1 (1/1)

Можно сказать, что вампиры сосут кровь, но нельзя назвать их кровососами. Нетолерантно, знаете ли.Гребаная политкорректность все усложняет.Я сидела в своем офисе и, не моргая, смотрела в лицо ухмыляющемуся кровососу. Да, у себя на работе я могу называть их, как мне вздумается. И ничего мне за это не будет. Особенно, если я не произношу это вслух.– Ну? – сказала я неприветливо. – Что за дело?Все они приходили ко мне с делами. Никто ни разу не заглянул просто для того, чтобы сказать: ?Привет!? Оно мне надо? Нет. Но разнообразия ради…Вампир не шевельнулся. Продолжал ухмыляться и сидел неподвижно, как мертвый. Да-да, помню, мертвыми их тоже нежелательно называть. Как там… Альтернативно живые или что-то такое. Мозг вскипает просто!Я взялась за ручку, одиноко лежащую на столе.

– Или говори, или выметайся, Джонс.Киллиан Джонс. Вы спросите, тот ли самый? Ага. Ни больше, ни меньше. Ходит ко мне как на работу. Еще, чего доброго, потребует, чтобы я начала оплачивать ему это дело. И не смущает его ничего, ни про Кору не вспоминает, ни про другие шалости в мой адрес. Его счастье, что я отходчивая. Забыть не забуду, конечно, но лишний раз припоминать не стану.Пока случай не подвернется.Он сверкнул зубами, умело скрывая клыки.– Я уже говорил тебе, Свон, в чем состоит моя просьба.Я поморщилась и отрезала:– Нет.Я не поведу его в ?Зачарованный Лес?. И словечко перед Региной не замолвлю. Если бы она хотела себе в штат нового вампира, она сама бы нашла Джонса. Но он был прихвостнем Коры, а Регину подобное не возбуждало.Запретив себе думать, что могло бы возбудить Регину, я раздраженно взглянула на неподвижного Джонса.– Ты ведь уже бывал там. Что теперь? Не пускают?Выражение лица вампира не изменилось, но что-то едва уловимое шевельнулось в глубине его мертвых глаз. Раздражение? Должно быть.Конечно, не пускают, я прекрасно это знала. После смерти Коры Регина ввела ?дресс-код?, и теперь двери ?Зачарованного Леса? открывались только для избранных. Волею Мастера, знаете ли. И не мне с этим спорить. Странно, правда, что Регина вообще когда-то пустила приспешника Коры в клуб, но, помнится, у нее были свои мотивы.

