8 (1/1)

Регина вперила в меня пристальный, долгий взгляд, который я выдержала с честью. Ну… По крайней мере, я надеялась, что с честью. Уже одно то, что я глаза не отвела и никак нигде не просела, может говорить о многом. Пусть Регина и не могла меня зачаровать, но смутить и заставить чувствовать себя неуютно – вполне.– Надо поговорить.Все еще комок в горле. Только не плакать, только не плакать!Один небрежный знак рукой – и Руби технично свалила, на прощание мне подмигнув. Лицо у нее при этом осталось совершенно серьезным, что говорило лишь об одном: она на самом деле задумалась о новом триумвирате, куда ей входа не будет. Что ж, если выбирать между ней и Грэмом… Нет, я не хотела выбирать никого. Мужчин я все еще любила, но Руби знала дольше, чем этого шерифа. Да и он когда-то мутил с Региной, у них слишком много общих болезненных тем, в которые, конечно же, я посвящена не буду. Так, а с чего я вообще взяла, что меня возьмут в новый триумвират?– Итак? – любезный голос Регины вернул меня в реальность. Я тряхнула головой и, не откладывая дело в долгий ящик, быстро, но достаточно подробно рассказала о визите Пэна, не умолчав ни о чем. В конце концов, если выбирать между ним и Региной, я не стану сомневаться. Регина – монстр, да, но она – свой монстр. Мой монстр. Главное, ей не проболтаться.В комнатке все еще было сумрачно и тихо. Плотно прикрытая дверь и сколько-то там футов под землей надежно защищали нас от любого стороннего вмешательства. Чуть смущал гроб, я косилась на него, пока сама себя не одернула и не велела прекратить. Ну, гроб и гроб. Как будто я только сейчас про вампиров узнала!– Значит, ты не сможешь одолеть Пэна? – на всякий случай еще раз спросила я и не оказалась особенно удивлена, увидев отрицательный жест. Что ж… Люди тоже не все равны по силам. Древние вампиры сомнут тех, кто младше их. Хочу ли я, чтобы такое случилось с Региной? Вряд ли.Я вздохнула.Регина стояла, опустив руки вдоль тела. Она была настолько неподвижна, что я ощущала себя рядом со статуей. Очень правдоподобно сделанной, но неживой. Захотелось поежиться, а может, даже и крикнуть что-нибудь, чтобы убедить себя, что я не одна. Но вместо этого я мрачно спросила:– О какой еще силе он говорил?Конечно, я догадывалась. Поднятия зомби – это вам не нечто повседневное и доступное всем вокруг. Это, знаете ли… Такая штука!Регина взглянула на меня, вместе со взглядом метнулся ко мне всплеск голодной силы: я ощутила ее, как покалывание на коже. Неудивительно: Руби лишь подразнила ее каплей крови. Поразительно, что она так хорошо держится, ведь наверняка сразу после пробуждения ей подносят стаканчик-другой.– Твоя кровь, – голос Регины звучал невозмутимо и ровно, она была великолепна. – Она даст дополнительную мощь тому, чьим слугой-человеком ты станешь.

Вот это откровение. Можно было и догадаться, ведь не зря же Регина так за меня цепляется.

Я даже не стала злиться или расстраиваться. Это обычные бартерные отношения: будь готов за услугу отплатить другой услугой. Да, у нежити свои расценки, но я должна была быть к ним готова с самого начала.– И откуда вы все об этом знаете? – со вздохом уточнила я. – Вроде бы, письма не рассылаю.Регина ощутимо расслабилась. Да, она умела это делать. Не знаю, сколько сил у нее это занимало, но сейчас я чувствовала, как легка ее сила, витающая рядом.– Мы чувствуем, Эмма, – мое имя дрожащим прикосновением пробежалось по спине. – Все эти потоки, вся эта мощь… Она проходит сквозь нас. Роится внутри подобно пчелам. Тебя невозможно не почувствовать.Наверное, это был комплимент. Во всяком случае, мне бы хотелось воспринять его именно так.Они чувствуют…Меня передернуло.Да знала я все, конечно! Знала, просто не хотела себе в том сознаваться. Конечно, любому вампиру было бы отлично заполучить силу, которая может управлять другими мертвецами. Стать таким мощным, каким не был никто и никогда. И вот она – я. Вся такая доступная. Главное, не убить случайно.Регина отступила было на шаг, потом снова приблизилась. Ее слабый запах обдал меня, и пахло не сырой землей и не могилой. Грейпфрут. Все еще он.

