Глава 33 (1/2)

Рыдания продолжались довольно долго, то затихая, то накатывая с новой силой, истощив Джесси до такой степени, что он сам не заметил, как провалился в сон. Поэтому не было ничего удивительного в том, что утром он проснулся абсолютно разбитым, с ватной головой и опухшим, как будто слегка онемевшим лицом. Застонав, он с трудом перевернулся на спину и потёр лицо руками, пытаясь хоть немного прийти в чувство, после чего долго лежал, уставившись на потолок пустым невидящим взглядом. Ночные мысли о собственном ничтожестве и ненужности начали было снова заполнять его голову, и Джесси глубоко вздохнул, пытаясь отвлечься.

Но если бы он был хорош в умении справляться с переполняющими его чувствами и переживаниями, половина событий в его жизни просто бы не случилась, поэтому довольно быстро глаза снова начали слезиться, и ему отчаянно захотелось выбраться из дома, разыскать Барсука с Питом и накуриться с ними до потери пульса, несмотря на все медицинские запреты. Такие мечты явно были несбыточными, поскольку ему явно не проскользнуть на выход мимо Майка, а даже если бы он смог, то что потом, ковылять пешком на другой конец города? Но по крайней мере знакомые образы людей, которые всё ещё оставались его друзьями, помогали отвлечься и приносили некоторое облегчение. Мимолётная мысль о Майке заставила подумать о том, что наверняка скоро он придёт с завтраком, увидит всё его распухшее лицо и начнёт задавать вопросы. Хотя вот какое ему дело до того, что с ним происходит, что он чувствует? Сам же вчера заявил, что решение уже принято и никаких разговоров быть не может. Значит, Джесси не обязан открывать ему душу, и тем более нет смысла плакаться в плечо тому, кто не хочет видеть его рядом.

И всё-таки проще было не давать лишнего повода для разговоров. Откинув одеяло, Джесси стащил обе ноги на пол и оперся о тумбочку, чтобы встать. Как Майк ему рассказал, перелома на рентгене не было, поэтому можно было начать потихоньку разрабатывать повреждённую ногу. Так что, пожалуй, он сможет добраться до ванной без посторонней помощи. В любом случае, пора переставать полагаться на других. Он ведь даже не знает, как скоро придётся уезжать. Майк сказал, что время ещё есть, но это звучало очень абстрактно. Временем может быть и несколько дней, и пару месяцев. Джесси поковылял к выходу, цепляясь по дороге за мебель в комнате и стены, благо расстояние было совсем небольшим, и вывалился в коридор. Опираться на ногу было довольно болезненно, но попытка допрыгать на здоровой была бы слишком громкой, так что, сцепив зубы, Джесси продолжил движение. К концу марш-броска он тяжеловато дышал и покрылся тонкой плёнкой пота, но зато смог сам зайти в ванную и добраться до раковины. Отражение в зеркале помогло ему убедиться, что он прав, по лицу было очевидно, что он долго плакал. Набрав в пригоршню холодной воды, Джесси плеснул её себе в лицо и принялся яростно тереть кожу, пытаясь придать ей нормальный вид и цвет. Закончив с умыванием, он снова посмотрелся в зеркало, убеждаясь, что теперь выглядит гораздо приличнее. Вот только с грустью в глазах сделать ничего не вышло. Нужно было остановиться, перестать накручивать себя. Всё уже решено, осталось только смириться. В конце концов, жил же он как-то до появления Майка и мистера Уайта? Да и разве они так уж неправы… Очевидно, что Джесси – это плохие новости. Сколько людей погибло из-за него за последнее время. Он бы сам предпочёл держаться от себя подальше. Жаль, что ему придётся застрять наедине с самим собой в ближайшем обозримом будущем. Он уже сейчас мог сказать, что не справится. Но зато хотя бы не утянет за собой на дно никого больше. И Джейка в том числе. По здравому размышлению, родители были правы, его нельзя было и на пушечный выстрел подпускать к брату. – Джесси, ты там? Стук в дверь застал его врасплох. Наверное, он провозился так долго, что Майк уже успел подняться и обнаружить его отсутствие в спальне. Он снова повернул ручки крана, пуская струю воды, прежде чем отозваться. – Да, я почти закончил. Сейчас выйду, – быстро почистив зубы, он выключил воду, утёрся полотенцем и шагнул в сторону двери, открывая её. – Почему меня не позвал? – Майк выглядел не слишком довольным, но и Джесси пребывал не в лучшем настроении и не хотел начинать оправдываться. – Мне приспичило, решил тебя не дёргать. И раз уж мне уезжать со дня на день, надо привыкать самому, – буркнул он несколько более раздражительно, чем планировал.

