Часть 11 (1/1)

Сукуна последовал за выбежавшей в коридор омегой, яростно убеждая себя, что это скорее из любопытства и нежелания потом искать пацана. Он нашел подростка по звуку, как раз когда уже собирался прекратить развлекающие поиски, громкий стук, сопровождаемый разочарованным стоном, привел его в один из дальних коридоров. Когда Проклятие повернул за угол, то увидел зрелище, которое лишило его дара речи. Итадори выглядел не очень: задушенные слезы текли по его лицу, но глаза все же хранили стальной блеск гнева. Его рот был сжат до зубного скрежета, а кулак покоился рядом с крошевом от плитки, чьи осколки теперь устилали пол, плечи вздымались от глубокого, беспорядочного дыхания. Розовые волосы были взъерошены. Весь такой напряженный, но до сих пор борющийся: с тошнотой, несправедливостью, всеми потерями и с самим собой. Юджи так и не отчаялся, не собирался сдаваться. Это зрелище привело татуированного к поразительной мысли: Гнев Итадори был прекрасен. Одна мысль о том, что он едва не съел, заставляла Юджи содрогаться от тошноты снова и снова. Одной рукой он опирался о стену, пытаясь второй стереть холодный пот со своего лица. Всё тело содрогалось с каждым новым позывом, не давая сил на передышку. Как он мог?! Это не он, это не Юджи. Нет, во всем был виноват плод, что прочно засел в нем. Погрязший в переживаниях, он едва ощутил на своей спине чьё-то прикосновение. Только сейчас Итадори, понял, что его кто-то держал за шкирку, не давая упасть на пол. Подросток, о котором шла речь, замер, осознав вторжение, а его плечи поникли. —?Пришел поиздеваться еще? —?с вызовом прошипел омега, а дух упивался едким желчным гневом в его тоне. За несколько месяцев их сожительства Рёмену ни разу не удавалось добиться такого страстного отклика от этого светлого мальчика, а он неоднократно пытался это сделать. Он находил довольно забавным, что сама сущность Итадории привела к этому прекрасному, горькому, сокрушенному зрелищу перед ним. —?Боже, как ты груб,?— слегка нараспев, сказал мужчина. Фальшивая обида и удовольствие противоречили друг другу в его голосе. Но когда его словесный удар не вызвал какой-либо реакции, он прекратил игру: —?На самом деле совсем наоборот,?— теперь он говорил, вернувшись к своему обычному тону. Внезапная перемена заставила плечи омеги напрячься и насторожиться. —?Я просто собирался найти тебя, в этих коридорах даже такие черти как мы теряемся. И кое-что с тобой обсудить. Юджи был уверен, что это лишь очередная игра для Проклятия. Он мысленно взвесил все ?за? и ?против? этого нового вызова. Нет. —?Я не настолько любопытен,?— попытавшись ответить холодно, сказал парнишка, желая отойти подальше, но Сукуна загородил ему дорогу. —?Хммм. Но я… —?на лице красноглазого появилось выражение, которое предупреждало Итадори, что он медленно, но верно попадает в ловушку. —?Не говорил, что у тебя есть право отказываться. Это не было предложением. Во что играет демон? И какой в этом смысл, ведь Рёмен может просто сделать все что хочет, мужчине нет смысла, что-либо говорить ему. Юджи впился взглядом в собеседника, подозревая о невозможности ответить отказом. Но альфа также знал о понимании Итадори, что это ловушка. Юджи прекрасно понимал, что под его ногами была уже распахнута западня, в которую он так не желал. Черт бы побрал демона и его игры разума. Ладно. Ладно. Итадори просто позволит мужчине потешить свое эго, тем самым отводя от себя большую беду. Сукуна встал напротив него, положив одну руку на стену, сильнее прижимая Юджи к ней спиной. —?Я вижу твою злость, твою боль и гнев, конечно, не могу сказать, что не рад их видеть. Но теперь ты привлек ненужное внимание, да и ведешь себя нестабильно. Поэтому я предлагаю тебе сделку. Опять? Сукуна серьезно думает, что парень с распростертыми объятиями прыгнем в одно болоте трижды? —?Я буду более мягким с тобой, в обмен же ты будешь послушней,?— альфа придвинулся еще ближе, и Юджи пришлось вытянуть шею, чтобы смотреть в глаза собеседника. Он чувствовал жар там, где рука Сукуны соприкасалась с его рукой. Он ощущал мускусный тлеющий запах, исходящий от него. —?Это не будет нашей обычной сделкой, просто соглашением на словах. Рёмен давил на него медленно, стараясь не разозлить его еще больше. —?Мне нет дела до твоих игр,?— резко ответил омега, толкая красноглазого в грудь. Это не было сопротивлением, скорее желанием Итадори обрести хоть мизерную долю личного пространства. —?И сделки твои задаром не сдались. Но мужчина видимо и сам был на взводе. Сукуна придвинулся еще ближе, не обращая внимания на негодование оппонента. Колени уперлись в бедра Юджи, и ему пришлось вжаться в стену, чтобы выдержать вес мужчины. Он чувствовал жар другого, его ошеломляющее присутствие, его дыхание, его взгляд. И конечно же, Итадори не придумал ничего умнее кроме как резко ударить альфу по лицу, разбивая нос. Видимо из-за слабой оболочки, Рёмен теперь не был таким непробиваемым. Все тело прошило такой болью, что если бы не стена за его спиной и Сукуна, Юджи уже бы лежал на полу, скрючившись. Боль была сильнее чем обычно, это было его наказанием за нарушение сделки. Но следующее, что услышал омега, был громкий рык. Руки альфы схватили его за запястья, заставляя парня вскрикнуть от дополнительной боли. —?Я иду тебе на уступки сука, лишь из-за того, что ты беременный,?— голос Сукуны вызывал мурашки, а его рука со всей силы сжала скулы парня. —?