терпение (1/1)

На первый взгляд невинный вопрос разносится по улице колокольным звоном — после него всё точно так же затихает на несколько секунд. По крайней мере, для Ичиро точно. Клиент смотрит удивлённо — у него улыбка исчезает с лица мгновенно, во взгляде мелькает испуг, который, впрочем, тут же сменяется натянутым смехом.— Странный вопрос, — отвечает Ичиро, в привычном жесте закидывая руки за голову — это чтобы не начать теребить края толстовки и тем самым не выдать свою нервозность.— Зря я, наверное, спросил, — собеседник тушуется, отводит взгляд в неловкости, но Ичиро рушит сгустившуюся атмосферу вручением сдачи. Благодарит за очередное использование их услуг, машет рукой на прощание, машинально пересчитывает похрустывающие в руках купюры. Они разговорились о семьях — у Сато-сана, оказывается, есть совершеннолетняя дочка, которая вскоре собирается покидать родительский дом.Из-за чего, собственно, он и поинтересовался несколько... щекотливой для Ичиро темой. Итак. Что же? Что он будет делать, когда Джиро и Сабуро вырастут? Ичиро предпочитает об этом особенно не задумываться — у него и других забот полным-полно, право слово. Тем более, пока что братья несовершеннолетние, и он спокойно может о них заботиться. По несчастью, оставить их в этом возрасте невозможно — рано или поздно они оба вырастут. Джиро и вовсе осталось недолго — и тогда он, скорее всего, пойдёт своим путём, отдельно от Ичиро и Сабуро. Разумеется, они будут видеться, но в их квартире станет на одного человека меньше — и это обязательно скажется на общей атмосфере. Прекратятся столь привычные перепалки, возможно, здесь наконец воцарится тишина. Однако, обрадуется ли этому Ичиро — уже другой вопрос. Ещё через несколько лет его оставит и Сабуро — их комнаты, конечно, можно будет сдавать в аренду, но... какие-то чужие люди не заменят Ичиро его братьев. Раз уж на то пошло, с раннего детства он хуже всего переносит не бесчисленные драки и ссоры — хотя, по правде говоря, Ичиро ненавидит причинять людям боль. Нет, разодранные костяшки, ссадины на лице и сгрызающую заживо совесть пережить не то чтобы легко, но и не так уж и сложно. Одиночество. Вот, что пугает его с тех пор, как отец бросил их на произвол судьбы — Ичиро не знал, что делать, плакал и не давался в руки, одновременно с этим никого не подпуская к Джиро и Сабуро — словно раненный зверь, из последних сил защищающий своих детёнышей. Окончательно это выясняется после их ссоры — Ичиро перестаёт контролировать свою ярость, замыкается в себе и скорее не живёт — существует. Из этого состояния его вытаскивает Куко. Для Ичиро одиночество означает не просто потерю возможных собеседников и отсутствие людей в поле зрения, вовсе нет. Одиночество похоже на блуждание в тёмном-тёмном лесу без фонарика. Ты спотыкаешься, слепо бредёшь куда-то в даль, и никто не крикнет спасительное ?ау!?, указывая тебе дорогу — так и пропадёшь в этом шелесте деревьев, закрывающих спасительный лунный свет. Прежде, чем встретить Куко, Ичиро блуждает в этой мгле добрых два года — несмотря на то, что жил он в тесном приюте, где, так или иначе, полным-полно народу. Ему приходилось видеть полные ненависти взгляды братьев — они рядом совсем, буквально в соседних комнатах, но при этом ограждены стеной, которую удаётся преодолеть лишь через несколько лет. Ичиро страшно снова наедине с собой и своими мыслями — тогда его часто упрекал в безответственности насмешливый голос отца, навеянный расшатанной психикой и удушливой паранойей.?Ты делаешь недостаточно?, — ухмылялся Рэй, глядя на Ичиро с высоты своего немаленького роста — несмотря на то, что второй с их последней встречи явно стал выше, в сознании всё ещё сохранился образ огромного человека, остановить которого ни у кого из них тогда не было ни сил, ни возможности. Ичиро гнал издевательский образ из головы, целиком отдаваясь работе — в то время только она еле-еле держала его на поверхности, не давая провалиться в пропасть окончательно. Бродить в темноте снова, ощущая, как постепенно едет крыша, вообще-то, не очень хочется. Для Ичиро те два года прошли как в тумане, однако, это липкое ощущение собственной никчёмности детально помнится ему до сих пор. Джиро и Сабуро съедут, оставив своего брата в этой огромной квартире совершенно одного... Но... теперь всё будет иначе, верно? Они расстанутся на доброй ноте, и Ичиро наверняка возгордится (не было и секунды в его жизни, чтобы он не гордился) своими братьями — ведь теперь у них получилось окончательно встать на ноги! И он, Ичиро, посвятил этому всю свою жизнь. Вероятно, поначалу ему будет грустно и непривычно — они ведь всю жизнь (даже во времена этого злополучного разлада) жили рядом, лишь в нескольких шагах друг от друга. Сабуро и вовсе может уехать из страны — с его гениальным умом это вполне возможно. Однако... вряд ли расстояние сможет повлиять на их связь между собой. Ичиро по-прежнему будет любить Джиро и Сабуро, они же его и друг (несмотря ни на что) друга. Разумеется, каждый из них обязательно заскучает. Но Ичиро обязательно найдёт способ видеться с братьями почаще. Да и... в самом-то деле, к чему все эти глубокие размышления о будущем? Кто знает, на какую тропинку их троих выведет судьба. Здесь и сейчас Ямада Ичиро — старший брат, обязанный заботиться о своих младших. Какой бы путь Джиро и Сабуро ни избрали в будущем, он поддержит их. И, разумеется, будет помогать по мере возможности. Ичиро больше не одинок. Не стоит беспокоиться о том, что его могут забыть и бросить. Он просто продолжит работать, поддерживая связь с двумя самыми дорогими для него людьми, только и всего. Рано или поздно ему придётся прекратить потакать своим капризам и не цепляться за Джиро и Сабуро изо всех сил — не могут же они (да и вряд ли захотят) вечно жить у него, верно? Ичиро привыкнет. Чему он и научился за годы своей жизни, так это терпению.