Готов к труду и обороне. 1984 год. (1/1)

Водка была оскорблением.Дареную “Посольскую” было бы правильнее всего вылить в раковину - даром, что валюта потверже доллара. А пустую бутылку - засунуть поглубже в мусорное ведро и немедленно вынести.С другой стороны, оскорбления надлежало смывать. В авантюрных киношках про каких-нибудь мушкетеров - кровью, а в нормальном мире, где никаких д’Артаньянов отродясь не водилось, одни только пидорасы, - тем, что под рукой. Под рукой кроме “Посолькой” был только чай.Марк Владимирович поддел столовым ножом аптечную крышечку и матернулся сквозь сжатые зубы: нож сорвался и едва не проехался по руке. Пришлось еще с минуту поковыряться, чтобы, наконец, сбить пробку. Пахнуло застольем и больницей. Марк Владимирович занес бутылку над раковиной. Рука дрогнула. Не выливать же, в самом деле? Отвел руку в сторону. Снова занес - все равно ведь уже вскрыл.- Да ну нахуй!В кухонном шкафчике нашлись стопки. Багдасаров плеснул до половины. Понюхал. Скривился. Выдохнул и опрокинул содержимое стопки в себя, но вместо того, чтобы глотать, задержал во рту на секунду и тут же выплюнул в раковину: водку он искренне ненавидел и, если можно было избежать ее за столом, пил коньяк или, на худой конец, вино. Сегодня был и коньяк, и вино, и венгерский вермут, чтоб этим венграм черти в аду вилами в жопу тыкали вопреки всем законам исторического материализма, согласно которому нет ни бога, ни дьявола.В гости к первому секретарю катамарановского горкома со смешной фамилией Небетонов - вдвойне смешно, если учитывать специфику города, - Марка Владимировича пригласили в первый же день. Такой же дурацкий, как и последующий вечер в гостях, и сам первый секретарь, и его толстая супруга, по случаю дня рождения которой и было приглашение.Утром служебная “волга” высадила Марка Владимировича у красно-белого здания горкома, поцелованного в лоб золотым серпасто-молоткастым гербом. Дальше была традиционная для первого дня волокита: ознакомиться со штатным расписанием, расписаться в бумагах в отделе кадров и в бухгалтерии, получить книжечку с талонами и бланк-заказ на месячную норму мясопродуктов, и уточнить, когда в Катамарановск прибудет остальной багаж: мебель и вещи из Обнинской квартиры, от которых доехала примерно треть, пока остальное потерялось где-то на дорогах необъятной родины, а, главное, свежекупленная “копейка”, которую Марк Владимирович толком и объездить-то не успел, как в ней что-то полетело. Машину пришлось оставить и ехать поездом, под честное слово, что ее пригонят в Катамарановск сразу же после ремонта.Когда все шоколадки для бухгалтерии и отдела кадров были розданы, а подписи поставлены, Багдасаров, наконец, дошел до кабинета. Оказалось, зря спешил. К нему то и дело забегали познакомиться и наскоро поручкаться, непременно выспрашивали, как дела в Обнинске с колбасой и бензином, но дальше этого прием в должность не шел. Ни тебе общего собрания по случаю прибытия нового товарища, ни вызова к начальству. Марк подвигал письменный прибор туда-сюда по столу. Понажимал кнопочку на канцелярской лампе. Несколько раз снимал трубку служебного телефона и тут же клал обратно, хотя список внутренних номеров был прямо на столе, под листом оргстекла. Начальство заглянуло само ближе к обеденному перерыву. Марк Владимирович подождал, пока Небетонов, плотный лысеющий коротышка лет за сорок, первым протянет руку. Черт его знает, как тут, в Катамарановске, здороваться принято: как по Обнинску привычно или по-своему. Оказалось, что принято жать руку и одновременно похлопывать по плечу. Марк Владимирович взял на карандаш.- А вот и наши ценные кадры добрались! Мы вас, товарищ Багдасаров, очень ждали.Марк Владимирович удержался, чтобы не сказать, что оно и видно, ожиданием весь стол завален. Вместо этого пожал теплую, чуть влажную ладонь и сдержанно ответил:- Первым же поездом.- Вижу, вижу. Готовы, значит, к труду и обороне?- Лучше, конечно, к труду, но я еще дела не видел, если оборонять нужно, значит, будем и оборонять тоже. Небетонов намек то ли не понял, то ли не захотел понимать. - Ну, про оборону-то вам всяко виднее, после Обнинска-то. Но у нас тут и правда больше труда, чем всего остального.- Это хорошо, мне это подходит. Жду не дождусь.Небетонов рассмеялся.