Глава 4. Святочный бал, часть 2 (2/2)
?Пожалуйста, прошу тебя! Я же не смогу без тебя, Северус!?Снейп вздрогнул. Он и не пытался больше проникать в ее разум, но столь очевидные, столь громкие мысли, словно специально выложенные на блюдце с голубой каемкой, считались рефлекторно.— Хэйвуд, гриндилоу вас раздери! — он подлетел к ней и хорошенько тряхнул за плечи. — Вот поэтому нам и нужно прекратить эти занятия! Вы что не понимаете, что пока мы с вами тут… вы от этих глупостей не избавитесь?— От глупостей, Северус? С каких пор любовь считается глупостью?Пенелопа сказала это и поняла, что упала последняя стена. Она озвучила свои чувства, и сейчас ее душа оказалась перед ним обнажена. Холодок пробежался по спине, груди, цепью стянул внутренности.
— Бросьте, Пенни. Любовь — это сильное слово. Вы просто… увлечены. Дайте себе время, отвлекитесь и скоро вы сами посмеетесь над этим…Снейп не успел договорить. Пенелопа взвилась, словно фурия.— НЕ СМЕЙТЕ, СЕВЕРУС! Сначала Вы без спроса вторгаетесь в мои мысли и узнаете то, во что я Вас посвящать не собиралась, а теперь взялись растолковывать мне, что такое любовь? Не нужно поучать меня, словно тринадцатилетнюю школьницу, у которой играют гормоны! Вы говорите, что нужно время? Этому чувству десять лет! Год после Хогвартса я пыталась не думать о Вас, но, как видите, ни черта у меня не вышло. Я чуть с ума не сошла за этот год. Сколько еще времени мне нужно, сэр? Двадцать лет? Пятьдесят? Подождать, пока один из нас умрет от старости? Так что, увольте, но смеяться я уж точно не буду!Воздух в легких кончился, и Пенни обессилено замолчала, пытаясь отдышаться.Северус, казалось, превратился в каменную статую. Брови сведены, на скулах играют желваки, губы плотно сжаты — хмурое, почти траурное лицо.— Ваша любовь не взаимна, Пенни.Девушка замерла. ?Круциатус?, — пришло ей в голову, — ?вот как ощущается Круциатус?. Сердца в груди уже не было, и вены брызгали горячей кровью в пустоту, прожигая ее изнутри.— Поверьте, Пенни, я знаю, что вы сейчас чувствуете. Уверяю, меньше всего я хотел причинять вам эту… — голос Снейпа звучал мягко, почти ласково. Таким она его не слышала еще никогда.— Но я не смогу дать вам того, что вы желаете.— Вы любите другую? — дурацкий глупый вопрос сорвался с поджатых губ. Стандартный Северус никогда бы не ответил на такой. Но печальный человек, сидящий на коленях перед креслом, не был стандартным Северусом.
— Да.— А она Вас?
— Она мертва.Пенни вздрогнула. Лучше бы он сказал ?да?. Вот, получается, кто ее соперница. Покойница.
— Она умерла много лет назад, — уточнил зачем-то Снейп.— И тем не менее, Вы до сих пор любите ее?— Да.
Это коротенькое слово уничтожало лучше любой Авады. Слезы все текли и текли по щекам.
— Тогда с чего Вы взяли, что я смогу разлюбить Вас?— Пенни…— Я понимаю то, что мои чувства — не Ваши проблемы, а мои, Северус. Но ведь я не прошу Вас о взаимности. Я молю Вас лишь не отталкивать меня.
— Пенни, если мы прервем наши встречи, у вас будет отличный шанс выкинуть меня из головы. Забыть чувство, которое причиняет лишь дискомфорт — это избавление, поэтому, прошу вас, воспользуйтесь возможностью.
— Это так не работает, Северус. Вы же не видите ее годами, и все равно помните. Просто быть вдалеке… этого недостаточно.
