Глава 10. Зельевары (1/2)

Бутоны Солнцелиста рассыпались в ладони чистым светом. Пенни сосредоточенно поправила гирьки на одной чаше весов и бережно опустила мерцающий шелковый лепесток на кучку соцветий, равномерно разложенных на второй. Весы качнулись, и тонкие латунные язычки замерли точно вровень.

Девушка удовлетворенно выдохнула, аккуратно сгребла сияющий ингредиент в горстку и подошла к котлу. Когда последний лепесток утонул в булькающем вареве, зелье пыхнуло облачком мерцающего пара и приобрело консистенцию и цвет расплавленного золота.

Деревянная ложка совершила двенадцать помешивающих движений, повинуясь мановению палочки. Сноп искр взвился над поверхностью жидкости и ярким сполохом осветил довольное лицо зельеварки. Готово!

Она погасила огонь и прошествовала в другой конец лаборатории, туда, где на гигантской, во всю стену, доске были начертаны вариации зелий из Солнцелиста, которые она уже приготовила или только собиралась варить. Скрипучий мел обвел одну из строк белым овалом.

Пенни отошла на шаг и гордо улыбнулась, рассматривая выстроившиеся на столе склянки. Пять опытных образцов. Пять разных эликсиров, которых доселе не существовало в природе. Шестой остывает в котле. Идея седьмого уже зарождается, складывается как паззл в раззадоренном мозгу.

Она и сама не ожидала от себя подобной продуктивности. Да, такие зельевары как Септимий Берн, Тадеуш Захаревски и, конечно, Северус Снейп, высоко отзывались о ее навыках, но семь новых зелий за три месяца — результат неслыханный.

Пенни победно сдула с лица выбившуюся прядку волос и потянулась, расправляя гудящую спину. Что ж, у Хэйвуд была по крайней мере одна теория, почему на нее набросилось подобное вдохновение. Девушка сама не заметила, как заулыбалась и обняла себя руками, прижимая черную мужскую рубашку вплотную к коже.

В последнее время Магическую Британию обуял хаос и поводов радоваться становилось все меньше, однако Пенелопа была абсолютно счастлива. Вся ее жизнь переменилась в тот день, когда она нашла Северуса на своей кухне. Одинокий и разбитый, он отчаянно нуждался в ней, и она с готовностью его приняла. Их губы, руки, дыхание — все сплелось, слилось в одно целое, и с тех пор ощущение единения с ним никуда не делось. Да, шарманка ?со мной рядом опасно, нам не стоит быть вместе? все еще время от времени заводилась, но с каждым днем мужчина поднимал эту тему все реже — и Снейп, и Хэйвуд, оба чувствовали, что после той ночи не могут и не хотят вновь разрывать связь.

Домик Пенни укрылся заклятием Фиделиус, и девушка точно знала, что ее Хранитель никому не расскажет, где ее искать. Северус время от времени наведывался к ней и, хотя бывал нечасто, но почти всегда теперь задерживался чуть дольше, чем того требовала необходимость, и даже порой ночевал у нее. Еще реже он оставался на завтрак, и они готовили что-то в четыре руки, так же гармонично работая вместе на кухне, как и в лаборатории зельеварения. Окклюменция у Пенни получалась все лучше, и чем дольше наставник пытался пробить ее защиту, тем довольнее он завершал их тренировки. В ее гардеробе появилось несколько его рубашек и плащ, а в стаканчике над умывальником поселилась простая черная зубная щетка. Эти чудесные перемены окрыляли Пенни, заставляли ее творить и смеяться. Возвращение Северуса было способно перекрыть собой по значимости все невзгоды, даже несмотря на то, что плохие новости сыпались одна за другой.

Волдеморт в одночасье захватил Министерство. Свадьба Билла и Флер закончилась кровавой стычкой с Пожирателями, о которой с содроганием рассказали ей Дора и Джейн. Приспешники Темного Лорда вышли из тени и вовсю устанавливали свои порядки.Знакомые пропадали без вести или погибали. Начались массовые чистки. Репрессии ?магловских выродков? ударили по многим, в том числе и по близким друзьям. Семья Пенни покинула Британию: отец-магл отныне не был в безопасности в пределах владений Того-Кого-Нельзя-Называть. Родители тщетно звали старшую дочь с собой, но она лишь грустно улыбалась, прощаясь с родными. Несмотря ни на что Пенелопа просто не могла сейчас оставить Северуса.

