Часть 15 (1/1)

Ролик снимался тяжело. Марк капризничал, Оля нервничала, Дашка вставляла колкие комментарии. Лёша пытался не вспоминать о том, как вчера к нему вновь подвалил Альберт, хватал за руки и… И бог весть, чем бы это закончилось, не появись Дарья. Впрочем, вид раскрасневшейся, всей на взводе, Ольги буквально не давал Лёхе думать о чём-то, кроме неё самой. В перерыве, набравшись храбрости и отложив телефон, он подошёл к ней, впервые так близко.—?Ольга… Максимовна…—?Можно просто Ольга,?— рассеянно отозвалась красавица-политтехнолог, поднимая глаза. У Лёхи зашлось сердце. Он судорожно вздохнул.—?Ольга,?— со вкусом повторил он, внутренне ликуя, что голос не дрожит,?— Я хотел… Кхм… Что Вы делаете сегодня вечером?Оля настороженно окинула Лёшино лицо беглым нечитаемым взглядом. Стрельников-младший замер.—?Скорее всего, съёмки ролика затянутся,?— медленно заявила Ольга,?— Думаю, после их окончания все разъедутся по домам… Отдыхать…—?Может быть… ну… Вы тогда разрешите мне… Вас проводить? —?Лёша решил уцепиться за последнюю надежду, хотя голос его подводил?— скатился почти до шёпота. Боже, как же он, наверное, сейчас жалко выглядел…—?Я думаю, это лишнее,?— негромко, но твёрдо произнесла Оля, стараясь больше не смотреть на Лёшу,?— Вы… ты… Вы можете понадобиться отцу, и…—?Я скажу, он поймёт!Это, на Лёхин взгляд, прозвучало совсем уж отвратительно?— плаксиво, надрывно, по-детски.—?Нет,?— отрезала Ольга,?— Не стоит.И рванула прочь, лишь бы не передумать. Её слегка трясло.У Лёши внутри поднималась буря. Он не привык ни сдаваться, ни бегать за девчонками, но сейчас… Хотелось одновременно и руки опустить, и броситься вслед за Ольгой… Лёша сдержался, необыкновенным усилием воли… Ещё не вечер…—?Киногеничный, зараза.—?Даша!—?Чего? Что я сказала? Я похвалила.Марк действительно на отснятых кадрах выглядел ну очень хорошо. Оператор оказался мастером своего дела?— не зря столько пробегал по лесам и полям с ведущим передачи ?Сдохни или умри?. Сейчас программа находилась в отпуске, ведущий?— в больнице с сотрясением, которое умудрился заработать прямо в отпуске, а оператор с удовольствием?— за хороший гонорар?— согласился отснять предвыборный ролик для кандидата, которого и сам не прочь был на выборах поддержать.—?Завтра смонтируется- пообещал оператор, грузя мотки плёнки в коробки, коробки?— в сумку, сумку?— на плечо, себя в бежевый ?Жигуль?.Вопреки прогнозу Ольги, съёмки не затянулись?— сумерки только-только начали сгущаться, и политтехнолог теперь судорожно соображала, как бы сбежать?— побыстрей и желательно незаметно для Лёши.—?Если мне не понравится?— будем переснимать! —?категорично брякнул Марк.—?Марк Владимирович, не бухти, нормально получится, лучше, чем было,?— купировать истерики Марка у Гриши получалось похуже, чем у Ирины, по которой он уже отчаянно соскучился.—?Прикрой меня,?— шепнула Оля Даше на ухо. Та понимающе кивнула и шагнула к Стрельниковым, стоявшим плечом к плечу.—?Григорий Константинович, на минуточку…Воспользовавшись тем, что Дашина неширокая спина на миг позволила ей пропасть из поля зрения и Гриши, и Лёши, и заодно Марка, Оля бросилась к не успевшему уехать оператору.—?Подвезите, пожалуйста.Глаза оператора заблестели, он угодливо распахнул дверь пассажирского сидения. Оля юркнула в ?Жигули?, и спустя миг их и след простыл.Лёха расстроенно отошёл от щебечущих отца и пиарщицы, глядя вслед автомобилю. Настя закатила глаза.—?Шопенгауэра четырнадцать, квартира сто три,?— буркнула она. Лёша вздрогнул.—?Адрес Олькин,?— невинно пояснила Анастасия, хлопая ресничками,?— Вдруг тебе интересно… Пока, Лёх. Она, кстати, белые розы любит…Лёша тормозил ещё секунд пять, потом рванул к отцу, уточнил, нагло перебив Дашку, не нужен ли он больше, и, получив добро, бросился к близлежащему цветочному магазину.