Лицо Снейпа побледнело.Пенни сделала глубокий вдох, призывая на помощь все свое мужество. Была не была. Ей уже терять нечего. Он все видит и знает, и отступать все равно уже очень поздно.
— Если один из нас должен забыть давнюю любовь... Почему бы не попробовать Вам?
Ее рука, подрагивая, легла на его щеку и легонько погладила. Ресницы зельевара невольно дрогнули.
— С ней вы уже ничего не исправите. А со мной… Я ведь не прошу Вас любить меня, Северус. Я прошу дать себе шанс перестать думать о том, чего не вернуть, и жить дальше. Если у Вас... если у нас не получится, я не буду Вас держать.— Пенни…Образ Лили годами горел перед его глазами, отравляющая тоска и чувство вины жили в душе слишком долго, мучали усталый разум. Может, просыпаясь холодными ночами от собственного крика или украдкой наблюдая за чужими семьями, он и хотел бы сбросить с сердца этот груз, двинуться вперед, но…
Так легко от этого не избавиться, Пенни. Даже если Лили так никогда меня и не полюбила. Даже если все это время с тобой мне спокойно и радостно. Даже несмотря на то, что ты настолько… притягательна.— Неужели я Вам совсем не нравлюсь?Снейп смотрел на нее и не знал, что ответить.
Её волосы растрепались, белки глаз порозовели, горькие слезы размазали тушь по щекам, веки опухли. Даже такой Пенни была исключительно прекрасна.— Как вы можете не нравиться, Пенни? — произнес его рот раньше, чем мозг успел одобрить ответ.Он видел, что ее взгляд упал на его приоткрытые губы. Северус слышал собственное учащенное дыхание громко, словно на него наложили Сонорус. Да почему же так отчаянно колотится глупое сердце?
— Мне этого достаточно.Она медленно приблизила свое лицо к его. Северусу хотелось оттолкнуть ее, накричать, втемяшить ей в голову, что она просто малолетняя влюбленная дуреха… Но тело малодушно проигнорировало порыв, и когда губы Пенни коснулись его, он ответил на поцелуй с болезненной решительностью.Разряд электричества пронесся по позвоночнику с такой силой, что она вздрогнула. Ее губы с жадностью ловили его, она ощущала их на вкус, смакуя, наслаждаясь поцелуем каждым рецептором тела. Понимание, что он отвечает ей, ощущение взаимности процесса свели ее с ума. Руки устремились к возлюбленному, как река бежит сквозь бреши в сломанной плотине: одна ладонь скользнула по затылку, пропуская черные волосы сквозь пальцы, другая гладила его лицо, шею, плечи.
Он целовал ее сначала совсем легко, касаясь губ будто случайно, но ее запал был слишком заразным и вскоре Северус окончательно потерял голову, расстворяясь в расползавшемся по венам огне. Разорвать объятия, отстраниться стало не легче, чем сдвинуть с орбиты земной шар, и он сдался, позволяя инстинктам в кои-то веки взять контроль над разумом.
Пенни застонала, когда ощутила, как его язык врывается в ее рот. Он словно изучал ее изнутри, напористо и почти грубо, и девушка невольно вцепилась в кожу Северуса острыми ногтями, охотно отвечая на его ласки.Это словно подстегнуло его, и, издав низкий рык, Снейп поднялся на ноги, поддерживая ее за талию, и резко притянул к себе. Поцелуй возобновился, и с каждой секундой он становился все требовательней, словно и Пенни и Северус боялись разомкнуть контакт хоть на секунду и желали насытиться губами друг друга стремительно и жадно, как голодные звери.
Она рефлекторно прижалась к нему всем телом и почувствовала осязаемое напряжение в его брюках. Оно отозвалось болезненным, опьяняюще-сладостным зудом внизу живота. Девушка невольно пошевелила бедрами, прижимаясь к его потвердевшему члену, и он застонал.Мужчина с трудом оторвался от ее влажного рта.— Хэйвуд, пожалуйста, уходи отсюда немедленно, пока не поздно.
