22. возвращение блудного меня (1/1)

Перво-наперво, Морти обнаружил себя пьяным на каком-то захудалом складе, переоборудованном под концертный зал. Его тело горизонтально расположилось на глубоком, продавленном внутрь диване-подушке, в которые он сам вряд ли усадил бы свою задницу, ведь оно было пыльным, со странными разводами, отвратным запахом и грязным до невозможности. На руке гордо красовался штамп в виде какого-то символа, смутно напоминающего куколку бабочки и пенис одновременно.Морти ?обнаружил себя?, потому что не помнил что делал здесь с сигаретой в зубах и двумя не распакованными пачками резинок в карманах. Плюс, на нем были чертовы черные очки, которые добровольно он бы на себе не надел, ведь выглядело это в помещении с приглушённом свете, мягко сказать, ебануто.Тупая боль в области затылка и немного засохшей крови красноречиво напомнили обо всём что произошло, стоило только пальцами коснуться раны. Как ему и подсказывало чутье, это всё Стейси. Ещё в начале этой недели она грезила мечтой затащить его в ближайший гей-клуб, где бы её парня хорошенько отымели. И, не поймите неправильно, у неё были самые чистейшие намерения: Морти ходил хмурым чуть ли не вечность.Да, как для супружеской пары, у них были странноватые отношения. Но вообще, это не его вина, что он женился на лесбиянке, да ещё и асексуальной. Самое важное?— на дочке одного из важных шишек в городе, которой грозила депортация. Это вышло как-то странно и Морти смутно помнил, как он вообще согласился на это дерьмо.Осознавать себя, такого жалкого и мелкого (буквально на голову ниже) рядом с ней, красивой, милой, грудастой, сексуальной и прекрасной во всем было ненормально. И факт того, что он был геем ситуацию особенно усугублял. Её отцу был важен только наследник, рожденный от дочери. Для большего, по его мнению, она была бы бесполезна. Морти ненавидел себя за слабость, когда приходилось закрывать рот при виде зятя и того как он в очередной раз издевается над девушкой.И он чувствовал перед ней ужасающую вину за собственную ориентацию, каждый раз когда их заставляли* спать друг с другом и он кончал в неё с чужим образом в голове. Когда она забеременела, он почувствовал вину с ещё большей силой. Особенно перед ребенком, которого ни один из родителей не желал, не смог бы воспитывать и заочно ненавидел. Он (или она) ни в чем виноват не был, но это все ещё было зачатие во время изнасилования обоих сторон и, как ни крути, сразу позабыть такое невозможно.И вот теперь она вырубила его и принесла на блюдечке, чтобы его хорошенько натянули. Он сверился с наручными часами и охнул?— до полночи оставалось всего-ничего, а значит и до Нового года было рукой подать. Какие оправдания она придумает, чтобы прикрыть его задницу от пули в лоб за пропущенный ?семейный? вечер?От этого в груди защемило и чувство собственной ничтожности полностью затопила его. Потому что он действительно хотел этого. Практически нуждался быть кем-то на чьи плечи не вываливают груз мужественности, стойкости и внутренней силы?— он хотел быть тем кого желают, защищают и берут без остатка. Причем жёстко, придавив к стене и может даже немного придушив для разнообразия.Парень просто нуждался на час побыть обычным собой, Мортимером Смитом, мальчиком-геем. Как-то так звезды сошлись, что у него была лучшая на свете жена, готовая в любой момент найти мужу член на стороне.Парень оглянулся, стараясь не сильно крутить головой, иначе боли было бы не избежать. Толпа ещё не успела собраться, но музыка уже гудела в висках неприятной тяжестью. Стены были окрашены в неоновые граффити, а в темных углах тут и там зажимались парочки. Пахло пойлом, а когда он стал вилять между людей чтобы поторопиться убраться отсюда, мерзко завоняло ещё и потом. Ещё были различные ароматы духов от которых головная боль напополам с тошнотой разрасталась все сильнее и сильнее.Толпа бесновалась когда начался концерт. Морти понял что абсолютно не понимает в какой стороне выход. Он словил себя на мысли что заблудился в толпе людей и единственная возможность выбраться?— просить о помощи. Музык комом в горле скакала по телу, пульсируя и крича что-то про пиздец какую несчастную любовь в Новый год. Не очень выгодная песня, если так посмотреть. Мало приятного думать о всех своих бывших в самый разгул.Голова кружилась, а желание вырваться из этого шумного кошмара возрастал в тригонометрическом прогрессе. Уровень паники повышался, Морти стал топтаться на одном месте, когда одним движением его кто-то слишком внезапно толкнул в бок и это выбило чуть ли не весь воздух из легких. Смита зашатало из стороны в сторону и приблизительно таким образом он оказался за пределами толпы, подгоняемый различными ударами с разных сторон в самые необычные места.Когда он впечатался лицом в стенку, впереди соблазнительным светом огней гирлянды замигала барная стойка. Морти не особенно обращал внимание на её убранство и прочее, но тонкая мишура с красными концами бросилась в глаза мгновенно. Он не знает что его зацепило в ней, почему так упорно его ноги двигались к её слегка движущемуся алому. Может потому что это его любимый цвет?В любом случае, в тот момент когда заплетающейся походкой он направился прямо туда, вдруг пришлось остановиться и поднапрячь мозг. Морти сощурил глаза, уперся взглядом за маячившим из стороны в сторону барменом. Мелкие детали. Парня так закоротило на них, что когда он вгляделся дальше вытирающей стакан руки,?— натурально так охуел. Седые волосы, но жизнью потасканное молодое лицо. Синий свитер с кровью под завернутым внутрь горлом. Чокер с бумажной звездой, хреново приклеенной супер клеем.Убитый взгляд.Дерьмоватая улыбка.Пиздецки сутулая осанка.Родинка под левой бровью.Шрам под правым виском.Проколотое ухо и уродливая звезда в нем.к енныСаз.