Глава 5. Новые возможности. Том. (1/2)
- Помоги мне…Этот еле слышный стон был первым, что я услышал, когда проснулся. Я перекатился ближе к тебе, обнаружив, что ты лежишь у самого края кровати, свернувшись в комок и спрятав лицо в ладонях. Наши сны постепенно пробираются в реальность, а что, если… Все, хватит. Осторожно развернув тебя к себе, я попросил убрать руки. Ты помедлил несколько секунд, часто дыша, словно до сих пор чувствовал боль. Нет, не может же быть...
- Помоги мне снять все это, – ты резко убрал ладони от лица, не дав мне испугаться еще больше: все колечки пирсинга были на месте. Ни крови, ни каких-либо видимых повреждений – ничего, что напоминало бы об очередном просмотренном нами кошмаре.- Вот это ты меня напугал! – с облегчением выдохнул я и осторожно коснулся твоей проколотой брови.- А ты думал, что увидишь море крови и рваные раны? – довольно ехидно усмехнулся ты и снова отвернулся.Я просто кивнул, списывая твое поведение на последствие шока. Пусть это и был всего лишь сон, но боль была очень реальной и сильной, особенно для тебя. Я тоже с трудом держал себя в руках, когда мне довелось стать главной жертвой в своем собственном бреду. Меня тогда только твое терпение и ненавязчивый физический контакт успокаивали. Я осторожно погладил тебя по волосам, едва касаясь, провел по спине. Ты почти сразу отозвался:- Том, - ты вздохнул, как если бы говорить было очень сложно, но - необходимо, - не обижайся только, я просто… - ты сел, снова разворачиваясь ко мне лицом и пытаясь подобрать слова, чтобы описать то, что чувствуешь.- Я знаю, - я обхватил тебя рукой за шею и притянул к себе так, что наши лбы соприкоснулись. – Я все понимаю.- Правда, помоги мне снять, - твоя правая рука нервно дернулась и, когда я немного отстранился, невольно потянулась к лицу.
- Хорошо, если тебе так спокойнее будет, - я придвинулся ближе и принялся откручивать крошечные шарики, закреплявшие неполные кольца пирсинга. Ты зачем-то постоянно тянулся мне помочь, но потом понял, что только мешаешь, и, взявшись за мои запястья, старался сидеть неподвижно.
Всего несколько минут, и на моей ладони лежали все кусочки металла, совсем недавно украшавшие твое тело. Так странно было видеть тебя без них. Как будто мы вернулись в кажущееся невыразимо далеким детство и в то же время… В то же время, в нашем маленьком городке, где каждый норовил сказать нам о том, что мы там чужие, тебе такому не было места. Слишком много страха в глазах. Если бы ты так же боялся тогда, нам не удалось бы выжить. И тут до меня дошла довольно неприятная мысль:- Билл! У нас же выступление завтра, как же ты…- Вот завтра и одену, - ты провел ладонями по свободному от пирсинга лицу. - Если смогу, конечно.- Сможешь. Должен.Ты благодарно посмотрел на меня. Прикоснулся к по-прежнему пронзавшему мою нижнюю губу пирсингу и поцеловал в уголок рта.
- А если не сможешь, то я тоже свой сниму, - пообещал я.Как оказалось, проспали мы почти до полудня. И потому, наскоро позавтракав и мысленно поблагодарив наших друзей за то, что они вчера закинули нам кое-каких продуктов, мы стали готовиться к завтрашнему дню. Ты, вопреки привычке, начал не со звонка Натали, нашему визажисту, а с раздумий о том, что мы будем играть. Зачем-то сидел возле музыкального центра и рассматривал обложки дисков. Что ты там в них видел, оставалось для меня полной загадкой. Возможно, созерцание разноцветных картинок позволяло тебе более продуктивно думать. Или ты просто не мог сосредоточиться и потому пытался себя хоть чем-то занять. Я ощущал только одно – исходящее от тебя почти видимым облаком беспокойство. Успокаивать тебя перед выходом на сцену – дело гиблое, это я выучил уже давно: можно и получить, и на оскорбления нарваться, а что еще хуже – просто обидеть тебя так, что ты несколько дней потом будешь дуться. И потому я сидел и вместе с тобой рассматривал плоды фантазии дизайнеров обложек. Точнее, ты смотрел на саму обложку, а я, сидящий метрах в трех-четырех от тебя, довольствовался только тем, что красовалось на задней стороне диска. Читал от скуки списки песен и благодарности, которые музыканты, как люди очень широкой души, выражали всем, чуть ли не до последнего уборщика, присутствовавшего в студии на записи…. Я читал… Черт!
