Глава 5,5. Смерть не разлучит нас (1/2)
Огонь свечи нервно потрескивает, заставляет тяжелые капли снова и снова соскальзывать по гладкому восковому боку. Мама принесла ее сюда; у меня слишком сильно болят глаза от яркого света. Говорят, что это из-за слез и от того, что я долго не выходил из дома, а я не помню, чтобы плакал. Я вообще не помню ничего, что происходило за последнюю неделю. Ничего не чувствую, не понимаю. Вокруг какие-то люди, люди, люди… Их лица сливаются в одно бледное пятно, без определенных черт, особенностей, даже голоса звучат одинаково. Все потому, что никто из них не является тобой.Прислушиваюсь к себе. Нет, не больно, не страшно. У меня просто нет ничего внутри, кроме огромной, наверное, со всю Вселенную величиной, пустоты. Я знаю этому причину. Знает ее и Дэвид, присевший напротив моего кресла на низкий кофейный столик.
- Дэйв, зачем ты снова пришел? – не узнаю своего голоса. Какой-то слишком тихий и вялый, я не умею так говорить. Никогда не умел. Раньше.- Билл… Я хочу снова повторить свое предложение. Ты не хочешь меня слушать, но посмотри на себя. Ты же не сможешь жить, смирившись с тем, что Том…Я выставляю вперед руку, прося его замолчать. Не надо, не надо произносить этого вслух. Не могу, не хочу этого слышать. Но что хуже всего - я в это верю. Это правда. Тебя больше нет.- Дэвид, уходи. Я никогда не позволю сделать из Тома зомби.
Он устало вздыхает и снова смотрит на меня. Уже молча, не повторяя уговоров и не пытаясь доказать мне, что сделать из тебя полуживого человека будет гораздо лучше, чем оставить лежать под землей. Взгляд его светлых глаз сейчас необычайно тяжел. И я вжимаюсь в кресло, пытаясь спрятаться. Он знает. Он знает, что я скоро не выдержу и соглашусь.
- Я понимаю, что вы для себя уже все решили, но я должна ознакомить вас с последствиями анимирования зомби и дать вам несколько советов, - говорит миниатюрная брюнетка, сидящая за большим, просто огромным, по сравнению с ней, письменным столом. Я киваю, слушаю, как она начинает рассказывать о том, что зомби это не совсем люди, что они питаются сырым мясом, которое и позволяет сохранять им человеческий облик и даже вызывает регенерацию тканей, начавших отмирать за время, проведенное в могиле и так далее, и так далее... Мне это неинтересно. Ты не можешь быть не совсем человеком, и мне без разницы будет в твоей тарелке обычная еда или кусок сырого мяса. Гораздо интереснее рассматривать эту странную девушку, которую зовут Анита Блейк, но гораздо чаще - Истребительница вампиров, и при этом сплетничают про ее роман с одним из старейших вампиров города Сент-Луис...- А он будет что-то помнить о своей смерти? - задаю я вопрос. Наверняка невпопад, но поймать нить ее речи мне уже не представляется возможным.
- Возможно, со временем к нему вернутся воспоминания о событиях, которые происходили до кончины. Но саму смерть – нет, - отвечает она и, сцепив в замок тонкие пальцы с аккуратными, но лишенными какого-либо намека на маникюр ногтями, говорит: - Если это все, что вас интересует, позвольте и мне задать вам вопрос. Вы сможете обеспечивать работоспособность амулета?
Я смотрю на сидящего в соседнем кресле Дэвида. У нас ведь сейчас спросили, сможем ли мы регулярно приносить кого-то в жертву, чтобы амулет продолжал действовать, а ты – жить. И отрубанием головы какой-нибудь курице тут не обойтись. Чтобы поддерживать жизнь в человеческом теле нужно отнимать жизни у людей. Он кивает и отвечает за меня:- Да. С этим проблем не будет.
- Хорошо, - по всей видимости, ответ Дэвида показался ей правдивым. А я вот еще ничего не знаю о том, где наш продюсер собрался брать людей для жертвоприношения. - И последнее: вам известно, что использование амулета гри-гри с целью поддержания псевдожизни в мертвом теле является преступлением?
- Да, - не вижу смысла изображать неведение, но Дэвид нервно стучит пальцами по подлокотнику кресла. Как прекрасно, что мягкая ткань обивки, подозрительно напоминающая бархат, поглощает все звуки.- Замечательно. Тогда… - она раскрыла лежавшую перед ней папку и, вынув несколько листов, протянула их мне. – Ознакомьтесь и подпишите. Анимацию я назначаю на завтра, шесть тридцать вечера. Не опаздывайте, мне понадобится ваша кровь.Три копии контракта в моих руках и официально деловой тон аниматора. Как будто мне предстоит подписать бумаги для проведения операции, которая спасет тебе жизнь. И я хочу думать, что все обстоит именно так.Тяжелые темно-красные капли приземляются на белоснежную поверхность твоей тарелки каждый раз, когда ты откусываешь от зажатого в правой руке куска мяса. Нож и вилку ты игнорируешь, набросившись на мясо так, как будто не ел целую вечность. Неделя. Прошла всего неделя. Без одного дня, если быть точным. И я не могу даже думать о том, что все это время ты пролежал в деревянном ящике под землей...Мой кофе стал чуть теплым. Мерзко. Ты, однако, моего взгляда совсем не чувствуешь, продолжая увлеченно рвать зубами мясо. Даже странно, как тебе это удается - ведь сырое мясо только хорошо заточенным ножом нормально режется...
