Phoenix // Chris Evans (1/1)

Адское пойло цвета нефти грозится опьянить меня раньше?— соревнуется с его затянутым поволокой взглядом. —?Ты ведь знаешь, что я разобью тебе сердце, если не будешь осмотрительна? —?Не успеешь,?— пожимаю равнодушно плечами. —?Я здесь всего на одну ночь. Мне откровенно плевать, провести ее в одиночестве или с тобой. Он принимает это, как вызов. Царапает бороду пальцами, щурится недоверчиво, и спрашивает наконец: —?Что привело тебя в Бостон? В мой бар? Ко мне? День всех влюбленных, парня с тобой я не вижу, зато тоски и обиды на весь мир во взгляде полным-полно. —?Зачем тебе это? Собираешь краткое досье на девушек, которых застолбил? Мемуары писать будешь? Или шалить по памяти, закинувшись голубыми таблетками? Не церемонюсь с ним, незачем. Я выбрала его случайно?— первый попавшийся бар, не заваленный воздушными шарами с тошнотворными признаниями в любви, первый свободный стул, и сосед, внезапно очутившийся рядом, с неуемным интересом ко мне. Так и чувствую, что на языке у него вертится парочка пошлых фраз, но он держится пока, подступает осторожно, словно испытывает, как далеко может зайти, чтобы не быть посланным во всех красочных выражениях из моего лексикона. Ему не нужно скромничать. Я хочу забыться. По правде сказать, лучше с ним. Он привлекательный, крепкий, вселяющий надежду, что хотя бы ненадолго мои мысли меня покинут. Хотелось бы, чтобы подольше, думаю, это ему под силу. Высокий, плечистый и хитрый. Явно любитель полакомиться: новый вечер?— новая юбка. Но я не намерена осуждать. —?Ты даже имени моего не знаешь, а уже такого мнения обо мне,?— не обижается, это чувствуется по голосу?— масляному и хриплому, завлекающему сильнее. Он умело играется с тембром, понижает его, повышая ставки. Да, этот вечер, пожалуй, выделяется из череды спутавшихся, смешавшихся, давящих, душащих изнутри. Кажется, я даже смогу улыбнуться, если будет по-настоящему смешно. Но развеселить меня он пока еще не пытался. —?Сам же предупреждал о сердце, я лишь сделала соответствующий вывод. —?И так и не сказала мне, что привело тебя в Бостон. —?Ох, это так важно? —?Только если ты готова говорить об этом. —?Окей, чтобы ты отстал. Мой жених меня бросил. За день до свадьбы. Сбежал с моей подругой в наше свадебное путешествие. Замечательно, правда? Я же устроила себе поездку в качестве утешительного приза, раз главный мудак года мне не достался. А еще мне не хотелось видеть все это чертово сожаление в глазах родных, отвечать на конца не имеющую череду вопросов, поела ли я, спала ли я, в порядке ли я, легчает ли мне. Тошнит от этого, даже два пальца в рот пихать не придется, стоит только подумать, только вспомнить, как все шушукались, что я стала брошенкой накануне дня Святого Валентина. Я бы с большим удовольствием стала вдовой. —?Сейчас ты скажешь, что тебе жаль, и что ты не понимаешь, как можно было поступить подобным образом с такой девушкой, как я. —?Не собирался даже. Просто подумал, что ему надо бы яйца отрезать за это, а ты собралась прокатиться. —?А почему ты решил, что я не скрываюсь от полиции, прихватив его яйца в качестве сувенира? —?А ты скрываешься? —?А что? Выдал бы меня за вознаграждение? Он взглядом скользит по мне снизу вверх, зацепившись за вырез футболки, нырнув туда всего на пару мгновений, и мурлычет с неподдельным бостонским акцентом: —?Нет, мэм. Скорее, с удовольствием укрыл бы беглую преступницу под собой. Ну наконец-то. Я уже думала, он никогда не начнет. —?Предупредив перед этим, чтобы сердце сдала в камеру хранения? —?Сердца, они, знаешь ли, хрупкие, а у меня, погляди, какие ладони,?— он демонстрирует их зачем-то,?— больше подходят для бутылки пива и чьей-нибудь сочной задницы. На такое невозможно не улыбнуться. Оказывается, я еще не разучилась это делать. —?Как самокритично. —?Стараюсь,?— кивает он. —?Ну так что, поболтаем еще? Или займемся делом? —?Раньше начнем?— раньше закончим? Он ухмыляется. —?