнообразные цветы, которые теперь умерли или же одичали… Время берет власть над всем. С этим невозможно бороться. Перед калиткой он останавливается на несколько мгновений. Вот они и дошли. Харт не смотрит на парня, который стоит чуть в стороне, не понимая ничего, по большому счету. Калитка открывается с легким скрипом, заставляя продолжать думать о подобном. Раньше это было почти что опушкой леса, теперь же… Теперь деревья такие высокие и пышные, что ему кажется, словно они шли весь день. Летом, неверное, здесь постоянно сохраняется полумрак, создаваемый листвой. Да. Здесь, можно даже сказать, прекрасно. Харт больше не обращает внимания на то, рядом ли парень или нет, и подходит к относительно молодым могилам, если сравнивать с большей частью. Пусть пару раз он и ошибается, подходя не к тем родным. Не к тем, с кем он хотел бы попрощаться. Нужную могилу он находит через несколько десятков минут и замирает, продолжая касаться камня. К тому же, попрощаться он хотел не только с ним и именно поэтому проводит рукой, стирая часть грязи и с пары соседних надгробий. Вот и его семья. Если бы было второе пришествие, в которое так верили многое, то он был бы не единственный Харт, который не жив и не мертв до конца. Он садиться на землю и словно все силы разом покидают его. Он там, где и должен был быть все эти годы. На то, как подходит парень, Гарри не обращает внимания, пока Анвин продолжает настороженно оглядываться, пусть территория и отгорожена.—?Ну здравствуй, Доктор Стрендж[8]. Рад снова тебя встретить, Элизабет. Мне жаль, что так получилось, милые. Генри, Эндрю, надеюсь вы присматриваете за моей принцессой Джин? [9] Я… Я рад снова встретиться с вами… Возвращаются они в абсолютной и довольно скорбной, если так подумать, тишине, которую не решается нарушить даже Анвин. Харт же просто идет, понимая, что вот и все. Он опустошен, что теперь самый лучший момент, что бы лечь в сырую землю и остаться в ней навсегда. От мысли, что по документам он всегда был мертв, становится невольно смешно. Ох уж эта бюрократия, но скоро все станет так, как и должно. Гарри переводит взгляд на парня, который идет рядом и осматривается, не зная, что можно ожидать от окружающего их леса. Надо его отправить в Лондон либо просто в ближайший город, да и лучше бы он вообще не приезжал в Пемберли. А после, вполне можно закрыться в поместье, ну либо же узнать, как там поживает Мерлин, но он знает как минимум одного человека, которому он звонить не станет. Ли, каким бы сильным он не выглядел, вполне может не пережить очередной его смерти. Пусть это и будет просто факт, перед которым его могут поставить. Заметив одну из статуй, Харт кивает самому себе и сворачивает в сторону. Да, пусть он и умирает, пусть он и так уже мертв, но стоит узнать, насколько плохо дела обстоят у поместья.—?Но ведь мы пришли оттуда!—?И? По твоему я не знаю куда идти, Гэри?—?Но… Он оборачивается, внимательно смотря на парня и довольно изящно изогнув бровь. Ему хочется запомнить эту растерянность на чужом лице. Даже если он не сможет ее никогда вспомнить, снедаемый нестерпимым голодом. Воспоминания о том, что произошло когда-то теперь кажутся страшным сном. Пока что. Все же, это может повториться. И ровно до тех самых пор, это лишь спрятанный кошмар, который оборвется лишь с пулей, которая вышибет его мозги, словно пробку из бутылки шампанского. Ну или тороп. Или еще какой-нибудь интересный способ обезглавливания. Идут они долго. И если из дома они вышли на рассвете, по мнению самого Харта, то сейчас уже время, вполне вероятно, близится к часу дня. И именно в этот момент они выходят из леса на одном из холмов. С этого ракурса Пемберли похоже на игрушку. Небольшую