Начало августа обернулось для Снейпа новым испытанием — бывший профессор вступил в должность директора Хогвартса. Он узнал о назначении в ночь накануне и пришел к ней, мрачный как туча. Пенни не нужно было расспрашивать почему подобные изменения его гнетут: она прекрасно понимала причину и без слов. Северусу приходилось возвращаться туда, где его ненавидели больше всего на свете. Руководить школой, противостоять молчаливому сопротивлению учителей и старост, контролировать выходки пришлых Пожирателей, да так, чтобы его не заподозрили в двойной игре. Ему нужно было проявлять свои самые худшие черты, демонстрировать жестокость и равнодушие, и Пенни с грустью осознавала: это лишь усугубит его застарелую депрессию, наполнит каждый его день напряжением и отчаянием.

Была бы воля Пенелопы, Северус бы не приближался к Хогвартсу ближе, чем на расстояние от ее домика до школьных ворот. Но желания Пенни и самого Снейпа роли не играли — с завтрашнего дня замок получит нового верховного мастера*, а Северус — новую причину быть мрачным, уставшим и раздражительным.

Они мало говорили в тот вечер. Зельевары устроились в оранжерее, прямо на полу. Накрывшись тонким клетчатым пледом, они молча смотрели на мерцающие за стеклянной крышей звезды, вдыхали аромат Солнцелиста, слушали пение цикад за окном.Пенни прильнула к Северусу, и он привычно зарылся пальцами в мягкие кудри, чувствуя, как размеренный стук ее сердца убаюкивает, расслабляет. Так они и заснули в обнимку, а наутро Пенни пробудилась одна, в спальне.

И все же, в его назначении были свои плюсы. Теперь Северус жил совсем рядышком и ее радовало просто знать, что между ними — не больше пары миль.

Пенелопа вышла из лаборатории и направилась на кухню. Спагетти с томатами и сыром готовились как всегда с расчётом, что сегодня на ужин заглянет директор. Она никогда точно не знала, когда у него выдастся свободный вечер, но ждала домой каждый день.

За окном распогодилось. Ласковое осеннее тепло затопило улочки Хогсмида, и искушение выйти за порог было велико. Пенни привычно проигнорировала его — покидать дом без крайней необходимости она не собиралась. С друзьями она не виделась давно, предпочитая сов и зачарованные средства связи. Продукты и компоненты для зелий ей теперь поставлял школьный домовик Стампи, еще со времен учительства верный Северусу, как самому себе. Хэйвуд не жаловалась — да, сидеть взаперти целыми днями было утомительно, но вполне выносимо.

Ароматный соус мерно булькал на сковороде, запах помидоров, базилика и чеснока будоражил аппетит. Еще минута, и будет готово. Вдруг со стороны гостиной раздался глухой шум. Пенни узнала звук. Она выключила плиту и, уверенно сжав в руках палочку, двинулась проверять, кому понадобилось связываться с ней через каминную сеть. Это точно был не Северус, который предпочитал пользоваться входной дверью, всегда переступая порог чуть заметным облачком, окутанный дезилюминационными чарами и десятками защитных заклятий.

В языках пламени промеж потрескивающих поленьев парила голова Грегориуса Малпеппера. Пожилой колдун владел магической аптекой в Лондоне уже больше полувека, и Пенни знала старика сколько себя помнила. Не просто знала — их дальнее родство и добродушный характер Малпеппера послужили причиной, почему сызмальства, выбираясь с родителями в Косой Переулок, Пенни всегда первым делом бежала в аптеку. Там ее непременно ждали шутки-прибаутки радушного хозяина, вкусные конфеты, разноцветные бутылочки и кристаллы, тысячи цветов и трав. Посиделки в его лавке с детства привили девочке благоговейный восторг перед всем, что связано с зельями.

— Дядюшка Грег!