Нет, просто раньше начнем. Это приятнее все же, чем просто трепать языком. В его кабинете приятный полумрак, почти интимная обстановка, но нет ни дивана, ни кушетки, зато одна стена свободна от ящиков, рядами тянущихся от двери, и имеется стол. Сойдет. Пламенное дыхание обжигает мне ухо, просачивается под кожу, с пульсом растягивается по венам теплыми нитями, разогревая меня для него. —?Ты уверена? —?Тебя это волнует? —?я искренне удивлена. —?Стараться впустую мне не в прикол, детка. —?И вообще ты из клуба ?Девушка кончает первой?,?— едко чеканю я. —?Кончает,?— уверяет он, так и не притронувшись ко мне больше,?— и не раз. Я люблю быть очень щедрым, если кто-то желает провести со мной ночь. —?Я просто хочу забыться. —?Со мной или вшивый бармен тебя тоже устроит? —?В твоем баре работает вшивый бармен? Что за антисанитария? —?Ты поняла, о чем я. Мне не нравится, к чему он клонит. Смотрю на него исподлобья. У него такие полные, чувственные губы. Легко представить, как он будет меня целовать. Как заклеймит ими мою кожу, не оставив на ней ни одного живого места, как сожжет меня дотла, испепелит. Возможно, с ним из пламени получится возродиться, как фениксу, до этого уничтоженному напрочь, разрушенному, разломанному, разбитому и втоптанному в асфальт. —?Слушай, давай просто сделаем это, и все. Ты же хочешь. Покачав головой, он усмехается. Горько, осознавая, что ему придется меня отпустить?— это читается в его взгляде. Нет, я не согласна. Я не могу, я не хочу так, я же рассчитываю на него! Склоняется ближе и целует меня в лоб почти по-отечески, до противного целомудренно. —?Ты заслуживаешь лучшего. Возвращайся, когда будешь хотеть меня, а не мести. —?Ты только что разделил звание мудака года с моим бывшим! —?О нет, мои яйца в опасности? —?притворно ужасается он. —?А могли бы быть при деле! —?Идем, я лучше спою тебя, крошка. Хороший виски способен вылечить все. —?Но только не разбитое твоим отказом сердце! —?Поглядим через пару бокалов.*** Дорожная пыль скрипит на зубах, и въелась в волосы, в кожу, в душу. Знакомый бар в Бостоне любезно распахивает передо мной свои двери, засасывает меня внутрь с шумной компанией, в которой я затерялась на миг. Под потолком полно воздушных шаров-сердец, я точно по адресу? Не ошиблась? Он стоит возле стойки, спиной ко мне, не оборачивается, но замирает и вздрагивает в ответ на мой взгляд. И еще раз, когда я веду ладонью вдоль его позвоночника. —?Соскучился? —?Ну, я думал о тебе. —?По крайней мере, ты честен со мной. —?Это наша традиция, разве нет? Как твое путешествие? Я уехала от него год назад. Моталась по штатам, по пустынным шоссе, слезы прятала под дождем, давилась дешевым кофе из забегаловок и перепробовала уйму сортов виски, все оказались дрянными. —?Подошло к концу. Он наконец разворачивается ко мне?— голубые глаза пылают неподдельным интересом. Смотрит-изучает, словно проверяет, что изменилось за этот срок. —?Излечилась? —?Сегодня проверим. Я настроена решительно. Не позволю ему отказать мне снова, добьюсь своего. Мысли, что меня лишили чего-то особенного, не покидали мою голову все это время. Зато жених-беглец позабылся, брани в его адрес стало меньше, она перекочевала в скудные воспоминания о скупом и, наверное, храбром, но глупом владельце бара. —?Только не понимаю, зачем тебе я. Промаринованная ветрами Аризоны и прожаренная солнцем Невады. Думаю, все это будет хрустеть на зубах. —?Сегодня проверим,?— мечтательно передразнивает он,?— я давно уже хочу попробовать тебя на вкус. —?Не испортил аппетит за это время? —?Я был на диете. Знаешь, когда тебе светит лакомый кусок, не хочется перебиваться фаст-фудом. —?Осторожнее, я разобью тебе сердце, если не будешь осмотрителен. —?Сначала посмотрим, как ты управишься с кое-чем другим, детка,?— улыбается он. Стена в кабинете шершавая?— царапает голую кожу, — дышать невозможно, когда из горла рвутся сладкие стоны, а время, год тянувшееся мучительно медленно, за дверью галопом пустилось вспять. Не знаю, что будет наутро: уеду я или останусь, есть лишь этот момент, есть лишь мы, слившиеся воедино, и пламя, бушующее между нами?— с его шепотом, его ласками, его движениями, перетекающими из одного в другое, размеренными и жгучими, я возрождаюсь вновь, я оживаю, я чувствую это, в наслаждении прикрывая глаза. Разве не к этому я так долго шла?