– Ты помнишь, – мягко спросила она, – что сделала с Корой?Я нахмурилась.– Смутно.Память и впрямь милосердно не позволяла мне проживать те страшные моменты, я вспоминала лишь какие-то отрывки да и то – если очень напрягалась.Регина едва улыбнулась. Глаза ее ярко блеснули в тусклом свете.– Я помогу тебе вспомнить.И раньше, чем я опомнилась, она обхватила меня руками, притиснула к себе и прижалась губами к губам – то, что я бы никогда не позволила ей сделать просто так. А потом меня накрыло видением. …Кора смеялась, заталкивая руку глубже, а я каким-то образом понимала, что метки Регины чуть смягчают боль, что я сейчас испытывала. Без них я бы попросту умерла. Но если вы думаете, что это было почти не больно, черта с два: я орала так, что потом дня два не могла разговаривать, выдавливая из себя лишь невнятные звуки. В самом деле, мало приятного, когда кто-то ковыряется в тебе и пытается что-то вырвать изнутри. Кора давила, и дергала, и сжимала, а я содрогалась, в буквальном смысле нанизанная на ее пальцы, и самое дерьмовое было в том, что нифига это не звучало эротично, или сексуально, или развратно. Ее пальцы были раскаленными гвоздями, истыкавшими всю меня, я почти чувствовала, как они дырявят мне легкие, не говоря уж о том, что сердце заходилось в невозможном ритме, почти не позволяя мне дышать.

Внезапно Кора изменилась в лице, и я вдруг восторжествовала. Она зачем-то хотела забрать мое сердце, но теперь что-то переливалось из меня в нее, и это ?что-то? было смертельно опасно. Словно жидкое серебро, некая сила перетекала из моих жил в жилы Коры, и Кора прямо на глазах начала сморщиваться и сохнуть. Я не могла закрыть глаз, мне приходилось смотреть, и я боялась блевануть прямо на эту ворочащуюся надо мной мумию, потому что зрелище было отвратительным. Мумия дергала своей сухой рукой у меня под ребрами, а с поверхности кожи ее слетали сухие куски и сгорали в сплетении множества сил. Я не знаю, сколько времени занял этот увлекательный процесс,но, наконец, все было кончено, и Кора, несмотря на всю свою заявленную мощь, истлела. Рука ее выскользнула из меня и растворилась в воздухе, словно в кислоте, а я, задыхаясь и кашляя, упала на пол, даже не почувствовав, как Регина оказалась рядом…Я обнаружила себя на полу – не том, конечно, что из видения, но тоже очень жестком и холодном. От поцелуя Регины все еще мелкими кусачими молниями что-то расходилось по телу, подергивало его и ласкало в неизбежных местах, заставляя не думать об увиденном. Я с силой выдохнула и обхватила плечи руками, растирая их и вынуждая молнии раствориться в крови. Только потом подняла голову.Регина стояла чуть поодаль и выглядела хрупкой и загадочной, будто данное мне видение истощило ее. А может, это магия поцелуя заставляла меня видеть ее такой. Я почти забыла, как это – желать ее. Но прямо здесь и сейчас, забыв о Генри, я смотрела на Мастера города и хотела просить ее снова поцеловать меня – не раз и не два. И не только в губы.Бррр, что за наваждение!Она не могла просто передать мне видение? Разве не для этого нужны метки? Или ей просто хотелось коснуться меня?Я прикрыла глаза, медленно считая до десяти. Это редко помогало, но, по крайней мере, отвлекало от того, о чем думать было нежелательно.– Нихрена ж себе... Это она и есть? Моя сила?Я думала, что все ограничивается подъемом зомби. Но если судить по Коре… Ее-то я явно не подняла, а опустила. Что, так я тоже могу?Когда я снова посмотрела на Регину, она уже выглядела как обычно, и ничего вокруг нее больше не мерцало и не переливалось. Немного самоконтроля – вот что важно. Вот что нужно.– Ты управляешь мертвыми, Эмма, – лишний раз подтвердила она мои догадки. – Вампиры тоже мертвецы, как бы ни было печально это сознавать. И тот, чьим слугой-человеком ты станешь, обретет великую мощь благодаря тебе.Она проговорила все это так торжественно и пафосно, что я не удержалась от громкого смеха. Вероятно, это явилось способом разрядить обстановку и снять напряжение с меня самой, поэтому я смеялась так долго, как только могла. Регина поглядывала на меня в отдаленным неудовольствием, будто бы тоже хотела посмеяться и по какой-то причине не могла.– Вот грустно вам, наверное! – воскликнула я, отсмеявшись и утерев выступившие слезы. –И убить бы меня, и не убивать – как тут решить, что полезнее? ?Не доставайся же ты никому, Эмма!?? Судя по всему, никто до такого решения не дозрел пока.Я паясничала, гоня от себя подспудный страх простого понимания: Регина знала про меня все это время. Знала и всеми правдами и неправдами пыталась заставить стать ее слугой-человеком.– Ты давно это знаешь? – все-таки спросила я, словно это что-то могло поменять. Так или иначе, но решение я уже приняла, еще до того, как выслушала все, что сегодня здесь прозвучало. Генри есть Генри, ради него я готова пойти на многое.Регина обернулась ко мне, снова вся в сиянии. Уверена, ей необходимо было испить крови, но помогать в этом я не спешила. Еще не все вопросы заданы, не все ответы получены. А там…Будет видно.– Достаточно, – уклончиво отозвалась она. Но мне не хватило.– Как давно? – с нажимом повторила я, поднимаясь на ноги и подходя. В ореоле ее силы тело мое стало чуть более легким, чем обычно.