и прекрасную детскую игрушку, брошенную среди других таких же. Когда-то он, вроде бы, дарил что-то подобное как своим племянникам, так и Эггси. Небольшой город в миниатюре. А теперь… Гарри снова поворачивается к Анвину, рассматривая его. Теперь тот вполне уже взрослый, почти что мужчина, которому игрушки абсолютно ни к чему. Да и Гарри никогда не был полноценным членом их семьи. И уже не станет, это уж точно. Спуск начинает первым Харт, невольно иногда оскальзываясь на грязи, лишь каким-то чудом оставаясь стоять на ногах. Легче было бы ему самому сходить за вещами парня и принести их ему, но… Но кажется у Анвинов упрямство в крови. Это он усвоил еще с Ли, когда-то тогда, давным-давно.—?Давай-ка угадаю. Ты сейчас вновь начнешь меня выпроваживать, да?—?Какой догадливый. Думаю, что записки ты не оставил, а это значит, что ты должен вернуться домой.—?Зачем же, а?—?Что бы твой отец был спокоен.—?Отец? Кажется мы знаем двух разных Ли Анвинов.—?С чего же ты это взял, Гэри?—?Да так, есть мыслишки. И да. Не называй меня… Он останавливается, когда речь парня обрывается, а следом за этим следует короткий вскрик и всплеск воды. Ну просто замечательно. Только этого и не хватало для полного, мать его, счастья!Вода ледяная настолько, что обжигает. Словно тело разом протыкает несколько тысяч игл и их продолжают вдавливать, чтобы проникли под кожу полностью, прямо в кости. Он упрямо дергается, пытаясь избавиться от этого ощущения, понимая лишь одно. Воздух. Он ему чертовски необходим. Если он не вдохнет в ближайшее время, то просто задохнется, а умирать в его планы пока что не входило в ближайшее никогда. Анвин вновь дергается, отчаянно пытаясь выплыть на поверхность, пока легкие начинают гореть от недостатка кислорода. К несчастью, всплыть не получается, а ногу сковывает болью. Просто замечательно! Если бы все было бы не настолько хреново, он бы уже аплодировал себе, но… Но совсем он не хочет умирать. Одно дело если ты вернешься как зомби, но совсем другое, когда это навсегда. Эггси, отчаиваясь, в очередной раз пытается всплыть, пусть нога все так же не действует и дергает головой. Он же не может умереть так? Ведь у него еще столько не сделано… Ему же еще рано умирать… Глаза закрываются сами собой, когда приходит понимание, что он уже не выберется, когда его хватают за плечо. От этой неожиданности он вздрагивает, тут же видя Гарри, который его почти сразу же целует, передавая так необходимый сейчас кислород. Не будь все так ебнуто, у него бы точно задрожали бы коленки, а в животе запорхали бы бабочки. Если вспоминать фото, то живым Харт был крайне горяч. И это можно было назвать еще и преуменьшением. Эггси может лишь моргать и ждать, пока Гарри его осматривает, а после опускается ниже, к самым ногам. Когда тот смотрит так недовольно и даже укоризненно, Эггси невольно хочется разразиться унизительно саркастичными хлопками самому себе или же сфейспальмить, а после, вновь закрывает глаза, стараясь побороть желание вдохнуть, пока Гарри пытается хоть немного разгрести то обилие ила, в котором увяз парень. Временами он был просто неописуемо везуч. Легкие продолжают гореть, кажется, уже даже с новой силой, когда Гарри вновь всплывает, а потом возвращается, даря ему еще немного кислорода довольно неоднозначным способом. И, честно говоря, Эггси был бы не против повторить это как-нибудь на досуге, когда не будет на грани смерти. В какой-то момент он все же мотает головой, наклоняясь, на сколько мог в попытке помочь. Когда они вместе все же почти полностью откапывают его ногу, а сам Эггси почти не теряет сознание, остатками воли сдерживаясь от чего-то, Гарри обнимает его и тянет вверх. Нет больше времени на попытку