– Не глупи, никуда ты не поедешь, – вопреки всякому смыслу сердце Джесси сделало кульбит, и на миг в нём ожила нелепая надежда, что это всё был дурацкий розыгрыш, проверка с непонятно какой целью, но Майк приобнял его за пояс, чтобы помочь дойти до комнаты и закончил фразу. – Пока тебе не станет лучше. От резкого болезненного разочарования Джесси фыркнул и нервно рассмеялся, покачав головой в ответ на вопросительный взгляд. Путь обратно в спальню с помощью Майка они проделали гораздо быстрее, и Джесси с облегчённым вздохом наконец вытянул ногу, которая слегка пульсировала после предпринятых усилий. По словам докторши ушиб должен был со временем пройти без особых последствий, но пока в это верилось с трудом. Слегка растирая бедро, Джесси избегал смотреть на оставшегося стоять рядом Майка, нутром чувствуя, что тот планирует продолжить разговор, к которому он не чувствовал себя готовым вернуться. – Я сейчас принесу еду. Милостивая отсрочка, предоставленная Майком, совсем не радовала. Джесси запрокинул голову на подушки и прикусил нижнюю губу почти до крови. Главное, каким-то чудом сдержаться и не разреветься снова. Он и так уже вёл себя, как полный тупица, достаточно унижений, с головой хватит на всю оставшуюся жизнь.

Всю слёзную часть ночи он раз за разом проматывал в голове воспоминания, и пытался убедить себя, что всё не могло быть так плохо, что оба (и Майк, и мистер Уайт) не раз его выручали, поддерживали и помогали прийти в чувство. Ну и что с того? Майк достаточно мягко и терпеливо разговаривал с ним после смерти Джейн, пока не отвесил пощёчину. И тот, и другой жест не говорили ни о каких его личных чувствах, он знать ничего о Джесси не знал.

Да, потом Майк говорил с ним о своём сыне, и всё казалось таким личным, но… Всё равно, откуда ему знать правду? Майк мог быть таким же мастером манипуляций, как и мистер Уайт. В конечном итоге, Джесси бы радоваться, что его наконец перестанут рвать зубами и тянуть в разные стороны, но ему нужно было иметь хоть что-то постоянное в жизни, а земля постоянно только шаталась и уходила из-под ног. А может, всё потому, что он слишком навязчиво лез к Майку в тот день, вот тот и решил, что лучше отослать от греха подальше? О мистере Уайте думать не хотелось совсем. Он в очередной раз ему соврал, глядя прямо в глаза. ?Никаких больше решений за твоей спиной, Джесси?. Ну конечно, чёрта с два. Грёбанный лжец. Вечные обещания, что всё будет хорошо, вот только Джесси почему-то становилось только хуже и хуже. Чувствуя себя несчастным и обманутым, но уже уставшим плакать, Джесси злился всё сильнее с каждой минутой, и к возвращению Майка был уже взвинчен почти до предела. – Ты думал о том, куда бы ты хотел поехать?

Звук голоса и глухой стук от соприкосновения тарелки с тумбочкой привлекли его внимание, заставив немного вынырнуть из бурлящих пучин злости. – Не знаю, мне всё равно, – с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить сцену, Джесси процедил сквозь зубы, не отрывая головы от подушки. – Джесси, это ведь твоя жизнь. Пора начинать принимать решения. Ты сам должен понять, где ты хотел бы попробовать снова, – подвинув стул ближе к кровати, Майк уселся рядом. Джесси закрыл глаза и сжал челюсти ещё сильнее, сдерживая накатившую с такой силой волну злости, что шум крови в ушах на миг заглушил все остальные звуки в комнате. Принимать решения, значит, ему надо научиться. Всю жизнь его только и шпыняли за дерьмовые решения, в том числе и мистер Уайт, и сам Майк, о чём-то там договаривались за его спиной. И вдруг, оказывается, время настало. Как удобно. – Джесси? – Ну, дай мне подумать, это же такое важное жизненное решение, – Джесси ничего не мог поделать с тем количеством яда, которое выплеснулось на последней фразе. Прежде чем Майк успел ответить, ему в голову неожиданно пришла идея, тоже продиктованная отнюдь не самыми тёплыми чувствами. – О, я знаю! Филадельфия, думаю, подойдёт. – Почему именно Филадельфия? – после достаточно продолжительной паузы голос Майка вроде прозвучал без заметных изменений. – А почему нет? Ты же приехал оттуда, чтобы никто не нашёл тебя здесь. Так что я вполне могу уехать туда. Логично же.До его ушей донёсся тяжёлый вздох и звук скрипнувшего стула. Видимо, Майк наклонился ближе в его сторону. – Малыш, в чём проблема? Что-то в его голосе заставило Джесси повернуть голову и взглянуть прямо на Майка. Неужели ему серьёзно нужно объяснять, в чём проблема? Хотя смысла в этих объяснениях ровным счётом никакого. Ничего не изменится.