Подслеповатые глаза за тонкими очками сфокусировались на удивленной девушке.

— Пенни!

Хэйвуд опустилась на колени прямо перед камином, чтобы их лица оказались почти на одном уровне. Она любила старика и была рада его видеть, но тот раньше никогда не связывался с ней подобным образом. Тревога пробежалась по спине мурашками.

— Что-то случилось? Вы… вы в порядке?

Грег Малпеппер не был в порядке. Она поняла это еще до того, как он ответил. Глаза затравленно бегали из стороны в сторону, на лбу пролегли глубокие морщины, веки казались потяжелевшими и воспаленными.

— Пенни, дорогая, мне очень нужна твоя помощь. Это дело жизни и смерти. Умоляю!

***Северус стоял перед директорской тумбой. Сотни глаз смотрели на него, но привычных шепотков и смеха не было слышно — Большой Зал окутало гробовое молчание.

— Моим прямым указом мистер и мисс Кэрроу назначаются ответственными за дисциплину. Любой проступок студента или учителя, который вы заметите в стенах замка или за его пределами, должен быть в подробностях изложен одному из названных преподавателей. Отныне это правило будет соблюдаться всеми вами неукоснительно. Те, кто станут очевидцами нарушений и не доложат — будут считаться виновными в равной степени. Все ясно?

Взгляды учеников горели страхом и ненавистью. Северус устало сощурился, всматриваясь в окаменевшие лица. Пальцы незаметно сжали ленточку Пенни. Что ж, если пробить новое дно нелюбви к своей персоне еще вчера казалось невозможным, Снейп невольно продемонстрировал самому себе, что все невозможное ему по плечу. И на том спасибо, что в этот раз обошлось без дурацких выкриков со стороны гриффиндорского стола. Хотя ложными надеждами он себя не тешил: как только Лонгботтом и Уизли выпишутся из больничного крыла, наглые выпады возобновятся.

Директор прошествовал на выход не прощаясь, жестом пригласив за собой обоих Кэрроу. Очередное срочное задание для Пожирателей было фикцией. Снейп не желал ни секунды более находиться в Большом Зале, как и не хотел оставлять детей наедине со злорадствующей семейкой. Лучше уж пусть Минерва побудет со студентами, поддержит их, пока он раздает ненужные распоряжения ?ответственным за дисциплину?.

Заняв брата и сестру бумагами минимум на полдня, Северус поспешил укрыться в кабинете. Там, хмурый как грозовое облако, он уселся за стол и вперился взглядом в одну точку. Желание кому-то по-магловски врезать сводило кулаки. Дамблдор с портрета куда-то делся, вероятно даже нарисованный прошлый директор обладал интуицией кошки: будь он сейчас здесь, точно нарвался бы на пару ласковых от Снейпа.

В какой-то момент Северусу стало зябко. Лучи осеннего солнца снаружи призывно манили, и он проследовал на широкую веранду, утопающую в уютном тепле. Профессор прикрыл глаза, дыхание постепенно выровнялось. Он только-только начинал ощущать что-то отдаленно напоминавшее спокойствие, как с нижних этажей до него донеслось пение.

— Мерлин!

Дамблдор обожал слушать Хор Лягушек, потому выделил Флитвику для занятий кабинет прямо под своим. Сам Снейп тоже был не против музыки, но то, что хор исполнял сейчас…

Северус вернулся в кабинет, плотно затворив за собой дверь, но пронизывающие куплеты ?Ночи? доносились до него и здесь:

Пой песню, песню жизни,Прожитую без сожалений.Скажи тем, кого я любил,Что я никогда их не забуду! **

Директор стиснул зубы. Бесспорно прекрасная мелодия, и раньше она ему даже нравилась. Но сейчас она приобретала совсем иной смысл. Это было послание лично для него, для убийцы верховного мастера Хогвартса, вероломно присвоившего себе школу. ?В ночи? точно так же окутывала замок своей завораживающей грустью и в тот день, когда пал Дамблдор. И теперь звучала словно напоминание: ?Мы знаем, что случилось с Альбусом. Мы не забудем того, что ты натворил?.

