Глава 9. Повязанные (2/2)

— Пойдем.

Они поднялись наверх, в спальню. Не зажигая свет, девушка усадила Северуса на постель и помогла расшнуровать плащ, расстегнуть многочисленные пуговицы, избавиться от тяжелой материи, стягивающей грудь. Он не возражал, послушно позволяя ей распоряжаться его одеждой. Когда на нем остались только брюки, Пенни обошла его и примостилась позади. Ее ладони мягко растирали плечи, поглаживающими движениями массировали спину вдоль позвоночника, легонько сминали кожу, и Северус физически ощущал как ее пальцы выдавливают черную скверну тоски из его тела полностью, до последней капли. Дыхание становилось спокойным и размеренным, жилы больше не тянулись дрожащими железными прутами и стали заметно мягче, эластичней. Он закрыл глаза, позволяя рукам Пенни утягивать его куда-то в тепло, туда, где было уютно и спокойно.

Золотые локоны защекотали обнаженную грудь, когда Пенелопа придвинулась ближе, обнимая его, легко прикасаясь губами к его шее сбоку. Северус невольно склонил голову в противоположную сторону, открывая ей лучший доступ, и Пенни прижалась к оголенному участку смелым поцелуем, лаская чувствительную точку губами и языком. Его судорожный вздох перерос в тихий стон, когда она наконец оторвалась от увлажнившейся кожи. Северус оглянулся на нее, синие глаза встретились с черными и то, что сияло в глубине черных, отозвалось в груди Пенелопы мучительной нежностью.

Взгляд Пенни манил и умолял, и Северусу невыносимо захотелось забыть обо всем, что ждало его за дверью ее дома, о своей миссии, о застарелой гноящейся боли. Мужчина взял ее за подбородок двумя пальцами и притянул ближе, накрывая губы своими. Он чуть подался назад, развернулся к ней торсом, не разрывая поцелуя — руки крепко обхватили ее талию, перемещая девушку вперед, усаживая на колени, лицом к лицу. Его пальцы нашли застежку платья, и сместили бегунок вниз. Северус и Пенни в четыре руки стянули фиалковую ткань через голову и отбросили ее прочь, туда же вскоре улетело и тонкое кружево нижнего белья.

Он жался к ней всем телом, каждой клеточкой впитывая солнечный жар, струящийся по ее коже. Пустота внутри него умирала, вытеснялась пульсирующим живым светом. Легилимент невольно чувствовал, как Пенни привычно обнажает перед ним свой разум и ее обжигающая любовь бурлящим потоком хлынула на него, закрутила в водовороте, наполнила каждую полость, и гигантской волной приподняла высоко над землей, туда где горю и боли было его не достать.

Прижимая трепещущую девушку к груди, Северус опустился спиной на прохладную простынь, замер, и на несколько долгих минут полностью отдался ласковым рукам, едва позволяя себе дышать, наслаждаясь ее движениями и поцелуями.

Луна выглянула из-за тучи и наполнила комнату синевато-серебряным светом, четко очертив фигуру Пенни и две бледные ладони, мягко сжимающие ее талию. Северус любовался ее наготой, запах мелиссы кружил голову, и сладкое спокойствие медленно разбавлялось будоражащим томлением. Желание накатывало волнами, сметая прежние барьеры в его сознании. Вдох, и он подхватил ее, уложил на спину, приподнимаясь на постели, сминая простыни руками по обеим сторонам от ее подрагивающих плечей. Выдох, и губы требовательно впились в приоткрытый рот, а язык и член одновременно ворвались в опьяняющее тепло ее тела.Момент слияния взорвался в мозгу фейерверком чистого наслаждения. Повинуясь животному порыву, Северус раскачивал бедрами все быстрее, все резче. Испарина покрывала спину и лоб, и в груди рождался глухой рык, рвущийся наружу стоном удовольствия. Растворяясь в своих ощущениях и в ее обволакивающем жаре, он не сразу заметил блестящие влажные полоски на щеках.

— Пенни… — он замер внутри нее, обеспокоенно вглядываясь в мокрые от слез глаза. — Что случилось?