***Соня проснулась, когда день уже клонился к вечеру, от того, что живот свело до рези. Продрав глаза, она вспомнила, что со вчерашнего дня ничего не ела. Совершенно обнаглев, она быстро сбегала в душ, а после порылась в чужом холодильнике. Несмотря на то, что таксист явно вёл холостяцкий образ жизни, он оказался аккуратным, хозяйственным и запасливым. Тем не менее, Соне не хватило нахальства разворошить кастрюли, поэтому она торопливо, словно воруя, отрезала кусок колбасы, шмякнула его на ломоть хлеба и быстро-быстро умяла получившееся недоразумение, запив глотком вишнёвого компота. Тщательно сполоснув за собой чашку и вытерев покрытый клеёнкой стол, Соня вышла на балкон.Дворик, вид на который открывался с пятого этажа, был чистеньким, ухоженным, но откровенно провинциальным. Обилие деревьев, радующих глаз буйной зеленью, соседствовало с огромными поржавевшими мусорными контейнерами, на верёвках сохло застиранное разномастное бельё?— от необъятных пододеяльников до детских ползунков, лавки у подъездов прочно оккупировали бабульки, несмотря на тёплую погоду предусмотрительно одетые в вязаные кофты, и шумная молодёжь в ярких олимпийках, распивающая пиво. Соня вздохнула. От такой нормальной жизни она уже отвыкла. Полтора года как на гранате, а теперь вовсе непонятно, что с ней дальше будет.В том, что Роман уже ищет её, Соня не сомневалась. Оставаться в Катамарановске ей нельзя, нужно уехать, куда угодно, туда, где никто не знает её, куда не дотянутся руки Малиновского… А уж там, на месте, решить, как и на что жить…Всё упиралось в одну-единственную проблему?— на билет из города, даже самый дешёвый, денег у Софьи не было. Можно, конечно, было попросить в долг у доброго таксиста Феди, но Соне казалось, что это очень некрасиво с её стороны. К тому же она не была уверена, что сможет в скором времени долг вернуть. Впрочем, горевала по этому поводу Соня недолго. В её ушах всё ещё были серёжки, по забывчивости не оставленные в доме Романа. Крошечные бриллианты можно было продать. Вырученных денег, по подсчётам Софьи, должно было хватить на билет и хотя бы крохотную комнату в каком-нибудь бараке. А после можно устроиться на работу, мыть полы или посуду, мести улицы, что угодно… Потом поступить в какой-нибудь техникум, получить место в общежитии, найти хорошую работу… Радужные мечты приободрили Соню. Оставалась дилемма?— уйти, что называется, по-английски, не злоупотреблять больше гостеприимством хозяина или всё-таки поблагодарить Федю лично, когда он вернётся, и не срываться из уютного дома на ночь глядя? Из раздумий Соню вырвал звонок в дверь.Первой безумной мыслью было?— Роман нашёл её! Сейчас его головорезы за волосы стащат её вниз по лестнице, запихнут в багажник, отвезут в лес, где Малиновский уже лично выпустит в горе-жену несколько пуль, а потом хладнокровно прикажет зарыть её где-нибудь под ёлкой… И хорошо, что Фёдора нет сейчас дома… Хотя его могут дождаться, и тогда…В панике, близкой к истерике, Соня приблизилась на цыпочках к двери и посмотрела в глазок. От сердца отлегло.На лестничной площадке стоял певец Старозубов.—?Добрый вечер,?— солнечно прогудел он, когда Соня распахнула дверь,?— Вот, решил заехать, проведать Вас… А Фе… Фёдора ещё нет?—?Здравствуйте, Всеволод… Андреевич, проходите,?— Соня посторонилась, пропуская артиста в квартиру,?— Нет, Фёдор ещё на смене…—?Ради бога, не называйте меня Всеволодом Андреевичем,?— певец умоляюще прижал руку к груди,?— Просто Всеволод, хорошо? А ещё лучше?— Сева. И на ты.Соня слишком вымоталась, чтобы спорить.—?Хорошо. Тогда взаимно.Немного поболтав на отвлечённые темы (Старозубов оказался чудесным собеседником?