А ты засранец еще думаешь ерепениться. Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать. —?Мне не составит труда отрезать тебе язык,?— татуированный все сильнее сжимал парня. —?Отпилить твои чертовы руки и ноги, а потом кормить с ложечки до того момента, пока ты не разродишься, а потом просто драть тебя в свое удовольствие, пока ты не подохнешь, от разрывов или кровопотери. —?Или даже пустить по кругу,?— голос Рёмена стал тише, но сами слова пугали парня. Юджи с трудом воспринимал все это. Нечто подобное можно было ожидать от Проклятия. Шаман пытался не реагировать на угрозы. Сердце розоволосого бешено колотилось, а дыхание застряло в горле. Как он должен поступить? —?Запомни кое-что сопляк,?— Итадори чувствовал горячее дыхание старшего, что опаляло его ухо, заставляя зажмуриться от отвращения. —?Ты довольно интересная игрушка, мне нравится твое сопротивление, твой запал, но не перегибай палку. Я не люблю тебя, и терпеть твои заскоки и выкрутасы не намерен. —?Да и что такое любовь,?— голос татуированного стал немного мягче и глубже. —?Это может означать разные вещи для разных людей, но мне на них наплевать. Давай поговорим о тебе. Я прошу от тебя верности. Ты же любишь играть в героя. Для вас любовь?— это способность отдавать. Но ты тоже эгоист, сидя в твоей голове я успел это понять. Ты хочешь получать в ответ. Хочешь быть особенным. Ведешь себя как и любой из серой массы людишек. Юджи ты никогда не станешь для меня особенным. —?Мне же нужен от тебя только ребенок, иногда секс,?— парнишка отчетливо чувствовал присутствие альфы рядом с собой. Оно обволакивало его словно кокон из паутины, на потеху красноглазому пауку. —?Позволь мне объяснить тебе, что ты будешь в выигрыше от нашей маленькой сделки. Слушай меня, Итадори Юджи, потому что я не буду повторять. Во-первых, я не собираюсь отказывать себе в удовольствиях. И мне абсолютно все равно на твое горе и гнев. Я всегда беру что хочу, советую тебе это понять. Свободной рукой Сукуна взял застывшего мальчишку за щеку. Весь адреналин покинул тело младшего, вызволяя на поверхность его слабую сторону. Холодная рука коснулась теплого лица Итадори. Он мог слышать грохочущие удары собственного сердца в ушах. Он видел открытую шею Проклятия перед собой, с раздражением жалея о невозможности впиться в нее зубами, прокусить трахею, не позволяя мужчине перед ним дышать. —?Ты ведь чувствуешь разницу в температуре между своим лицом и моей ладонью? Из-за напряженности ситуации ощущение холода моей руки усилилось, не так ли? —?красноглазый упивался своей властью. Он видел бегающий взгляд юноши перед ним. Итадори не находил себе места, ему было противно и страшно. А кто не будет бояться в подобной ситуации? А он даже не мог сопротивляться. —?Ты чувствуешь, что твое сердце готово вырваться из груди. Всего лишь легкое прикосновение к щеке, а ты уже чувствуешь этот жар. С нашей первой встречи твоя омега приняла меня с распростертыми объятиями, и лишь ты артачишься. —?Ты чувствуешь, как мой большой палец скользит по твоей коже? Так гладко, не правда ли? —?Слезы начали течь по щекам Итадори. Это именно то, чего хотел от него Сукуна, весь этот спектакль должен был окончательно растоптать характер юноши. —?Ты когда-нибудь целовался, Юджи? Или твой первый поцелуй украл я, как и твою девственность. Если это так, то мне тебя даже жаль. Сукуна продолжал держать его одной рукой за лицо, пытаясь увидеть в янтарных глазах ответ. Большая часть его веса пришлась на область таза Юджи. Он чувствовал себя пригвожденным, надежно удерживаемым. Он чувствовал себя вещью. Итадори знал, что такое поцелуй. Юноша целовался в школе, когда встречался с бетой, те поцелуи были неумелыми и немного слюнявыми. Потом его целовал Сукуна: резко, без какой либо ласки прокусывая до крови губы и язык. Но ничто не могло описать того, что только что почувствовал Юджи сейчас, когда губы Рёмена касались его губ. Его внутренняя омега визжала от восторга, а сам подросток лил горькие слезы, завывая в поцелуй. Мужчина надавил сильнее, и его губы стали напористыми, горячими, еще более влажными. Итадори скулил стараясь через боль вырвать руки из крепкой хватки, что точно оставила синяки. Когда Сукуна наконец отодвинулся от него, Юджи мог лишь шептать, из-за нехватки кислорода: —?Ненавижу тебя. —?Во-вторых,?— не обращая внимания на реплику, татуированный поднял два пальца увенчанных когтями. —?Я не хочу, чтобы ты слонялся повсюду, пока меня не будет на месте, для моего спокойствия и твой же безопасности. Наверное, для этого я приставлю к тебе кого-нибудь, чтобы тебя развлекли. И наконец, в-третьих я хочу, чтобы ты был мне верен, ты носишь моего ребенка. Ты живешь под моей опекой, а значит ты должен подчиняться только мне. А у Итадори хоть кто-нибудь спросил, хотел ли он этого ребенка? Нужно ли ему чье-то внимание? Нет. Его руки, наконец, почувствовали свободу, Юджи тут же обхватил себя руками. Готовый впиться пальцами в собственную плоть, чтобы стереть с себя все фантомные прикосновения. Самолично выкорчевать из себя тварь, что подобно своему отцу испортила его жизнь. Если бы его не было, то ничего бы подобного не случилось. Да это он виноват в его страданиях. Он должен избавиться от этого монстра. —?Пойдем тебе нужно пошить одежду,?— спокойно сказал Сукуна, схватив омегу за локоть руки, что так и была прижата к его туловищу. —?