недавно как вечность (1/2)

Иногда Шин Э хочется закрыть глаза и шагать так — даже если в пропасть, то ничего. ?Но, милая моя, — говорят вселенная, мир, люди вокруг, — открывай глаза, смотри и вбирай, потому что этот путь с тобой разделяют друзья?.

И если они оступятся, если им понадобится помощь — кто, кроме тебя, протянет руку? Не надейся на авось.Она открывает глаза и больше никогда их не закрывает. Шин Э сильная. Она должна быть сильной. Иначе кто?

Не надейся на авось.Иногда глаза всё же хочется закрыть.Иногда она всё же закрывает их, позволяя себе слабость, но рядом с определёнными людьми.~Она злится — с громом, криком, пышной жестикуляцией, которая резво превращается в бои на кулаках. Ярость Ён Ги тихая, мрачная, зудящая меж бровей — он буравит взглядом, словно надеется продырявить голову. И у него получается: вот только без головы остаётся не тот, на кого льётся неприязнь, а Шин Э, у которой не получается сдержать дрожь. Он красив в ярости. Она неуклюжа.

Шин Э закрывает глаза — в надежде, что в ярости сможет быть настолько же рассудительной, насколько он.

Впрочем, иногда Ён Ги бывает нерассудительным.

Иногда ему хочется.Иногда нет.~Ён Ги злится аккуратно, чтобы не сотворить проблем, о которых обязательно узнает брат, а после него — отец, и дальше дорога заведёт на плаху. Если его не осудят окружающие — он осудит себя сам. Иногда хочется злиться с громом, криком и пышной жестикуляцией, как это делает мрачная девочка с неловкой, но тёплой улыбкой, редко появляющейся на губах.

Он познакомился с ней недавно, но кажется, что знает вечность — и эту вечность наблюдает, оберегает и учится у неё.

Ён Ги думает: мы связаны, а если нет, то я свяжу нас. Ён Ги думает: иногда мне хочется злиться, как она, но я закрываю глаза и вспоминаю всё, что было, что может произойти, если я дам себе волю искриться, как искрится Шин Э. Ён Ги думает: я не могу, она может — значит, я буду с ней.

~Они были связаны до — и будут после. Но после — настолько сильно, что станет больно находиться рядом, если они не сольются, не станут целым, чтобы верёвки, обвязавшие их, протирающие кожу до костей, не ослабили хватку. Чем дольше Шин Э рядом с ним, тем сильнее ей хочется держать глаза открытыми. Чем дольше Ён Ги рядом с ней, тем сильнее ему хочется сдерживать рвущуюся наружу агрессию.Она даёт себе слабину.Он даёт себе волю.~— Так сексуально драться. Прекрасно…— Просто прекрасно, — повторяет Шин Э за Ён Ги, лежащим под ней.

Он смеётся, вызывая у неё мурашки, скользящие по руками и ногам, а по спине проходится дрожь и сворачивается в животе тугим комком и тошнотой.Сексуального, как и прекрасного, мало: Шин Э держит Ён Ги за воротник рубашки с того момента, как оттащила его от боксёрской груши и случайно уронила на пол, ткань скрипит, его щека горит красным, а Шин Э продолжает пыхтеть, тяжело дыша, и сбивчивым шёпотом в шею проклинает рыжего выродка. Он улыбается ей в лоб, раскинув руки в стороны. У него болит спина из-за падения, но это отрезвляет.Тело у Ён Ги вспотело, но ему холодно, а от Шин Э льёт такой жар, словно она целое солнце, свалившееся с неба. Впрочем, недалеко от правды. Он ухмыляется.Шин Э касается носом его подбородка, и дыхание сбивается окончательно — она вообще перестаёт дышать на мгновение, устав делать вид, что их положение — настоящее наказание. Ей нравится в его руках. Ему нравится держать её в руках. Всё просто, и Шин Э решает не усложнять. Она опускает голову на плечо и позволяет себе закрыть глаза, глубоко вдохнуть, наслаждаясь запахом — от Ён Ги пахнет чуть выветрившимся одеколоном. Она бы узнала его, даже если бы ослепла и потеряла осязание.

Шин Э прижимается ртом к шее, к горячей коже, оставляя слабый поцелуй. И не жалея о нём. Жалеть, может, будет потом, когда откроет глаза и мир набросится на неё с многогранной палитрой эмоций. Стыд? Она не смеет задумываться о нём, лёжа на Ён Ги. Иначе вспыхнет и сгорит.Он сжимает руки на талии, ведёт вверх, под футболку, едва касаясь пальцами и наводя круги, поглаживая, вызывая у Шин Э желание замурлыкать на ухо, как приручённый тигр. Пусть тяжело, но она сдерживается, боясь открыть глаза. Откроет — разрушит момент. Столь интимная близость между ними была редко.От неё скрипят зубы, хрустит ткань рубашки и горит щека из-за неловкой пощёчины. Шин Э чуть не заехала ему по лбу. ?Лучше бы по лбу?, — думает она, пальцами касаясь покрасневшего места.

— Скоро пройдёт, — выходит нравоучительно.Ён Ги улыбается.— Я не жалуюсь.