- И особенно мы хотели бы поблагодарить нашего замечательного продюсера, который сумел прочувствовать все тонкости нашей музыки и создать подобающую ей атмосферу в нелегком процессе воплощения в жизнь нашей творческой мечты, - прочел я вслух благодарственную надпись на очередном диске.
Ты испуганно вскинул на меня глаза. Непонимание и страх светились в них так ярко, что я поспешил пояснить:- Так написано на диске, который ты сейчас в руках держишь. В самом низу, очень мелким шрифтом, - теперь страшно стало уже и мне. При последнем обследовании у окулиста я не мог даже в середине плаката буквы рассмотреть…- Но как ты…- Я не знаю, - резко, словно защищаясь, ответил я. – Я не знаю, Билл. Но это же невозможно прочесть, кроме как с расстояния в несколько сантиметров…- А вот здесь видишь? – ты взял другой диск. Буквы там, собственно, были не намного мельче, но такие же, невозможные для различения невооруженным глазом.- Да.Я зачитал очередные благодарности и даже название и контактный телефон какого-то рекламного агентства сумел рассмотреть. Повисшая тишина и твое беспокойно-восторженное лицо. Еще пара секунд молчания. И ты бросился ко мне, разбрасывая в стороны пластмассовые коробочки дисков, которыми за это время успел основательно обложиться. Почти опрокинул меня на пол, прижался виском к виску и быстро заговорил:- Том, оно помогает! Ты не просто видишь далеко, но еще и читаешь. Вслух и совсем не запинаясь! Том! Оно работает! Мы не просто так смотрим эти придурковатые сны, они каким-то образом лечат нас!Держась за мои плечи, ты смотрел на меня с такой радостью, какой я уже давно у тебя не видел. Да и сам не чувствовал. Но… Мне и сейчас было не особенно хорошо, потому что губы у тебя едва заметно дрожали. Ты сдерживал себя, но все равно не смог промолчать:- Только я едва могу рассмотреть буквы даже вблизи. Хорошо, что завтра в клубе, а не на большой сцене выступать. До микрофона ты меня как-нибудь доведешь.- Билл…- Не успокаивай только. Знаешь же, хуже будет, - предупредил ты и отвернулся, вжавшись щекой в свое плечо.
- Билл, ты никогда не был первым. Ты всегда мне это прощал. Наверное, и сейчас…- Не важно, - прервал ты мои неудачно скрытые утешения. – Не важно. Главное, чтобы хотя бы тебе помогло.Подключение к интернету пожелало установиться только после моей продолжительной беседы со службой технической поддержки. Терпеть не могу наигранно вежливые голоса операторов, дежурящих на телефоне, особенно, когда они обещают выслать ремонтную бригаду и восстановить соединение не позднее завтрашнего дня. Но в этот раз все прошло намного удачнее – кабель не был поврежден, и счет оказался вовремя оплаченным, только системный администратор почему-то забыл активировать наше подключение. Так что уже примерно через полчаса моих сражений с сотовым и ноутбуком, мы с тобой сидели у экрана и болтали с Густавом и Георгом. За время нашего лечения в клиниках и сидения дома от того, что на улицу выходить проблематично из-за ухудшающегося зрения или очередной депрессии, такая подготовка к концертам стала привычной. Хвала тем, кто придумал он-лайн конференции!
Георг и я, вооружившись акустическими гитарами, развлекали тебя и Густава неприличными предложениями нашего завтрашнего репертуара, начиная от, наверное, навсегда навязших в зубах хитов Бритни Спирс и заканчивая самыми увесистыми композициями Led Zeppelin. Нам было весело и беззаботно. Казалось, что все неприятности позади и никогда уже больше нас не коснутся.