— внимательным, обаятельным, лёгким), певец уговорил Соню похозяйничать на кухне, уверяя, что Федя ни в коем случае не разозлится, если они в его отсутствие погоняют чаи. Соня сдалась?— Всеволод неимоверно располагал к себе. За чаем Сева и приступил к разговору, тема которого его тревожила.—?Сонечка… Я могу Вас… тебя попросить всё-таки рассказать, что с тобой случилось? Мне кажется, я бы мог предложить тебе помощь,?— торопливо добавил он, видя, как изменилась в лице его собеседница,?— У меня есть связи… возможности… Соня,?— певец нежно взял её за руку,?— Ты можешь мне доверять…—?Сева…?— Соня вздохнула, ей никак не удавалось сосредоточиться, очень отвлекала рука Всеволода, мягко сжимавшая её пальцы?— изящная, аристократичная, удивительно нежная?— не чета здоровенной лапище Романа, со стальными пальцами и кулаком размером едва ли не с Сонькину голову.—?Расскажи, не бойся,?— журчал певец, пододвигаясь поближе, второй рукой приобнимая Соню за плечи. Та судорожно вздохнула.—?Мой муж,?— пробормотала она,?— Мой муж… он… Он страшный человек… Он… Нет, он очень хороший! Он столько для меня сделал! Он добрый, щедрый, но… Он думает, что я… что я обокрала его… А я ничего не брала! Это не я! Он мне не поверит… Он убьёт меня…Соня не выдержала и разрыдалась, прямо на плече слегка ошарашенного Севы. Всё, что копилось эти два дня, выплеснулось вместе со слезами и уродливой истерикой прямо на знаменитого певца.—?Ну-ну… Сонечка, ради бога, успокойся… Ну я тебя очень прошу… Не плачь… Соня… Сонечка, почему бы тебе просто не поговорить с мужем? Если он такой хороший, как ты говоришь, если он любит тебя…—?Он меня не любит,?— Соня оторвала заплаканное лицо от плеча Севы,?— Он не станет меня слушать…—?Но ты ведь даже не пробовала,?— мягко возразил певец, поглаживая Соню по спине,?— Объяснишь ему, он поймёт, я уверен…—?Он убьёт меня,?— упрямо повторила Соня,?— Он… он… Он занимается… ну… Он бандит! —?выпалила она и испугалась. Сева тоже испугался, Соня поняла это по его расширившимся глазам, хотя отстраняться от девушки певец не собирался.—?Убьёт?— это не в переносном смысле,?— торопливо продолжила Соня, отсаживаясь от собеседника,?— Он, может, и не решает так проблемы… По крайней мере, сейчас… Давно… Наверное… У него бизнес и… Но я знаю, как он начинал… Он меня не простит. И слушать не станет… Боже… Он чуть дом не разнёс, он в потолок стрелял, перепугал всех, домработницу, охрану… Я ни за что, никогда не хочу с ним встречаться!—?Ну тише, тише,?— Всеволод вновь привлёк Соню к себе,?— Никто тебя не заставляет, я просто предложил…—?Я за вас боюсь,?— снова дёрнулась Соня, заглядывая Севе в глаза,?— За тебя, за Фёдора… Если он узнает, что я здесь, что вы мне помогли, он… Он вас… вам… Я должна уйти! Сейчас!—?Ну куда, куда ты пойдёшь? —?Сева едва успел удержать Соню, которая и впрямь порывалась вскочить и понестись куда-то на ночь глядя,?— Никто не знает, что ты здесь. Никто не видел… Только я, но я обещаю тебе, я никому не скажу… Давай…В замке заскрежетал ключ, и через несколько секунд в кухне появился Фёдор.Увидев пасторальную картину на кухне, изображающую сидящих в обнимку Соню и Всеволода, он слегка изменился в лице, но, продолжая, словно через силу, улыбаться, произнёс:—?Доброго вечерочка, как гриться… Не помешал?Соня густо покраснела и попыталась вывернуться из рук певца. Сева, напротив, нисколько не смутившись, вскочил и застрекотал:—?Феденька, ну что Вы… Что ты! Я, вот, заскочил… Думал, ты уже вернулся… Извини, мы тут похозяйничали немного… Ты чайку выпьешь?—?Да нет… Не нужно,?— преувеличенно весело произнёс таксист со странным выражением лица,?— Не буду вам мешать… Вы разговаривайте…Соня готова была сквозь землю провалиться со стыда, хотя не до конца понимала, на что обиделся Фёдор. Она было вскочила, чтобы бежать за скрывшимся в комнате таксистом, но Сева её опередил.