Глава 2. Принятие (1/1)

10.23.2011Mannings Heath, Horsham, GBRH13 6HZСошёл с ума. Он окончательно сошёл с ума. Но поступить как-то по-другому не представлялось, потому что своя шкура куда дороже. И если бы случилось такое же, то сделал бы один в один, чтобы сохранить себе жизнь и репутацию. Но ведь сам он не сможет ничего нормально сделать, потому что… чёрт. Чёрт!Том стоит напротив зеркала и всматривается в своё отражение, словно пытается отыскать что-то известное для себя. Светлые глаза, которые сейчас отливали больше зелёным, чем голубым, и которые излучали панику с усталостью, пока ещё мокрые волосы, что нужно было, по-хорошему, хоть немного подстричь, зализаны назад, впалые щёки, бесцветные тонкие губы… Плохо выглядит и никак не может привести себя в порядок, пусть уже прошёл день.Когда Хиддлстон взял себя в руки в ту роковую ночь, то понял, что звонить в скорую?— равно самоубийству, потому что те бы сразу сообщили в полицию о ДТП, и его бы по-любому нашли, вычислили бы по сим-карте. Конечно, можно было разломать её, но у Тома не было агента, а у всех оставшихся ?связей? был его номер. Хочется ударить кулаком в зеркало, чтобы не видеть отвратительное отражение, так похоже и не похоже одновременно на него, но пальцы лишь сжимают раковину до побеления костяшек и боли в них.Хемсворт был настоящим кабаном, которого было слишком тяжело дотащить до машины и загрузить в неё, как и ?отнести? в дом. Счёсанная об асфальт кожа на правой щеке, синяк вокруг, опухшая правая щиколотка, которая, кажется, была не просто вывихнута. Перелом, наверное, всё же, потому что… Не может вывих так выглядеть! Не такая синюшно-красная щиколотка при вывихе. И много мелких ушибов, что даже немного успокаивало, потому что… На такой скорости не убил бы, но инвалидом мог сделать. И почему-то с этими мыслями у Тома в голове пробуждался негромкий голос, что пока ещё ненастойчиво говорил о том, что нужно было переехать Хемсворта ещё раз и оставить его на дороге, чтобы роль точно стала его. Нет! Уж что-что, но такое точно было… перебором.Взгляд цепляется за тёмное пятно в отражении, и Хиддлстон прикрывает глаза, тяжело вздыхая. Дом жил на последнем издыхании и, по-хорошему, его нужно было уже давно продать… вообще не покупать, но не он распоряжался в этом случае желанием и деньгами. Чёрные разводы плесени поселились в углах ванной комнаты, и потолок совершенно не стал исключением, на любые попытки убрать её ничего не происходило?— через неделю (к лучшему, если через неделю) она возвращалась вновь. Если бы плесень была единичной проблемой, то как-то можно было бы смириться с тем, что он живёт в довольно старом доме, но когда с каждым твоим шагом деревянный пол издавал звуки выброшенного на берег кита или голодающего желудка, когда крыша протекала настолько, что на чердак невозможно было зайти без респиратора, потому что из-за неприятного запаха сырости и влаги в груди моментально поднимался кашель, когда электрика сбоила, потому что из-за большой нагрузки, что измерялась во включённой микроволновой печи, стиральной машине, зарядке телефона и ноутбука, а ещё, бывало, что к этому списку добавлялся включённый телевизор с постоянно работающим холодильником и по вечерам включенным светом, вся система махала ручкой и уходила далеко в туман, то жить в этом доме вовсе не было никакого желания. На улице и то, кажется, намного лучше, потому что нет риска подхватить какую-то болячку из-за той же плесени и сырости. Как говорила ему мама, какой-то довольно известный в этом городке человек жил здесь… По мнению Тома?