3. Смутное время. Кто-то спасётся, кто-то - нет (2/2)
– По часовой стрелке... Мам! – как только доходит главное, пальцы сами жмутся сильнее. – А ты со мной разве не пойдёшь?Она только мотает головой.
– Я тут не пролезу, сынок…
– Мам!
Сходу не понять, это больше обидно, что бросают, или всё-таки страшно. Папы нету… Он так и пропал непонятно где… На секунду опять думается о том, что может быть, та ящерица его всё-таки… Нет! Быть такого не может! Он сказал, что догонит, значит, придёт! Он же всегда меня учил, что за свои слова надо отвечать! Но маму я не пущу никуда! Тем более что рыцарей тоже ни разу нет. Кто её защищать будет? Раз она не пролезет, я сейчас сам… обратно… как-нибудь… Мама отнимает руку, просовывает через прутья вторую и кладёт ладони за плечи.– Крис, послушай… – она опускается на землю, не глядя, что там грязюка, и головы у нас оказываются почти на одном уровне. – Ты должен идти в убежище…
Скрежетает… теперь – точно ближе. Во рту копится слюна, такая липкая, что её тяжело сглотнуть. Вздрагиваем, кажется, мы с мамой вместе, а головой мотать приходится в одиночестве. Никуда я один не пойду!– Крис… – мама чуть не плачет. – Крис… – её пальцы скользят по рукам вверх-вниз. – Тебе надо… ты должен туда пойти… пообещай мне.
Нет уж! То, что обещаешь – надо делать. А от мамы не хочется уходить. Такое чувство, что я её больше не увижу, если отпущу сейчас. Папа вот остался там где-то… и нет его теперь… Пусть лучше потом накажут. Я спать хоть после обеда лягу, из комнаты месяц выходить не буду, вообще от сладкого откажусь. И от телевизора. И от видеоигр… Но сейчас пусть мама будет рядом!
– Пожалуйста…Мама плачет… Не ругается, не кричит, не злится, а только смотрит и плачет. Тихо-тихо… В носу начинает щипать, а к глазам лезут слёзы. Это самое плохое – когда мама плачет. В миллион раз хуже, чем когда накажут или даже когда ушибся больно.
– Мам… – медленный-медленный вдох, чтобы говорилось разбирательно. – Не надо… не плачь… – платка нет, мамину щёку приходится вытирать ладонью. – Ну, пожалуйста…
Ой, рука грязная же... разводы теперь у мамы на лице, только хуже стало.
– Пообещай мне…
Она ловит мою руку своей, сжимает ладонь ладонью и смотрит в глаза. Как папа дома. Как будто я уже взрослый.– Крис… пожалуйста…
У мамы серые глаза. Там слёзы, и я отражаюсь… Какой у меня на голове кавардак… И даже не высказал никто за это. Плохой день... Ещё и мама из-за меня плачет...– Ладно… обещаю.Она кивает и сквозь слёзы улыбается.
– Хорошо…Мама тянет меня ближе и тянется сама. Прутья холодные… и сырые, и шершавые… бррррр… а, неважно уже… Мама дотягивается и целует, в щёку. Губы у неё тёплые, не как руки, и не дрожат.– Мама... не уходи. Ну, пожалуйста…
Мама со своей стороны тоже прижимается к железу, снова обнимает и гладит по голове. Утыкнуться носом в её рукав, чтобы лицо не видно было, и им же размазать по лицу слёзы.
– Я вернусь, – это мама тихо говорит мне на ушко.
Правда?! Ради этого даже голову можно поднять, уже неважно, что глаза на мокром месте.
– Обещаешь?...Мама смотрит куда-то в сторону, и отвечает так же тихо, почти шёпотом:
– Обещаю…Это успокаивает. Мама всегда делает то, что обещает. Значит, она правда вернётся…Опять скрежетает. Теперь уже совсем близко. Кажется, я эту махину огромную даже видно через туман. Или это всё-таки дом? Мама вскакивает и толкает назад так резко, что равновесие удаётся сохранить с трудом:– Иди!
Эй... так не честно! Руки от неожиданности разжались, а мама отошла, и теперь до неё не дотянуться.– Крис, иди! – мама нервно оглядывается назад. – Быстрее! Ты мне обещал!Спорить с мамой вообще опасно, а сейчас ещё и некогда. Эта штука сейчас уже, наверное, будет здесь…
– Ты тоже иди!– Крис!!!
А ведь мама не уйдёт, пока я буду тут стоять. Это ещё больше нечестно! Она тоже обещала! А если её эта жуть тут поймает?! Как она вернётся? Я хоть за забором, а она вообще там! Но говорить про это нет времени… Как же плохо взрослым быть…Бежать уже нет сил - несколько шагов только, куда мама говорила, к дому. Она сама хоть убежала? За оградой мельтешит, и мамы уже не видно. И не слышно ничего, даже если остановиться и прислушаться. Вытереть с лица всё, что течёт из глаз и носа, опять приходится рукавом. И стиснуть кулак.