Взгляд упал на фигурку книззла на столе. Книззл навевал воспоминания об ароматных зельях, светлых косах и нежных ладонях. Абсолютно бесполезная в быту вещь, которую он совсем недавно ?конфисковал? у смеющейся Хэйвуд, чтобы в опустевшем кабинете Дамблдора появилось что-то родное, кусочек связи с жизнью, которая принадлежала лично ему.Песня все звенела в ушах, обвиняя и стыдя. Северус невольно вспомнил, что даже Пенни когда-то верила в его предательство. Всего несколько часов, но и это ему дорогого стоило. Он живо воскресил в памяти ощущения от того, как ее презрение добивало, уничтожало остатки жизненной энергии. Продолжи она его ненавидеть, он давно бы захлебнулся в квинтэссенции своей тоски. В душе Северус был безмерно рад тому, что своенравная девчонка влезла в его голову. Она узнала правду, и в пронизывающей тьме загорелся ласковый огонек надежды. Теперь, когда он проходил через все это не один, бремя его роли не казалось ему столь невыносимым.

Снейп взял книззла в руку и неосознанно провел пальцем промеж фарфоровых ушей, словно поглаживая. Зачарованный кот заурчал тихим перезвоном. Может быть Северусу и посчастливится застать тот день, когда и все остальные узнают, что он всегда был на правой стороне. Хотя, если вдуматься, даже если ему предстоит до конца жизни оставаться самым презренным человеком Британии, любви и признания Пенни ему хватит сполна.Мысли о Пенелопе придали бодрости, и окклюмент почти без усилий очистил разум от всего гнетущего. Книззл вернулся на стол, директор левитировал с полки книгу поинтереснее и погрузился в чтиво. Уже на десятой строке ему удалось перестать замечать навязчивую мелодию ?Ночи?.

***Пенни замерла, вглядываясь в огонь. Малпеппер исчез, в последний раз умоляюще глянув на нее, и оставил после себя только желтые сполохи, медленно оседавшие на поленья.

?Что же мне делать??

Хэйвуд лихорадочно кусала губы, пальцы сцепились в замок. Дядюшка Грег просил ее об одолжении, совсем небольшой услуге — всего лишь сварить целебное зелье. Она бы с удовольствием взялась за это и даже не попросила бы со знакомца ни кната за помощь, если бы не одно ?но?. Ввиду необъяснимых обстоятельств, Малпепперу позарез нужно было, чтобы Пенни прямо сейчас явилась в аптеку. По словам дядюшки, на кону стояла жизнь человека. Зелье нужно было изготовить немедленно и по какой-то причине ее домашняя лаборатория не подходила. Никому другому аптекарь бы такой сложный эликсир не доверил, и, если Пенни не согласится и не явится, кто-то умрет.

Она не успела расспросить его поподробнее. Губы старика задрожали и, прошептав ?прошу тебя?, он растворился в каминном пепле.

Пенни разрывало желание помочь близкому человеку с одной стороны и нежелание нарушать слово, данное Северусу, с другой. Ей нужен был сейчас его совет, помощь, чтобы принять решение. Она повела палочкой в воздухе, живо представив себе ласковое тепло в глубине черных глаз-угольков. Патронус замерцал посреди комнаты так ярко, словно был соткан из лунного света.

— Найди Северуса. Приведи его, если это безопасно… Но не показывайся на глаза, если он не один!

Потому, что светящегося единорога нельзя было просто так демонстрировать обитателям школы, а особенно сиблингам Кэрроу. Это могло вызвать подозрения, а подвергать Северуса риску Пенни хотела меньше всего на свете.

Патронус исчез, но всего на секунду и, моргнув в воздухе, вновь засиял посреди комнаты.

— Он там с кем-то… — догадалась девушка. Единорог кивнул. Пенни заломила руки.

Что же делать?