Регина посмотрела на меня очень внимательно, будто решала, стоит ли говорить правду.– Ты можешь не верить, но я узнала только тогда, когда мы встретились впервые. Вампиры могущественны, но все же не всесильны, к сожалению. Теперь, после трех меток, я, конечно, чувствую тебя на большом расстоянии.Она будто дернулась ко мне, я заметила, как приподнялись и опали ее ноздри. Она ощущала аромат моей крови – сладкий, надо полагать. Но не делала ничего, что могло бы меня отпугнуть. Почему? Она ведь тоже уже понимала, зачем я пришла.Четвертая метка предполагает полное слияние. Я не представляла, как именно это произойдет. Регина даст мне испить ее крови – а дальше? Я не устою перед ее обаянием и раздвину ноги? В момент, когда Генри подвергается опасности? Почему вообще я продолжаю этот гребаный диалог вместо того, чтобы бежать спасать сына? Неужели я верю Пэну в том, что он пока не тронет мелкого?– То есть, Пэн не знал, когда пришел ко мне?Регина покачала головой. Прядь темных волос упала на бледную щеку, которой не хватало живого тепла.– Думаю, что нет. Скорее всего, он собирался убить тебя, но почуял, что может получить больше, чем рассчитывал.– Зачем ему было убивать меня? Он вообще меня не знал.Регина пожала плечами.– Ты – аниматор. Единственная в городе. Думаю, ему кто-то донес, что тебя невозможно загламурить. Как и то, что ты являешься моим слугой-человеком.Я оскалилась.– Я не твой…И осеклась. Кое-что пришло мне в голову. Кое-что, что не дало бы мне жить спокойно. Только поэтому я спросила:– Если бы могла зачаровать меня и сделать слугой насильно, ты бы так поступила?Не знаю, чего я ждала. Ухода в глухой отказ, наверное. Я бы не поверила, конечно, но игра бы продолжилась и длилась бы до той поры, пока кому-то из нас не надоело бы.