В душе клубилось смятение — он не понимал, чем спровоцировал подобную реакцию.

?Идиот? — подсказал досадливый внутренний голос. — ?Думал только о своих нуждах, даже не удосужился разогреть, подготовить ее…?— Тебе больно?

Маленькая ладонь коснулась его щеки.

— Я…

Он нагнулся ниже, почти вплотную к заплаканному лицу.

— Что такое, милая?

Это слово заставило ее вздрогнуть, синие глаза неверяще сверкнули радостью, а новые слезинки градом устремились по вискам вниз, увлажняя собой подушку и растрепанные волосы.

— Милая... — ее губы повторили за ним, и легонько улыбнулись.

Северус оперся о подушку локтем, и пальцами другой руки провел по скулам, стирая слезы.

— Я что-то сделал не так?

Она отрицательно покачала головой, и, словно в подтверждение своего жеста, обхватила его ногами, вжимая в свою плоть до упора.

— Ты все делаешь так. Это я… Я просто…

— Просто что?

— Я так скучала по тебе, Северус… — она подалась вперед, прильнула к его губам, чередуя поцелуи с горячим шепотом. — Пожалуйста, не останавливайся.

Вздох облегчения, и он охотно повиновался просьбе, но теперь старался двигаться настолько бережно и нежно, насколько позволяла обуревающая жажда обладать ею.

?Я тоже скучал? — колотилось в висках, пока кончик языка скользил по окружности призывно затвердевшего соска. Два года, что он провел без нее вдруг показались целой вечностью. Мерлин, какие же это были долгие два года!

Сейчас, растекаясь радостью между крепко обвивших его рук и ног, он осознавал четко и ясно, как сильно он тосковал по этим ощущениям. По вкусу ее кожи, по запаху волос, по тому, как она повторяет его имя, чередуя его с полными страстью стонами…

Северус помнил зачем отталкивал ее все это время, но сейчас, вернув себе ее горячие ладони, ее поцелуи, ее голос, разве мог он считать эту ночь ошибкой?Вина, боль, отчаяние — от них ему никуда не деться, они будут жить в душе еще долго. Но и это тоже будет. Пальцы чуть дрожали, пока он скользил ими по контуру изогнутых губ. Сейчас ему казалось, возможно просто чудилось, но ее свет был ярче, живее, чем бездонная тоска, в которой он чуть не захлебнулся сегодня в комнате Бродяги.

***Северус вдыхал запах васильков в ее косах, наблюдая как тонкая ручка выводит узоры на его груди.

— И как все прошло?— М-м-м? — Пенни повернулась к нему и удивленно посмотрела в сощуренные глаза. — Ты о чем?— Свадьба. Ты же, кажется, туда сегодня ходила?Девушка тихонько усмехнулась, и опустила голову обратно на его плечо. Северус был не в восторге, когда она покидала защищенный дом, и не преминул прямо или намеком напомнить ей об этом во время редких коротких встреч. Пенни понимала почему его это беспокоило, но не выходить из убежища совсем не могла — время от времени нужно было покупать ингредиенты, продукты. Да и близкие подруги шли под венец далеко не каждый день.

— Неплохо. Даже очень. Дора и Ремус — прекрасная пара.

Северус хмыкнул.— Ну разумеется.Пенни продолжала улыбаться. Она знала, что Северус не очень ладил с Ремусом, но, если вдуматься, Северус ?не очень ладил? со всеми.