Малпеппер заклинал ее торопиться: вероятно, случилось что-то действительно серьезное. И сейчас кто-то мог погибнуть. ?Потому что я не приду на помощь?. Пенелопа стиснула зубы. Живительная настойка была настолько сложна в изготовлении, что людей, способных ее изготовить без огрех в Британии можно было посчитать по пальцам одной руки. Берн и Захаревски скрывали свое местоположение. Директор Снейп и декан Слагхорн вряд ли были для Малпеппера в зоне досягаемости. Оставалась лишь Пенелопа Хэйвуд, девочка, которую старик Грег сызмальства качал на руках, угощал сладостями и любил как родную внучку. К кому, как ни к ней ему было обращаться? И что, теперь боясь высунуть нос на порог, она проигнорирует старого друга? Бросит кого-то в смертельной опасности?

Она обещала Снейпу не рисковать собой и своей памятью. Однако сейчас страх выйти за порог начинал казаться паранойей. Малпеппер никогда не состоял в Ордене, был чистокровным и неконфликтным магом, а варить лечебные зелья ни новая, ни старая власти не возбраняли. Риски были минимальны — в просьбе дядюшки не было ничего противозаконного или из ряда вон выходящего. Лишь мольба о помощи и опасения за чью-то сохранность. Вряд ли беспокойства были необоснованны — зелье готовилось только в самых крайних и тяжелых случаях, когда почти ничто другое уже не могло помочь.Пенни поднялась на ноги. Она обещала Северусу не выходить без крайней нужды. Но если на кону жизнь человека, разве это не есть крайняя нужда?

— Он все еще не один?

Единорог развоплотился на мгновение и вновь грустно качнул головой.

— Мерлинова подагра! — Пенни посомневалась еще с полсекунды, а затем устремилась в лабораторию и за пару минут собрала необходимый скарб. Набирать ингредиенты и реактивы смысла не было — в аптеке их было на любой вкус.

Перед выходом она оставила Северусу записку, на тот самый случай, если он надумает навестить ее сегодня и не застанет дома:

?Ужин на плите, я скоро буду. У Малпеппера проблемы, срочно нужен зельевар?.

***Директор сидел в учительской с каменным лицом. Счастливую физиономию Амикуса Кэрроу хотелось сжечь заклятием Инсендио, но Северус заставил себя изобразить подобие усмешки.

— Неплохая идея, Амикус. Весьма. Однако, боюсь, это вызовет ненужное недовольство родителей.

— Да ладно вам, директор. Кого ж волнует, что эти болваны думают?

?Любого нормального преподавателя??

— Можно опробовать на Лонгботтоме. —Кэрроу сплюнул, а потом, вспомнив где он находится, развоплотил плевок. — Мальчишка ой как напрашивается. Будто сам хочет, чтобы его наказали. Поди тоже того, кукухой-то, как родичи евойные.

Снейп на секунду прикрыл глаза. ?Играйте свою роль убедительно, Северус? — прозвучали в голове слова Дамблдора. Он, итак, слишком долго защищал Невилла, Джинни, Луну, всех этих малолетних идиотов, что постоянно лезли на рожон… Еще немного и Кэрроу начнут что-то подозревать. Ему было плевать на этих доморощенных ?профессоров?. Но указ Лорда ?давить дух сопротивления и вышколить непокорных?, и ежемесячные встречи в Малфой-мэноре, на которых брат и сестра регулярно появлялись, ставили его в щекотливое положение.Однако, если он согласится сейчас, значит ли это, что пытки станут обычным явлением в школе? ?Станут в любом случае? — шепнул внутренний голос. — ?Кэрроу нахватались этого у своего повелителя, и Темный Лорд не будет их одергивать?. Не стоит забывать о том, что Волдеморт — еще больший монстр, чем все его прихвостни вместе взятые. Северус живо вспомнил несчастную Черити***. Женщина едва испустила последний вздох, когда змея Нагайна по дозволению хозяина начала пожирать растерзанное тело прямо посреди зала собраний. Полный мольбы взгляд профессора Бэрбидж до сих пор стоял перед глазами, громкий испуганный крик коллеги и приятельницы все еще звучал у Северуса в голове.Знакомое чувство погружения во тьму мучительно отозвалось во всех суставах сразу. Он с трудом отогнал отчаянную мысль наложить на Амикуса Империус и заставить того устроить смертельную дуэль с Алекто где-нибудь на берегу озера.