– Нет и нет, Джонс. Тебе сколько раз нужно это повторить? Я могу напечатать и выдавать тебе по бумажке всякий раз, как увижу тебя здесь.А что, неплохая идея. Это нехило сэкономит время – по крайней мере, мне, а то эти вампиры совсем его ценить разучились.Джонс осклабился. Поразительно, на самом деле, какой богатой все еще оставалась его мимика после стольких лет смерти. Мне порой даже бывало любопытно, на что еще способны его лицевые мускулы: триста годиков – это вам не шутки. Но – порой! И сейчас явно не тот момент. Сейчас мне хочется спать, потому что я пока что жива и нуждаюсь во сне, пусть даже кое-кто напрочь отказывается это понимать.– Проваливай, Джонс, – устало махнула я рукой. – Разговоры окончены.Трепетала во мне надежда, что он поймет.Ага, как же.– А если, – Джонс вдруг оказался рядом: мерзавец, двигающийся слишком быстро, – я скажу ей, что в городе появился новый опасный кровосос?Ей – это, по всей видимости, Регине.В первую секунду я возмутилась тому, что он может называть кровососов кровососами, а потом поняла кое-что другое.– Ты можешь сказать и мне.Попытка – не пытка, знаете ли.Конечно, я проиграла.Джонс засмеялся: не вслух, нет, но сила его вкрадчивым смехом погладила меня по спине и чуть ниже. Мерзавец, как есть! Еще один, которому нравится трогать меня в запретных местах. И ведь даже не ударишь, только воздух сотрясешь. Остается скрипеть зубами и сверкать глазами, вот толку только…– Нет, милашка, – он покачал головой, усаживаясь на прежнее место. – Тебе скажи – так я Регину вовек не увижу. К ней веди.– Если ты знаешь, то и она знает, – усмехнулась я, стараясь выглядеть как можно увереннее: нельзя дать этому говнюку понять, что я на миг усомнилась в Регине. Посчитала, что она чего-то там может не знать в собственном городе.Джонс привольно развалился в неудобном кресле – а я знала точно, насколько оно неудобно, сама подбирала, чтобы никто особо долго не задерживался. На вампиров вот только не действует, такая жалость: им после гробов все одинаковым кажется.– Ты не можешь быть уверена, – снова блеснул он клыками.Я задумчиво поглядела на него и заверила:– Я все могу. Три метки, знаешь ли, творят чудеса.Блеф, но кто проверит?Пока я разводила руками, делая вид, что весьма сожалею, то обратила внимание, каким недовольным на мгновение стал его взгляд. Уж не ревнует ли крошка Джонс? И к кому? Или сам хотел ко мне подкатить, да вот не знал, с какой стороны? Нет, спасибо, такого счастья мне не надо – уже есть одно, не знаю, что с ним делать.Джонс встал, вернее, вытек из кресла, принимая вертикальное положение. И многообещающе сказал:– Ты отведешь меня к ней – рано или поздно.И исчез, не успела я крикнуть ему вслед, что нет-и-не-будет никогда такого.– Вот же зараза! – ругнулась я на него, напоследок ощутив мазок силы, пришедшийся мне по груди. Пожаловаться, что ли, Регине? Сказать, что домогаются всякие, и пусть она с этим что-то сделает?Фу, нет, конечно.Я закрыла глаза и поморщилась, потирая виски.Что-то часто я стала думать о Мастере города. Не к добру, ой, не к добру. Уж не она ли присылает мне эти мысли? Может, и не специально, конечно – хотя когда это она что-то делает не специально в отношении меня, а? – но три метки работают в обе стороны. Она чувствует меня, а я чувствую ее. И пусть мы в последнее время практически не общаемся, но выкинуть вампира из головы не так-то и просто. А уж из других мест…Я вздохнула и раскрыла ежедневник в надежде, что что-нибудь там для меня найдется. О, радость! И впрямь ведь запланировала на сегодня парочку подъемов. Можно будет отвлечься от всех этих вампирских дел.Глодало меня, правда, это откровение Джонса о новом упыре в городе, но ведь Регина должна знать, так? Так. Мастер она или кто? И без меня разберутся, я во все эти штучки лезть попросту не хочу, хватило с меня и Коры, как вспомню, так и вздрогну.И я натурально вздрогнула, вставая. Прямо мороз по коже побежал. Мстительно подумав, что и Регина наверняка ощутила нечто подобное, я вытащила из нижнего ящика стола кое-какие причиндалы, которые мне наверняка пригодятся, проверила кобуру и ножны, прикрепленные к голенищам сапог, хмуро подмигнула отражению в пыльном зеркале и оставила офис в покое до утра.Едва я переступила порог, как зазвонил телефон. Глаза закатились сами, но это оказался всего лишь Дэвид – добрый, милый старина Дэвид, которого я всегда рада слышать. А он рад, что я рада. Вот так и радуемся.– Привет, приятель! – бодро поприветствовала я его, роясь в карманах куртки в поисках ключей от машины. – Что нового расскажешь?– Мы скучаем, – каким-то слишком радостным тоном для такого признания заявил он, и на фоне в трубке я услышала хихиканье Генри, от чего и сама моментально растеклась в широкой улыбке.– Кто это ?мы?? – подразнила я, все еще никак не находя ключи. Признаться, меня это даже чуть напрягло. Где я могла их оставить? Без машины на своих двоих я до кладбища только часа через три добреду. Можно, конечно, и такси вызвать, но, проклятье, при живой-то машине! Нет, так не пойдет.– Два симпатичных холостяка, – продолжил дурачиться Дэвид, а я, поглощенная поисками, не сразу поняла, как поддержать игру.– Почему это? – рассеянно спросила я. – А где Мэри Маргарет?Я точно помнила, что оставляла Генри им двоим. Что-то случилось?!У меня иногда бывает, что детали ускользают из поля зрения. Я цепляюсь за что-то несущественное, вот как сейчас за ключи, и совершенно не понимаю, что мне хочет сказать собеседник. А он ведь явно что-то хочет сказать!– С тобой там все в порядке? – наконец, пробился ко мне озабоченный голос Дэвида. Бедняга, судя по всему, подумал, что у меня тут очередные проблемы. Проблемы, конечно, наблюдались, но ничего такого, чем следовало бы поделиться.– Да, все…Легкое покашливание заставило меня резко обернуться так, что волосы полетели в лицо: мое, разумеется.Руби Лукас, правая рука Мастера города, стояла в паре шагов и, осклабившись почти как Джонс до этого, вертела на указательном пальце мои ключи – и теперь я начала сомневаться, что потеряла их сама.– Эмма! Эмма! – пытался достучаться до меня Дэвид.– Да, да, – рассеянно смотрела я на холеную высокую волчицу. – Все в порядке. Как Генри? Поел? Уроки сделал?Хороша мать, ничего не скажешь. Ну, хоть так роль исполню.– Все нормально, ты когда будешь?Следовало бы сказать, что стремлюсь всеми силами, но…– Утром буду, Дэвид, извини, пора бежать, – я торопливо отключила телефон, будто Дэвид смог бы высунуться из трубки и понять причину моей растерянности, а потом бы строго пригрозил пальцем и наказал вести себя хорошо.Руби улыбнулась еще шире, помада на ее губах будто бы стала алее. Зеленые глаза блеснули протяжным вызовом. От нее повеяло силой, как свежим ветром, и где-то в этой силе я учуяла знакомый аромат Регины.Темнота, в которой кто-то раздавил грейпфрут.Твою ж мать!– Привет, Эмма, – сладко сказала Руби. – Подбросить на кладбище?Я хмуро протянула руку за ключами.Все ясно.Регина приставила ко мне охрану.Осталось узнать, для чего именно.