-1- (1/1)

Что-то непонятное творилось с принцем Чу.— …К примеру, дочь великого секретаря Яо. Лучшей девушки нам не найти. Она умна, благовоспитанна, добра, и при этом, — Синь Цзыянь многозначительно улыбнулся, — очень красива. О ее талантах ходят… ваше высочество!Цзыянь не сразу заметил, что слова падают в тишину, как в омут, не оставляя кругов. Его насторожило странное, мечтательное выражение на лице принца Чу. Тот подпер щеку рукой и вроде бы слушал внимательно, но Цзыянь не смог бы поручиться, что на самом деле до него долетает хоть один звук.Какое-то время они таращились друг на друга и молчали.— Нин И! — тихо позвал Цзыянь, так и не дождавшись никакой реакции. Принц медленно кивнул, не отводя от него взгляда. Продолжай, мол. Ловлю каждое слово.Цзыянь откашлялся.— Люди говорят, что, помимо перечисленных достоинств, молодая госпожа Яо отличается искренностью и прямотой, а это редкие качества в наши дни. В ее груди бьется по-настоящему чистое сердце… — он еще раз посмотрел на принца, помедлил немного и продолжил. —Благородный муж боится трех вещей: он боится веления неба, великих людей и слов совершенномудрых. Низкий человек не знает веления неба и не боится его, презирает высоких людей, занимающих высокое положение, и оставляет без внимания слова мудрого человека[1].Нин И вовсе не смутила резкая смена темы. Он продолжал не слушать, глубокомысленно кивая там, где в речи возникали паузы.— И поэтому, — повысил голос Цзыянь, теряя остатки терпения, — дочь великого секретаря Яо — достойнейшая из женщин, а я — всего лишь глупый слуга, который зря тратит время такого занятого человека, как принц Чу!Он хлопнул себя рукой по бедру и поднялся на ноги.— Не смею больше отвлекать!Резкий звук вырвал Нин И из мыслей, он растерянно заморгал, но тут же сообразил, что к чему, и вскочил следом.— Цзыянь-сюн, — сказал Нин И примирительно, взяв его за руку. — Почему ты сердишься? Я помню Яо Янцы. Она действительно очень умна.?Он ее помнит! Еще не все потеряно?, — сердце Цзыяня радостно забилось, потому что это был первый хороший знак за все время, что они обсуждали необходимость брачного союза.— Ну же, садись, — Нин И потянул его назад и сам уселся рядом, касаясь его колена своим. Пальцев не разжал, и Цзыянь накрыл их ладонью, надеясь, что если не поможет этим сосредоточиться, то хотя бы отследит момент, когда принц опять отвлечется.А в том, что он отвлечется, Цзыянь не сомневался. Не первый раз они заводили этот разговор.— Я удивлен, что ты ее помнишь, — признался Цзыянь. — Что такого сделала Яо Янцы, что ты заметил ее?— На праздновании дня рождения Императора она проявила все те качества, о которых ты говорил, — Нин И повернул руку, чтобы слегка сжать его пальцы в ответ.?Так ты все-таки что-то услышал из моей речи?, — Цзыянь вздохнул с облегчением.— Нин Шэн хотел жениться на ней, — продолжил Нин И. — Она этого не хотела, как я сейчас понимаю, и сумела этого избежать… так, что никто ничего не заподозрил, — он покачал головой. — Если такая женщина не захочет выйти за меня, Цзыянь-сюн, я ничего не смогу с этим сделать.— Ах, девушки в наши дни, — цокнул языком Цзыянь. — Слишком много думают о себе и все хотят решать сами…Он пожалел об этих словах, едва произнес их, потому что глаза принца тотчас же затуманились, а пальцы ослабли. Было несложно догадаться, кто пришел ему на ум.Цзыянь похлопал его по руке, заставляя вернуться к себе.— Такая женщина будет хорошим союзником. Даже если она не захочет замуж, ее отец будет только рад вашему браку.Нин И смотрел молча, но открыто и с интересом, отчего стал походить на доверчивого младшего брата. Цзыянь искренне надеялся, что он ничего не знает о силе своего взгляда в такие моменты. Этот взгляд заставлял забыть обо всех спорах и недоразумениях. С таким лицом Нин И мог просить... нет, требовать. Чего угодно.Осознав, что пауза тянется слишком долго, и он сжимает ладонь принца слишком крепко, Цзыянь поспешно убрал руку.— И откуда такие мрачные мысли? — шутливо спросил он. — Кто же не хочет замуж за принца Чу? Все девушки просто мечтают об этом. Я слышал, это очень благородный и талантливый молодой господин, о небесной красоте которого слагают легенды.Нин И наконец-то улыбнулся, и это его оружие было еще опаснее, чем взгляд. Нельзя было не улыбнуться в ответ. Цзыянь с трудом заставил себя смотреть в сторону и говорить о деле.— Этой стрелой мы убьем двух ястребов, — решительно продолжил он. — Поверь мне, молодая жена не оставит тебе времени для мрачных мыслей. А уж появление детей и вовсе принесет свет в твой дом. Ну и конечно, когда ты присоединишься к семье секретаря Яо, твои позиции станут значительно крепче, и вот тогда…Договорить Цзыянь не успел, — что-то тяжелое вдруг навалилось на его плечо. Если бы он не поймал Нин И в свои объятия, тот, несомненно, упал бы на пол.