Хоть я не против, если ты будешь ходить в моем кимоно, но я боюсь что не сдержусь, если еще раз увижу тебя в подобном наряде. А Юджи тяжело дышал и думал о том, когда лучше всего отомстить Рёмену через его же дитя.*** Последующие несколько дней прошли в некоем равновесии между альфой и омегой. После угроз Итадори решил быть осторожнее, да и напасть на самого демона юноша не мог. А Сукуна старался не выводить парнишку, хоть иногда уж очень и хотелось. Как старший и обещал, теперь около Юджи постоянно крутилась прислуга, которая всячески старалась угодить омеге, но скорее не из собственных побуждений, а из-за страха перед Королем. Это раздражало, ему просто хотелось одиночества. Которого кареглазому никто не позволял. Теперь у него окончательно не было свободного времени, всем было плевать, что он хотел лишь немного покоя, некой тихой гавани, чтобы отпустить себя, совсем чуть-чуть. А суровая действительность такова: он теперь не принадлежал себе. Все, что он мог, это падать, продолжая пытаться встать, чтобы упасть вновь. С некой тоской наблюдая за разрушительными последствиями своей ошибки, той глупости с которой все началось. Если бы еще тогда, несколько месяцев назад Итадори не съел палец этого проклятия, омега был бы свободен. Комната, в которой теперь должны были жить Сукуна и Итадори, душила розоволосого чужими феромонами, слишком резкими и пугающими. Это было еще одной причиной, по которой он сейчас подобно вору крался по длинным коридорам, стараясь найти себе наиболее тихое место. Окутанный давящими мыслями, парень не знал, сколько времени прошло и не желая слышать собственного отчаянного сердцебиения, что было готово вырваться из груди. —?Что ты здесь делаешь? От звука чужого голоса Юджи едва не подпрыгнул. Но стоило только обернуться, как он увидел уже знакомое лицо: темные волосы с длинной челкой, что прикрывала один глаз, бледная кожа и несколько зажатый вид. Джунпей кажется. Итадори посчитал это удачей, парень казалось, был таким же пленником, что и он сам. —?Говори тише,?— прижимая ладонь к губам брюнета, прошептал омега. Дождавшись кивка, он тут же отдернул руку от другого подростка. —?Помоги мне. Лицо темноволосого исказила странная гримаса: смесь страха и неверия. Он тяжело выдохнул, пригладив челку. —?Нет,?— необычно твердо ответил Джунпе. Парень говорил это с таким лицом, будто ничего более ясного для него человеческий мир не мог даже и придумать?— взгляд проникал внутрь, не позволяя разувериться в его решении. —?Я не смогу тебе помочь в том. —?Но почему… —?омега открыл рот, чтобы возразить, но тут же замолчал: брюнет был серьезен, смотрел твердо и уверенно. —?У тебя все равно не получится,?— перебивает подросток, утомленно выдыхая сквозь крепко сжатые челюсти, потому что больше сказать ему нечего. Джунпей сделал паузу, выжидая. —?Ты просто их разозлишь. А я это даже врагу не пожелаю. —?Почему нам не сбежать вместе,?— с некой надеждой увещевал Итадори. —?Я не могу сопротивляться Сукуне, но не остальным, моей силы хватит. Не бойся. —?Я не могу! —?едва ли не крича, ответил парень, его глаза полыхали ярким огнем. —?Даже если мы сбежим то куда? Я не смогу вернутся домой, они держат мою маму в заложниках. Махито приятно знать, что я не могу ему ответить. Я и сам ненавижу это место, но не могу поступить иначе. У меня нет другого варианта, кроме как подчиниться. У НАС нет других вариантов. —?Прости, я не хотел, чтобы тебе было больно,?— тихо ответил Итадори, слегка улыбаясь. А брюнет не понимал, насколько нужно быть сильным внутри, чтобы утешать и помогать остальным, не обращая на свои беды. Есино натянуто улыбнулся, безмолвно благодаря за отсутствие напора у розоволосого. —?Я не знал всего. Но мы все равно можем попытаться, надо просто детальнее продумать план. Мы сможем спасти твою маму и нас. Пожалуйста, просто подумай об моих словах. Есино запомнил эти слова. И от этого ему стало только больнее. Когда Юджи проходил мимо него, бета даже не поднял взгляда, боясь того что янтарные глаза могли увидеть. Он закрыл глаза и попробовал вспомнить, как улыбалась его мама, та, настоящая, а не преследующий его в кошмарах труп. Как он участвовал в клубной жизни и делился собственными мыслями открыто, но боясь чужих прикосновений. Не то, что сейчас. Пытался вспомнить жизнь без побоев и насилия. И не смог. И в этот самый момент, наконец, осознал?— он сам виноват, что все так вышло. Виноват, потому что доверился, потому что не учился на своих ошибках. А Махито и его прикосновения были наказанием. Принять их?— было долгом Джунпея. Брюнет сидел на полу, скрестив ноги и уперев локти в колени, а сплетенные в замок пальцы сжал перед собой. Он вздрогнул, услышав, как входная дверь едва слышно заскрипела, и поднял голову. В дверном проеме появилась знакомая фигура, Махито медленно приблизился к бете. Сейчас мужчина уже не казался таким добрым, но Джунпей все равно не мог поверить в это. В то, что Махито ранее благосклонный и добрый к нему, сейчас плотоядно ухмылялся. Странное сочетание прогорклого кофе и приторной карамели медленно окутали комнату. И если этот аромат, когда-то казался брюнету больше сладким, то теперь воздух в комнате отдавал горечью кофейных зерен. Терпкий и уверенный феромон. —?Доброе утро Джунпей,?— ухмылка Проклятия едва ли е расколола его лицо пополам. —?Ты ведь понимаешь, что сейчас будет происходить? Бета решил не отвечать на эти слова, позволяя себе не смотреть на собеседника. Его руки мелко подрагивали, выдавая его с потрохами.

