1914. (2/2)
И он рассказывает. В его повествовании, как всегда, много запинок и длинных перерывов, но его собеседник слушает внимательно, не перебивает и вообще выглядит так, будто ему жутко интересно.Он рассказывает о месте, в котором он родился и рос. Рассказывает про то, что у него четыре брата и сестра (на этом моменте Эдвард даже присвистывает) и ещё про то, что в их кругах не принято, чтобы детей воспитывали родители.-А как же?..-Няньки, - пожимает плечами Альберт, на что мальчишка неодобрительно хмурится.Про то, что он не отличался крепким здоровьем и из-за этого его детство было весьма скучным.Рассказывает про Лондон – про то, как там людно, про то, как высок Биг-Бен и огромен Вестминстерский дворец. Про то, что почти во всех домах там есть электричество, а в магазинах чего только не продают.
Эдвард слушает его с открытым ртом – в буквальном смысле, а Альберт ловит себя на том, что ему совсем не сложно говорить. Ощущение странное, но воодушевляющее.-Берти, ты же вовсе не заикаешься, - хитро улыбаясь, оповещает мальчишка, когда он заканчивает свой рассказ.-Я… н-не знаю, как это… п-получается. В-вообще-то – заикаюсь. В-всегда заикался.-Это потому, что ты постоянно думаешь об этом. Видишь, пока ты рассказывал мне про Лондон – ты отвлёкся. И совсем не заикался, правда-правда.-Г-глупости. Это безнадёжно, - привычно отмахивается Альберт. Он вовсе не хочет злится на мальчишку из-за его настойчивости. Он хочет, чтобы тот прекратил – потому что знает, что не злиться долго у него не получится.-Ладно. Пойдём сюда.Эдвард спрыгивает со стола, тянет Альберта за локоть к себе, а когда тот поддаётся и встаёт, устраивает его ладони у себя на талии, свою – у него на плече и… начинает вальсировать.
-Ч-что ты… т-творишь?-А что? Я отвратительно танцую, поэтому давай, расскажи мне ещё что-нибудь, а заодно с этим следи, чтобы я не оттоптал тебе все ноги.И будто в подтверждение своего ультиматума Эдвард запинается – правда, он не наступает на ногу Альберту, а путается в своих ногах.-К-кажется, куда больше вреда ты доставишь сам себе.-Ну, значит позаботься о моём благополучии, Берти, - смеётся Тед. Они наворачивают круги по крошечному помещению и скоро, наверное, начнёт кружится голова, - как работает это всё электричество – ты знаешь? Расскажи мне.И он рассказывает. Ничего, в общем-то, сложного и точно – ничего мистического, просто совокупность физических законов, которые Альберт и пересказывает сейчас Эдварду, то и дело ловя его, когда тот вновь запутывается в своих ногах, избегая столкновений лбами и стараясь двигаться по более-менее ровной траектории, потому что голова уже начинает кружится.Вместе с маленькой лекцией об электричестве заканчивается и их вальсирование – Эдвард опирается спиной о полки и весело смеётся, запрокинув голову вверх. Альберт приваливается к полкам рядом с ним, смотрит на мальчишку и тоже улыбается.-Ох, голова кружится.-Ты с-сам это начал.-Я знаю. Было весело.-Удивительно, но да, - признаёт Берти.На следующий день они вновь сбегают в это своё укрытие.-А петь? Ты пробовал петь?-Т-ты решил ставить н-надо мной эксп-перименты?-Вовсе нет. Давай, я тоже буду, - Тед набирает в лёгкие побольше воздуха и действительно начинает говорить нараспев, - как вам нравится Гёте, дорогой мистер Альберт?
Берти закатывает глаза и проклинает мальчишку, но тот с видом подстрекателя толкает его в плечо и одними губами шепчет ?ну давай!?.-Я считаю, что ?Фауст? – выдающееся произведение…Так они обсуждают свои литературные предпочтения в течение пары часов – с перерывами на смех, потому что не смеяться просто невозможно. Особенно когда на их напевы, видимо, ставшие слишком громкими, приходит обеспокоенная медсестра.-Простите, мы будем потише, - уверяет Эдвард, стараясь сдержать смех.Альберту жутко стыдно, но ещё – весело так, как не было ещё никогда.***-Т-тебя ждёт кто-то, кроме семьи?Сегодня Эдварду сняли повязки и через час он уедет к линии фронта. Погода такая же хорошая, как в день их знакомства, и они снова устроились на досках позади барака.-Вроде невесты? Нет. Я выпустился из школы и почти сразу ушел на войну. Да и не думаю, что я скоро заведу семью. Сначала выучусь. А когда-нибудь потом надо будет, наверное. Ну а что насчет тебя, Берти?-Шутишь? Д-девушки любят кого-то п-поразговорчивее. Б-боюсь, всё, что мне с-светит – какая-нибудь… в-выгодная д-для моей семьи партия.