— Нин И! — воскликнул Цзыянь, с тревогой вглядываясь в расслабленное лицо. Глаза принца были закрыты, дышал он свободно и ровно. Цзыянь потряс его за плечо, но он только нахмурился и заворочался, устраиваясь удобнее, как любой спящий человек, который не торопится просыпаться.?Спящий? Спящий?!?— Ваше высочество! — Цзыянь потряс сильнее, и Нин И все-таки открыл глаза. Посмотрел озадаченно, но потом вдруг сверкнул улыбкой, с яркостью которой не сравнилась бы и тысяча солнц.— Цзыянь-сюн, почему это я лежу на тебе?Тревога боролась в Цзыяне с раздражением. Память о медленном яде умэй была еще слишком свежа.— Как ты себя чувствуешь в эти дни? — Цзыянь хотел было нащупать его пульс, но Нин И вдруг выскользнул из рук легко, как кошка.— Прекрасно себя чувствую! — сообщил он, вскакивая на ноги. — Но я слишком много времени провожу в этих стенах, и это определенно утомило меня. Мне нужно чаще дышать свежим воздухом!Принц устремился к выходу раньше, чем Цзыянь успел открыть рот.— Нин И! — воскликнул он, вставая. — Я еще не закончил этот разговор!Ответом ему был смех, рассыпавшийся, казалось, по всему поместью.— Ну так догони меня! Если сможешь.С принцем Чу происходило что-то странное, и Синь Цзыянь был уверен, что никто и никогда не слышал о болезни, поразившей его. Ни в одной из книг Императорской Библиотеки не упоминалось ничего подобного. А значит он, Синь Цзыянь, должен был проявить себя, как ученый и исследователь, и прославить свое имя в веках.Коварная болезнь пряталась за маской полного здоровья, и симптомы ее каждый раз были разными. Неизменными были только обстоятельства, вызывавшие обострение.— В этом возрасте пора жениться, — говорил Цзыянь, и с Нин И сразу же случался приступ, каждый раз выражавшийся в новой форме: глухоты, рассеянности, мигрени, внезапного и неодолимого сна среди белого дня, безудержного и беспричинного веселья или черной тоски. Иногда болезнь принимала черты классического недомогания, и тогда принц вынужден был отправиться в постель, так и не доведя разговор до конца.Проявления болезни перетекали друг в друга и все множились, и Цзыянь, с подобающей ученому мужу педантичностью, стал вести список, опасаясь, что может упустить что-нибудь при таком многообразии. Вскоре он заметил, что обострение болезни неминуемо прерывает любые разговоры о браке, но очень быстро проходит, если оставить принца Чу в покое.В последние дни болезнь открыла в Нин И способность растворяться в воздухе беззвучно и стремительно, не оставляя никаких следов. Цзыянь опасался, что и в этот раз столкнулся с таким случаем. В прошлую встречу ему пришлось провести много времени в безуспешных поисках, но он так и ушел ни с чем, кипя от злости.Но сегодня принц нашелся в беседке у воды. Он стоял, прикрыв глаза и заложив руки за спину, всем своим видом излучая безмятежность.Сам Цзыянь не мог похвалиться спокойствием.— Хорошо, я понял, — сказал он, подходя. — Ты не хочешь жениться.— Я ничего не имею против брака, — ответил Нин И, не меняя позы.— Ты хочешь всю жизнь провести в одиночестве.— Я хочу провести жизнь с подходящим мне человеком, — губы Нин И дрогнули в улыбке.— Дозволено ли мне будет узнать, кого ваше высочество считает подходящим?— О, — Нин И все-таки посмотрел на него и со значением поднял палец. — Ты задаешь сложные вопросы, Цзыянь-сюн. Этот человек должен быть умен, образован, чист сердцем, должен разделять мои взгляды и, конечно же, нравиться мне. Это должен быть человек, которого я знаю.Цзыянь закатил глаза.— Мы снова возвращаемся к ней, не так ли?Принц взглянул невинно, как ребенок.— Ты говорил, что Фэн Чживей — неподходящая для меня пара. Значит, это не может быть она.Этот аргумент застал Цзыяня врасплох, и ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Улыбка Нин И стала отвратительно самодовольной. Как будто они не разговаривали, а сидели за партией го.— Кто же тогда? — наконец, спросил Цзыянь, ругая себя за прямоту, но не в силах придумать более умного хода. — У тебя есть кто-то на примете?— Дай подумать, — Нин И принялся считать на пальцах. — Умен… образован… чист сердцем… мои взгляды… нравится мне… знаком мне… да, есть человек, который подходит во всех отношениях.— Так кто это? — Цзыянь стремительно терял терпение.Принц улыбнулся ему самой сладкой, самой обворожительной из своих улыбок.— Конечно, это ты, Цзыянь-сюн.Цзыянь не знал, что такое отразилось на его лице, но смех принца, увидевшего это, можно было услышать и в Цзиньши.Конфуций говорил, что на зло нужно отвечать не добром, а справедливостью, и Цзыянь поймал себя на том, что обдумывает, насколько справедливым было бы умерить пыл принца Чу холодной водой. Но Нин И, как будто бы уловив такой ход мыслей, уже держал Цзыяня за плечи обеими руками и что-то говорил, и утопить его не представлялось возможным, не утопив при этом и себя. От мыслей о возмездии пришлось отказаться.Нет, что-то странное творилось с принцем Чу. Что-то странное творилось с ним самим.Возможно, неведомая болезнь была заразной.--[1]?Лунь юй?, Конфуций.