Холодный разум понимал: Снейп не сможет обезопасить тех школьников, что сами делают все, чтобы не быть в сохранности. Как бы он не старался. Единственное, что останется — приложить все усилия, чтобы риски для детей были минимальные. Пути, как это сделать, он найдет. Если вдуматься, возможно, один уже нашелся.

Северус давно практиковался в способах введения зелья в тело не подозревающих живых существ без необходимости проглатывания. Сложные чары собственного изобретения позволяли извлекать любую настойку из сосуда и капля за каплей аппарировать ее прямо в кровь ?жертвы?. Пока Снейп лишь пробовал этот новый способ и о нем, разумеется, никто не знал. Подобные чары могли служить опасным оружием, попади их рецепт недоброжелателю. Отравить недруга, влюбить в себя объект вожделения, заставить кого-то принять чужой облик — теперь не нужно было заставлять кого бы то ни было пить эликсир, чтобы добиться любого результата. Вероятно, Невиллу предстоит послужить Снейпу лабораторным кроликом для испытаний заклинания на человеке, пока директор будет излечивать раны мальчика и давать тому обезболивающее, не выдавая себя ни словом, ни делом…

— Хорошо. На Лонгботтоме. При мне.

Кэрроу вызвал Филча. Снейп смотрел прямо перед собой.

— Мистер Филч, помнится, Вы говорили, что держите у себя в кабинете некие предметы, доставшиеся Вам от предыдущих поколений хранителей замка.

Завхоз замер. Смесь удивления и чего-то непонятного промелькнула на землистом лице. Зрачки сузились, и через секунду Аргус опустил взгляд, вперившись в носки собственных поношенных ботинок.

— Цепи для подвешивания за пальцы ног. — Амикус изобразил процесс подвешивания жестом, словно общался со слабоумным. — Кандалы, колючие наручи, плети, которыми ты хвастался еще когда я учился в школе! Пришла пора твоих игрушек, сквиб! Подготовь их все на сегодня.

Северус отметил про себя, что Кэрроу стоял удачно — если под правильным углом наслать на того Флиппендо, он вылетит через окно и разобьется оземь. Руки так и зачесались.

А Филч все молчал.

— Мистер Филч? — Снейп начинал беспокоиться. Не наслали ли малолетние баламуты на завхоза какие-то чары?

Наконец мужчина заговорил. Скрипучий голос был совсем тихим, сдавленным, словно каждое слово стоило Аргусу больших усилий.

— Инструменты непригодны, директор. Они ржавые, хрупкие, совсем плохие. Их… нельзя использовать.

Северус живо вспомнил, как Филч бахвалился тем, что каждые день начищает цепи так, что те блестят, словно отлитые из серебра. Этой присказке было столько же лет, сколько Аргус был хранителем. Пару лет назад директор и сам мельком видел их — сверкающие, абсолютно целые кандалы сковали метлы Гарри Поттера и близнецов Уизли после потасовки на квиддичном поле.

Он смотрел на плотно стиснутые челюсти завхоза, ловил полный мрачной уверенности взгляд темных глаз, и до него медленно доходило…

— Что значит ?непригодны?, старый дурак? — взбеленился Амикус. — Так ты следишь за своим инвентарем, грязный… — он замер, остановленный взвившейся в воздух ладонью верховного мастера.

— Вы уверены в том, что орудия нельзя использовать? Совсем ничего из того, что у Вас имеется?

Филч кивнул.

— Виноват, не уследил, директор. В подземельях был потоп, которого я не заметил. Как опомнился — стало поздно. Все проржавело. Простите.

Снейп угрюмо смотрел на собеседника. Глупо было думать, что тот поймет намек или воспримет его правильно. Своей ложью Филч демонстрировал на чьей он стороне и, конечно же, и не подозревал, что Северус с ним в одной лодке.

Амикус попытался что-то гневно воскликнуть, но директор его перебил.

— Прискорбно, мистер Филч. Очень прискорбно.В таком случае, все потери будут вычтены из Вашего жалования. Если подобная халатность повторится, наш с Вами следующий разговор будет весьма серьезным. Свободны.