- Энтузиазм - это правильно, товарищ Багдасаров. Знаете что, вы приходите-ка вечером ко мне. Скромно празднуем юбилей супруги, в узком кругу товарищей. Там и познакомитесь со всеми, и горизонты деятельности вам обрисую. Вижу, вижу, вы сейчас спросите, нельзя ли с горизонтами пораньше, но зам мой сейчас на собрании заводского парткома, а я в НИИ срочно, там по госзаказу последнему вопросики возникли, нужно с товарищами обсудить.- А я…- А вы вечером приходите. С супругой, конечно.Марк Владимирович поджал губы и коротко ответил:- Не женат.- А, ну да, ну да, конечно. Мы вам все равно будем рады. Часиков в восемь, да?Поначалу Марк Владимирович еще надеялся, что они с Небетоновым просто не очень друг друга поняли. Что такое перспектива проебаться с госзаказом, Марк Владимирович хорошо знал. Ну, не сообразил первый секретарь, что можно Багдасарова сразу взять с собой, чтобы ввести в курс дела по НИИ, так сказать, в полевых условиях. А что дел никаких в первый день, так наверняка еще подготовить не успели. Марку Владимировичу рассказывали, что после того, как его предшественника погнали с должности, в Катамарановском горкоме тот еще геморрой, оттого и спешка такая, что даже машину из ремонта не дождаться. Раскидали, наверное, все дела по людям, а подготовить для передачи времени не хватило. Вон, даже квартиру ему на новом месте толком подготовить толком не успели. Кто только оформлял бумаги на доставку так, что спальня доехала, а вторая комната стояла почти пустой?Вечером после не то шестого, не то восьмого тоста стало понятно, что надежды Марка Владимировича пошли крахом.Столичное “Птичье молоко”, которое пригодилось в первый же день, вызвало у хозяев праздника должный восторг, но ровно до того момента, пока не приехал директор завода с бутылкой венгерского вермута, привезенной из заграничной командировки. Конфеты на этом фоне померкли сразу же, а вот сам Марк Владимирович, в отличие от “птичьего молока”, какое-то время держался. Ручкался с гостями и, по завету чертова американца, задавал вопросы, интересовался товарищами и изо всех сил был хорошим слушателем. Разузнал, что завод сейчас обслуживает стройки атомных электростанций, а НИИ пашет во все руки над улучшением процесса производства синтетического каучука и шин. Разработки шли прямиком на КамАЗ и Уралмаш, а уже с этих заводов на новеньких шинах выезжали прямиком в Афганистан “сухогрузы”, “наливники”, передвижные мастерские и радиостанции, носители для оружия. Азиатские дороги не щадили советскую резину.Вроде только начал налаживаться диалог. Вроде Марк Владимирович даже успел директору НИИ присоветовать, как организовать поставку каких-то стратегически важных деталек в обход американского эмбарго и перейти к обсуждению повышения трудовой дисциплины на примере обнинского Физико-энергетического института. Но тут Небетонов и отозвал его в сторонку. Протянул бокал с вермутом, который после армянского коньяка и массандровской “мадеры” показался неприятно сладковатым. Марк Владимирович все равно пожевал губами и одобрительно кивнул.- Вливаетесь в коллектив, товарищ Багдасаров?- Знакомлюсь с товарищами. Раз предстоит плотно сотрудничать.- А я вас по этому поводу и отозвал. Пока суд да дело, обрисую вам текущее положение. А положение такое, что работы будет много.Небетонов выдержал паузу. Марк Владимирович снова кивнул.- Я для того и приехал. Текущее положение мне вкратце обрисовали. Поработаем. - Хорошо, что обрисовали. Знаете, значит, что с вашим предшественником случилось.Тут Марк Владимирович замешкался. Признаться, что никто из его источников так и не рассказал, какая участь постигла прошлого третьего секретаря? Не подумает ли Небетонов, что Марк Багдасаров - трепло, которое только прихвастнуть гораздо? Или не признаться и так и остаться в неведении? Решил, что правду все равно узнает, - не сейчас, так позже, - а вот правильную репутацию нужно нарабатывать с самого начала.- Наслышан.Небетонов заломил бровь.- Я вам честно признаюсь, товарищ Багдасаров, что ходу информации мы не давали не потому, что есть, что скрывать. Перед товарищами и советским народом нам скрывать нечего. Но вы же сами знаете, есть несознательные элементы, которые всегда готовы все наизнанку вывернуть да и очернить работу всего коллектива по одному только инциденту. Оно, конечно, коллектив должен был отреагировать и не допустить. Отреагировали, как только сигнал поступил. А если бы у нас был тогда такой человек, как вы, так и сигнал бы прошел оперативнее, да, может, и вообще такой ситуации не сложилось бы, упредили. Так что вы нам очень нужны. С завтрашнего утра и приступите, я сегодня распоряжения отдал, чтобы вам все нужные справки подготовили.