3. To the netherworld they descended (2/2)

- Вау! - вскрикнул он. - Что за...

Оружие поднялось, а его владелец появился в поле зрения: гигантская каменная статуя с маской сердитой угрюмости на лице, очертания доспехов были вырезаны на её красном каменном теле.

Чёрт.

- Беги, сюда! - позвала Мука, заметно дрожа. Фиск побежал навстречу ей, убегая от каменного стража.

- Что, черт возьми, это такое? - Закричал Зак, смотря на стража. - Рани Наги не упоминала, что гигантские каменные статуи будут оживать и пытаться убить нас!- Простите! - закричала Мука в панике. - Я не знала!- Не знала?

- Я должна в кое-чем признаться! Я не достаточно квалифицирована, чтобы быть настоящим судейским историком. Просто наш старый умер ужасной мучительной смертью и никого не осталось!

Оружие снова упало, чуть не задев хвост Муки.

- Я как бы это понял! - закричал Зак, когда звон в ушах стих.

- Даже статуя солдата, созданная руками человека, не выглядит как змея без рук, пытающаяся убить много людей, поэтому я предполагаю, что это не оригинальная трактовка...- Дыши, Мука!

И Мука вдохнула.

- Это, наверное, что-то, что оставили после смерти Кура! Так что мы бы не узнали об этом! Это и есть моё предположение...

- Великолепно! Теперь, как нам выбраться!

- Эээммм!

У Фиска не было времени на это. Путь перед ними внезапно превратился в резкий пологий спуск. Он стиснул зубы и оскалил их. Бежать было уже достаточно сложно, очень уж скользкой была земля, без… ох.

Зак подумал о том же.

- Фиск!- Гарр!Он схватил Зака за кофту, повернулся и отбросил его на другую сторону пещеры, где Зак соскользнул по стенке, рука уже тянулась к когтю. Он схватил оружие и выстрелил - лапа с острыми когтями раскрылась, лемуриец ловко поймал её, пока Мука наблюдала со стороны, где её оставил Фиск для безопасности. Братья натянули нить и бросились на каменного стража.

Статуя попалась в ловушку, зацепилась лодыжкой, Зак и Фискертон потянули верёвку на себя, голем похвалился головой вниз по склону. Его каменная голова раскололась и рассыпалась, а осколки потонули в темноте.

На короткое мгновение оба разделили триумф, сверкая улыбками, пока верёвка когтя снова не натянулась и вскрикнувшего Зака не затянуло в чёрную глубину пещеры.

Фиск закричал и побежал за ним, но поскользнулся на воде. Он поехал по скользкой дорожке, стараясь не сбиться с пути. Его желудок перевернулся, он почувствовал тошноту, а потом дно пещеры пропало, как и ощущение гравитации, а затем Фиск падал и кричал, пока не ударился о гладь холодной воды, которая исказила звуки и жёлто-оранжевое свечение...Задыхаясь он вырвался на поверхность, выбрался на землю, на таявший снег.

Зак. Здесь был Зак, прикованный взглядом к чему-то в центре комнаты.- Зхрк!Он не ответил.- Зхркк!!Он даже не заметил, что Фиск был здесь.

Это было что-то очень яркое. Слишком яркий на фоне остальной пещеры. На стенах появились странные тени от сталагмитов, торчащих ровными рядами, гладкие и покрытые хрустящим блеском, отражающим и преломляющим, делая яркость похожим на огонь, горящий в центре комнаты.

Ребра - не сталагмиты, а именно ребра. Массивные рёбра, выступающие, как каменные колонны, покрытые теми же кристаллами, что и стены, замёрзшие, нетронутые на протяжении тысячелетий, выстроенных в линию, как клыки слонов, изогнутые внутрь, как когти.

Фиск был слишком мокрым, слишком тяжелым, слишком громоздким - он побежал к Заку, не смог найти никакой поддержки и сильно упал на грудь.

Он снова позвал Зака, когда камень преткновения неумолимо тянулся к пасти в центре пещеры, показались большие зубы змеиного бога в муках смерти, копьё Шарура было похоронено глубоко в древнем черепе Кура.

Что-то ужасное должно случиться, если Зак прикоснется к нему. Непростительное. Эта первобытная часть сознания Фиска, погребенные инстинкты, вопиющие предупреждения о чем-то, что он знал, но не знал - ему пришлось остановить Зака, пока не стало слишком поздно. Пока не стало слишком поздно.

Свет Шарура ослеплял. Это было прекрасно. Он был тёплым, как очаг, как сердце, как ... как что-то, чего Зак даже не мог вспомнить, что коренится в его костях и зубах, что пульсирует в его венах. Боль, головные боли - он узнал их теперь: голод; он был голоден, голодал, умирал из-за этого.

То, чего он достиг, чего он не смог найти, что-то существенное, что он потерял, даже не зная, что потерял это - вот оно! Он нашел это! Он мог почти смеяться над своей удачей, над этой неожиданностью, над его нелепым восторгом. Это находилось прямо здесь все это время.

Он двигался, не задумываясь, протягивал руку, не думая, игнорируя смутный шум того, кто кричит его имя. Он нуждался в этом.

Он протянул руку к оранжевому пламени. Пещера наполнилась энергией и светом.

Огонь сжег его, опалил его, опалил все его существо. Как лихорадка, она прогнала тупые боли, скованность в суставах, тяжесть, которую он не знал, которую он переносил. Эти пустые пространства, пустые места, это вылилось как лава, шипя там, где он встретил его сердце, тело, разум и душу...

Это палящее пламя, оно его очистило. Это утешало его. Оно приветствовало его обратно в мир живых. Он чувствовал, что делает первый вздох.

И затем, когда свет погас, когда магия в пещере испарилась, когда подземный мир содрогнулся и начал разрушаться сам по себе, Зак закрыл глаза и беззвучно соскользнул во тьму.