— это всё глупость, обман потребителя ради того, чтобы срубить больше денег. Вся жизнь так устроена, увы… или даже к лучшему, потому что сам Хиддлстон часто врал, чтобы получить желаемое. ?Подстраивался под ситуацию?,?— поправляет он себя мысленно.Было на руку, что Хемсворт весь вчерашний день не приходил в себя, потому что у Томаса появилась возможность съездить в аптеку, купив всё необходимое, и побеспокоиться о… алиби? Как же это глупо и как же он теперь боится, что кто-то был свидетелем того, что случилось. Он разбил телефон Хемсворта?— достал сим-карту, чтобы разрезать её, и ударил молотком по экрану. Не сильно, не так, чтобы повылетали осколки, но чтобы пошли трещины и создалась имитация ?сбитого состояния?.Он ужасный человек. Том открывает глаза и вновь вглядывается в своё отражение, которое вовсе не изменилось за эти последние полчаса, которые тот стоял у зеркала. Он. Ужасный. Человек. И это уже не изменит ничего. Как и не изменит того, что он возненавидел Хемсворта с первой секунды его появления в ?СС?, что подсыпал ему наркотик, что сбил его, что не позвонил в скорую, что запихнул себе в машину и отвёз не в больницу, что сломал телефон и тем самым поставил жирную точку в том, что совершил ещё одно преступление?— похищение. Что, что, что… Слишком много дурацкого и никому ненужного ?что?!Хиддлстон срывает с плеча полотенце, которое с остервенением и негромким, глухим стуком падает на стиральную машинку, и выходит в спальню. Хоть ?его? комната не выглядела как старое нечто и была относительно нормальной, если можно было вообще такое слово употреблять по отношению к этому гниющему изнутри зданию.На ходу застёгивая рубашку, Том пытался взять себя в руки и быть более… спокойно обеспокоенным, чем выглядеть нервным и дёрганным. Всё ведь хорошо, никто не видел того, что произошло, как и не знает, куда пошёл после ?вечеринки? Хемсворт, и если он сделает правильные шаги, то и с Крисом всё будет хорошо… Да, хорошо.Большая часть спальных комнат, которых всего было четыре на дом, были приведены в относительно божеский вид, пусть пол тоже скрипел от каждого шага, как в гостиной и коридорах. Трудно жить в такой старине и… ведь он даже не оставил себе свою прошлую квартиру, чтобы сейчас съехать со спокойной душой. Том разместил Хемсворта в спальне на первой этаже, потому что банально не хватило бы сил затащить наверх, однако это было слишком рискованно?— пусть у него и травмы, из-за которых несколько дней уж точно не сможет ходить, но они сойдут, и мужчина может сбежать, узнать правду, сдать полиции. Да, вокруг лес, да, до ближайшего дома ещё нужно дойти, да, есть видимая дорога, которая и даст шанс спастись.Том медленно открывает дверь, на что та всё равно скрипит, и замирает на пороге, забывая сделать вдох. Светлые глаза пристально смотрели на него, излучая непонимание и удивление. Тёмные круги под глазами, надутая правая щека, где под бинтом, что приклеился с помощью пластыря, была царапина, бледность лица, почти что синюшные губы. Хреново выглядит, откровенно говоря, и Хиддлстон чувствует, как внутри поднимается довольство?— он точно не заберёт его роль.—?Наконец-то ты пришёл в себя.