подарить Эггси воздуха на один небольшой вдох. Анвин же из последних сил вцепляется в Харта, пока тот резко выдергивает его из остатков ила и тянет наверх. Туда, к воздуху. Кажется, Анвин настолько молодец, что ногу не только свело, но теперь он будет наслаждаться и прелестями растяжения или вывиха. Но в выборе это или же жизнь, он пожалуй выберет похромать какое-то время. И боже, как же он рад, что Гарри есть. Пусть и мертвый, но есть. Воздух это просто наслаждение. Жизнь, кстати, тоже. Кажется, Гарри и в правду смог бы спокойно надрать ему зад, раз сейчас вытаскивает его на поверхность и трясет головой, походя на большого пса, отряхивающегося после ванны, а после подходит к парню, почти что сканируя взглядом.—?Ты как, Гэри?—?Жить буду. Анвин выдыхает, тряхнув головой, и поднимается, по минимуму затрагивая пострадавшую ногу. Если повезет, то он отделается простудой, но самому подняться все равно не получается, нога просто отказывается держать. И он даже рад, что Харт молча протягивает ему ладонь и помогает встать, что лишь теперь Эггси замечает одну странность.Гарри дрожит. Нет. Не так. Гарри колотит от того, что он, невероятно, но кажется факт, замерз. Нет, Эггси тоже дрожит, но Гарри… Это удивительно. Мертвые же не чувствуют холода… Ведь мертвые… Он удивленно смотрит на Гарри, а потом невольно приоткрывает рот. Цвет чужого лица стал чуть более живым, что точно потом надо будет обсудить с Мерлином, а сейчас есть дела куда более релевантные. Он осторожно опирается о Харта и фыркает.—?Пошли? У нас еще много дел, Гарри. И он точно позвонит лысому и поговорит с ним. Именно с этой мыслью они идут… Ну как идут. Гарри идет и частично тащит Эггси в сторону поместья. Могли ли те странности в его поведении предвещать это? Может быть. Это странно и чертовски интересно. Даже не смотря на то, что он чуть не утонул сейчас, да и вряд ли сможет без боли ходить, его буквально переполняет радость от этой, изначально, бестолковой поездки.—?Гарри Харт! Они останавливаются и Анвин чувствует, как некогда мертвец, напрягся, слыша свое собственное имя. А Эггси очень сильно не нравится этот голос. Сейчас ему не нравится голос собственного отца, который гремит, словно гром посреди ясного дня. Чертов Мерлин со своими очумелыми ручками! Была бы воля Гэри, он бы их ему к херам оторвал. Временами было бы куда больше пользы без его чудес.—?Отпустил моего сына, повернулся ко мне и поднял руки, ты, гнилая мразь! Сейчас же! А вот это было грубо. Довольно очень. Даже по меркам Эггси, который матерился много и временами не по делу. Но вот сейчас это было ну оч грубо. И его искренне расстраивает то, как Гарри смотрит на него, а после спрашивает.—?Сможешь стоять сам, Гэри?—?Даже не вздумай. Вот хрен ты к нему пойдешь.—?Гэри… Он хмуриться, чувствуя, как Гарри осторожно, но все же снимает его руку со своего плеча и отходит, буквально заставляя Анвина стоять самостоятельно. Да это больно, но пока что вполне терпимо.—?Если ты это не сделаешь на счет три, я застрелю тебя, ты, гнилое отродье! А вот это он зря. Очень даже зря. И именно сейчас в Гэри проявляется чисто Анвиновское упрямство. После того, как его отец угрожает и оскорбляет самого необычного и интересного зомби, которого Эггси вообще видел в своей жизни. И он спасет этого зомби не смотря ни на что. Зомби, который все еще мелко дрожит и успел даже попрощаться. Зомби, который, можно сказать, запал ему в самую душу, если не в почки и печень. И теперь он точно не готов терять этого интересного мужчину вот таким вот образом. Он просто хватает за руку и встает перед ним, негромко шипя.—?Никуда ты не пойдешь. Встал за мной и стой. Возражения не принимаются. Все ясно? Надеюсь что да,?