– Нет никакой проблемы. Ты сам спросил, куда я хочу. И перестань называть меня малышом, я не ребёнок.Майк удивлённо приподнял бровь в ответ на его последнее заявление, и Джесси опять раздражённо отвернулся, скрестив руки на груди. Он не выразил и сотой доли негодования, которое бурлило внутри, но, опять же, какой смысл скандалить с Майком? Всё равно будет так, как он скажет. – Ведёшь ты себя сейчас очень по-детски. Серьёзно, Джесси, что происходит? – Майк… Ты меня спросил, я ответил. Ничего не происходит, – изо всех сил чётко и настолько спокойно, насколько мог, проговорил Джесси, подтягиваясь в сидячее положение и переведя злобный взгляд на тарелку с едой. Несчастный омлет, конечно, ни в чём не провинился, но смотреть на собеседника он не мог совсем. – Ладно, – Майк вздохнул ещё тяжелее, напомнив Джесси отца, недовольного его очередными выкрутасами в школе. Настроение ассоциация не поднимала. – Давай я тебе помогу. Ты злишься, потому что… – Ой, ну вот не надо! – внезапно кипение внутри достигло критической точки и начало выплёскиваться наружу. – Я уже сказал, что согласен на ваш мега-план, сказал, куда хочу поехать, чего ещё, блядь, от меня нужно?! Не подходит Фили, плевать, куда угодно в другое место. Только не еби мне мозги, злюсь я, не злюсь, как будто тебе не похер! – Значит, во-первых, – Майк наставил на него палец, и вот теперь интонации в его голосе стали однозначно более жёсткими. – Ты так со мной не разговариваешь. Во-вторых, я понимаю, что тебе нелегко, но я пытаюсь тебе помочь. Мы можем поговорить о том, что тебя беспокоит. Джесси фыркнул и покачал головой, потирая лицо руками. Несмотря на кипящую на поверхности злость, другие чувства тоже никуда не ушли, и слёзы были гораздо ближе, чем хотелось бы. Ну чего Майку ещё от него надо? – Ничего меня не беспокоит. У меня всё просто прекрасно. Я скоро уеду, как и хотел. Чего ещё желать, – буркнул он, не убирая рук от лица. – Джесси, посмотри на меня. Пока он судорожно моргал, пытаясь снова собраться, Майк, не дождавшись реакции, потянул его за запястья, заставляя опустить руки, и взялся пальцами за подбородок, чтобы повернуть к себе. Прикосновения были достаточно мягкими и деликатными, но Джесси словно огнём обожгло.

