о боли (жигори) (2/2)

Жилин смотрит на Игоря, Игорь смотрит на шрамы, чай остывает на столе.В конце концов, молчание прерывается хрипловатым голосом Катамаранова:– К-когда?

– После взрыва. Послушай, я…– Как?

– Гвидон помог. Возможно, это была даже не окончательная смерть, а эта…клиническая, так что…Игорь дёргается, как будто от удара, отшатывается, чтобы через мгновение подойти ещё ближе. Смотрит тёмными влажными глазами так, что Жилин проклинает свой длинный язык. Голос Катамаранова сиплый и абсолютно трезвый, каким полковник его не слышал уже несколько лет.

– Ты умер. Т-ты умер, а я…валялся в лесу и в ус не дул.

– Это неважно, ты ведь не знал.Игорь выдыхает, заносит руку над своей головой, чтобы растрепать воронье гнездо вместо прически ещё больше, но замирает, широко раскрыв глаза. Жилин прикрывает веки, поняв, что тот догадался.– Тогда Водолаз говорил о тебе. Ты…ты умирал в той машине, а я не помог тебе.

– Игорь…– Почему? Я почти что добил тебя, а ты…Вид Игоря, придавленного чувством вины, которую он испытывать не должен, рождает волну негодования и гнева. Жилин подходит ближе, берёт едва тёплые ладони в свои и твёрдо ловит направленный куда-то в сторону взгляд.– Ну-ка прекращай мне тут убиваться, Игорь. Вины твоей здесь нет и быть не может, понятно тебе? Что же, это ты, что ли, пистолет на меня направил и выстрелил?

Катамаранов качает головой, и, наконец, поднимает взгляд. Полковник мягко улыбается ему и притягивает к себе, ощущая, как осторожно Игорь кладёт свои ладони на его бока. Ведёт пальцами по коже в поисках очередной отметины и неожиданно тихо, у самого уха спрашивает:– Больно?

Жилин глубоко вздыхает и устало опускает голову на чужое плечо. Отвечает также тихо:– Уже нет. – Согревающаяся ладонь Игоря снова ложится на грудь, безмолвно спрашивая, и полковник морщится. – Это накатывает временами. Нужно съездить к Гвидону, спросить. Может, отвар какой даст, или самогона хотя бы.

Катамаранов фыркает беззлобно ему в щёку, продолжая рыскать пальцами под рубашкой, явно намекая на неспособность Жилина пить – ну развозит его быстро, что поделаешь –, и в ответ полковник мстительно щипает его бок. В объятиях Игоря тепло и уютно, уходить никуда не хочется, но ему нужно выполнять свои обязанности и принимать решения. Нехотя отстранившись, Жилин мельком смотрит на настенные часы и взволнованно подрывается с места, игнорируя тихое ?э, куда? и вид оскорблённого таким развитием событий Катамаранова.

– Опаздываю! Как же так, разборки, и без милиции? Нужно ехать всех утихомиривать, пока не поубивали там друг друга насмерть. Ты, Игорёш, побудь тут, пока я съезжу, разберусь с этой Стрельниковой, чтоб её…Прозвучавшее имя срабатывает моментально – расслабленно опирающийся о давно некрашеный подоконник Катамаранов напрягается, щурит глазищи свои тёмные и молча наблюдает, как полковник застёгивает обратно рубашку. Цедит в тишину кабинета:– Это же она?

– Игорь, даже не думай. Я от ещё одного убийства тебя прикрывать не стану.

– Она или нет?

Жилин молчит, накидывая на плечи китель, и Игорь кивает самому себе, решительно направляясь в сторону выхода. Полковник направляется следом, ловя его у самой двери.

– Игорь, не дури. Я сам. По закону всё сделаю, слышишь?

– По какому закону, Серёг? Который призывает жечь картины и квартиры у стариков отбирать?Полковник замирает, пытаясь придумать хоть какой-то аргумент, но тут Игорь, приблизившись, целует так, как раньше целовал лишь в безопасной темноте их квартиры. Держит за плечи, напористо толкаясь языком, легко прихватывает зубами нижнюю губу и дышит жарко так, что Жилину в своём кителе душно становится. Катамаранов отстраняется медленно, смотрит в глаза, обхватывая ладонями лицо и говорит уверенным голосом:– Она тебя убила. Никто после такого на этом свете не задержится.

И выходит, хлопнув дверью.

Жилин отмирает через пару секунд, бежит следом, но на улице никого, только сиротливо стоит у тротуара припаркованный милицейский УАЗ. Нашарив в кармане ключи, полковник направляется к нему.

***– Хорошо у тебя тут. Уютно.Над головой рассыпаны звёзды в чернильной синеве, в деревьях тяжело ухает сова (?на тебя похоже?, шутил в восьмом классе Игорь, когда они ходили с классом в походы), а вдалеке тлеют многочисленные костры, принося с собой запах гари. На земле под редкими ветками куста лежать хорошо, прохладно и спокойно.

Катамаранов что-то булькает в ответ, глотая скипидар, и Жилин тяжело вздыхает. Знает, как будет Игорь отходить после сделанного, но знает так же и то, что тот ни о чём не жалеет. Труп убитой Стрельниковой медики должны забрать с утра, Инженера полковник отправил вместе с Лидером – пущай присмотрят друг за другом –, а всех остальных разогнал по домам. Успел вовремя, поубивать они друг друга не успели, да и разошлись быстро, словно поруганные воспитательницей детсадовцы.

Жилин вздыхает полной грудью, сжимает в пальцах выданный Гвидоном мешочек с травами и кладёт в карман кителя. Снимает фуражку, чтобы лежать было удобнее, расслабляет форменный галстук и откупоривает пробку у небольшой бутылки.В нос ударяет запах корицы, перца и лаврового листа. Резко, но приятно.

Игорь заинтересованно садится рядом, принюхивается, склоняясь поближе, и тянет вперёд руку со сжатым в ней горлышком бутылки. Жилин усмехается непонятно чему и не даёт стеклам соприкоснуться.

– Не чокаясь.Опрокидывает в себя пару глотков, занюхивает рукавом, ощущая, как с непривычки слезятся глаза. Ощущает в волосах неловко-нежную руку, тянущую вниз, и падает вместе с Игорем обратно на траву, сплетаясь ногами.

Они пьют всю ночь, обмениваясь редкими фразами, и вместе встречают рассвет.