Часть 10. Шанс (1/2)

Мисаки молча следовал за Джадиром в душевую комнату.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как он был вынужден увидеться с Коровиным, исполнять извращенные желания этого животного, а потом стать жертвой его эксперимента. Мисаки был настолько измотан, что был благодарен даже за небольшой шанс восстановления сил. И сейчас будто бы получил благословение, стоя перед душем и имея возможность отмыться от всего.

Всем пленникам разрешалось купаться только перед ?свиданием? с Коровиным или в том случае, если игра зашла слишком далеко и ученому было необходимо починить свою игрушку. Поэтому, когда Джадир заметил широко распахнутые испуганные зеницы юноши, выводя его из тусклой камеры, он с сочувствием посмотрел в глубь изумрудных глаза ипокачал головой в успокаивающем ритме: ?Нет?.

Мисаки вздохнул с облегчением, поддаваясь Джадиру в то время, как он повел его по коридору. Казалось, Коровин был слишком занят и поглощен своими делами, потому что он отобрал палец три дня назад и с тех пор от него не было никаких вестей. Вспоминая об этом ужасном мгновении, Мисаки неосознанно сжал оставшиеся пальцы в защитные кулаки.

Были моменты, когда Мисаки не мог поверить, что это произошло. Наиболее странные ощущения были тогда, когда ему казалось, что его палец все еще на месте. Или когда он ощущал фантомные боли на месте отсутствующего пальца. Такие, которые он испытывал в тех случаях, когда слишком долго работал на компьютере, делая домашнее задание.

Просто обдумывая это, он почувствовал, как место, где раньше был его палец, начало чесаться. Он сразу же посмотрел на юношу, шедшего впереди него. У Джадира было три пальца на одной руке и два на другой, не учитывая огромное количество других шрамов, оставленных на юном теле.

Мисаки вдруг почувствовал себя виноватым за свои жалкие мысли.

Он вошел в душевую вслед за Джадиром. Бразильский юноша так тщательно следил за чистотой уборной, что ни один человек, не заглядывающий внутрь темницы, не смог бы понять, какой ужас происходит в этих стенах. Не смог бы даже представить, какие субстанции кажды раз спускались в канализацию по безупречно выпалированным плитам.

Джадир неспешно включил воду и, почувствовав, что она достигла комфортного уровня, кивнул Мисаки. Его партнер кивнул в ответ, прежде чем вступить в успокаивающую воду. Не то, чтобы ему было запрещено говорить. Но после того, как он потерял сознание во время процедуры по отрезанию пальца, он заметил, что вообще не может больше говорить.

Прежде всего юноша уверовал в то, что он поверил себе что-то в горле из-за нескончаемого крика, который раздирал его глотку изнутри. Шли дни, эта боль уменьшалась, но Мисаки обнаружил, что все равно не может сформировать ни единого слова. Он не может теперь сделать то, за что он был уже не раз наказан.

Тем не менее, утешал себя Мисаки, таким образом я точно не проговорю имя Усаги-сана этому больному уроду.Мисаки был потрясен траекторией своих мыслей, когда ощутил странные руки Джадира на своей коже, которые омывали его. Он наклонился вперед, оперевшись рукой об изразцовую стену, прикрыв глаза от брызг воды и отсутствующего пальца на своей руке. Он поистине мог насладиться нежным прикосновением другого мальчика и горячим потоком воды к его испачканному телу. Мисаки опешил, когда под приглушенными брызгами Джадир наклонился к нему и прошептал на ухо по-английски:

?Я скоро умру.?

Мисаки резко повернул голову, его глаза были огромными от шока после слов юноши.