Секстет (1/2)
Нет, Мирия, ты не сможешь до конца понять мои чувства. Между мной и Риком всегда стоит она – Линн Минмей. С самого первого дня и уже навсегда. Сколько бы ни прошло лет, что бы Рик не отрицал, я чувствую. Он ни на секунду не оставит мысли о ней. Никогда.Лиса Хейс-Хантер в электронном письме Мирии Паррино-Стерлинг.Подходя к маленькой двери со значком "биологическая опасность", Хантер мысленно дал себе установку ничему не удивляться. Он уже приготовился к любой фантастике. Механизм ли, лабиринт ли каких-нибудь замысловатых трубок и резервуаров, или линия непонятных машин, опутанных сотнями цветных жил. Что угодно не удивило бы его! Но едва перешагнув порог, от неожиданности он чуть было не потерял равновесие.
Узкий балкон смотрел в светящуюся пропасть. На много футов вниз и вверх – лишь гладкие стены гигантской трубы, с гуляющими по ним рефлексами голубоватого света. Следом за Хантером на смотровую вышли еще пятеро. Эмиль Ланг и Каббэл обменялись многозначительными взглядами. Экседор, старый зентреди, вежливо расположился у стены, пропуская остальных полюбоваться видом, который сам обозревал весь период строительства. Неожиданно для Хантера, с ними была и Минмей. Ее он менее всего думал увидеть на строящейся СДФ-3. Минмей послушно вышла на площадку вслед за Рэмом, который вел ее за руку, и выглядела лучше, чем когда-либо раньше. Рик поймал себя на мысли, что она вновь привлекает его. После стольких счастливых лет с Лисой, вдруг… Красное платьице, едва закрывающее коленки. Откуда? Из две тысячи девятого? Ей снова пятнадцать лет… Тот же взгляд. Чуть в расфокусе, и только. Он не решился спросить, как продвигается ее лечение, и пытался оценить на глаз.
Рик привычно выговорил ее имя. Минмей не отреагировала.***"Этот серый человек мне знаком, – подумала Минмей. Она чувствовала их общность, хотя и не могла понять почему. – Серый человек тоже произнес "мин-мей"... но не так, как другие". Она привыкла, что "мин-мей" – и ее сжимали в объятиях, и это было приятно. Снова "мин-мей" – и ее брали за руку или давали что-то новое. "Мин-мей" – означало контакт. Она уже понимала и поворачивала голову, когда какой-то голос озвучивал этот набор звуков. Но этот, с растрепанными серыми волосами и рассеченной щекой, смотрел на нее. "Почему он говорит "мин-мей" и не пытается прикоснуться? Странно. Серый не нужен". Минмей не хотела отпускать ту теплую руку, которая вела ее и могла бы переместить куда угодно. Руку называли "рэм". "Рэм, рэм, рэм" беззвучно повторяла она, чтобы не потерять их связь.
***Рассеянный взгляд Минмей повис где-то посередине между ней и Хантером, будто натолкнулся на стекло. Рик заметил, что ее пальчики сжимают ладонь Рэма и внезапно понял, что ревнует.
– Мы в самом сердце корабля, адмирал, – начал Рэм. – Здесь мы одновременно находимся как бы и внутри и снаружи СДФ-3. Труба матрицы проходит через всю космическую крепость, перетекая из внутренней поверхности во внешнюю и затем опять во внутреннюю – с другой стороны.
Голос тирезианца зазвучал для Хантера будто издалека. Смысл сказанного также ускользнул от него, оглушенного новым переживанием. Переспрашивать было бы глупо.– А где Протокультура? – спросил Рик, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на актуальных вопросах. Голубоватый свет, исходящий от всех поверхностей, и тревожность старили его лицо еще больше.
– Протокультура везде! – страстно воскликнул Рэм, и глаза его засверкали. – Она просто недоступна нашему восприятию!
– А что тогда вполне осязаемо заполняет двигатели наших боевых машин? –Хантер посмотрел на молодого ученого с явным недоверием. Потом перевел взгляд на Ланга, пытаясь уловить его реакцию. Тот был спокоен. Рик снова посмотрел на Минмей, ревность не отпускала его.
