3. Невозможная реальность (1/1)

Вэйлона Смитерса сложно было назвать человеком, полностью довольным своей жизнью. Но он, в общем-то, давно привык.К работе, к невероятно ленивым, некомпетентным сотрудникам станции, к этому ужасному городу, даже к выматывающему ожиданию, что мистер Бернс когда-нибудь ответит ему взаимностью. Это было почти, как дышать: вдох — ожидание, выдох — ожидание. Так органично и почти незаметно, что дождись он наконец, то бы мог умереть от нехватки кислорода. Если вообще возможно дождаться того, что никогда не станет реальностью.Последнюю предательскую и обжигающую горечью мысль Вэйлон старательно задвигал на задворки сознания, продолжая жить в обычном ритме.Вдох и выдох.Иногда он серьезно задумывался о том, что неплохо было бы хоть что-то изменить. Уволиться. Пойти танцевать в кабаре. Поменять имидж. Или хотя бы попытаться устроить личную жизнь, не ограничиваясь одноразовыми встречами.В конце концов, Вэйлон был взрослым мужчиной с определенными физическими и эмоциональными потребностями, игнорирование которых отображалось на нем не лучшим образом.Нет, несколько раз он даже предпринимал вялые попытки построить с кем-то отношения, но в результате сам себя отговаривал и начинал сомневаться. Казалось, что если он по-настоящему любит Монти Бернса, то это чувство нельзя предавать. Так нечестно. Неправильно. За любовь нужно бороться. И верить.Тогда обязательно получишь долгожданный приз.То, что его чувство слегка отдавало религиозным фанатизмом, не слишком беспокоило. Так что в результате он всегда выбирал надежду. И все — увы — оставалось по-прежнему.Вэйлон чувствовал себя слишком слабым, чтобы решиться на кардинальные изменения. Иногда он даже малодушно мечтал о каком-то чудесном ?боге из машины?, волшебных внешних обстоятельствах, которым останется только подчиниться.Например, он выиграет в лотерею или получит наследство от давно потерянной и очень богатой тетушки. Поедет играть на Бродвей и станет звездой. И встретит замечательного человека, которого полюбит больше жизни и даже сильнее, чем Монти Бернса. А тот человек, конечно, полюбит его в ответ.Вэйлону было стыдно за эти фантазии, достойные разве что подростка в сложный, подкрепленный гормональной нестабильностью, период. Но он продолжал раз за разом возвращаться к мыслям о том, что было бы, если…Возможно, у самого Вэйлона и не хватало духу решительно изменить свою жизнь, но он был уверен, что готов принять любые подарки судьбы, пусть даже самые странные.Впрочем, случившееся с ним в ту злополучную ночь никаким образом не тянуло на подарок, пусть даже неуместный. Это было уже слишком. Чересчур даже для его чертовой жизни.Хотя поначалу поверить и осознать оказалось довольно сложно.?Этого не было, мне все попросту приснилось?, — повторял себе Вэйлон, проснувшись в своей кровати задолго до сигнала будильника. Голый, лежащий поверх одеяла и с гудящей, будто с перепоя, головой.Он не спал, когда его похитили, то есть, думал, что не спит. Но, возможно, это было всего лишь играми подсознания? Слишком яркими картинками, которые переутомленный на работе мозг подбросил ему в отместку за отсутствие нормального отдыха? Последние пару недель и правда выдались напряженные: АЭС грозила очередная проверка на соответствие нормам безопасности, так что приходилось работать даже на выходных.Голова гудела от количества задач, пересмотра и правок бесконечной горы документов, а Вэйлон жутко вымотался и, что было вполне закономерно, очень мало спал.Так что это могли быть галлюцинации от переутомления. Конечно же, могли. Но тогда куда подевалась его пижама и почему так тряслась кровать? Пытаясь унять бешено бьющееся сердце, Вэйлон прижал руку к груди и понял, что это его самого трясет — от шока и ужаса. А еще, вероятно, от холода, ведь закрытое на ночь окно оказалось распахнуто и шторы из тонкой ткани драматично колыхались из-за сквозняка.Сесть из-за жутко кружащейся головы получилось с третьего раза. К счастью, очки, в отличие от пижамы, оказались на месте — лежащими на тумбочке. Надев их и включив неяркий ночник, Вэйлон обвел взглядом комнату: все было на своих местах, только лишь распахнутое окно непривычно выбивалось из общей картины.Именно через него его по воздуху тащили вверх с помощью зеленого луча света, словно в дешевых пародиях на фильмы про инопланетян. Только было не смешно. Как и сейчас: от реалистичности всплывшей в сознании картинки Вэйлона накрыло волной дикой паники. Не в силах совладать с чувствами, он бросился прочь из комнаты, на бегу пребольно ударившись пальцем о ножку кровати.