— В конце подавали замечательный торт. Знала бы, что ты придешь — прихватила бы кусочек.— Ничего. Твое печенье тоже недурно.— Рада, что ты оценил мои кулинарные таланты.Они помолчали. Северус задумчиво перебирал пряди волос, погружая в них пальцы, как в жидкое золото.— Ты же помнишь, что тебе лучше держаться подальше от сборищ и публичных мест? Ты понимаешь, что…— Я помню, Северус. Но это же венчание Доры! Я была крайне осторожна. Да и Тонксы наложили столько охранных чар, что нас даже Мерлин не нашел бы. Муди руководил защитной магией.— Муди устанавливал защиту и на Площади Гриммо, причем лично против меня. И, тем не менее, я прошел.— Ты был на Гриммо? Зачем?Снейпу стоило большого труда не чертыхнуться.— Да неважно зачем я был в штабе! Пенни, важно то, что я пытаюсь до тебя донести. Тебе не стоит так рисковать. Сейчас и прогулка до булочной небезопасна, а это…

— Свадьба моих друзей!— Нет, Пенни. Это свадьба членов Ордена! Это, дементоры побери, свадьба племянницы Беллатрикс Лестрейндж и оборотня! Ты понимаешь, что бы произошло, приди чистокровной тетушке в голову расстроить венчание? Несколько Пожирателей устроили бы там кровавое побоище! С тем же успехом ты могла направиться напрямую в ставку Темного Лорда.

— Северус… — Пенни в ужасе смотрела на него, не замечающего, как меняется ее лицо. — Что ты такое…— Пенни, такова реальность. Они могут ворваться туда, где ты их не ждешь. И если тебе кажется, что подвыпивший Муди, Орион Амари и Тонкс в свадебном платье сравнятся с троицей Лестрейнджей то… подумай еще раз.Испуг и печаль на лице Хэйвуд не возымели никакого эффекта. Снейп был непреклонен.— Не смотри на меня так. Ты прекрасно знаешь, что я прав. То, что они решили устроить пирушку в такое время — верх идиотизма. Но мне плевать на них и их выкрутасы. Важно, что тебе нельзя попасться. Нельзя демонстрировать свою причастность к Ордену. Неужели ты не понимаешь, как это рискованно? Ты же можешь пострадать, Пенни!

— Северус, но ведь...— Ты снова споришь. — Он раздраженно прикрыл глаза, рука скользнула по лбу в гущу черных волос, оттягивая их назад, словно пытаясь вытянуть из мыслей пугающие образы Пенни в плену Пожирателей.— Хорошо, даже если не хочешь думать о собственной безопасности, ты должна понимать, что, если тебя прочитают… Твои мысли могут выдать все. Мы можем проиграть из-за того, что кто-то пронюхает обо мне, о плане Дамблдора. — Он устало потер переносицу. — Мне казалось, что в тот день, когда ты убедила меня не стирать тебе память, мы договорились: ты сделаешь все, чтобы сохранить секрет. Ты дала мне слово.Пенни потупилась. В комнате стало так тихо, что тиканье часов на стене гремело в ушах как барабанный бой.— Прости меня. Пожалуйста. Я просто конченная идиотка.Слезы градом полились по щекам. Мерлинова борода, да почему всякий раз, как он видел ее плачущей, ему было так паршиво и совестно? Он протянул руку и дотронулся до щеки, силясь успокоить.

— Я не…— Нет, ты прав. Я сглупила. Если об этом кто-нибудь узнает, ты будешь в опасности. — Она уткнулась лицом в его плечо и прошептала, почти касаясь кожи губами — Я скажу Биллу, что не приду к ним с Флер в августе. И обещаю, постараюсь не выходить без нужды. Даже в булочную.

— Пенни…— Я буду здесь. Рисковать твоей жизнью я не могу. Я просто не вынесу, если с тобой что-то случится!Снейп покачал головой. Он волновался не за себя, и ему не хотелось, что Пенни считала, что он сейчас печется о своей шкуре.— Я не имел ввиду мою безопасность. Я говорил о сохранности плана.— Понимаю. Твою безопасность имела ввиду я.Пенни закусила губу, стараясь сдержать рвущиеся наружу всхлипывания.— Из-за того, что я была тупицей, не способной связать дважды два, ты чуть не погиб. Отдай я тебя аврорам, они бы… Я… — ее руки дрожали. — я никогда себе не прощу того, что чуть не сделала.

Разговор стремительно уходил совсем не в то русло. Да, Северус хотел бы, чтобы она была осторожней, но уж точно не расчитывал, что все выльется в самобичевание.