- Вот бы нам еще что-нибудь новое записать и – на гастроли, - мечтательно вздохнул ты.
- Да-а, классно было бы, - подхватил Густав. – Кстати, как вы там? А то я Гео рассказал вкратце, что вчера было, так он по телефону полчаса страдал о том, что работу придется искать.- Да ладно тебе, это ж я так, пошутил… - толкнул Георг его в бок, хотя по лицу, которое он тщательно прятал в длинных, как всегда безупречно ровными прядями стекающих по плечам, волосах, было видно, что забеспокоился вчера он всерьез.- Сложно сказать… Том вот видеть лучше стал, - сказал Билл и обнял меня. – Мне кажется, что эта странная штука, чем бы она там на самом деле ни являлась, все же помогает.
- Хорошо бы, - как-то слишком мрачно проговорил Густав. – А то Анди сказал, что с анализом этого вашего шарика замучился.- А что там такого?- Не знаю, он ничего пока конкретно не говорит, только все с какими-то формулами носится.- А что за формулы?- Ну… - Густав стянул очки. Его привычный жест, когда он сильно нервничает. – Я понял только одно, что внутри там – какая-то жидкость. Вот, видимо, ее состав он с коллегами и пытается расшифровать. Но он завтра в клубе обязательно будет, после выступления сами с ним поговорите.
- Так Андреас, что, в лабораторию вернулся?! – удивленно воскликнул ты. Наш друг, получивший специальность биолога, начинал работать у какого-то довольно известного ученого… Черта с два, я помню его фамилию. Но чтобы он вернулся обратно после своей практически удавшейся карьеры модели…- Да, Анди опять со своими пробирками и в белом халатике, - хохотнул Георг и тут же получил увесистый шлепок по спине от Густава. – Ладно-ладно, молчу. Взялся за ум, и хорошо.- Надо же… - почти одновременно произнесли мы с тобой.- Ладно, парни, это все – завтра. Мне другое сейчас не нравится, - снова взял слово Георг. – Наше завтрашнее выступление не Дейв организовывал, а снова Бенджи.
- Блин… - вырвалось у меня. – Вот только этого и не хватало.У нас была куча разногласий с человеком, который одно время занимался нашими концертами. Бенджамин Эбель. Громкое имя и ничтожная личность, за ним скрывающаяся. Билл пару раз сгоряча даже попортил ему физиономию. После чего Эбель трусливо побежал к начальству – жаловаться на ?слишком буйного вокалиста?, но вместо выговора тебе получил сам и был разжалован в менеджера, ответственного за прессу. Хотя и туда, как меня кажется, его допускать было рискованно.- Будем надеяться, что подтанцовку в розовых перышках он нам больше не подкинет, - засмеялся ты. – А если серьезно, то девочек в перьях я перенесу, лишь бы микрофон работал нормально.- Ну, за звук в ?Жемчужине?, слава Богу, не Эбель отвечает, - успокоил нас Густав.- Черт, только не девчонки на заднем плане! Меня Эми убьет просто! – театрально закатил глаза Георг.- Так вы что, тоже помирились? – спросил я. – Мне казалось, последний раз вы разругались совсем необратимо.- Да нет. Она меня простила, - Георг опустил глаза и заправил за ухо особенно назойливо лезшую в глаза прядь волос. – И я думаю… Я думаю, что у нас это все серьезно, - он смущенно улыбнулся. Чем заставил нас с тобой понимающе переглянуться. По всей видимости, Георг будет первым да и, скорее всего, последним из нас, кто официально зарегистрирует отношения со второй половиной своей души.
К вечеру, когда нам удалось закончить с приколами, удивлениями по поводу внезапного исчезновения Дэвида и даже провести короткую, но весьма плодотворную репетицию, ты все же традиционно позвонил Натали. Наше с тобой приподнятое настроение после общения с друзьями спасало меня от скуки и раздражения, которые обычно сопровождали такие твои телефонные беседы, когда я почти не мог уловить смысла в твоих словах, щедро насыщенных названиями косметических марок и прочими вещами из мира моды. И я расслабленно сидел в кресле и наблюдал, как рыжие лучи заходящего солнца путаются в твоей свисающей на глаза челке.