Сон (1st part) (1/1)
May it be an evening starShines down upon youMay it be when darkness fallsYour heart will be trueYou walk a lonely roadOh! How far you are from home
Стоит ли говорить, что всё пошло наперекосяк с самого утра?С самого субботнего, чёртового утра!Если бы я провалился в сон, будучи пьяным, вдрызг, я бы понимал смысл содеянного мной во сне. Я бы просто понимал то, что мне снилось. Но будучи трезвым – я не видел в этом смысла.Смысл тонкой струйкой ускользал куда-то под потолок и дальше, в распахнутое настежь окно.Было странно… ощущать себя трезвым и… живым.«У дороги не было ни конца, ни края. Хотя нет, край всё же был, она не была настолько широкой. По ней могло пройти три человека, но для одного меня вполне хватало место, чтобы куда-то идти.Куда я шёл? Зачем я шёл? И шёл ли я? Может быть, то шёл лес, шествовал мимо меня по левую и правую руки.В кронах высоких сосен, мелькали звёзды, облака и чернота, поглотившая всё. Деревья, тропу или дорогу, мою тень, конец моего пути, у которого попросту не было начала. Меня. Меня как будто тоже не было здесь. Я поднимал руку и видел лишь мрак, ни пальцев, ни ладоней, даже слабого очертания в воздухе – и того не было.Я был слеп. Слеп в собственной темноте и фантазии. Деревья, только деревья вокруг. Порой пропадало даже небо, иногда и деревья становились лишь тёмными силуэтами в ещё одной тьме, была лишь дорога.Песчаная тропа, уводящая за собой куда-то вдаль. То, что я был босиком, знал точно. Порой под ноги попадалась галька и камни, мимолётное мгновение боли и продолжение пути в никуда.Пять секунд, десять, минута, две, пятнадцать, двадцать семь, час, пятый, бесконечность. Либо время играло со мной одну из своих любимых злых шуток, либо омут мироздания забрал меня, наконец, во тьму. И я умер.Стоило начинать ликовать? Пожалуй.Но ощущение жизни, биение сердца в висках от страха, пот, застилающий глаза, неясные тени деревьев, бегущих по пятам. Я сходил с ума, но ещё был жив. И этот звук. Флейта, скрипка и что-то ещё. Ветер шептал мне о жизни в ветвях этих невидимых деревьев.Они должно было быть были зелёными до моего появления, стройные и толстые стволы сосен, клёнов, лиственниц, кустарников, обычной травы. Они должны были быть зелёными. За место ночи мог быть День. Ясное солнце, светящее на тебя из-за крон, смотрело бы в твои глаза, и ты слеп от света, а не от тьмы.Резкий крик, оборвавшийся на полувыдохе. Я остановился как вкопанный, когда только задумался над тем, что лучше мне вообще не стоять на месте. Страх тут же начинал накатывать волнами, если ты замедлял шаг. Всё казалось много мрачнее, естественнее, и много реальней. Давние кошмары заполняли воображение, какие-то ужасы вливались в глаза, которые, по сути, не могли видеть ничего в этой тьме, но видели.Крик повторялся вновь и вновь под звуки глиняной флейты, которые я был бы рад услышать в старых фильмах, но не где-то над правым ухом; под шум трескающихся веток, бродящих деревьев, под звуки ветра, всё ещё пытающегося заглушить мрак.Деревья пугали меня так сильно, что сердце колотилось не только в груди, висках, и барабанных перепонках. Сжимая кулаки, я чувствовал кончиками пальцев, как дрожали ладони; дрожали не из-за страха, а из-за самого выносливого органа, перегоняющего кровь по всему организму. Теперь же, сумасшедшее сердце действительно сходило с ума, его пугали деревья, пугали больше мрака. Мрак был, по сути, пустым флаконом, флаконом без духов, воды, яда и чего-либо ещё, а деревья оставались подвижными. Их теребил ветер, они неведомым мне способом шли за мной, наступали мне на пятки и не давали права вернуться.От страха из глаз лились слёзы, которые я не мог остановить, даже часто моргая или то и дело, утирая лицо ладонями, кулаками, или рукавами свитера, бардового цвета.Я не помнил, чтобы у меня был такой, но теперь он сидел на мне так, будто я проносил его всю свою жизнь, либо же вечность, проведённую здесь. Таким поношенным он выглядел.Несмотря на крик, зажимая ладонями уши, я побежал вперёд, стараясь очнуться и вырваться из этого Ада. Но нет, сначала всё началось с первого шага. Самым тяжелым был он. Шаг, который сдвинул меня таки с места. Мне он удался. С огромными усилиями, я оторвал босую ногу от песка и гравия, чтобы сделать шаг хотя бы в сторону, куда-нибудь, лишь бы не стоять на этом треклятом месте.Следующее, что было в моей жизни, это вязкое нечто в которое мне довелось наступить. Мерзкое неизвестное нечто. Луна выбралась из облаков и крон деревьев как раз в тот момент, когда я опустил глаза вниз, силясь понять что это.Бурая чёрная жижа стала кроваво-красной, поглотив целиком мою правую ступню. Визг, вырвавшийся из меня наружу, был похож на хрип. Я потерял голос. Потерял всего за одно мгновение, поняв, что это кровь, другого ответа попросту не было. Но она была ледяной, такой холодной, что дрожь пробежала по ноге вверх, охватила вторую, от поясницы по всей спине распростёрся холодок смерти.
Сердце, недавно бившееся в несколько сотен ударов, перешло к тому минимуму, когда человек должен терять сознание и валиться с ног, с мертвенной бледностью на лице, но я не мог! Не мог дышать, думать, двигаться и уж тем более произнести хоть что-то.Жижа начала кипеть и двигаться! Нет, она была по-прежнему ледяной, но начала бурлить. Вот, появились первые пузырьки на поверхности, вот они начали лопаться, вот они стали ежесекундными гостями на кроваво-красной поверхности.Что-то схватило мою ногу откуда-то из недр земли, или какая вообще это была планета? Что это за место, где Сатана развлекается с напуганными до смерти живыми, мёртвыми, всеми смертными и всеми инакомыслящими?Это и подвигло меня на такую резкость, что я отскочил в сторону. Перпендикулярно влево. Затем назад. Вспомнил о деревьях, всё ещё идущих вслед за мной, и припустил вперёд со всей прытью, что у меня была. Даже если не было, я побежал зигзагами вперёд, петляя как заяц, боясь окунуться в кровавую лаву снова...»