—?Такой же молчаливый, что и мамочка,?— елейно говорил Проклятие, желая увидеть реакцию парнишки. Люди были для него интересными объектами для наблюдений. —?Пожалуйста не трогайте ее,?— умоляюще сказал Есино поднимая свой взгляд на лицо Махито. —?Все зависит от тебя, мой маленький Джунпей,?— с улыбкой сказал гетерохром, погладив парня по волосам, и поцеловал его, плачущего, в лоб. Махито сел за его спиной прижимая парня к своей груди. Есино удивился, когда старший вдруг крепко схватил его за подбородок и повернул голову так, чтобы гамма смог беспрепятственно проникнуть в его рот своим языком. Он терпел, позволяя Махито притянуть его к себе еще ближе, прижав их губы друг к другу. Он чувствовал, как боль пронзает сердце каждый раз, когда рука Проклятия прикасалась к нему. Стараясь отвлечься от происходящего, Есино не успел понять, как оказался без одежды, а чужие, покрытые стежками швов руки оглаживали его бока. Так непривычно, нежно и ласково, ранее к нему никто так не прикасался. Вся его жизнь последние годы это смесь разнообразных тычков и ударов. Но доброта обычно быстро заканчивается. Бета не успел ни подготовиться, ни расслабиться?— член вошел резко, заставив дернуться и вскрикнуть, и прикусить от неожиданности чужой язык, за что получил озлобленный взгляд разноцветных глаз. —?Простите,?— тихо просил прощения юноша, боясь того, что за его промахи пострадает его единственный родной человек.