- Мы с товарищем директором института уже обсудили некоторые актуальные проблемы, которые тормозят сроки выполнения годового плана. С поставками для лабораторного оборудования вопрос неприятный, но решаемый. А что касается…- Это все очень хорошо, товарищ Багдасаров, что вы и с другими областями решили познакомиться, раз уж с начальником отдела пропаганды и агитации пока не встретились. Но у вас с ним завтра уже совещание запланировано, там сразу и обговорите ближайшие горизонты. Я вам откровенно скажу, у нас и с первичными комсомольскими организациями в последний год дела не так, чтобы очень, и на местах тоже. Сами по справкам увидите. Политическую учебу и лекционную пропаганду в учебных заведениях подтянуть нужно, правовым воспитанием молодежи серьезно заняться, особенно это касается нашего катамарановского технического училища. Организация спортивной и оборонно-массовой работы в школах тоже нуждается в повышении эффективности. Ну, по поводу профилактики правонарушений среди несовершеннолетних вам лучше напрямую со штабом комсомольских дружин пообщаться.Хорошо, что у Марка Владимировича был бокал. Во-первых, руки заняты. Во-вторых, когда ловил себя на том, что слишком часто моргает в ответ на Небетонова, переводил взгляд на хрустальный ободок и отпивал невкусный липкий вермут. Кто бы мог подумать, что в братской социалистической Венгрии по бутылкам разливают такую жижу. Вермут дал в голову так, что в виски застучало, а в желудке скрутился какой-то противный комок и пополз вверх, к горлу. Но это было даже хорошо. Если концентрироваться на том, чтобы вовремя сглатывать подступающий комок, получалось удержаться от вопросов, которые ни в коем случае не нужно было задавать начальству.Например, какого хера?Например, ебанулся, что ли, первый секретарь со своей спортивной работой и профилактикой нарушений среди несовершеннолетних?Марк Багдасаров сюда приехал из наукограда всесоюзного значения по обкомовскому направлению, чтобы идеологической грамотностью пэтэушников заниматься?- Товарищ Небетонов, тут…Марк Владимирович снова сглотнул подкативший комок, а заодно и следующие слова о том, что тут какая-то ошибка. Небетонов с энтузиазмом кивнул:- Тут работы много, и вся нужна, как говорится, еще вчера. Так что, сами видите, мы вам очень рады. Нам вас рекомендовали как отличного оратора и специалиста по организационной деятельности.Остаток вечера Марк Владимирович помнил смутно. Он выждал еще полчаса, пока хозяйка не завела пластинку с какой-то эстрадой на проигрывателе и гости на начали массово выбираться из-за стола, чтобы растрясти закуски и алкоголь в желудках. На танцах Марк Владимирович сослался на ночь в поезде и желание прибыть завтра на службу со свежей головой. Небетонов, сука, сочувственно покивал и вызвался проводить к подъезду до служебного автомобиля. Марк Владимирович из последних сил растягивал кончики усов к ушам в улыбке и убеждал, что прекраснейшим образом дойдет сам. На прощание ему всучили ту самую бутылку “Посольской” в качестве якобы ответной любезности за столичные конфеты.“Посольскую” он чуть не выронил у машины, когда из-за угла дома с гиканьем и смехом вылетела стайка пацанов лет двенадцати. Пацанва сориентировалась на бегу и обогнула по бокам черную “волгу” и прижавшегося на всякий случай к боковине машины третьего секретаря, а вот один не скоординировался и больно зацепил Марка Владимировича локтем. Пригасил скорость, стрельнул быстрым взглядом из-под ресниц, словно оценивая ущерб и потенциальные последствия, но не остановился, только буркнул “извините” и понесся догонять своих, а Марку Владимировичу ничего не оставалось, кроме как с остатками достоинства сесть на заднее сиденье, чтобы доехать поскорее до своей полупустой квартиры и вылить эту чертову водку к херам собачьим в канализацию.Лучше бы он ее, конечно, оставил. Не сообразил вовремя, что отдать дорогую “Посольскую” какому-нибудь слесарю тоже вполне бы засчитывалось в качестве достойной мести за оскорбление.