Грех 3. Ложь. (1/1)

В золотых песках Анатолии Шах-Кулу всегда больше всего любил холодные ночи, нежели жаркие дни. Темнота казалась ему дружелюбной и ласковой, а холод заострял внимание и позволял мыслить здраво. Отрезвлял. Не давил не затылок. Но рано или поздно всё хорошее приобретает неприятное обыкновение кончаться крайне плохо. После того нападения ночь превратилась во врага и стала больно ударять по инстинктам, рвать разум на части, порой даже отбирая сон. Обагрённые кровью родителей и братьев руки, дрожащий от ужаса голос… Тишина. Ему тогда казалось, что время остановилось, а мир начал разрушаться, пеплом сыпаться сквозь пальцы. А потом пришли они. Шах-Кулу нужно было именно это. Ни жалость, ни сострадание, а содействие, средства, карающая рука правосудия, несущее возмездие недостойным. Идеология тамплиеров, их «религия», не дарила надежды – она дала обозлённому волку сорваться с цепи. А ведь правду говорят, что месть разлагает.Туркмен-революционер, родившийся в ту злополучную ночь, никогда не думал о том, что поступает греховно или этически неверно. На любой свой поступок воин всегда находил разумное объяснение и оправдание, хотя последнего порой даже и не искал. Даже сейчас, сидя на дорогих подушках в комнате дворянина и испытывая смешанные чувства всего спектра от ненависти до презрения, Шах-Кулу пытался мысленно сформулировать причину своего внезапного знакомства и дать ему оценку.

Вряд ли это ему навредит. Но удовольствия, наверняка, принесёт неимоверно много, особенно, если Вали вздумает солдата убить. Конечно, ответное желание искалечить противника могло действительно сказаться на доверии к нему в ордене, но Шах-Кулу никогда не считался с мнением пешек. Даже если эти пешки тоже кем-то управляют и имеют вес. С другой стороны, почему бы не принять вызов? Почему бы не понаблюдать?Беглый взгляд на дверь убедил молодого человека в том, что нужно для начала изучить врага, найти его слабое место. А затем сделать больно и показать своё место.

Упав на подушки и зло усмехнувшись, Шах-Кулу прислушался. Дозорный поднимался по лестнице наверх – ступеньки в его доме, всё-таки, отвратительно скрипели.

- Что ты тут делаешь?Воин бросил на вошедшего в комнату тамплиера удивлённый взгляд и поморщился.- Ты сказал, что можно занять любую комнату… Откуда же мне было знать, что это твоя?Резонный ответ на ожидаемый вопрос. Туркмену захотелось улыбнуться, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. В ответ на эту дерзость валашский дворянин прищурился и, пристально смотря на своего гостя, поджал губы.

- Я ведь… Ничего о тебе не знаю, Шах-Кулу… - Вали сделал шаг вперёд и прикрыл дверь, словно боялся, что их подслушают.- И я тебе ничего не расскажу, шакал, даже не думай… - закрыв глаза, воин досчитал до трёх и перевёл взгляд на потолок – Неужели в Константинополе не знают ничего о действиях византийцев?

Дворянин осторожно обошёл туркмена по касательной и сел напротив, решив пока не обращать внимания на то, что дерзкий убийца закинул ноги в сапогах прямо на одну из подушек.- Нам рассказывают только то, что положено знать… - коротко ответил он.Жёлтые волчьи глаза резко посмотрели в его сторону.- Тогда не пытайся узнать больше. Целее будешь… - оглядев дворянина, солдат хмыкнул – А ты не соврал, лукавый… Порт действительно отсюда в двух шагах, можно добраться незамеченным.Вали натянуто улыбнулся.- С чего бы это мне тебе врать? Моя преданность ордену сильна так же, как и твоя, я не смог бы убить тебя или подставить… - мужчина склонил голову набок – Пока.Шах-Кулу заинтересованно вскинул брови и сел, по-турецки сложив ноги.- А ты начинаешь мне нравиться… - на губах отступника заиграла неприятная улыбка – Нужно иметь удивительную дерзость сообщить мне такое. Радует, что ты…- прищурившись, туркмен кивнул в неопределённую сторону, видимо имея в виду улицу – Не такой, как эта стая вшивых шакалов, которая смеет называть себя армией.Византийцы. Дозорный чуть опустил голову и посмотрел на воина исподлобья. Шах-Кулу немного помолчал.- И не такой, как эти шлюхи, шуты и продажные священники.

