Возлюбленный. Часть I (1/1)
Начинало светать. Сквозь забитые досками окна просачивались первые лучи солнца, а лолиты так и нет. Сквозняк поддувал из щелей, рассеивая смрадный тухлый воздух, кишащий в этой палате. Хоть с приходом солнца здесь ничего не изменилось, но Казу чувствовал себя немного спокойнее. Наконец ему удалось избавиться от лолиты, от её безумств, от пустой злобной ухмылки, хоть и ненадолго. Ах, если бы у него были ноги, он бы встал с этого залитого кровью стола и побежал скорей куда угодно, только дальше от этой палаты, от этого места, от лолиты. Но откуда у плюшевого кроля силы чтобы бежать?
Казу больше не человек, он никто. Он умер. Его тело уже давно кремировали, а прах развеяли по ветру. Его семья мертва, а тело его сестры так и не было найдено. Его стерли с лица Земли. Казуки больше нет.
Есть только гнилое, увядшее сердце в плюшевой оболочке и имя. Казу. Вот и всё. Больше ничего нет.Вдруг неожиданно дверь палаты с огромным треском распахнулась и в неё вошла лолита с недовольным выражением лица. Она, опустив глаза в пол, что-то безумно шептала, шагая по направлению к столу, на котором сидел кроль. Схватив его за ухо, она небрежно повезла его по полу за собой. Что же случилось с ней?Швы на её руках были наложены идеально, как всегда. Шов за швом они волной покрывали тоненькие руки лолиты. То же грязное платье, которое она никогда не снимает, те же длинные белоснежные волосы, собранные на макушке бантом, те же пухлые губы. Ничего не менялось.Но что же тогда произошло?Выйдя из камеры, она направилась вглубь здания, в одну единственную палату с не заколоченным окном. Она тихонько открыла дверку и зашла в палату, прикрыв её. Это был кабинет главврача больницы. Но он выглядел очень странно. Ухоженный, чистый кабинет с большим дубовым столом посредине и диванчиком около окна с пёстрыми жалюзи. Обычный кабинет скажете вы. Но, не считая нескольких деталей, он и был совершенно обыкновенным.
Побелённые стены были забрызганы алой кровью, и всё что было в ней. Пол, стены, потолок, мебель – всё было окрашено в красный цвет.
А в кресле за дубовым столом сидел… Труп. Самый настоящий труп человека. Его костлявая рука лежала на стопке бумаг, а в другой была намертво зажата ручка. Его голова имела не естественное положение. Точнее она была пришита к телу. Глаза были закачены, а изо рта красовался засохшей ручеёк крови. Тело начинало разлагаться, и из-за этого в палате стоял жуткий смрад. Лолита, посадив кроля на окровавленный диванчик, села рядом с ним. Широко улыбнувшись, она положила около себя маленький подозрительный мешочек, немного погладив его.– Казу, ты, наверное, никогда раньше не встречал этого человека, но я уверена, что ты его знаешь.Если нет, то хочу тебе представить – Кеичи Танабе, главврач этой больницы и мой некогда возлюбленный. Это, наверно, повергнет тебя в шок, но ты должен знать, ведь ты мой лучший друг.Я знаю, Казуки, что ты читал его дневник и знаешь всю эту историю. Да, я убила его. Он похитил моё сердце, я полюбила его сразу как прибыла в это захолустье. Он хотел вылечить моё растерзанное сердце, которого никогда и не было, в нём было столько любви и сострадания ко мне, что эти банальные чувства пленили меня. Они заставляли меня ревновать его к другим женщинам, убивать их во имя нашей любви. Он стал мне старшим братом и моим любимым,только тогда я решила воспитать в нём те чувства, которые испытывала к нему. Хоть я и была жестокой, хоть я и калечила его, подвергая к пыткам, но это ведь всё было ради любви.Любовь требует жертв – говорил один человек. Но наша требовала их всё больше и больше.
Тогда я всё-таки решилась признаться ему в своих светлых чувствах.
Но он отверг их.Он кричал, плакал, пытался покончить жизнь, но я ему не давала такого шанса.Значит, он ещё не созрел до моих чувств – думала я.
Тогда привязав его руки и ноги к этому креслу, лишила его попыток самоубийства. И вот однажды он принял мои чувства. Я была вне себя от счастья до одних роковых слов: ?Но мы же брат и сестра, между нами не может быть никакой любви. Ты мне – никто, как я тебе. Я только лишь главврач, я не могу, Рэмина, не могу принять твоих чувств ко мне…?
Эти слова перевернули весь мир. Они разрушили всю нашу неосознанную идиллию.Между идеальным братом и сестрой не может быть никаких любовных чувств, которые я испытывала к нему. Но я хотела быть с ним. Это желание было сильнее правил.Тогда я и вырезала его сердце, забрав его с собой, после заключив в плюшевого зайца, подаренного им мне когда-то.
Это было слишком романтично.Его бездонные глаза смотрели в упор на меня, его бездыханное тело истекало кипящей кровью. Взглянув ещё раз на его лицо, мне стало слишком омерзительно, этот жалобный взгляд… Фу.
Я одела на его голову чёрный пакет, чтобы скрыть это ужасное выражение и принесла бензопилу. Аккуратно отделив голову от шеи, выпотрошив внутренности, я подстроила всё это как самоубийство.
Этих людишек даже не насторожила голова в пакете и окровавленные стены. После этого журналистского переполоха я устроила им небольшую игру на выживание.
Я знала, что когда-нибудь придут эти назойливые мухи и приготовила собак. Они очень долго голодали, половину из них сдохло пока ждало. Я просто натравила этих собак на людей и всё.
Было вовсе не интересно. Никто из них не уцелел, всех загрызли. Ты бы видел их тела; обгрызенные руки и ноги, изуродованные клыками лица, выпотрошенные внутренности, прямо пальчики оближешь. У этих собак был настоящий пир. Но пришлось их усыпить, потому что они покушались на тело моего Кейчи.Вот так. После этого всё утихло и я могла спокойно жить себе вместе с Кейчи. Мы были вместе всегда.
Но только до нашей встречи с тобой, Казуки.
Я поняла, что нашла своего идеального старшего брата и стала совсем мало уделять внимания ему. И вот как это отразилось. Ты теперь на его месте. В его теле. Но мы ведь всё ещё друзья? Да, Казуки?Ты больше на меня не злишься, что я отвергла тебя как брата?
И договорив, лолита, переведя дыхание, взяла кроля на руки, поднося к приколоченному телу.(Чтобы оно сохраняло свою форму, лолита приколотила его к креслу.) После усадив Казу около усохшей руки, она достала тот таинственный мешочек. Потянув за шёлковые ниточки, она открыла его. Её губы исказились в подобной радости улыбке. И своей худенькой, обвитой шрамами, рукой она аккуратно вытащила на свет эту драгоценную вещь.На её хрупкой ладони лежало окровавленное сердце…