— а после, Гэри поворачивается и с легкой ухмылкой кричит своему собственному отцу, наплевав на все мыслимые, да и не особо, нормы приличия и уважения, которые вообще существуют в мире. Он не бросит этого зомби. Харт должен ему жизнь как минимум… Ну и еще парочку умопомрачительных поцелуев в довесок. Так что Эггси вдыхает поглубже и просто орет во всю глотку.—?А тебе не отсосать?! И Гарри честно не понимает, почему Эггси это делает. Он не понимает, почему тот так серьезен, почему так хочет защитить его… Почему он все это вообще делает?—?Эггси! Отойди от него сейчас же!—?Ага, конечно! Мечтай дальше, старый мудак! Гарри посмотрел в сторону Ли, который спускался с холма, держа в руке пистолет и невольно улыбнулся. Хамить собственному отцу ради не особо знакомого мертвеца… Это было… Это было даже мило, в каком-то смысле, пусть и довольно странно по большей части.—?Отойди сейчас же! Я выстрелю, Эггси!—?Ну так стреляй! Я никуда не отойду от него! Даже не мечтай!—?Гэри. Это явно не лучшее решение. Анвин лишь чуть повернул голову и недовольно посмотрел на Харта.—?Гарри, я и сам знаю, что решение откровенное гавно, так что просто заткнись. Ему остается лишь выдохнуть, пока Ли неумолимо приближается. От понимания, что ради него, хоть и по непонятной ему лично причине, сын пошел против отца… Это странно. И от этого одновременно горячо и даже больно где-то в районе груди. Там, где когда-то билось сердце… Эта непривычная боль не прекращается, как и легкий жар в груди, который после сменился зверским холодом, заставившим покачнуться. Этого же не должно быть… Это же невозможно!—?Эй, ты же не собираешься падать, да, Гарри?—?Все в порядке, Гэри. Не волнуйся. Он ободряюще улыбается парню, понимая, что… Ничего не понимая, на самом деле. То, что происходит?— невозможно, пусть он и рад, что руки, словно сами по себе, расцветают адской болью. Он и не смел мечтал даже об этом.—?Какого хрена вы тут устроили, а?! Я вас спрашиваю?! А вот этого голоса он не ожидал. Гарри посмотрел в другую сторону, видя, как к ним спешит Мерлин… Разозленный как черт из той самой табакерки Мерлин… Точно. Он же должен был быть с ним на связи… Все, ему откровенная пизда.—?Этот ублюдок украл моего сына! А ты какого хера тут забыл?! Стоп. Он украл Эггси? Это явно что-то новенькое. Учитывая, что тот сам увязался за ним. А Гарри даже еды купил для него и кормил… Если это украл, а Гарри вполне помнил, что такое нахождение в заключении, то Ли должен быть доволен, что его сын жив и невредим, не считая ноги.—?Никто меня не крал, чтоб тебя! Если бы не весь абсурд ситуации, то Гарри явно уже покатывался бы со смеху. Раз у них здесь свой личный театр идиотизма с выпивкой и отсутствием логики и он, мать его, главная проблема и прима всего этого безобразия.—?Все в поместье, блять! А ты, придурок, у меня еще получишь! Кому было сказано связь поддерживать?!—?Ну уж прости, Мерлин! Забыл, что поделать! Разговор явно будет не коротким, а так же довольно малоприятным. Он смотрит на нахмурившегося парня, чьи поступки немного, но оставались за гранью понимания. Да и чувствовать, как в груди вновь бьется сердце, странно. Наверное глупо считать знаком то, что оно забилось при виде Эггси Анвина. Но Гарри не был бы Гарри, если не учитывать один важный факт. У него довольно странные отношения с Анвинами. Со всеми без исключения. Харт вновь приобнимает Эггси, помогая идти к Пемберли. Мерлин идет сам и впереди всех. Надо будет потом купить ему чашку. У Мерлина они слишком быстро выходили в утиль, даже удивительно, что изначально это было просто шуткой. Так что еще одна вряд ли будет лишней. По пути их догоняет Ли. Все еще злой, но убравший хотя бы пистолет, что явно можно было считать хорошим знаком.