Механизм запускает свой ход с новой силой, и Хиддлстон натягивает маску дружелюбия и облегчения, что Кристофер проснулся. Улыбнувшись, Том подходит к окну и отодвигает в сторону штору, позволяя утреннему свету пробиться в комнату. Лес забирал большую часть солнечных лучей, которые с трудом достигали второго этажа, что говорить о первом, который в любое время суток был больше погружён в тени, чем в свет.Молчание тянется, Том делает вид, что поправляет штору, что застёгивает её край ремешком, чтобы она не закрыла половину окна вновь. Неуютно под пристальным взглядом, не очень… Трудно держать маску беспокойства, если в своей жизни волновался только за одного человека, который уже умер. Но Хиддлстон знал себя и прекрасно понимал, что ему нужно только втянуться, чтобы принять новую роль.—?Что… что произошло? —?Хемсворт всё же решает прервать молчание.—?Я думал, что ты мне сможешь рассказать, что же произошло.Том оборачивается и тяжело вздыхает, прискорбно поджимая губы. Он наблюдает за тем, как Хемсворт отводит взгляд в сторону, как его брови сходятся на переносице, словно это может помочь вспомнить, как он упирается руками в матрац кровати и пытается сесть. Зачем делать это через силу, когда и так понятно, что не встанешь? Но Томас, по доброте душевной, тут же оказывается рядом с кроватью, чтобы взять Криса под руки и помочь ему сесть, подкладывая ему под спину подушку.—?Я нашёл тебя сбитым на дороге,?— Том сочувственно поджимает губы и садится на край кровати, с долей беспокойства вглядываясь в глаза мужчины. —?Ночь вокруг, ни единой души, и ты на дороге без сознания. Я же сразу в скорую и полицию позвонил, хорошо, что они прибыли довольно быстро, но… Там была лишь одна камера, полиция сказала, что сделают всё возможное. Ты точно ничего не помнишь? —?спрашивает Хиддлстон с надеждой.—?Я… У меня стала кружиться голова. Я вышел на улицу, и всё?— пустота в голове.?Как же это прекрасно! Ты и представить себе не можешь!?—?Ужасно… Как же это ужасно, что кто-то, мало того, что сбил человека, так ещё и бросил там же. А если бы другой водитель не заметил тебя и переехал? —?Том отводит взгляд в сторону, замолкая на недолгие секунды, всем видом показывая, что он всё же ?эмпат? и ему неприятно от этой мысли. —?Врач сказал, что у тебя трещина в щиколотке, небольшое сотрясение и мелкие ссадины.—?Но почему я… Где я вообще? —?хмуро спрашивает Хемсворт.—?У меня дома. В больнице сказали, что сейчас из-за вспышки гриппа оставлять тебя с такими не особо опасными для жизни последствиями довольно плохая затея, поэтому я взял ответственность на себя,?— он, словно смущённо, улыбается. —?Не оставлять же заражаться тебя, да я и не знаю, где твой дом.Томас чувствует на себе пристальный взгляд, что излучал недоверие и непонимание, и не спешит возвращать глаза на Хемсворта. Люди верят в чужое волнение и неуверенность в правильности своего решения только тогда, когда взгляд цепляется за другие объекты, а не держится на собеседнике, когда нервно сжимаются пальцы и изредка подрагивает нога, словно в нервном тике. Легко выдать всё это из себя, когда на самом деле переживаешь из-за того, чтобы нарастающий каркас алиби не упал на самое дно.—?Мой телефон…—?О, да,?— Хиддлстон ведёт себя более поспешно и, забравшись рукой в карман, достаёт мобильник. —?Он таким стал, видимо, после столкновения с машиной.

