Я этого хочу, значит и ты тоже (1/1)
В ночь перед нападением на Цитадель никто не мог заснуть. Повстанцы, собравшиеся в небольшой круг, решали эту проблему по-своему - резались в замызганное лото, в котором бочонками служили кружочки, вырезанные из гофрокартона. Гордону игра быстро приелась, и он, пожелав всем спокойной ночи, отдал мешочек сипло кашляющему Леону. Сказать по правде, Фримэн ужасно боялся завтрашнего дня и поэтому просто не в состоянии был сидеть на одном месте.Дверь за ним скрипнула, и он понял, что не одинок в своих треволнениях.- Мне так одиноко здесь, - негромко произнес Гордо ему в спину, - Большинство моих друзей погибли или исчезли, а эти… очень сильно изменились, как будто поблекли.Гордон тяжело вздохнул:- Я могу тебя понять, но боль от потерь со временем становится не такой острой. Я научился жить с этим - и ты научишься.Младший молчал, и Фримэн развернулся к нему. Тусклый свет шел из-под двери, но этого было недостаточно для того, чтобы разглядеть лицо Гордо.- Вот поэтому я завидую тебе, - прошептал "запасной", - Ты не боишься. Смог же ты отказать Ему…Фримэн хмыкнул и зачем-то признался:- О, я боюсь. Еще как боюсь, мать твою.В темноте он ощутил руки на своих плечах, горячие и подвижные:- Значит, мы похожи больше, чем я думал.Мокрое дыхание полоснуло по щеке, но Гордон не стал отстраняться. Он нуждался в человеческом тепле не меньше своей копии, так что…- ...почему бы не попробовать, - вырвалось у него.Гордо рассмеялся. Почти беззвучно, нежно-рыкающе. Его фырканье теплотой разлилось по коже шеи, и тут до Фримэна дошло, что двойник наверняка в курсе всех его чувствительных местечек и тайных желаний. Это заставило его потянуться к "мелкому" еще сильнее. Он обнял его за талию и прижал к стене. Ведь сам знал о слабостях Гордо не меньше.Они целовались так, что кровь выступила на губах. Почему-то это только раззадорило Фримэна, заставило его целовать двойника жестче, глубже. Он почувствовал, как руки проникают под рубашку, лаская изборожденную шрамами, крепкую спину и взялся за ягодицы, затянутые старыми джинсами. Одновременно он оторвался от соленых губ, чтобы дать ему сделать глоток воздуха. От тихих голосов друзей их отделяла только тонкая фанерная дверь, поэтому Гордо застонал, нет, заскулил практически на ультразвуке, словно кобель, скучающий по своему хозяину.
Гордон свалился на колени, кусая твердую ширинку. Сначала край джинс, затем молнию, ощущая, как пальцы вгрызаются в неровно остриженые пряди.- Гордон, - сдавленно, но от этого еще более непристойно.Фримэн наконец потянул собачку вниз и лизнул показавшуюся из трусов головку. От переживаний кровь, казалось, фонтаном врезалась в барабанные перепонки, особенно когда звуки из комнаты становились громче. Он вращал головой, оборачивая вставший член своим ртом, только касаясь горла и тем самым сводя с ума. Ощущение от толкнувшегося вперед Гордо было не слишком приятным, но Фримэна обнесло, как от глотка ключевой воды в нестерпимую жару. Он вцепился пальцами в сползающие джинсы, стараясь дышать ровнее, член врывался в его глотку жестко, рвано. Гордон с силой ущипнул копию за задницу, чтобы тот поумерил пыл.- Извини, - донеслось сверху.Бедра теперь двигались более плавно, головка мягко скользила по небу и гортани. Блевать не хотелось, это хорошо, а то Гордон давно не практиковался. Доверившись партнеру, он закрыл глаза, проникая рукой в собственные свободные штаны. Член стоял так сильно, что даже больно было.Было так хорошо отдаться. Не думать ни о чем, просто позволять ему трахать себя и дрочить. Фримэна заводили оральные ласки, нравилось, когда на его чувствительный язык кладут член и загоняют по полной. А сейчас он будто доставлял удовольствие самому себе и с этого сносило башню не хуже, чем от яда черных хэдкрабов. Он кончил, глотая пенис, стягивая его своим горлом так сильно, что Гордо замычал. Он сделал так несколько раз, прежде чем ему в пищевод полилась теплая сперма. Одновременно он прислушивался - за дверью подозрительно затихли, будто тоже прислушивались.
- Пошли, - шикнул он, таща запинающегося двойника за собой.Оказавшись за углом, он рывком натянул на него джинсы и застегнул кнопку. Дверь снова скрипнула, по противоположной от них стене скользнул блик фонарика. Гордо судорожно стиснул ладонь Фримэна, его дыхание шевелило волосы.- Покажется же такое, - пробормотал голос и дверь закрылась.Мужчины выскочили на улицу; Гордон даже ощутил позыв расхохотаться, но сдержался. Из Гордо же смех полился легко и естественно, будто лопнул какой-то внутренний нарыв. Фримэн зажал было ему рот, но потом передумал и стал смеяться вместе с ним. Он заметил прилипшие к окну лица повстанцев, но ничего с собой не мог поделать, да и не хотел.Ведь завтра им будет не до смеха, черт побери.