Глава 2. Лучшее воспоминание Пенни Хэйвуд (2/2)
— Четыре побега гибискуса? Интересное решение. Ставите вкус выше эффективности, Пенни?
Пенелопа хитро поглядывала на него.— Ну что Вы, Северус. Гармонизация вкуса не повлияет на качество. Когда я добавлю лунную мяту и скорлупу яиц лечурки, фармакологические свойства выровняются. Будет и вкусно, и полезно.
— Мята, Хэйвуд?
— Можно было бы добавить волос единорога, но зачем повышать стоимость зелья, если мята настолько же эффективна?Она прекрасно знала, как истолковывается этот снейпов прищур. Зельевар не спорил и не язвил. Значит её подход имел место быть. Лучшего комплимента она редко удостаивалась.
Победно откинув косу за спину, Пенни возвращалась к работе.Ещё реже случалось так, что они одновременно подходили к столу с колбами, полными готовых образцов. Тогда, стоя над журналами, в которые вносились пометки, они касались друг друга плечами. Пенни позволяла себе прикрывать глаза на пару секунд, чтобы прочувствовать эти касания. От плеча по телу разливалось тепло, оно обволакивало сердце и пульсирующими импульсами спускалась чуть ниже живота, где перерастало в мучительно-приятную истому. Губы вспыхивали огнем, и от желания повернуться к нему и коснуться ими его щеки замирало дыхание. Но чудесные моменты были коротки, и ничего выходящего за рамки приличия не происходило. Во всяком случае за пределами её мыслей.
— Отлично, — заключил Северус, рассматривая дюжину разноцветных пробирок. — Осталось дать им настояться и можно испытывать. И хотя я сомневаюсь в том, что мята не забродит, попробуем положиться на ваше везение, Пенни.
Девушка кивнула.— Мы закончили на час раньше, чем я планировал, — продолжил Снейп, — поэтому можете задавать свои вопросы.Пенни была занята тем, что, воспользовавшись его пренебрежительным взглядом в сторону, изучала линию его губ, поэтому до неё дошло не сразу.— Вопросы, сэр?— Вопросы, Хэйвуд. Насчет Патронуса. Или вы передумали?— Нет, конечно нет, Северус. Я с удовольствием…— Отлично, тогда что бы вы хотели знать относительно этого заклинания?— М-м, наверное, всё? Я, к сожалению, никогда не пробовала его воспроизвести.Снейп хмыкнул.— Тогда нам понадобится куда больше часа.
Пенни едва сдержалась, чтобы не ляпнуть что-то в духе ?отлично, давайте практиковаться до утра!?— Ладно, Хэйвуд. Слушайте внимательно. Для заклинания Патронус архиважно найти некое воспоминание о событии, которое приносило вам радость. Это должно быть по-настоящему счастливое воспоминание. Обычно, такие редко во…— Такое есть, сэр, — отрапортовала девушка.Перед глазами живо вспыхнула сцена из прошлого: она, рейвенкловки Джейн, Скай и Рован, слизеринки Мерула и Исмельда, гриффиндорцы Билл и Чарли Уизли, Бен Копер, сестренка Беатрис, неугомонная Тонкс, странноватая Киара, громкий Мерфи, задумчивый Талботт и многие другие сидели за столом в Трех Метлах. День рождения Пенни, тот самый, когда вся огромная банда её близких друзей собралась-таки все вместе. Они шумно отмечали допоздна, весёлый смех и сливочное пиво лились рекой. Даже Мерула почти не вредничала. Никаких оборотней, проклятых хранилищ, нападений, похищений, смертей… Улыбка не сходила с лица именинницы. Это было одно из лучших воспоминаний её школьных лет.— Что ж, — явно удивился Снейп такому быстрому выбору. — В таком случае, необходимо сосредоточиться на нём, прочувствовать его полностью. Окажитесь там, Пенни. И когда будете готовы — поведите палочкой вот так и озвучьте формулу заклинания: Экспекто Патронум.
Девушка закрыла глаза, позволяя памяти унести себя на годы назад. В какой-то момент ей показалось, что она слышит шум паба, смех Рован и пение Джейн. Ноздри втянули запах жаренного зефира и сливочного пива.— Экспекто Патронум! — шепнула она, мысленно обнимая друзей и сестру.
Палочка завибрировала, и на какое-то мгновение ей показалось, что сработало. Но нет, потеплевшие пальцы и дрожь магического инструмента были единственным, чего она добилась.Брови сложились домиком, а уголки губ печально опустились. Отличнице, у которой всегда дело спорилось, было досадно и непривычно получать вместо результата пшик.Но Снейп, казалось, не удивился.— Ни у кого не выходит с первого раза, Хэйвуд. После дюжины попыток у удачливых получается святящееся облачко. Телесный же Патронус — труд не одного дня.