Захлопнув дверь и привалившись к ней спиной, Вэйлон почувствовал себя немного лучше. Почти защищенным, хотя убегать и прятаться сейчас уже не имело смысла. Ведь все уже случилось.Или нет?Возможно, у него просто внезапный приступ лунатизма. Ничего сверхъестественного, с людьми такое бывает — они могут ходить, делать разные вещи, о которых не помнят. Например, снимать одежду или открывать окна. Жутковато, но не настолько, насколько могут показаться странные инопланетные эксперименты. Вэйлон прислушался к физическим ощущениям: кроме пульсирующего болью пальца на ноге его особо ничего не беспокоило. Разве что едва ощутимая тяжесть в низу живота, но и она казалась больше надуманной, чем реальной.Успокоив себя на время версией с лунатизмом, он встал и включил свет везде, где мог. Затем поплелся в ванную, чтобы наконец согреться с помощью горячей воды: то ли от волнения, то ли от холода он никак не мог унять дрожь. Лишь спустя пять минут предельно теплого душа тело понемногу расслабилось, и Вэйлон понял, что его почти не колотит.?Просто сон?, — в который раз повторил себе он, потянувшись за гелем для душа и принимаясь не столько мыться, сколько ощупывать себя. На всякий случай.Ведь если он лунатик и ходил во сне, то вполне вероятно, что мог травмироваться. Об остальных вариантах даже думать не хотелось, как и о зудящем под кожей ощущении, что его пусть и очень аккуратно, но все же поимели.— Я просто себя накручиваю, — сказал Вэйлон вслух не слишком громко и довольно неуверенно. Затем перекрыл воду и, оперевшись одной рукой о стенку душа, пальцами другой скользнул себе между ягодиц. Просто чтобы убедиться, что ему мерещится. Но нет, ощущения не обманули. Палец вошел легко — слишком легко! — не встретив сопротивления растянутых и расслабленных мышц.Вэйлон всхлипнул и, закрыв лицо руками, рассмеялся. Ему, несомненно, вовсе не было весело, но остановиться было невозможно.

Успокоившись, Смитерс враз почувствовал такую усталость и опустошение, что с трудом поборол желание сползти на дно ванны и лежать, пока кто-нибудь не придет его спасти.Но кто к нему мог прийти?Так что пришлось заставлять себя встать, сосредоточившись на совсем простых действиях. Взять полотенце. Вытереться. Будто бы и несложно, но тело вдруг стало, словно деревянным и чужим. Непослушным. С мыслями было еще хуже: он просто не знал, что думать.Кое-как справившись с тем, чтобы вытереться, Вэйлон набросил на себя халат и вышел в гостиную. В квартире царила привычная для этого времени суток тишина: пять утра. На работу еще рано, спать уже поздно — да он и не смог бы заснуть.Входить в комнату, чтобы одеться, пока не очень хотелось, так что Вэйлон осторожно уселся на диван — будто предмет мебели мог его укусить — и взялся за пульт от телевизора. Хотелось верить, что его размеренное утреннее бормотание сможет немного привести в чувство после такой нервной ночи.Экран мигнул и засветился, демонстрируя Вэйлону кадры старого фантастического фильма ?Чужой?: из живота какого-то бедолаги вылезали все новые и новые челюсти инопланетного чудовища. Вэйлон вскрикнул от неожиданности и выпустил из рук пульт, крышка которого сразу же отлетела, а батарейки разлетелись в разные углы комнаты. Все еще не помня себя от ужаса, он подлетел к телевизору и, выдернув его из розетки, ретировался обратно на диван, забившись в самый его угол и для надежности завернувшись в плед почти с головой. Его опять колотило, теперь еще и от злости на работников телевидения. Ну какой идиот додумался ставить в сетку вещания ужасы в пять утра буднего дня?Минут пять ушло на убеждение себя, что никакая опасность ему сейчас не грозит. Потом Вэйлон с удивлением заметил, что машинально прижимает руки к животу в каком-то отчаянно-защитном жесте. Будто бы это действительно могло помочь… Что бы там не случилось на самом деле.Возможно, он просто все еще спит и сейчас проснется? Сходит с ума?Любой из этих вариантов был правдоподобнее версии, что ночное похищение было реальностью. Вэйлон был уверен: у него нет и никогда не было необходимого для того, чтобы забеременеть, набора органов. И к какому специалисту пойти при подобных подозрениях в его случае? К психиатру или гинекологу?Представив себе срочное утреннее посещение больницы, Вэйлон фыркнул и немного расслабился. Он был мнительным человеком, который обращался к врачам по самым пустяковым поводам, но это выглядело бы уж слишком комичным.