- Почему ты так решил? – спросил Вали.- Потому что они делают это из-за страха… И из-за своей природы.

Кивнув, дворянин с трудом выдержал тяжёлый взгляд туркмена. Где-то за окном глашатай прокричал про то, что нынче ночью на базар привезли финики и специи. Как по книжке. Дульчемара не любит трудных путей и бесполезную трату времени. Как минимум трёх-четырёх глашатаев он сможет оббежать, не вызывая подозрений.- Почему ты убиваешь ассассинов? – Шах-Кулу снова посмотрел на Вали, и тот на мгновение опешил – Должна же у тебя быть причина.- А ты всегда ищешь оправдания чьим-то поступкам? – небрежно бросил дозорный и почувствовал, как кровь застывает в жилах.Ренегат перестал улыбаться.- Я не жду ни оправданий ни объяснений… - с губ Шах-Кулу сорвался смешок – Я ищу твою путеводную звезду. То, чем ты руководствуешься, когда убиваешь.- Зачем?- Из здорового любопытства, мешок с костями… - откинувшись обратно на подушки, молодой человек нервно дёрнулся – Ты же раньше был одним из них, да?Вали почувствовал неладное, когда Шах-Кулу, не удовлетворённый его молчанием, задумчиво посмотрел на колено дозорного и сунул руку за пазуху. Там у коварного туркмена были кинжалы, как минимум пять штук. Предатель знал, что если сейчас дёрнется в сторону, один из ножей окажется у него в затылке.- Да. Я был членом Братства.- И почему ты предал своих братьев, Вали?Интерес Шах-Кулу превращался в допрос. Поговаривали, что в этих делах он профессионал. Никто даже спорить с жестоким туркменом не решался, однако дозорный сохранил самообладание. Обозлённый на оттоманов и на весь мир в придачу, этот революционер не сможет заставить его жалостливо умолять его о пощаде.- Я разочаровался в кредо… - уклончиво махнул рукой мужчина – И в их методах. Они ничего не делают для того, чтобы изменить хоть что-то. Лишь бьют в спину.

- Слабаки… - согласился с ним воин – Ты правильно сделал…- Не тебе оценивать мои поступки…Они снова посмотрели друг другу в глаза, и дозорный сдался первым. Всё-таки у ренегата был слишком тяжёлый взгляд.- А ты? – спросил в ответ Вали – Почему ты ищешь удовлетворение в мести?Шах-Кулу резко помрачнел и попытался сделать вид, что удивлён.

- С чего ты взял, что я мщу? – он улыбнулся с натяжкой – Разве это похоже на месть?Не имея в голове нужной информации, шпион ордена медленно кивнул и, отпрянув от резко подавшегося к нему отступника, шумно выдохнул. Волчьи глаза в одно мгновение из холодных и отстранённых превратились в безумные и злые.

- Я каратель… - губы революционера растянулись в умиротворённой улыбке – Я дарую смерть тем, кто противостоит ордену и мне… Моим принципам!Вали был настолько ошеломлён, что, растерявшись, выпалил первое, что пришло ему в голову, и тут же об этом пожалел. - И всё?Туркмен выхватил кинжал.- А этого мало?! – воскликнул он и, словно затравленная собака, оглядел комнату – Они заслужили это. Их отцы и дети, их женщины и внуки. Это их кара за грехи!- Какие грехи? – сжав рукоять кинжала, который он успел незаметно вытащить из ножен за спиной, мужчина прищурился – За что ты их казнишь?Шах-Кулу зарычал и, накинувшись на Вали, столкнулся с ожидаемым сопротивлением. Перехватив руку с кинжалом, дворянин ударил туркмена под дых рукоятью и, повалив его, навис сверху. Из его рта вырывалось тяжёлое дыхание.- За смерть моей семьи! Моих братьев и моего отца! – крикнул отступник и, задыхаясь, с силой рванул вперёд и ударил бывшего ассассина по челюсти – Пускай они тоже не без греха, но они не заслуживали такой участи!Воины отлетели друг от друга на приличное расстояние. Вали стёр кровь с губы и, внимательно следя за движениями туркмена, попытался найти хоть какие-то слова,которые не разозлят его ещё больше. В отличие от Шах-Кулу, оправдания дозорный не искал. И даже успел проникнуться пламенной речью безумного революционера.