Эдвард хмыкает и поворачивается к нему, смотрит с доброй иронией. Альберт, поймав этот взгляд, вопросительно приподнимает брови.-Ты серьёзно считаешь, что из-за того, что ты разговариваешь немного не так, как другие, тебя никто никогда не полюбит?Альберт поводит плечами и утвердительно кивает. Эдвард вздыхает, встаёт с досок и становится напротив него.-Вот что я тебе скажу – ты, Берти, совершенно удивительный. И был бы я девчонкой, я бы обязательно в тебя влюбился. Потому что я вижу, какой ты добрый. Какой терпеливый. А ещё – умный. И тебе повезло – потому что когда ты найдёшь своего человека – а ты его найдёшь, точно тебе говорю – ты будешь знать, что он полюбил тебя за то, какой ты есть по сути, а не зато, какой ты в разговоре. И ты обязательно будешь счастлив. Вот. Так что не говори глупостей.Альберт бы и рад был что-то ответить – но что на это скажешь? Поэтому он просто поддаётся порыву и обнимает Теда, а тот обнимает его в ответ.Их прерывает оклик одного из солдат.-Эй, Бриттен! Хватит там обжиматься, ехать пора!
-Две минуты! – отзывается Тедди, отстраняясь и с улыбкой смотря на Берти, - ну вот и всё. Береги себя. Я буду на западном фронте, из Франции нас пока никуда не отправляют, так что пиши, если что. Может, ещё увидимся на войне. Но лучше бы ей уже закончится.-Лучше бы да. Будь осторожен и не п-попадай больше под пули.-Я постараюсь. Пока, Берти.-Пока, Тедди.Так они расстаются. Эдвард уезжает сражаться с врагом, а вот у Альберта так и не получается вернуться на фронт - из-за очередной болезни он уезжает в Великобританию.Никто не спешит прекращать войну. Каждый день Альберт читает газеты и проверяет списки погибших. Ни в одном из них нет имени Эдварда Бриттена. Несколько раз он думает о том, чтобы написать ему письмо – и одёргивает себя. Это определённо лишнее. Он знает, что с Тедди всё в порядке, что он жив – и этого вполне достаточно.
Почему этот паренёк вдруг так запал ему в душу? Не ясно. Каждый день он вспоминает его весёлый смех и озорную улыбку, хитрый прищур глаз. Все твердят, что он стал куда лучше управляться со своей речью – а он улыбается и вспоминает, как они кружили по пустой лачуге, и Эдвард то и дело путался в собственных ногах и как их хоровые диалоги переполошили медсестёр.
Он уходит на фронт, как только появляется такая возможность. Из Лондона его назначают на запад, в морскую авиацию.На фронте уже почти два месяца нешуточная заварушка, которая, скорее всего, и определит исход этой войны. Весь их штаб перебрасывают к эпицентру событий. Здесь огромное множество солдат и техники, в том числе танки и самолёты. В таких масштабных сражениях он ещё не принимал участия – и этим легко объяснить возросшую нервозность. А ещё её можно объяснить тем, что вечером после того, как они расположились на новом месте, ему сообщают, что он будет командовать звеном, потому что только что пришла весть о гибели одного из командиров, а принц Альберт, по иронии судьбы, самый опытный лётчик.-Хорошо… м-мне нужен… ч-человек, который х-хорошо осведомлён о… п-положении дел.Необходимый осведомлённый человек появляется лишь через два часа – когда Альберт уже начал было засыпать над ворохом карт и схем.-Капитан Эдвард Бриттен к вашим услугам… - ещё только откидывая москитную сетку, чтобы пройти в палатку, начинает парень. И замирает, когда видит, кто именно сидит, склонившись над картами, - Берти?-К-капитан?-Говорят, где-то тут принц ходит. Альберт зовут. Ты не в курсе?-Н-ничего не знаю, - пожимает плечами Альберт, но сохранять невозмутимость не получается – губы растягиваются в улыбке сами по себе.-Господи Боже, я вальсировал с принцем. Меня за это вздёрнуть могут!