Выпутавшись из пледа, Вэйлон встал с дивана и решительным шагом направился к собственной спальне. Правда, прежде чем повернуть ручку, он на несколько мгновений замер перед закрытой дверью. Но, распахнув ее, не обнаружил ровным счетом ничего необычного. Все та же не застеленная кровать, открытое окно, занавески на котором колышутся от сквозняка, портрет мистера Бернса на стене, будильник на тумбочке. Вэйлон с некоторой опаской заглянул в шкаф, но и там его не ждали никакие инопланетные чудовища, вещи оказались на месте — аккуратно разложенные и развешенные так, как он помнил.Привычный порядок окончательно успокоил Вэйлона, который, захлопнув злополучное окно, принялся собираться на работу. Было еще слишком рано, но приехать задолго до начала важного совещания, пусть с фиктивным, но все же советом директоров казалось неплохой идеей. Конечно же, Вэйлон был давно к нему готов, но сейчас с трудом мог сосредоточиться на предстоящей работе.День определенно не задался: машина долго не хотела заводиться, один из докладов для Бернса куда-то подевался, пришлось срочно распечатывать новый, но картридж в принтере сдох, из-за чего понадобилось бежать на другой этаж в бухгалтерию, чтобы распечатать там. В результате Вэйлон вообще умудрился перепутать папки, за что получил вполне справедливый выговор от Бернса, а в обед пролил на себя и на часть отчетов за вчерашний день сладкий чай, дернувшись от слишком громкого хлопка двери.— Знать не желаю, чем вы занимались этой ночью, — застав Вэйлона задремавшим за рабочим столом, Монти вроде даже не рассердился: просто посмотрел на него, как на ничтожество, удостоив замечания самым брезгливым тоном, на который был способен. — Но завтра мне нужен мой обычный работоспособный Смитерс. Вас что, инопланетяне подменили?— Нет, сэр, — вздрогнув от волны накатившего на него леденящего ужаса, ответил Вэйлон. Он читал о феномене Баадера-Майнхофа, и был уверен, что в иной день не обратил бы на эту реплику никакого внимания, но все равно с трудом поборол приступ паники, даже не сразу поняв, что его начальник, кажется, попытался пошутить.— Соберитесь, Смитерс, — продолжил Бернс уже серьезно, — иначе придется лишить вас премии.— Вы не платите мне премию уже полгода, — кисло ответил Вэйлон, подавив зевок.— Да, точно, — кивнул Бернс и едва заметно улыбнулся. — Спасибо, что напомнили. Мысль об эффективной экономии повышает мне настроение.Настроение Вэйлона обычно повышалось от таких вот привычных диалогов с Монти, но сегодня все было наперекосяк. После работы он, вопреки увещеваниям здравого смысла, поехал не домой, а прямиком к таверне Мо. Он не мог дать себе внятного ответа на вопрос, какого черта его туда понесло, что он вообще ожидал увидеть или, наоборот, не ожидал. Припарковавшись и заглушив мотор, он еще немного посидел, решая, стоит туда заходить или нет, а потом, вздохнув, открыл дверь машины.Нужно было только удостовериться, что мир нормальный, что ночное видение было сном, галлюцинацией вследствие переутомления. Наверняка, он все поймет, как только зайдет туда и увидит, что ничего не изменилось. Да и что должно было?В баре оказалось все так же уныло, пусто и полутемно. Ничего необычного, но Вэйлон все равно разволновался и, прежде чем усесться за стойку, машинально поправил бабочку на шее и пригладил волосы. Мо был занят – подметал осколки разбитого стакана или кружки, тихо ругаясь себе под нос. Вэйлон терпеливо ждал пока он, окончательно скрывшись за стойкой, соберет кусочки стекла, а сам тем временем пытался унять неуместно зачастившее сердцебиение: дышать глубже и ровнее, не впадать в неуместную панику. Когда Мо наконец закончил с уборкой и повернулся к нему, Вэйлону уже удалось напустить на себя скучающий вид и вроде бы даже не дрожащим голосом поздороваться. Дальше разговор откровенно не клеился: Вэйлон старался не пялиться на Мо слишком пристально в попытке разглядеть что-то, что подскажет ему ответ на волнующий его вопрос.Вопрос, который он так и не решился ни сформулировать, ни задать, лишь промямлил что-то про странности и затаил дыхание, наблюдая за реакцией собеседника. Выглядел ли Мо немного смущенным? Или это сам Вэйлон проецировал на него свои эмоции? Наверняка стоило спросить что-то поконкретнее: о странных снах или чем-то подобном, но он не решался, хоть в этой ситуации ничем и не рисковал. В крайнем случае Мо бы его просто не понял, и можно было бы спокойно ехать домой, так что Вэйлон даже открыл рот, чтобы озвучить какую-нибудь ненужную глупость, но в бар ввалились оживленно что-то обсуждающие Ленни и Карл. Момент был явно упущен.