– Мама мне обещала… – тихо, чтобы никто посторонний не услышал. – Она обещала, что вернётся…
До синего люка в земле, оказывается, всего пара десятков шагов. Ух, какой он здоровый… Только ручку не видно. Запрятана, наверное. Чтобы её найти, приходится на колени опуститься и минут пять возить по железу руками. Так быстрее. Перед глазами всё так и норовит расплыться. Втянуть носом воздух и сосредоточиться. Рукав мокрый уже, им бесполезно вытираться.
Вот и ручка… Как там мама говорила… Потянуть на себя и повернуть… по часовой стрелке… два раза… Ничего не происходит. И сигнала никакого нет. Может, не так что-то? Хотя вроде нет… ОЙ!!!! Ещё что-то рядом шевелится! Что, опять какая-нибудь жуть?! Подняться, да ещё и быстро, не получается как-то - только отползти. Или откатиться уже?.. Нет, слава богу… не жуть. Это люк просто открылся. А из него какой-то человек в куртке чёрной и волосами короткими рукой машет. С незнакомыми даже говорить, не то что идти нельзя никуда, но мама же меня сюда сама отправляла… Значит, можно, наверное, в этот раз. Сползти вниз проще, чем подниматься и куда-то лезть. Это с первого раза выходит. Люк сзади закрывается.
Внутри лампочки светят и полно людей. Может, и папа тут? Вдруг он нас не нашёл на улице и сюда пришёл? Тут же все, кажется, собрались, и мама тоже сюда вернётся… Должна вернуться! От мокрого рукава мало пользы, но им всё-таки хоть как-то можно вытереться. От той махины мы один раз уже удрали, а без меня мама ещё быстрее убежит – у неё ноги длиннее. Надо только подождать немного… Пока она правильную дорогу найдёт. Она же обещала мне, что придёт!..
На плечо всего только рука опустилась, а встряхивает, как будто дёрнул кто. Или сирена над ухом заорала.
– Иди, иди… - это мужчина, который дверь открывал, вперёд подталкивает.
Шаг – и едва ли не кубарем вниз. От двери, оказывается, лестница идёт. Уцепившись за перила, удаётся не слетать, а сползти ногами по ступенькам. Папы всё не видно… Звать не смелости не хватает – тут тихо так, даже не говорит практически никто. А те, которые говорят – только шёпотом. Как библиотека.Возле лестницы в углу есть свободное местечко. Оттуда точно маму видно будет сразу, как она придёт. И мы вместе с ней папу найдём… Наверное, его та зверюга укусила всё-таки, и он не дошёл до нас, потому что нога болит… Он же не стал бы нам специально врать, правда?
– Ой… – парень какой-то ноги поперёк дороги раскорячил, только спотыкаться. - Извиняюсь…
– Ничего…
Это он сказал. А смотрит, как будто я ему не на ногу наступил, а сам всех гиаров подговорил сюда прийти. Злюка…Плюхнуться возле стенки приходится прямо на пол. Всё равно больше некуда. Жёстко как без стула или ковра хотя бы сидеть.... Некоторые вон на подушках и одеялах пристроились… Хорошо им. А у меня даже куртки нет… Бегать в ней было бы жарко, я и в водолазке спарился, а вот сейчас она была бы кстати. Может, попросить у кого? Хотя нет, брать у незнакомых точно ничего нельзя. А знакомых тут нет случаем? Ната с Евой, Стена или Тима хотя бы? У него родители недовольны, конечно, будут, что я один да без присмотра, мораль прочитают, но не прогонят в любом случае. Даже попить дадут, может быть. Но лучше бы Ната найти, конечно… Или Еву с мамой.
Не, высматривать тут кого-то - дохлый номер. Убежище огромное просто, отсюда и стены-то не все видно чётко, не то что лица тех, кто подальше сидит. Надо на разведку идти, но так и потеряться можно. А теряться мне нельзя. Если ещё и я потеряюсь, мы с мамой вообще не найдёмся тут. Значит, надо сидеть и ждать её. И папу.
Подтянуть коленки к груди и опереться на них подбородком получается самой удобной позой из всех. Нос хлюпает опять. И платок тоже ни у кого не попросишь… Ладно, вытереться можно другим рукавом. Не буду плакать. Мне мама с папой обещали, что вернутся. И я их дождусь. И всё хорошо будет!Глаза закрываются. Нет, спать тоже нельзя… Поморгать несколько раз, протереть их кулаком. Просто ждать - это скучно. И долго… и книги под рукой никакой нет, даже три раза уже перечитанной. Хотя тут всё равно темно слишком… чтобы... читать…