– Не трогай меня! – он скорее инстинктивно, чем осознанно, ударил по руке и метнулся в сторону, съёживаясь на дальнем конце кровати. Он уставился на Майка большими глазами, часто дыша и с ужасом понимая, что в голове опять на мгновенье помутилось, хотя он был уже в почти нормальном состоянии, полном сознании, и реакцию нельзя было списать на неполное пробуждение. – В смысле… Я не имел в виду. Чёрт! Он в отчаянии обхватил голову руками, чувствуя, что вот-вот точно не удержится и снова начнёт рыдать. – Майк, уйди, пожалуйста, – сумел он выдавить из себя. Раздался скрип стула и звук шагов, и на сей раз Джесси не смог дождаться, пока услышит шаги с лестницы, громко всхлипнув, глотая слёзы и чувствуя, как дыхание опять выходит из-под контроля. Вернулась дрожь, которую он никак не мог унять. Всё его тело словно стремительно проваливалось в недавнее прошлое. Чувство безопасности и комфорта, которые давала ему эта комната ещё какой-то день назад, рассеялось без остатка, и он снова чувствовал себя испуганным и беспомощным. – Всё в порядке, я рядом, – кровать рядом прогнулась под чужим весом, и Джесси вздрогнул, от неожиданности поднимая голову и встречаясь мокрыми глазами с таким заботливым и мягким взглядом Майка, что резко стало ещё тяжелее и больнее. – Не… Не надо. Просто уйди, правда, пожалуйста, – он потёр глаза тыльной стороной ладони, тщетно пытаясь взять себя в руки хотя бы ненадолго. – Извини, малыш, сейчас я никуда не пойду, – он почувствовал большую тёплую ладонь Майка на спине и судорожно вздохнул. Слёзы всё-таки переполнили глаза и побежали по щекам. – Джесси, поговори со мной. – Боже, Майк, ну… Чего ты хочешь? – слова наполовину глотались и прерывались всхлипами, так что понять его было не так-то легко. – Я понял, вам нужно, чтобы я был как можно дальше. От меня сплошные проблемы. Я просто… Я просто… Не думал, что вы захотите от меня избавиться прям сразу. Я думал, что смогу… смогу остаться… С тобой… Под конец паузы между словами становились больше, а громкость, наоборот, уменьшалась почти до шёпота. Он не собирался говорить ничего из этого, не хотел устраивать лишних драм, вынуждать Майка на фальшивые оправдания, или, что хуже, хладнокровное признание, что да, Джесси в кои-то веки всё правильно понял и он здесь нахрен не нужен. Ну почему ему так сложно просто держать свой чёртов язык за зубами? Раньше же как-то справлялся. Но удерживать свою броню в присутствии Майка почему-то было почти невозможно. – Джесси, – ему так редко удавалось по-настоящему достать Майка, что те эпизоды, когда Эрмантраут по-настоящему злился, прочно впечатались в память, и сейчас он без труда улавливал гнев в его голосе. – По-твоему, почему я это делаю? Ради кого? Он пожал плечами, продолжая вздыхать и пытаться вытереть слёзы, но в итоге скорее только больше размазывая их по лицу. Злость Майка не помогала, а на его вопросы ответов у него не было, как и сил задумываться над ними. – Включи уже мозги, пожалуйста. Если бы я хотел от тебя избавиться, что помешало просто не привозить тебя сюда, лечить и всё остальное, а? – Майк слегка встряхнул его за плечи, пытаясь заглянуть в глаза. – Или я, может, задницу Уолта прикрываю, по-твоему, да? Серьёзно? – Я не знаю!