—?А ты не меняешься, Гарри. Все так же очаровываешь Анвинов, что они убегают за тобой, наплевав на все.—?Да? Не замечал за собой такого. А вот ты Ли довольно сильно изменился. И не скажу что в лучшую сторону.—?Ну что поделать, друг мой. Какое-то время они идут молча, а Гарри все не может поверить в то, что теперь он жив. Снова жив… Это непривычно, как минимум.—?Эггси… Я горжусь тобой, сынок. После этого Ли отходит, явно намереваясь догнать Мерлина, с которым они, судя по всему, успели сдружиться. Харт переводит взгляд на парня. Такого мокрого, но довольного собой Эггси, чьи глаза горят азартом и радостью… Да, у Гарри Харта всегда было два умения. Очаровывать мужчин рода Анвинов и влюбляться в них, особенно если они похожи, как молодой Ли и такой вот Эггси… И сейчас он не считал это своим недостатком, в отличие от себя же примерно шестнадцать лет назад…1. ?Да здравствует король??— гимн Румынии в 1866–1947 годах.2. Пиво ?Гиннес??— самое известное и потребляемое ирландское пиво, ставшее легендой и самым популярным брендом Ирландии. С 2009 года его можно найти в точках розничной торговли в России, но оно не пользуется популярностью. В продаже в России находятся ?Guiness orginal?, а также в магазинах можно найти привезенное ?Guinness draught?. upd: С недавнего времени еще можно найти новинку — "Guinness IPA".3. ?The Sun??— британский таблоид, основанный в 1963 году. Газета известна благодаря историям о жизни звезд, в том числе скандальным и провокационным, а также об индустрии развлечений (истории и слухи о поп-музыке, телевизионных сериалах и т.п.). На третьей странице газеты регулярно печатается фотография девушки-модели, в возрасте от 18 до 27 лет, топлес. Такой формат третьей страницы стал традиционной чертой газеты с 1970 года. Газета также уделяет большое внимание спортивной тематике, особенно футболу. На второй странице печатаются материалы о политике.4. Дербишир?— церемониальное графство в Центре Англии, включающее в себя неметропольное графство Дербишир и унитарную административную единицу Дерби. Входит в состав региона Ист-Мидлендс.5. Пемберли?— вымышленная усадьба, принадлежащая Фицуильяму Дарси, главному герою романа ?Гордость и предубеждение? Джейн Остин. Согласно роману, она расположена недалеко от вымышленного города Лэмптон, и, по мнению некоторых, в основе ее образа лежит усадьба Чатсуорт-Хаус возле Бейкуэла в Дербишире.6. Гарри умер в 1998 году. По канонной версии фильма, карьера Гарри как агента Кингсмена началась 29 июля 1981 года, но здесь это произошло чуточку позже. Лет эдак на 9 где-то.7. В оригинале в 2014 Гарри должно быть эдак годочков 54 или что-то около того. Возраст был прикинут по первому заданию Гарри, которое совпало с датой свадьбы Принца Чарльза и Дианы Спенсер. Т.е стаж его примерно 33 года, ну, а если на службу он поступил примерно в 20-21 год, то ему примерно 54 года. Но, но здесь.D8. Доктор Стивен Винсент Стредж, более известен как Доктор Стрендж?— персонаж комиксов издательства Marvel Comics; супергерой, обладающий магическими силами. Бывший нейрохирург Стренж является Верховным Магом Земли, основным защитником планеты от мистических угроз. Дебютировал персонаж в Серебряном веке комиксов, а если быть точней, то в июле 1963, в Strange Tales #110.9. Стефан Харт, его жена Элизабет Харт и их дети. Генри Харт, Джинивьевра Харт и Эндрю Харт. Персонажи выдуманные, так что тапочками кидать разрешается. Обращение к Стефану использовано из-за английского написания имени Доктора Стренджа. Выглядит как Doctor Stephen Vincent Strange. И да. Еще просто потому что так захотел автор. И потому что автор всегда называл Доктора Стренджа Стефаном.