—?Сонечка, посиди, я сам,?— он властно заставил Соню вновь опуститься на стул, а сам проследовал за Федей, предусмотрительно прикрыв за собой дверь.***Весёлый таксист довёз Лёшу до нужного дома на Шопенгауэра очень быстро. Лёша даже испугался, что Оля не успела добраться до дома. Но, судя по горящему свету в вычисленном Лёшей окне, девушка была у себя. Продышавшись, с белоснежным букетом наперевес, он поднялся на нужный этаж, надавил кнопку звонка и мысленно скрестил пальцы.Распахнувшая дверь Ольга, видимо, только вошла в квартиру, судя по тому, что платье переменить она не успела. Увидев на пороге Алексея, Оля застыла, как жена Лота и, очевидно, потеряла дар речи. Правда, только на пару секунд.—?Как ты узнал?..Лёша не понял?— она про цветы или про адрес.—?Секрет фирмы,?— он несмело улыбнулся,?— Можно войти?Ольга поколебалась, но воспитание пересилило?— она посторонилась, пропуская парня в квартиру.—?Это Вам…Оля молча приняла белоснежный веник. Лёха застыл посреди маленькой прихожей. Неловкое молчание затягивалось.—?Я… поговорить хотел…—?Я слушаю,?— бесцветным голосом обронила Оля, направившись куда-то вглубь квартиры, оставив Лёшу мяться в одиночестве. Наплевав на хороший тон, он сбросил туфли и последовал за хозяйкой.В крохотной гостиной, дисгармонировавшей с элегантной хозяйкой провинциальной обстановкой и обилием ковров, Оля нервно запихивала букет в керамическую вазу.—?Я слушаю… Вас,?— отрывисто повторила она, заметив топтавшегося на пороге Лёху.—?Оль,?— тихо произнёс он, следя за каждым её движением исподлобья,?— Ты… Ты меня избегаешь?..—?С чего Вы… ты взял?.. У тебя всё?Ольга наконец справилась с вазой, отставила её от греха подальше?— и рассеянно сделала шаг вперёд, одновременно с Алексеем, которому почудилось, что его будут сейчас гнать.Они столкнулись, почти упали друг другу в объятия?— и шарахнулись в стороны, как ошпаренные.Ольга лишилась дара речи, а вот Лёха?— наоборот, его словно молнией стукнуло, слова посыпались, как горох из прохудившегося мешка.—?Оля… Оленька, послушай меня, пожалуйста… Я ни о чём, кроме тебя не могу думать, с тех пор, как тебя увидел… Посмотри на меня… Я с ума схожу… Каждый день, на собраниях этих, в горсовете, в ?Канарейке?, только на тебя смотрю, не слышу никого… Ночью глаза закрою?— тебя вижу, Оль… Оля, не прогоняй меня, пожалуйста…Где-то на краю Лёшиного сознания созрела острая, как цыганский нож, мысль, что он сейчас ведёт себя с Ольгой один в один так же, как… Как себя вёл с ним Алик. Лёше стало дурно. Если Ольга чувствует сейчас то же омерзение, ту же ненависть, что внушает Лёхе Альберт, то… То как ему, Лёше, с этим жить?..Обхватив голову руками, он отшатнулся от перепуганной Ольги, глухо застонал, врезался спиной в стену, сполз по ней вниз, зажмурившись, мотая головой, чтобы стряхнуть отвращение к себе… Тщетно…—?Лёша… Лёша…Оля сидела перед ним на корточках, трясла его за плечи, ерошила волосы?— укладка давно распалась, остатки геля оседали на Ольгиных ладонях прозрачными каплями. От случайного прикосновения её пальцев к его лицу Лёша вздрогнул и резко поднял на Олю глаза?— красные, заслезившиеся, мутные. Увидел страх, написанный на её лице?— сам испугался. Это он… Это из-за него… Почему она не ударит его, не выгонит?..—?Прости… Прости… Я уйду… Сейчас…С большим трудом и с Олиной помощью Лёша принял вертикальное положение?— и снова замер, чувствуя её руку, забытую на его плече. Он ждал?— она это понимала. Ждал её слов, вердикта. Приговора.—?Лёш,?— с трудом начала она, отводя глаза и снова возвращая взгляд на его лицо,?— Лёш, это неправильно… Так нельзя…Он непонимающе нахмурился. Ольга вздохнула?— ну как же он не понимает!—?Я вообще не поощряю… когда служебные отношения выходят за рамки…?