Видимо, отчаяние в его голосе слегка смягчило Майка, и он расслабил пальцы, убирая руки с его плеч, чтобы завести их за спину и притянуть к себе в объятия. – Помнишь наш разговор в ту ночь, когда я только привёз тебя пожить сюда? Ты сказал, что чувствовал себя хорошо, когда уехал отсюда. Тебе было легче в другом месте, не так ли? Меньше воспоминаний. Больше свободы, – он погладил Джесси по голове, перебирая короткие прядки волос пальцами. – Да, Уолт придумал этот план для своей выгоды, но я согласился в этом участвовать ради тебя. Фринг бы никогда не отпустил тебя просто так. Ты бы или остался в бизнесе навсегда, или умер по-настоящему. И не думаю, что ты смог бы себе простить смерть Уайта. Джесси больше не мог сопротивляться или сдерживаться. Прижавшись лицом к плечу Майка, он продолжал плакать, удивляясь самому себе. Сколько слёз может быть в одном человеке? Казалось, за ночь все должны были уже закончиться, но нет. Неужели мистер Уайт не мог придумать что-нибудь ещё? Неужели единственный выход – остаться одному, навсегда? Утешающие объятия успокаивали, чужое спокойное дыхание, тепло тела, собственная слабость потихоньку сводили на нет слёзы, но, даже когда глаза наконец стали сухими, боль и страх, поселившиеся внутри, никуда не исчезли. – Я не справлюсь один. Я не смогу. Не знаю, что делать со всем этим дерьмом, – признался Джесси, не находя в себе сил отстраниться и вообще шевельнуть хоть пальцем. – Ты и не обязан, малыш. Я надеюсь, что ты найдёшь себе новую группу встреч, и потом, сможешь обратиться к специалисту. Конечно, ты не сможешь рассказать всё, но столько, сколько тебе будет нужно, – к счастью, Майк тоже не спешил отпускать его, слегка покачивая в руках. – И, знаешь, может, ты и прав насчёт Фили. У меня осталась там пара хороших знакомых, которые смогут за тобой присмотреть. – Так… – Джесси надеялся на другие слова. Уже ощутимая боль предстоящей потери стала ещё острее и толкнула его на прямой вопрос. – Значит, когда я уеду… Я больше никогда тебя не увижу? – Посмотрим, хорошо? Когда мы всё сделаем, пыль немного уляжется, ты освоишься на новом месте, тогда будет видно. Джесси догадывался, что Майк принадлежит к числу людей, старающихся не давать обещаний, которые они не смогут выполнить. Так что такой ответ только подтверждал его опасения. Горло перехватило, и даже если бы Джесси знал, что хочет сказать, он не смог бы ничего выдавить. – Давай не будем торопиться. Всё постепенно наладится, – чуть ослабив объятия, Майк кратко прижался сухими губами к его лбу. Его голос теперь был чуть отстранённым, как будто он не только обращался к Джесси, но и вёл внутренний диалог, часть из которого прозвучала вслух. – Шаг за шагом, верно? Джесси заворошился, чуть отстраняясь, и снова безуспешно попытался утереть лицо ладонью, но оно по-прежнему оставалось мокрым. Окончательно плюнув на приличия, он подтянул вверх край футболки и вытерся им. – Мне нужно покурить. Прям, серьёзно, Майк, мне нужно, – голос охрип и слегка сел, нос заложило. Майк встал с кровати и принёс ему пару салфеток, в которые он старательно высморкался. – Сначала завтрак. Давай я тебя в гостиной посажу, поешь, телевизор немного посмотришь, а я тут приберусь. Постель давно пора поменять.