Пенни кивнула.
Попытка номер два не сработала. Третья, четвертая, восьмая… их ждала та же участь.— Возможно дело не только в концентрации, — Снейп внимательно вглядывался в сосредоточенное лицо своей протеже. — Качество самого воспоминания имеет критическое значение. Насколько оно счастливое? Насколько радостное?Пенни задумалась. Оно было великолепно! Она ведь была по-настоящему счастлива тогда. Близкие люди были рядом. Живые и веселые…Девушка внезапно всё поняла. В этом-то и было дело! Воспоминание грело душу, потому что переносило её в те времена, которые никогда не повторятся. Не все друзья дожили до совершеннолетия. Боль утраты и смеющиеся глаза, которые она сможет увидеть только погружаясь в недра собственной памяти, делали этот вечер не только радостным, но одновременно очень грустным. Сладко-горькие мысли просто не могли призвать Патронуса.
Но о чем же тогда вспоминать? Пенни перевела задумчивый взгляд на Снейпа. Пламя свечей играло в его черных глазах, которые казались тлеющими угольками. Может поэтому ей чудилось, что от этого взора исходит такое же призрачное неуловимое тепло, как от недавно погасшего костра?Глаза, которые она так сильно любила, мужчина, которого она неистово желала столько лет. Неужели она сразу не могла догадаться выбрать воспоминание о нём?Оно пришло на ум, такое чёткое и яркое, словно она смотрела на происходящее сквозь прозрачное стекло. Хрупкие ледяные скульптуры и нежные цветы украшали преображенный Большой Зал. Хор Лягушек исполнял лучшие арии, а приглашенные музыканты радовали слух игрой на скрипке, флейтах и арфе. Выпускной бал гремел и сиял своим великолепием. Пенни в прекрасном белоснежном платье, словно невеста, венок из полевых цветов подрагивает на медовых волосах, когда она неуверенно и застенчиво подходит к мужчине в чёрном.— Профессор, Вы позволите?Северус Снейп смотрел на нее приподняв бровь. Другие преподаватели вовсю отплясывали на танцполе — Дамблдор вальсировал с Минервой Макгонагалл, Флитвик танцевал с выпускницей своего факультета Джейн Джонсон, мадам Вектор кружилась с Барнаби Ли, Филч и мадам Пинс пытались поймать какой-то свой, одним им понятный ритм…
— Простите, мисс Хэйвуд, но я не…Её рука мягко легла на его кисть. Он буравил её взглядом.
— Плохая примета отказывать девушке в её выпускной вечер, — губы Пенни улыбались, а сердце трепетало, как пойманная в силки птичка.
Как сказал бы Мерфи, бывший квиддичный комментатор, шансы на согласие профессора составляли примерно пять процентов. Снейпа было не уговорить, если он чего-то не хотел.— Хорошо, — неожиданно кивнул он и принял её ладошку.
Они вышли на середину Зала, и тут для Пенни разом стихли все звуки и исчезли чужие образы. Остался только Северус Снейп, чуть неуклюже положивший одну руку на её талию: его дыхание, щекотавшее её щёку, его запах, сочетавший в себе аромат трав и эфирных масел, и его правая ладонь, бережно сжимающая её пальцы. Она невольно еле заметно вздрогнула, столкнувшись с ним взглядами. Бездонные глаза словно затягивали её вглубь, и Пенни с трудом удерживалась от того, чтобы не провалиться в эту тёмную пропасть. Тонкие губы в кои-то веки не были презрительно изогнуты. В какой-то момент ей даже показалось, что уголки его рта слегка приподнялись. Северус был так близко, и желание поцеловать его накрыло её бешенной волной: губы пересохли, в голове помутнело.Он улыбнулся.— Вы неплохо танцуете, Пенни.В груди словно взорвались десятки фейерверков. Он тогда впервые назвал её так. Они кружили по Большому Залу, она слышала размеренный стук его сердца, его руки обнимали её, губы улыбались ей, пока произносили её имя. Волна бурлящего чистейшего удовольствия затопила сознание девушки.
— Экспекто Патронум! — громко и уверенно произнесла повзрослевшая Пенелопа.Из палочки вырвался сверкающий, как луна, тонконогий единорог, и, громко заржав, одним грациозным прыжком подлетел к ошарашенному Северусу. Патронус вглядывался в его глаза пару мгновений, а затем подошёл вплотную и аккуратно положил голову на плечо мужчины, стараясь не задеть профессора острым рогом.