-Оч-чень вряд ли, Тедди. П-принц же был не против. Да и не те в-времена уже.-Ох, Берти, - качает головой Эдвард. Удивительно, каких только финтов не выдаёт судьба, - ладно… в чем нужно помочь? Давай разберёмся с этим поскорее.Альберту нужно знать, какими ресурсами располагает враг. С какой стороны ожидается наступление, и какая обстановка ожидается на земле и воздухе. Эдвард отвечает досконально, говорит о том, что немцы стремяться прорвать оборону, у них больше самолётов, орудий и людей, но все уже значительно утомлены. Указывает места на карте, где, по последним сведениям, сосредоточенны основные силы врага. Говорит ещё много всего по делу – когда они заканчивают, время уже перевалило за полночь.-Сегодня тихая ночь. Не стреляют. Через пару дней тут уже будут адские врата… - хмыкает Тедди, садясь на койку рядом с Альбертом, - ты не писал. Твой отец вручал мне награду, кстати.-Знаю, - улыбается Альберт.-Ну конечно, - хмыкает Эдвард, - ты и не писал поэтому?-Н-не мог решить, н-насколько это ум-местно. Как ты? Н-не попадался больше п-под пули?Тедди улыбается и начинает рассказ про свои приключения. Про Италию и Францию, про то, как они однажды оказались окружены немцами, но чудом выкрутились, про горчичный газ и то, как он коварен - его сгрузили вместе с трупами, и кто знает, что было бы, если бы Вера не нашла его вовремя.Когда Эдвард спрашивает о том, где всё это время был Альберт, тот начинает с традиционного ?ты не поверишь?.-Да уж. Ты и впрямь везунчик, Берти. Но ты же мог не возвращаться. Зачем?-По той же п-причине, что т-ты рвался из госпиталя в… окопы. Я д-должен б-быть здесь, Тедди.Эдвард улыбается и коротко обнимает друга. Этого вполне достаточно для того, чтобы почувствовать, как быстро у того бьётся сердце.-Волнуешься?-Н-никогда не б-был на таких м-масштабных операциях. М-мне нужно будет к-командовать авиационным зв… звеном. К-какой из меня к-командир, - Альберт вздыхает и досадливо морщится.-Знаешь что… посмотри на меня, - просит Эдвард и Берти смотрит, - уверен, у тебя всё в порядке с воображением. Когда ты будешь там… просто представь, что говоришь с кем-то, с кем тебе легко говорить.
-С тобой? – спрашивает Альберт. Эдварду ведь не обязательно знать, что он – единственный, с кем легко говорить.-Хотя бы и со мной. Я буду рядом. Буду каждым пилотом, которому ты будешь отдавать приказ и каждым командиром, которому нужно будет докладывать обстановку. Не важно, что у всех них будет не мой голос – потому что мой голос должен быть у тебя вот здесь, - Эдвард касается ладонью его солнечного сплетения, а потом – кончиками пальцев проводит по лбу, - хорошо?-Хорошо, Тедди. Спасибо.-Спасибо тебе, Берти, - улыбается Бриттен, - мы выходим из лагеря уже сегодня на закате. Вряд ли мы успеем увидится ещё раз.
-Береги себя.-Буду стараться, мой принц, - всё ещё улыбаясь, обещает Эдвард. А потом подаётся чуть вперёд и оставляет на губах Альберта лёгкий, почти невесомый поцелуй, - живи, пожалуйста. Ты удивительный.Сказав это, Эдвард поднимается на ноги и покидает палатку.Наверное, такое поведение абсолютно недопустимо. Наверное, за такое даже можно отдать солдата под трибунал, а после – покрыть всю его семью позором. В общем, точно нужно предпринимать какие-то меры. Альберт точно не знает - какие.Зато Альберт совершенно точно знает то, что он не собирается ничего предпринимать.
Потому что Эдвард Бриттен – самое удивительное происшествие в его жизни.***15 июня, при наступлении на противника, Эдвард Бриттен умирает от выстрела в голову.
Он узнаёт об этом днём позже, когда они возвращается с успешного вылета. Ему отдают форму Тедди и два письма.-Капитан Бриттен очень хотел, чтобы в случае его смерти именно вы отправили его вещи родственникам.Альберт лишь кивает.Одно из писем адресовано сестре и родителям. А другое – ему.?Дорогой Альберт.Может статься, что это странное предчувствие смерти – лишь результат пары ночей, проведённых почти без сна. Но может случиться и так, что в ближайшие пару дней я и вправду погибну. Никогда раньше мне не приходилось испытывать подобного чувства и поэтому я не могу с уверенностью сказать, правдиво оно или нет.Зато я целиком и полностью уверен в другом – в том, что у тебя всё получится. Что бы ты не задумал. Какие бы страхи тебя не терзали, какие бы сомнения не одолевали в трудный час, помни, пожалуйста, что ты – удивительный. И что я – если нужно – всегда буду рядом. И если тебе сложно говорить с кем-то - просто говори со мной.
И живи, Берти. Живи, потому что ты один из тех, кто и вправду заслуживает эту жизнь.
Ты обязательно найдёшь человека, который полюбит тебя. Не за то, кем ты являешься по рождению, не за то, сколько у тебя поместий и не за то, как ты облекаешь свои мысли в слова.
А полюбит так, как я. За то, что ты – это ты.Надеюсь, ты не будешь злиться на меня за то, что я вот так просто пишу тебе такие признания.А если всё же будешь – не злись долго, пожалуйста.Это навсегда останется только между нами. Как и те летние дни, полные солнца и дождя, воспоминаний о прошлом и планов на будущее, улыбок и смеха. Улыбайся почаще, Берти. У тебя очень красивая улыбка.Она помогает мне, если вдруг становится страшно – среди криков людей и свиста снарядов. Я закрываю глаза, вспоминаю – и больше ничего не боюсь.И даже если смерть близко – я не боюсь и её. Потому что смерть это всего лишь ещё один путь, что открывается перед нами. Это дорога, а всякая дорога, как известно, должна куда-то вести. Может быть когда-нибудь эта дорога снова приведёт меня к тебе, Берти.До встречи.Твой Эдвард Бриттен.?