Но Регина ответила:– Да.И ни слова больше. А что еще надо-то?Я потерла ладонью шею.– Что ж… Зато честно.Регина скупо улыбнулась, хоть я и понимала, что делает она это из какой-то странной вежливости, будто бы я не оценила, сохрани она лицо серьезным.Я посмотрела на гроб. Он больше не пугал. Такое впечатление, что обстановка этого помещения действовала как-то… умиротворяюще, что ли. Или, что вероятнее всего, я просто уже ждала, когда все свершится. Когда я перестану противиться.Когда я вновь подняла голову, Регина уже стояла рядом. Она умела перемещаться так, что я не замечала – даже с учетом того, что загламурить меня было крайне трудно. Но что я не смогла бы не заметить, так это то, как она взяла меня за руку. Мы никогда такого не делали – за руки не держались, в смысле, – и подобное прикосновение было в новинку для меня. Мы не были друзьями, не были возлюбленными, лишь время от времени опаляющее глаза желание могло бы связать нас телесными жидкостями. Но сейчас касание Регины было в чем-то необходимым – и мне, и ей. Она все еще чуть светилась своей силой, а мне казалось, что я купаюсь в ней и заряжаюсь энергией. Это было сродни какому-то странному единению – не душ, не сердец, ни тел… А чего еще?– Он реально мог бы поставить мне четвертую метку, и они перекрыли бы твои?Пожалуй, сейчас эта мысль могла бы действительно напугать. Регина все еще была своей, Пэн же – мрачным монстром из глубины веков. Я не знала, что творится в головах у них обоих, но сплетение мыслей Регины хотя бы представлялось более простым.Она поднесла мое запястье к своим губам, и я не успела воспротивиться. Раз – и кровь потекла ей в рот легко и просто, словно бы мы всегда проделывали нечто такое, словно я разрешала ей владеть мной в любой момент времени. Но разве не так? На мне – три ее метки. Она владеет мною так, как я сама ей позволила.Я могла бы что-то сказать? Конечно. Хотела бы я что-то сказать? Несомненно. Но я молчала и отдавалась гребаным ощущениям, сравниться с которыми могла только качественная прелюдия к сексу. Еще немного – и я растеклась бы по полу, умоляя оттрахать меня хорошенько. Но в момент, когда я уже почти упала, Регина отпустила мое запястье и подняла голову. Губы ее были слегка испачканы моей кровью.– С условием, – мягко сказала она, выглядя гораздо здоровее и живее, чем до этого, – что он намного меня старше – да. Так бы все и было.Я завороженно смотрела на ее рот и не могла отвести взгляд. А потом, сама от себя в ужасе, потянулась вперед и провела языком по ее губам, слизывая собственную кровь. Что я хотела ощутить? Понятия не имею. Но мне показалось, что надо поступить именно так – и не иначе.

Регина не отстранилась и не засмеялась, только секундой спустя захватила меня в еще одном поцелуе, от которого по телу вниз побежал невыносимый жар. Я уже ничему не хотела сопротивляться и обхватила ее плечи обеими руками, словно боялась упасть. Регина засмеялась мне в рот, и вместе со смехом внутрь меня проникли частицы ее мертвой силы: терпкими ягодами легли они на язык и взорвались там, обдав меня дрожью и каплями возбуждения.?Я знаю, – услышала я у себя в голове. – Ты готова, Эмма…?Даже так она умудрилась одним моим именем подвести меня к краю.Когда она отстранилась, я застонала от разочарования. Пелена владела мною, пелена, отрезавшая меня от реального мира. Я будто стояла на узкой кромке настоящего, а будущее и прошлое чудились лишь чужими фантазиями, рассмотреть которые в деталях мне никогда бы не удалось. Я не помнила своего имени, не знала, кто я такая. Все, что было мне подвластно – это желание слиться с Региной в последней, четвертой метке. И дрожь пробила меня всю, от и до, когда я увидела, как Регина ногтем взрезала себе запястье, чтобы выпустить на волю темную густую кровь, нехотя ползущую по коже.– Пей, Эмма, – она поднесла руку – тонкую, смуглую – к моему лицу. – Пей – и мы вместе вызволим твоего сына.Я видела только ее улыбку, когда капли ледяной крови падали мне на язык.