— Пенни, ты не должна себя винить в этом. Я убил директора. Кто после такого усомнился бы в моем предательстве? Даже я почти в него поверил. — Он горько усмехнулся, сжимая ее пальцы в ладони. —Твои выводы всего лишь показывают, что план работает. Значит, и остальных получилось убедить.— Нет! К остальным не приходил Альбус Дамблдор с просьбой помочь тебе ?после событий, которые перевернут ход войны?. Он был уверен в том, что я пойму, а я…— А ты в итоге взломала мой разум, чтобы выяснить, что произошло на самом деле.

— Я сделала это просто потому…— Вот именно, Пенни. Ты сделала это просто. Как ты думаешь, почему у тебя вышло обойти мою защиту? Ее не мог сломать даже Темный Лорд. И, поверь, легилимента сильнее него я не встречал.

— Ты был разбит и не ожидал нападения?— Не совсем. Ты получила то, что тебе было нужно. Нашла ответ на свой главный вопрос легко и непринужденно в мозгу человека, который даже спит, окутав свое сознание окклюменационными барьерами. Да, я был не в лучшей форме, но даже в тот момент меня было тяжело прочесть.

— Это значит, что я — талантливый легилимент?Он покачал головой.

— Прости, но вряд ли. Дело в том, что ты верила в мою невиновность и не могла смириться с той ?правдой?, что тебе пришлось узнать. Твоя привязанность ко мне и мысли о моей измене причиняли тебе слишком много боли и именно эти терзания дали тебе силы, которых не было ни у одного известного мне Пожирателя.— То есть боль усилила мою магию?— Да. Именно душевная боль катализирует энергию, необходимую для подобного рода чар. Хотя Дамблдор назвал бы это по-другому.

Пенни невольно улыбнулась. Кажется, она знала как.

— Это он рассказал тебе? Дамблдор?Вместо ответа Северус окунул лицо в россыпь шелковых локонов и прижал Пенни к себе покрепче. Он не хотел говорить девушке о том, что понял это сам. Что именно боль делала его мощнейшим окклюментом Британии. Что Пенни, облегчающая эти муки одним своим присутствием, ослабляет тем самым его защиту, а он ничего с этим поделать не может.

— Важно то, что я точно знаю — ты бы не сдала меня аврорам. Твои чувства не позволили бы. Не имеет значения, что ты хотела, ты бы этого не сделала. Поэтому перестань убиваться по тому, чего все равно никогда бы не случилось.

— Но почему ты так уверен?Бледные пальцы коснулись ее виска.— Когда заглядываешь в бездну, Пенни, бездна заглядывает в тебя. Пока ты просматривала мои воспоминания, я получил ответный доступ к твоему сознанию. Опытные легилименты знают об этом нюансе и очищают свои мысли перед погружением. Ты этого не сделала.И должен заметить: огораживаться от вмешательства в собственную голову ты не умела от слова совсем.

Она кивнула. Кажется его увещевания немного успокоили девушку, дыхание медленно выравнивалось, складка на лбу разгладилась. Пальцы переплелись и она потянула его левую руку к себе, прижала ко рту и поцеловала тыльную часть ладони. Северус невольно смежил веки и позволил себе несколько минут молчания, слушая как гудит энергией тот пятачок кожи, который напитывался теплом ее губ. Лишь когда поцелуй прервался, он задал интересующий его вопрос.— Ты занималась окклюменцией после моего прошлого визита?Пенни улыбнулась. Припухшие было от слез глаза снова довольно сияли.— Еще как. Спорим на сикль ты не сможешь понять, что я собираюсь приготовить нам на завтрак?— Сикль — ставка для детей, Хэйвуд. Галеон на то, что ты не продержишься и двух минут.Она хитро усмехнулась, а затем закрыла глаза. Лицевые мышцы расслабились и зельевар почувствовал как она возводит незримый барьер.Северус коснулся ее лба щекой. Пальцы нащупали палочку, она легко повернулась в руке и заискрилась, пока он шептал "Легилименс", вдыхая цветочный аромат светлых волос.