Отодвигаю от себя тарелку с кукурузными хлопьями - сегодня аппетита нет совсем. Ты закончил есть и удивленно смотришь на свои окровавленные руки и на салфетки в серебристой подставке. Лучше бы тебе руки помыть, но до этого ты сам должен додуматься. А то потом будешь мне высказывать, что я с тобой как с маленьким ребенком обращался. Анита говорила, что ты примерно через месяц все вспомнишь или научишься делать заново.Пока же ты действительно как ребенок: вчера, когда мы приехали с кладбища, ты так испуганно озирался, боялся воды, когда я мыл тебя в ванной, и мне пришлось набрать ее совсем немного, чтобы ты мог видеть дно. У меня мерзли руки от холодной воды, ведь тебе теперь можно мыться только в такой, но я почти не обращал на это внимания. А боль в запястье, из которого ты сегодня пил в кровь, когда тебя только подняли из могилы, казалась даже приятной. Но не потому что мне нравится боль, нет. Просто я радовался тому, как хорошо восстановилось твое тело. Тебя убил удар электричества, и никаких видимых ран не осталось, но почти семь дней в гробу… Я одернул себя и выбросил эту мысль из головы. Ты здесь, ты жив, и это - главное. А ночью, когда ты во сне ты обнял меня, прижался, мелко дрожа всем телом, согреваясь моим теплом, я понял, что счастлив и готов платить за это счастье любую цену.- Би-и? - твой голос вывел меня из задумчивости, и я встал из-за стола, намереваясь убрать со стола грязную посуду. Твоя прохладная ладонь сомкнулась у меня на запястье, когда я протянул руку к твоей тарелке.
- Би-и? Я...Да, говорить у тебя пока еще плохо получается. Надеюсь, твоя... твое недельное отсутствие не помешает нам, как раньше, обходиться почти без слов.- Ты не наелся? - я присел рядом с тобой, пытаясь заглянуть тебе в глаза. Ты отводил взгляд, но я обхватил твое лицо руками. В твоих глазах был голод. Но совсем не тот, который ты удовлетворял несколько минут назад.Я встал на колени, придвинулся к твоему лицу почти вплотную. Запах крови и сырого мяса ударил мне в нос, но я закрыл глаза и бесстрашно коснулся твоих губ своими. Это ведь ты. Неважно, чем от тебя пахнет.
Оказавшись в следующую секунду на полу, я даже не успел осознать, как сильно ударился спиной. Твои дикие глаза и хриплое дыхание пугали гораздо сильнее боли.Ты рывком распахнул на мне халат, с громким треском разрывая ткань. Втянул носом воздух прямо над моим животом и коротко-довольно рыкнул.- Том...Ты не дал мне возможности договорить, схватив за плечо и перевернув на живот одним движением. О твоей неконтролируемой, а потому во много раз увеличившейся физической силе меня предупреждали, но я как-то не придал этому значения…Приподнявшись на руках, я ухватился руками за край стола и попытался подняться. Но один сильный удар по и без того уже пострадавшей спине заставил ладони соскользнуть, и я снова оказался на полу, попутно ощутимо приложившись виском к тому же злополучному столу.
- Том, прекрати, - крикнул я, чувствуя, как тяжесть твоего тела придавливает меня к полу. Ты должен послушаться. Должен, потому что ты пил мою кровь и теперь обязан подчиняться мне… - Том! – уже совсем не похоже на приказ закричал я, когда ты со всей силы дернул меня за бедра на себя. Черт… Горячее прикосновение твердой плоти между ягодиц заставило меня дернуться вперед в тщетных попытках освободиться, но ты был несравнимо сильнее. Не человечески. Грубое проникновение было лишь слегка болезненным – сказались мои утренние ?развлечения? в душе. Ты замер, то ли от неожиданности ощущений, то ли по еще какой-то мне непонятной причине. Но уже через мгновение твоя плоть быстрыми рывками задвигалась внутри меня, оставляя мне только один вариант – максимально расслабиться и ждать, когда это закончится.
Анита навестила нас дней через десять после твоего поднятия. Ты уже мог говорить недлинными предложениями и не выпускал из рук гитару – пока мало что получалось, но аккорды становились все увереннее и даже иногда напоминали музыку. А я обзавелся парой десятков швов на разбитой голове и постоянным страхом - потому что я понятия не имел, чего еще от тебя ждать.- Я так и думала, что у вас не все в порядке, - задумчиво произнесла Анита, стоя возле входной двери и рассматривая швы на моем виске и синяки на запястьях. – Проходить не буду, ему лучше меня не видеть. Не знаю, как отреагирует. Я буду в кафе, напротив вашего дома. Если хочешь поговорить, приходи. Жду полчаса.Уже через пятнадцать минут, благодаря тому, что ты уснул, я сидел за столиком напротив внимательно слушавшей меня черноволосой девушки. Странно, но я рассказал ей все. Скользя взглядом по мелким кудрям ее волос, светло-лиловому пиджаку офисного покроя и слишком откровенному для ее немаленького размера груди декольте, я с легкостью выложил все, что происходило в нашей квартире за последнее время. Не думал, что смогу так, тем более что она для меня, вроде как, совсем чужой человек.