— Даже не мечтай, Снейп.Она прильнула к его губам и закрыла тем самым все пути к отступлению —? он больше не мог себя сдерживать.
Подняв девушку на руки, Северус понес ее вглубь комнаты и уложил на постель, на ходу снимая с себя одежду. Пенни помогала, путаясь в многочисленных пуговицах, и в какой-то момент терпение отказало ей, и она начала срывать их, силясь поскорее избавить желанное тело от мешающей материи. Сюртук и черная рубашка улетели куда-то в сторону, и ее прохладные ладони устремились по его груди, погружаясь в завитки черных волос.
?Как же я люблю тебя? — стучало в захлебывающемся от наслаждения мозгу.
Восторг затопил ее до краев, когда Северус несколькими ловкими движениями палочки стянул с нее платье и накрыл горячим ртом затвердевший сосок.Пенни закричала так исступленно, что он на мгновение оторвался от нее, и, не глядя, бросил в сторону двери заглушающие чары. На быстрый взмах палочки ушел один вздох — сосок вернулся во влажный плен его губ и языка, пока его рука ласкала вторую грудь.
— Северус… — она шептала его имя, как мантру, как молитву, а он рычал от удовольствия, слыша, как оно звучит из ее уст. Еще немного, и ему действительно понравится, как его зовут.Его рука устремилась вниз, поглаживая напряженный от предвкушения животик, и опускалась все ниже, подбираясь к сочащемуся влагой и жаром бутону. Когда гибкие пальцы принялись бережно ласкать ее возбужденный клитор, Пенни накрыла первая волна оргазма. Снейп вдыхал запах её волос и поражался тому, как охотно и искренне она отдавалась его рукам. Чтобы заставить девушку биться в конвульсиях от удовольствия ему не обязательно было даже проникать в ее пылающее от изнеможения лоно.
Северус накрыл ее рот своим, упоённо выпивая сладкие стоны, и пока он впитывал их, как губка, его подрагивающая рука направила твердый член медленно вторгаться в пульсирующую пещерку. Новая волна ее стонов была также бережно поймана обжигающими губами.Они двигались в такт, сначала медленно и чувственно, а затем все более быстро и остервенело, и оставалось лишь надеяться, что заглушающие чары наложились как надо — иначе они точно разбудили бы пол-Хогвартса.Секс с ним отличался от того, что Пенни когда-либо испытывала раньше. В стенах школы и за ее пределами она пыталась отвлечься, даже начинала отношения с молодыми людьми. Ничего не ладилось, и ничего, что она делала с другими, даже близко не могло сравниться с той феерией чувств, которые разрывали ее сейчас.Тело изнемогало от контрастов: Северус терзал ее мучительно-нежными поцелуями, пока внизу неистово и дико вколачивался в ее плоть. Время от времени их затуманенные взгляды встречались, и он сплетал их влажные от пота пальцы, приникая губами к ее полуоткрытому рту, где их языки устраивали ожесточенную змеиную борьбу.Стоны вырывались из груди в унисон.Ее второй оргазм и его первый нахлынули одновременно, и она выгнулась дугой, ощущая, как горячая семенная жидкость заполняет ее до краев.
Он откинул со лба мокрые волосы и подарил ей долгий поцелуй, перед тем как обессиленно опуститься на нее. Она обнимала его руками и ногами, удерживая в себе, пока это было возможно. Пальцы гладили его голову и спину, а глаза в который раз за день наполнились влагой. Однако на этот раз это были слезы счастья.Северус быстро заснул, и Пенни прильнула к нему. Задержав дыхание, она любовалась его профилем, едва различимым на фоне мягкого каминного пламени.
?Благослови Мерлин Каркарова, легилименцию и огневиски? — подумала она, выводя подушечками пальцев узоры по его коже. Сон склеил ее веки, словно теплое молоко, и она забылась в руках Северуса так легко, как никогда прежде.