– Ах, вы об этом, – снисходительно улыбнулся Рэм, – раствор, который залит в модули питания, лишь проводник Протокультуры, природа которой вне нашего понимания.
Тот экстракт, что вы называете этим словом, получается в генераторах путем сдерживания прорастания семян цветка Инвидов. Два генератора располагаются один под нами внизу и еще один равномощный наверху. Отсюда виден только их свет. Космическая крепость Зора была устроена подобным же образом, и два генератора располагались на тех же местах. Сей волшебный экстракт, который выходит из матрицы,имеет множество свойств, из которых мы используем лишь одно, и далеко не самое ценное, – парень скептически скривил губы.
– Клон Зора, вероятно, хочет сказать, – Экседор попытался завершить мысль, – что Протокультура, выходящая из генераторов, обладает мощным потенциалом и используется во многих отраслях. Мастера с успехом доверили этому ресурсу все сферы бытия.– Неудивительно, что никто не нашел Матрицу на СДФ-1, – усмехнулся Эмиль Ланг. – Никто не знал, что искать. Генераторы никак себя не обнаруживают. Раствор идет своими путями, подобно крови по капиллярам. Он затрагивает все системы корабля, обеспечивает его трансформацию и даже самовосстановление обшивки при повреждениях. Внутренняя обшивка СДФ-1, если вы помните, обладала такими свойствами.– Кровообращение, именно! – подхватил Рэм его мысль. – Мы создали Матрицу по образу природных связей Цветка. Инвиды пропускают весь цикл жизни растения через свои тела.При упоминании Инвидов Хантера передернуло. Рэм едва ли заметил это.
– Экстракт, подобный тому, что выходит из Матрицы, в буквальном смысле часть их кровообращения, – продолжал он. – Когда армия Мастеров Роботека уничтожила сакральные поля на Оптере, Инвиды пребывали в постоянном состоянии голода. Нехватка ресурса преобразовала саму их расу, заставила перейти на более экономные схемы питания, научиться использовать скрытые резервы и, главное, – устанавливать удаленные связи с источником своего существования. Сама Протокультура стала связующим элементом, соединяя Инвидов и цветы через тысячи и тысячи световых лет.
– Не хотите ли вы этим сказать?.. – перебил его Экседор, – Уж не полагаете ли вы, что в процесс жизни Инвида теперь включается вся Галактика?
– В точности это! Мы знаем, как опасна пыльца Цветка Жизни, которая в силу своей фантастической стойкости легко минует космос, достигая места пребывания Инвидов и призывая их завершить процесс опыления. Зор вывел ча-ча, опылителей, но и это, как мы знаем, не прекратило миграцию пыльцы.
***
Цветок звал Минмей. "Он где-то здесь, совсем рядом, внизу, нет наверху, или все-же внизу?" – призыв цветка к соединению заполнял все пространство светом. Свет, который пел в ее голове мириадами звенящих голосов, был ей родным.***– В этой части корабля от космоса нас отделяет лишь барьер, – продолжал Рэм, – при прыжке он будет снят. Можно сказать, в момент свертываниявсе оболочки растворятся и космос пропустит нас через себя, а мы его – через самое сердце СДФ-3. Мы будем балансировать на краю самого времени, – подумав, он добавил: – Хотел бы я увидеть, что будет происходить здесь! Это голубоватые отсветы под нашими ногами. В момент перехода они будут гулять по всему кораблю. Я еще не вполне уверен в их природе, но не сомневаюсь, они безопасны.
Рик посмотрел вниз. Под ними клубились светящиеся голубоватым светом облака пара.
Все в этом тирезианце теперь раздражало его. Признаться себе, что это банальная ревность? Только из-за Минмей. О нет! Рэм бесил его сам по себе. Когда из приятного подростка, которого Хантер вытащил вместе со стариком Каббэлом из-под развалин Дворца правления, успел получиться этот?Хантер не знал, как обозначить для себя этот уровень самоуверенности. Откуда эти манеры и снисходительный тон. "Или прав Экседор, что всегда называет его клоном Зора. – Пронеслось в голове у Рика – Но если сам Зор сейчас перед ними, что останавливает меня?… Минмей с ним рядом? Проклятый отобрал у меня все, мир, жизнь, друзей, и теперь ее…"