— слова давались Оле с превеликим трудом, но руку с Лёшиного плеча она так и не сняла,?— Лёш… Ты совсем молодой мальчик… За тобой девушки будут толпами бегать… Уже бегают… А я… А мне тридцать пять лет! Зачем тебе это?..—?В смысле?— зачем? —?Лёха искренне не понимал, в чём проблема. Он прекрасно знал, сколько лет девушкам из команды Багдасарова, и что Ольга?— самая старшая из них, тоже знал. И тут до него начало доходить.—?Ты хочешь сказать,?— медленно начал он,?— Что я…?— он замолчал, мучительно подбирая слова,?— Что я не дорос ещё? Что я…—?Нет! —?вскрикнула Оля, зачем-то стискивая пальцы на его плече, сминая пиджак,?— Не ты! Это я! Я для тебя слишком старая, как ты не понимаешь! Зачем я тебе нужна?!Лёша шумно втянул воздух через нос. В комнате пахло свежими розами.—?Дело не во мне? —?уточнил он, с наслаждением ощущая, как светлеет, свежеет в голове,?— Дело в… нашем возрасте? Это же просто… цифры…Ольга молчала и только беспомощно сминала его пиджак уже двумя руками. Воспользовавшись паузой, Лёша осмелел и осторожно, почти невесомо положил ладони на её талию. Ольга вздрогнула, но упорно молчала.—?Я тебе совсем не нравлюсь? —?тихо и очень серьёзно спросил Лёша. От её ответа зависело очень многое, если не всё…—?Нравишься…?— шёпот Ольги звучал тоскливо и особенно искренне,?— Как же ты мне нравишься…Это была правда. Увидев Лёшу на пороге своей квартиры, да ещё и с букетом её любимых белых роз, первой мыслью было немедленно выставить его вон. Чтобы не искушать себя. Ольга никогда не чувствовала себя более слабой. Позволить ему войти, позволив зайти так далеко?— и в квартиру, и в разговоре?— было большой ошибкой. Когда он смотрел на неё… Боже, какие у него были глаза… Какие губы… Какие плечи! Не прикоснуться?— читай, вцепиться намертво?— было выше её сил. Позволить обнять за талию, спустить на тормозах, неся какую-то чушь про возраст, думая лишь о том, как хочется прижаться посильнее, почувствовать вкус его губ, вдохнуть его запах… Нельзя, нельзя!?Можно!??— заговорщически шепнул внутренний голос.?Нужно!??— голосом Лёши поддакнул кто-то, не иначе, бес с левого плеча.У Оли подкосились ноги. На вдохе она прижалась к его губам, отчётливо слыша, как в голове взрываются фейерверки. Руки на талии сразу, вмиг стали крепче, увереннее, совсем решительно он притянул Олю ближе, углубляя поцелуй, мигом переросший во что-то заполошное, хаотичное. Не помня себя, совершенно опьяневшая от происходящего девушка судорожно стащила с Лёхи вконец измятый пиджак. Дальше они сдёргивали друг с друга одежду словно в припадке, истерично, прерываясь только на жадные короткие поцелуи и горячечный шёпот:—?Это неправильно… Мы не должны… Так нельзя…?— твердила Ольга, зацеловывая Лёшину шею, утягивая его на укрытый пушистым пледом диван, блуждая нервными пальцами по его покрытой частыми родинками спине.—?Оленька… Всё хорошо… Всё хорошо… Оленька… Обещаю… Родная…Это безумие длилось довольно долго. За окнами стемнело. В комнате свежо пахло розами.***—?Направо… Налево теперь… Ага, и во двор… Кажется, тут… Спасибо! Сколько с меня?Сунув весёлому таксисту рубль?— пятнадцать копеек на чай?— Настя выбралась из белой копейки. Вроде, двор был тот самый, и дом тоже. Правда, в прошлый раз Настя со своим кавалером добирались сюда в изрядном подпитии, поэтому номер квартиры Анастасия запамятовала. Впрочем, выход она нашла молниеносно, углядев на лавочке около одного из подъездов знакомую парочку.Длинноволосый блондин в чёрной футболке и таких же трениках?— солист рок-группы, Настя сразу его узнала?— трогательно обжимался с давешней девчонкой с концерта. Парочка была настолько увлечена друг другом, что приближения Насти они просто не заметили.—?Привет.Парень вздрогнул и рассеянно обернулся. Его девушка тоже зыркнула на Настю, но откровенно сердито.