Махито решил поменять позу, заставляя Есино опуститься на четвереньки. Кости плеч, рук и таза в таком положении проступали максимально сильно, из-за чего старший плотоядно ухмыльнулся и облизывал губы.

—?Не двигайтесь, пожалуйста,?— всхлипнул подросток, но гетерохром всё равно продолжал толчки в так и неразработанном теле.

Брюнет тихо подвывал, устроившись на четвереньках, елозя в объятиях-тисках Проклятия, что до синяков сжимали его. Он хотел снова начать просить, но Махито зажал ему рот ладонью. А затем заломил его руки за спину, удерживая.

У парня дрожали ноги, а по щекам с новой силой покатились слёзы. Он разводил и сводил их, стараясь уменьшить боль, тряс головой, а на лице застыла гримаса боли. Выл, дергаясь и вскидывая бедра, пытался вытолкнуть член из своего тела.

Махито наклонился и оставил несколько поцелуев в ложбинке позвоночника, наконец, позволив издавать мальчишке, звуки и поглаживая любовника по груди, чувствуя, как подрагивает тонкое тело. Мужчине стало чуть легче двигаться в мальчишке, видимо он его окончательно порвал. Видимо пассивность младшего начала раздражать шрамированного, он прикоснулся к мягкому члену брюнета, начиная двигать рукой. Но делал это назло слишком резко и опять, без какой-либо смазки, царапая ногтями головку. Мальчишка задергал руками, пытаясь себе помочь, но только больше причинял себе боль в вывернутых суставах. —?Не надо… прошу… слишком, слишком чув-вствительно и больно,?— Джунпей рыдал от непередаваемой чувствительности и боли, которую приносили эти прикосновения. Парень надеялся, что скоро потеряет сознание. —?Ну, раз ты так хочешь,?— с легкой улыбкой промолвил Махито, отпустив так и не вставший член парня, и услышал вздох облегчения.

После чего парнишку больно потянули за волосы, чтобы Есино не мог лечь грудью, задыхаясь от неудобно заломленной шеи и рук, демонстрируя свое испачканное лицо Проклятию. Махито не позволял Джунпею коснуться такого спасительного холодного пола хотя бы чуть-чуть. Слюни, которые он не мог проглотить, шли через нос, отчего дышать было все сложнее, а выражение лица становилось совершенно греховным.

Есино не знал, сколько времени уже прошло, но он с трудом удерживал себя в сознании. Кажется, еще немного, и он просто отключится, даже несмотря на боль. Воздуха критически не хватало, в голове все плыло, хриплые стоны и скулеж рвались из его горла. Эта пытка продолжалась пока Махито наконец не кончил, вставляя в разорванную покрытую кровью и спермой дырочку пробку. Из-за вспыхнувших воспоминаний натянутая струна внутри лопнула, ударив по сердцу. Есино заплакал?— да что там?— он зарыдал, отчаянно, как маленький ребенок, ведь уже не было пути обратно. Джунпею было невыносимо больно. Легкие сжимались, от чего не хватало воздуха. Он продолжал кричать, задыхаясь своим собственным бессилием. И плакал, одновременно смеясь от осознания странного факта, что теперь, когда ему могли помочь, он этого уже не желал…