После вечера в гостях каждое утро встречало Марка Владимировича бумагами. Он разбирал отчеты об организации политической учебы и лекционной пропаганды за прошлый и текущий год, справки по работе школьных комсомольских организаций, сдачам норм ГТО и работе летних трудовых объединений, протоколы пленумов совета городской пионерской организации и школьной комиссии при горкоме и статистику по правонарушениям. Когда попадалось что-нибудь особенно впечатляющее, вроде данных по общему объему металлолома, незаконно свинченного несовершеннолетними правонарушителями, или программа учебно-трудового лагеря комсомольского актива “Романтик”, Марк Владимирович страдальчески морщился и шел курить.После бумаг шли совещания. Марка Владимировича мотало из отдела пропаганды и агитации в городскую комсомольскую организацию, а оттуда - на отчет штаба боевой комсомольской дружины. И если бы Марка Владимировича кто-нибудь спросил, какое из зол худшее, ответ товарищ третий секретарь ответил бы нецензурно. В комсомольской организации с ним хотели согласовать программу ежегодного городского слета пионеров, а в штабе БКД хоть и обсуждались более серьезные дела, но от волчьего взгляда начальника штаба Марка Владимировича так корежило, что приходилось себе напоминать, что могло бы быть и хуже. Вместо хмурого участкового комсомольские дружины мог бы курировать веселый мент из поезда. Нет уж, пусть лучше этот, с волочим взглядом. Воспоминания про веселого мента помогали собраться и, хмуря брови, слушать про обучение дружинников и рейды по отлову прогульщиков.На исходе месяца стало понятно, что не складывается. Вроде и совещания проходили в конструктивном ключе, и ручкались с Марком Владимировичем дружелюбно. И все равно не отмахаться от того факта, что в обеденный перерыв в горкомовской столовой Багдасаров мог наравне со всеми обсуждать преимущества свежевыпущенной ВАЗом переднеприводной “восьмерки” перед старыми моделями и ассортимент в чековых “Березках”, но когда разговор за столиком перескакивал на запланированный визит комиссии из Госстроя, Марк Владимирович оказывался наедине со своим борщом, отгороженный от других невидимой стеной.Окончательно понятно, что не будет у них с Катамарановском любви, стало, когда в районном продуктовом сменился продавец. Новенький даже глаз на покупателя не поднял. Читал под прилавком то ли книжонку, то ли газету. Марк Владимирович постучал костяшками пальцев по прилавку.- Коньяк есть?- За коньяком вам в “Бирюзу”, если столик достанете, - все еще не поднимая глаз протянул продавец. - “Три семерки” есть, пиво, а если вам на день рождения, то “Советское” шампанское. Марк Владимирович еле сдержался, чтобы не посоветовать не в меру разговорчивому товарищу предложить “Три семерки” тем самым подросткам, в которых он должен был воспитывать дух патриотизма: им точно незазорно хлебать дешевый портвейн из картофельного спирта. Но тут продавец, наконец, оторвался от своего чтива, проехался оценивающим взглядом по маркову костюму и добавил:- Вам вермут могу предложить. Почти “Чинзано”.- Ваш “чинзано” - это “Букет Молдавии” с другой этикеткой, - огрызнулся Марк, на что продавец пожал плечами и картинно закатил глаза. - Белое сухое дайте. И пачку “бэ-тэ”.- Столовое. И “Родопи”.Этот город его ненавидел.Болгарские сигареты Марк Владимирович забрал на службу, а вино хоть и было выпито за два вечера, но нужного эффекта не дало. Лучше не становилось. Неприкаянный третий секретарь по вечерам пил кофе во все еще полупустой комнате, где из мебели стоял только позаимствованный из кухни табурет и почему-то приехавший вместе со спальным гарнитуром кокетливый хромированный сервировочный столик, и думал.Потом много звонил по межгороду.Потом сделал заказ в архив личных дел через отдел спорта и туризма.Потом снова звонил, ругаясь на пошаливавшую связь. - Алло, Павлуш? Да ебаный свет, ни хера не слышно… Ал… алло, да. Слушай, Павел Алексеевич, услуга нужна. Выручи по старой дружбе. Ага. Я в Катамарановске. Не спрашивай. Ну да. Серьезно, не спрашивай. Ну блядь, ну Павлуш, на карте посмотри. Смешно ему. Послушай, по делу. Есть тут один такой по фамилии Стрельников. Угу. С прошлого года местный тренер по плаванию, а до этого ленинградский был. И немного ялтинский. Ну да, ну да. Ага, буду ждать. С меня причитается.Теперь по утрам, в ожидании ответного звонка, Марк Владимирович запирался в кабинете, пристраивал к ножке настольной лампы перепечатанную копию тощенького официального личного дела и любовался на нее, скрестив руки на груди.- Ну что, Стрельников Григорий Константинович, тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года рождения, женат, имеет сына, ка-эм-эс по плаванию? Посмотрим на тебя, Стрельников. Удиви меня.