– Мне нужны мои сигареты, пожалуйста. Я не курил уже чёрт знает сколько! – тяга в этот момент внезапно стала просто невыносимой. Джесси сам не мог сказать, как обходился без курева всё это время, просто поначалу было слишком хреново, да и не хотелось никого раздражать капризами, да и всё было хорошо. Сейчас же ему срочно нужно было втянуть в себя дым, любой. Еда не могла заменить этого. – Ладно, – после некоторого колебания Майк вероятно решил, что проще будет дать ему послабление, чем заходить на новый виток разборок. – Одну сигарету, ясно? Пойдём вниз.

Через несколько минут Майк помог ему устроиться на диване, поставив на столик тарелку с уже остывшим омлетом, и принёс с кухни чашку в качестве временной пепельницы. Вытряхнув сигарету из одной из найденных пачек, которые Джесси раскидал по дому кажется уже очень давно, он протянул её вместе с зажигалкой. – Держи, постарайся ничего мне здесь не сжечь. Джесси вымученно улыбнулся на шутку, и выждал немного, пока Майк начнёт подниматься наверх, прежде чем щёлкнуть зажигалкой и затянуться. Незаметно для себя выкурив сигарету до фильтра, он чётко осознал, насколько этого недостаточно. Ему было необходимо что-то гораздо сильнее, чтобы забыться, отвлечься, заглушить все чувства. Джесси жаждал знакомой опустошённости и лёгкости, свободы наркотического забвения. Ничто не могло здесь сравниться с их продуктом. Вывернув голову назад, Джесси уставился на лестницу. Майк ушёл буквально пару минут назад, и сверху не доносилось ни звука. Уборка наверняка займёт минут десять, не меньше. Ещё раз воровато оглянувшись на лестницу, Джесси потянулся за пультом телевизора, включил его и прибавил громкость. Спортивная передача создавала достаточно шума. Как можно тише поднявшись с дивана, Джесси похромал к стойке с телефоном. Добравшись до цели, он опёрся о столешницу обеими руками и задумался. Во-первых, это не могло кончиться ничем хорошим. Во-вторых, ему это нужно. Не дав себе тратить время на колебания, он схватил трубку и набрал номер по памяти. – Йо, мэээн, чё-как, чё надо, чувак, – раздался расслабленный и до боли знакомый голос, звук которого заставил Джесси снова потереть глаза, замешкавшись с ответом. – Слышь, я не покупаю всякое дерьмо, йоу! Хотя… –Барсук, заткнись. Это я, – наконец, Джесси справился с чувствами и зашипел в трубку, то и дело оглядываясь через плечо. – Джесси?! Чё, серьёзно, ты… Да подожди, не лезь, – последнее видимо предназначалось кому-то другому, в трубке послышались звуки какой-то возни. – Чёрт, чувак, я думал, уже никогда тебя не услышу! Ты… Ты где ваще?! Мы блядь волновались пиздец! – Слушай, у меня мало времени, потом всё расскажу! Ты дома? – Не, у Пита зависаю. Он тут тоже про тебя спрашивает, – снова раздалось невнятное бормотание, затем Барсук видимо включил громкую связь, поскольку звук изменился. – А ты чё шепчешь? У тебя всё норм? – Ну, так… Более-менее… У вас ещё остался наш… Ну, синий, понимаешь? – Без б, чувак, для тебя всё есть. Ты чё, приедешь или как? – Нет, я… А ты можешь… – тут мыслительный процесс Джесси забуксовал, поскольку до его затуманенного неудержимым желанием разума наконец дошло, что Майк спустит Барсука с крыльца быстрее, чем тот успеет издать хоть звук. Нарисовавшаяся в голове картинка двух его друзей, кружащихся вокруг дома и прикидывающих, в какое именно окно нужно прицельно швырнуть пакетик с метом, тоже заканчивалась раздачей тумаков от Майка всем действующим лицам. И что делать? Его взгляд, в растерянности обшаривающий ближайшие поверхности в поисках какой-либо подсказки, наткнулся на подходящий предмет. Игнорируя громкий внутренний голос, орущий на него, что этого делать нельзя, и что Майк с него шкуру спустит, Джесси торопливо продолжил говорить. – Хотя нет, уже выезжаю. Давай, до скорого. Торопясь, он не очень-то осторожно бросил трубку на рычаг, сам вздрогнул от звука и снова оглянулся, с внезапным острым предчувствием, что Майк последние пару минут стоит у него за спиной. Но нет, рядом никого не было. – Плохая идея… Это очень плохая идея, – пробормотал он себе под нос, но зуд под кожей становился всё настойчивее, и потом, ну почему нет? Может быть, это его последняя возможность повидаться с друзьями, попрощаться. Вряд ли его старшие товарищи позволили бы ему это сделать. Майк же сказал, что он имеет право принимать свои собственные решения, он взрослый человек. Даже если это его обычное тупое решение накуриться. Но какая разница? Разве всё не придёт ровно к тому же в Филадельфии или любом другом городе? Может, ему удалось обмануть Майка и убедить его, что он выздоровел и больше не нуждается в наркотиках, но реальность от этого никак не изменилась. Он схватил лежащий тут же рядом телефонный справочник, благо, к нему оказался прикреплён простой карандаш. Вырвав из справочника страничку, на которую можно было выписывать наиболее важные номера и делать прочие заметки, он быстро набросал записку для Майка: ?Извини, я скоро вернусь. Всё в порядке. Не волнуйся. Джесси?. Он понимал, что такое послание оставляет больше вопросов, чем ответов, но, по крайней мере, можно было надеяться, что Майк не сочтёт его снова похищенным и не будет нервничать слишком сильно. Дописав, он бросил карандаш поверх записки и сгрёб лежащие в специальной корзинке ключи от машины Эрмантраута.*** Вернувшись в спальню, Майк начал было стягивать пододеяльник, но, выполнив работу только на половину, присел на кровать, вздохнув и уставившись задумчивым взглядом на скомканную простынь. Ему самому не помешало бы немного успокоиться и собраться с мыслями. Он старался не подать вида, понимая, что Джесси нуждается в его спокойствии и твёрдой руке, но слова мальчика задели его больше, чем он был готов признать вслух.

Майк не мог понять, с чего вдруг Джесси решил, что от него просто хотят избавиться. Его не ранила неблагодарность, в конце концов, всё, что он делал, было не ради того, чтобы услышать ?спасибо?, да и молодости свойственно не замечать заботу о себе и жертвы, стоящие за этой заботой. Но Майку казалось, что его истинные намерения очевидны, и он надеялся, что его чувства к Джесси смогут придать тому сил и смелости, что малыш будет чувствовать поддержку за своей спиной, даже когда они не смогут общаться напрямую. Но Пинкман, как обычно, умудрился всё понять неправильно и прийти к собственным выводам, что все и вся против него. Возможно, ему следует сделать следующий шаг, и поговорить с мальчиком более откровенно. В конце концов, пожалуй, нечестно постоянно требовать от парня выворачиваться наизнанку и говорить обо всём, что он думает, при этом продолжая отмалчиваться самому.