Сошедшие с ума и загнанные, они все вынуждены идти по той дороге, которую выбрали, чтобы сделать хоть что-то правильно и даже попытаться изменить прошлое.- Опусти оружие… - медленно выговорил дозорный – Давай не будем продолжать этот разговор.Шах-Кулу, всё ещё шумно дыша, похоже, успокоился. Кивнув на предателя и облизнув губы, молодой человек промолвил:- Ты первый.

Одновременно положив свои кинжалы на пол, тамплиеры, не отрываясь, смотрели друг на друга. Внезапно, ренегат снова заговорил.- И знаешь, что?

Вали напрягся.- Я получаю от убийства этих тварей огромное удовольствие… Словно мне дано право… Право отнимать жизнь.

Воздух между ними разрядился, и дозорный, прижавшисьспиной к прохладной стене, прикрыл глаза. Сквозь дымку страха и лёгкого укола горечи, бывший ассассин наблюдал за тем, как туркмен приближается к нему. Мысль о том, что надо бежать, посетила Вали слишком поздно. Цепкие пальцы Шах-Кулу сжали его шею.- И если ты… Встанешь к меня на пути, шакал, я и тебя убью.

- Во имя Аллаха, перестань… - с трудом выдохнул дозорный – У меня и в мыслях не было.Жёлтые волчьи глаза недоверчиво смотрели на него. Затем ренегат тихо засмеялся. Его смех, по мере того, как он разжимал хватку, постепенно нарастал. Отойдя от предателя и следя за тем, как Вали постепенно приходит в себя, Шах-Кулу дьявольски хохотал.А затем произнёс:- Убийца, помянувший всуе Аллаха, ещё больший грешник, нежели я… - направившись обратно к подушкам, молодой человек селидобавил – Я хотя бы в бога не верю.Дворянин осел на пол и, покачав головой, снова стёр с губы выступившую кровь. Он чувствовал себя кроликом, попавшим в клетку со львом, и это его, всегда уверенного в себе, сильно нервировало. Шах-Кулу был неконтролируемым злом, манипулировать или управлять которым было просто невозможно. Но хотелось. Отчего-то любопытство и азарт перекрывали собой все страхи.

- Ты чудовище… - прохрипел Вали, заметив, с каким упоением ренегат смотрит на кровь у него на губах – Орден любит таких преданных чудовищ, как ты.- Да… Я чудовище… - отступник довольно улыбнулся – Но ты не лучше меня. Помни это.«И ты тоже помни меня» - думал дозорный в этот момент – «Когда-нибудь я стану именно тем, кто отнимет твою жизнь… Шах-Кулу…»***Казалось, ночь никогда не закончится. И хотя дверь была открыта, а в доме не было запертых засовов, Вали не спешил покинуть комнату. Его даже не клонило в сон, в отличие от ещё недавнего противника и безумного постояльца. Революционер спал, но дозорный догадывался, что если попробует приблизиться, ему конец. Смерть будет быстрой. Или мучительной. Смотря, чего захочет в данный момент убийца. Вспылить из-за простого вопроса – в этом был весь Шах-Кулу, которому нужно лишь дать повод наброситься и вцепиться в горло своей жертве.Как цепной пёс. Всё правильно говорила Мирела.Однако, это был интересный вызов. Воспользовавшись тем, что за ним не наблюдают, дозорный решил получше рассмотреть врага в тусклом свете лампы.

Говорят, что когда люди спят, они все выглядят невинно. Но Шах-Кулу выглядел мёртвым и совершенно холодным. В запятнанной душе не было место таким понятиям, как «чистота» и «свет». И хоть в чём-то Вали был солидарен с гостем после недолгих раздумий.Предатель был таким же, как он.

Это и связало их невидимой нитью в эту ночь.