У Хемсворта трусится рука, и внутри снова поднимается довольство, что он так слаб. Ничтожен. А сам Том сможет стать твёрдой уверенностью на этих руинах, которые превратит в пепел. Хиддлстон смотрит на то, как Крис давит на кнопку включения, и мысленно фыркает?— уж он-то несколько раз проверял, чтобы тот окончательно сдох.Крис стучит, насколько позволяют силы, которых сейчас было очень мало, ?спинкой? телефона по ладони и снова пытается включить. Как будто это поможет… Да, поможет?— выбьет куски экрана, что облегчит жизнь Хиддлстона, по крайней мере перестанет так переживать по тому поводу, что правда раскроется. Томас с сожалением смотрит на мужчину, пытаясь без слов показать, как ему жаль, что так случилось, и с шумным вздохом поднимается на ноги.—?Думаю, ты голоден. У меня на завтрак есть хлопья и... хлопья.Он улыбается Хемсворту, на что откликаются слабой улыбкой, и Том выходит из комнаты. Его сейчас стошнит от этой любезности и мягкости. ?Хочешь жить?— умей вертеться?,?— но ему тошно уже сейчас. Как будет через пару дней?.. Хиддлстон спотыкается и лишь чудом не падает с лестницы, успев схватиться за перила. Эта мысль столь остро пробила его мозг, пробралась под кожу и зацепилась крючками за мышцы, которые рвали плоть каждый раз, как он пытался хоть что-то обдумать. Отрывала куски, заставляла задыхаться и биться в небольшой коробке, под названием ?тело?.Том пару раз глубоко вдыхает через нос и выдыхает через рот, чтобы успокоиться, и трёт глаза пальцами до белых кругов перед закрытыми веками. Хиддлстон совершенно не представлял, что будет делать дальше. Хорошо, он похитил Кристофера, и никто не был свидетелем этого, поэтому в первые дня три-четыре никто особо переживать не будет. А после? Хемсворт же начнёт задавать вопросы по поводу того, почему у него не гипс на ноге, а простой эластичный бинт, почему ни один офицер полиции не приедет и не свяжется с ним для получения показаний того, что случилось той ночью, почему ему не позволяют уйти с этого дома и почему не дают выйти в Интернет, позвонить родственникам, если, конечно, они есть. А если вспомнит о том, что в его телефоне есть сим-карта, которую можно вставить в другой телефон… Слишком много всего, из-за чего кончики пальцев начинают сильнее подрагивать. Неужели вновь нужно будет обращаться к Мэри?Завтрак для того, кто перешёл ему путь. Завтрак собственными руками тому, кто оказался лучше его. Отвратительно. Но Том, сцепив зубы, греет молоко и заливает им глазированные хлопья. Сделает всё для своей карьеры, даже если придётся подтирать задницу этому Хемсворту. Возможно, когда придёт время, то даже придётся посадить на цепь, потому что… Хиддлстон замирает на месте и почти что не дышит. Мысль о цепи и человеке на ней почему-то цепляет не отвращением, а чем-то более тёмным и каким-то предвкушением, как тогда, когда он стоял в углу и ждал мальчишку с параллельного класса, чтобы подставить ему подножку. Нет, Том больше не повторяет таких заметных глупостей. Он уже давно вырос, чтобы иметь столь приземлённые мысли о мести и достижении своей цели.Вернувшись в спальню, Хиддлстон старается не обращать внимания на слишком пристальный взгляд и ставит небольшой столик с глубокой тарелкой на ноги мужчины. Будь он на месте Хемсворта, то так же настороженно вёл себя и всем видом показывал бы это, и Томас ловит себя на том, что ему… нравится. Нравится, когда в нём видят опасность, пусть и показывает себя с доброй стороны.—?Голова болит,?— после недолгого молчания произносит Крис, вяло возя ложкой по дну тарелку.—?Врач говорил, что… —?Хиддлстон сбивается с мысли, стоит собственному телефону завибрировать в кармане. — У тебя с неделю будет ещё такое состояние и тебе лучше по минимуму вставать. Как доешь?— оставь всё на полу, мне нужно в аптеку съездить.Том не слушает, что ему говорят, потому что все мысли крутились только вокруг телефона и сообщения, что пришло. Спам приходит только с самого утра, не в одиннадцать дня, и… Закрыв за собой дверь, Хиддлстон поспешно достаёт мобильник, лишь чудом не выронив его, и вводит длинный пароль. Не с первого раза?— экран почему-то считает его пальцы мёртвыми, но стоит только прочитать сообщение, как губы растягиваются в предвкушающей победной улыбке.Завтра в десять утра в ?СС?. Нужно поговорить. Роберт.