Wanderlust (1/1)
Они танцевали под Марка Кнопфлера. Их любимую песню. Глаза Гордо блаженно прикрыты, на губах светилась едва заметная улыбка. Гордон переместил ладони на бедра своего второго Я, и улыбка стала шире. Как же приятно видеть себя - его - счастливым, свободным и спокойным.Краски были слишком яркими, как порой бывает во снах. Глаза Гордо под ресницами безупречно зеленые, точь-в-точь трава, пронизанная солнцем. Гордону хочется целовать их, медленно, так же медленно, как прокручивается музыка в голове. Что он и делает. Фримэн проводит языком по теплому веку, пересчитывая кончиком каждую каштановую ресничку.
Мужчины валятся на кровать; "Наконец-то не чертов пол," - еще успевает подумать Фримэн. Гордо забирается пальцами ему в волосы, направляя его, и вот он обводит губами темный сосок, дразнит его бородой и усами, вырывая из Гордо тихие звуки, полные истомы. Их члены стоят, они одного размера друг с другом, поэтому в руке ощущаются как единое целое. Но любовник снова давит ему на макушку и прижимает ртом к анусу, маленькому и горячему; Фримэн лижет его до тех пор, пока копия не начинает стонать в голос.- Гордон. Гордон!- Что такое? - вздернулся Фримэн.- Ты так мычал во сне, - извиняющимся тоном сказала Аликс, - Я подумала, что тебе снится нечто ужасное.Гордон Фримэн сделал очень, очень долгий выдох. Потом выглянул из раздвижного окна на удаляющуюся Цитадель - ядро снова дестабилизировалось, и небо над ней превратилось в кашу. Они с Вэнс ехали на поезде до Белой Рощи.- Ал, - дрожащим голосом произнес Гордон, - Ты не против, если я…Она была не против, так что Фримэн - теперь в единственном экземпляре - положил голову ей на колени. Вэнс сочувственно гладила его по волосам.- Мне жаль, Гордон, - дрогнувшим голосом произнесла она.Без второй половинки он казался себе неполноценным, больным. А может, так было всегда, просто сейчас это переживание стало таким острым, превратившись в агонию? Видя свое отражение в стеклах поезда, он чувствовал мерзкую, ужасную пустоту в груди, какую не ощущал никогда раньше.Против воли Фримэн опять погрузился в воспоминания. Портальная установка - и, он надеялся, Брин вместе с ней - взорвалась, время застыло. Джи-Мэн что-то говорит ему, а Гордон не слушает. Он ищет глазами Гордо, но не может найти.Во время эвакуации из Сити Семнадцать он поймал первого попавшегося вортигонта за лапу:- Мы были в отношениях всего один день! - орал Гордон на него, - Всего один гребаный день!! Что вы сделали с ним, долбанные гаргульи?!На что тот терпеливо отвечал:- Вернули туда, где ему место… Нить Ворта расщепилась и прошла сквозь самое себя… Мы не могли это так оставить, доктор Фримэн… Это могло привести к новым катаклизмам и разрывам в тканях миров...Гордон снес бы ему голову, если бы не Аликс, просто раздавил бы, как гнилой орех. Они с двойником даже не попрощались толком, потому что никто не понимал, что происходит - взрыв, Джи-Мэн, кольцо из вортигонтов, исполняющих какую-то странную песнь.- Как ты думаешь, что бы он сказал на прощание?
- Что ты сильный, - протянула Аликс, - И что ты непременно закончишь начатое.Гордон сглотнул, пытаясь избавиться от гадкого чувства удушья:- Спасибо тебе, Ал. За все.***Спустя сутки им удалось закрыть суперпортал, разверзшийся в результате портальной бури над Цитаделью. Осталось немного драгоценных часов отдыха перед отлетом за полярный круг - на поиски утерянного корабля, принадлежавшего давным-давно канувшей в Лету корпорации Aperture Science.- Несколько лет назад один мудрый вортигонт намекнул, что мне нужно следовать за полярной звездой, - задумчиво произнесла Аликс, ковыряя тушенку из неприкосновенных запасов, - Правда, он также сообщил, что мой отец мертв… короче, вортигонтщина какая-то.Гордон хотел бы сказать ей, чтобы она при нем никогда больше не упоминала вортигонтов, но не смог. Он не мог ни есть, ни спать, ни разговаривать. Даже костер не грел, и найденная Барни обшарпанная шестиструнка не радовала, хотя пел он довольно-таки неплохо - бархатно, с хрипотцой. Сейчас Калхаун прервался, чтобы опрокинуть стопку Чатки, и Гордон присоединился к нему. Водка обожгла пустой желудок. Фримэн прижал закружившуюся голову к его плечу, слушая, как друг перебирает струны.
Он умолял Джи-Мэна, точно Господа, все исправить, молил о том, чтобы он уделил ему хотя бы минуту своего внимания. Но мольбы эти шли вникуда.Big black cloudOn a yellow plain.Sure enough itLooks like rain.Packin’ up all ourFaith and trust...Me and the wanderlust.Фримэн слушал, как голос сквозь плоть и кости Калхауна втекает ему в правое ухо. Слева Аликс покачивалась в такт песне.Гордон Фримэн плакал.