—?Я на вашем выступлении была, позавчера,?— не обращая внимания на девчонку, защебетала Анастасия, обращаясь непосредственно к парню. Выглядел тот растерянно,?— Вы круто играли, мне понравилось. Меня Настя зовут.—?А… Ну круто, блин, слушай,?— отмер наконец парень, не выпуская из объятий заметно напрягшуюся деваху,?— Я тебя не помню, малыха, извиняй… Чё, автограф, блин, хочешь?Девица убрала свои длиннющие ноги с колен рокера и, свирепо глядя на Настю налившимися кровью глазами, слегка отодвинулась.—?Не, спасибо, конечно, я не за этим,?— хихикнула Настя,?— Тебя, вроде, Роза зовут? (в этот момент девица музыканта выглядела уже так, словно из её ушей сейчас повалит дым, а она сама выпрямится во весь свой гренадёрский рост, сгребёт Настеньку за шкирку и зашвырнёт в огромный ржавый мусорный бак) Мне Яша сказал. Мы с ним пообщались после концерта. Он не говорил?—?Шершень-то? —?солист ощутимо расслабился,?— Да он, нахрен, кисель прокисший, блин! Забыл, может, нахрен, или, типа, сглазить побоялся. Чё, ты к нему?—?Ну типа того,?— Настя заулыбалась,?— Мы как-то скомканно попрощались… Не договорились, где встретимся в следующий раз, вот я и припёрлась. Он дома? Можно, я поднимусь?—?Где ему, нахрен, быть! —?отозвался Роза, снова подгребая свою уже не пышущую злобой девицу поближе,?— Лежит, окисляется, блин, в потолок устремил свои, блин, глазёнки и голоса внутренние свои, нахрен, слушает. Типа, вдохновение ловит. Поднимись, растормоши его там, мы с Риткой вам мешать не будем, если чё, найдём, куда, нахрен, податься, да, малыш?Девчонка Ритка, с неприязнью глядя на Настю, молча кивнула.—?Я номер квартиры забыла,?— застенчиво призналась та.—?Восемьдесят седьмая, нахрен,?— весело подсказал Роза, и Настя устремилась.—?Вот же наглая баба! —?не выдержала Рита,?— Явилась, а он её даже не звал. Липучка!—?Да ладно, чего ты, Ритусь? Нормальная малыха, раз пришла, значит, ей Шершняга, нахрен, понравился. Вкус, конечно, у неё специфический, блин, не то, что у тебя… И у меня…—?Не подлизывайся. Видела я, как ты на неё пялился…—?Ты чего? —?изумился Роза, сгребая Риту в охапку и практически усаживая её себе на колени,?— Ты ж слышала, блин?— это Шершнягина малыха! У них там после концерта, нахрен, уже, по ходу, были… шуры-муры, нахрен, все дела… Раз она сама за ним явилась?— понравилось, ю ноу? Чё мне на кого-то смотреть, когда, блин, у меня малышка?— самая охренительная во всём городе?—?Умеешь ты, конечно, на уши присесть,?— мурлыкнула довольная Ритка, игриво потираясь носом о щёку Розы,?— У меня лапша скоро пачками с них сваливаться будет… Давай, расскажи ещё, какая я у тебя классная…Роза предпочёл не тратить слова, а отловить губами подведённые коралловой помадой губы Ритки. Неслышно приблизившегося к лавке человека они снова, конечно, не заметили.Человек остановился в паре метров от парочки. Он стоял, скрестив руки на груди, слегка наклонив голову и внимательно наблюдал за Розой и Риткой, как в театре. Первым мужчину краем глаза заметил Роза.—?Чего тебе, дядя? —?вежливо и настороженно спросил он. Ответа не последовало. Рита, с сожалением оторвавшаяся от его шеи, нехотя повернула голову и… И как ошпаренная скатилась с Розиных колен. Шлёпнулась на доски лавки и, разинув рот, вытаращив глаза, обалдело уставилась на незнакомца. Роза подобрался?— мужик выглядел устрашающе, а Ритка?— напуганно, он даже не сразу обратил внимание, кого пришелец ему напоминает. А когда понял, поперхнулся фразой, уже готовой вылететь из его рта.Во-первых, мужик был?— один в один товарищ полковник, Риткин дядька.Во-вторых, ещё больше, чем на мента, мужик был похож на саму Ритку.Роза перевёл ошалелый взгляд с мужика на Ритку и обратно?— и окончательно убедился?— перед ним его потенциальный тесть.