Вэйлон посидел еще немного, допивая остатки водки с тоником: заказывать вторую порцию алкоголя он не решился, поскольку был за рулем, а просто ждать неизвестно чего и маяться тут без дела не осталось никаких моральных сил. Больше всего хотелось забраться под одеяло и отключиться, чтобы этот дурацкий день поскорее закончился, так что Вэйлон оставил деньги на стойке и тихо вышел, укоряя себя за то, что вообще приезжал, поддался глупому импульсу.Домой он добрался совершенно разбитым: сил хватило ровно на то, чтобы перестелить постель и раздеться. Впрочем, лечь в кровать не помогло, все стало только хуже — Вэйлон долго ворочался в тщетных попытках уснуть, но ему то чудилось, что кто-то стучится в окно, то казалось, что в постель тихо пробираются скользкие длинные щупальца. В конце концов он сгреб в охапку одеяло и отправился в гостиную, где улегся на диване: здесь почему-то было намного спокойнее и буквально через минуту Вэйлон провалился в глубокий сон.К счастью, в эту ночь ему совсем ничего не снилось, так что утром Вэйлон даже почувствовал себя вполне сносно по сравнению со вчерашним днем. Работы же в ближайшее время намечалось достаточно, чтобы не думать о разной ерунде. Например, почему он вдруг окончательно переселился в гостиную на диван, что делать с все равно донимавшими его кошмарами и периодическими приступами паники, стоит ли обращаться к врачу или еще немного подождать и все само пройдет. Обычно Вэйлон не ждал, но сейчас что-то постоянно останавливало его, заставляя оттягивать визит в больницу снова и снова.Обычное переутомление. Ничего особенного. Это вроде бы объясняло и постоянную рассеянность, и перманентное желание спать. Вэйлон вставал с желанием полежать в кровати еще немного, усиленно боролся с катастрофической тягой вздремнуть в обед хотя бы сидя, совершенно обессиленный добирался домой вечером или засыпал в кресле в особняке Бернса, если обстоятельства требовали его присутствия там. Такое состояние было для Вэйлона в общем-то не особо пугающим — вполне обычные симптомы для того, у кого пожизненные проблемы со щитовидкой. Конечно, при этом было бы неплохо сходить к своему эндокринологу, но Вэйлон каждый день находил тысячу причин отложить это на потом, хотя никогда не затягивал с этим ранее. В таком режиме полусна как-то совершенно незаметно пролетело целых два месяца.Вернул его в реальность, как ни странно, Чарльз Монтгомери Бернс собственной персоной. Вэйлон был бы рад, если бы он сделал это с помощью поцелуя, но в действительности все оказалось намного банальнее.— Эй, Смитерс! — Вэйлон с трудом сдержался, чтобы не подпрыгнуть от неожиданности. Он как раз перебирал папки с делами уволившихся работников за прошлый месяц и совсем не слышал, как Бернс подошел. Впрочем, при желании тот умел подкрадываться неслышно. — Вы помните, что завтра у меня плановый медосмотр?— Конечно, — кивнул Вэйлон, хотя он не помнил, несмотря на записи в нескольких ежедневниках, в том числе и электронном. Несомненно, вечером бы ему просигналило напоминание, но сейчас это была неожиданная новость.После приступа боязни микробов Монти ощутимо отпустило, но проходить полное обследование в лучшей частной клинике города раз в полгода он считал обязательным. То же самое нужно было и Вэйлону.

?Не хотелось бы подцепить что-нибудь из этих ваших ?тиндеров“, когда вы будете меня купать или готовить мне завтрак?, — объяснил свою щедрость Бернс, который в кои-то веки оплачивал своему помощнику медицинское обследование.

Несмотря на откровенно хамскую формулировку, а также то, что на врача для своих собак Монти тратит в пять раз больше за один месяц, Вэйлон воспринимал это как своеобразную заботу. Вполне обычное проявление волнения для Монти Бернса. Было даже приятно: за годы своей больной влюбленности Вэйлон научился ценить каждую подобную мелочь.Этой ночью ему было тяжело заснуть из-за неясного чувства тревоги. Обычно Вэйлон с нетерпением ждал дня обследования, который они проводили в самом тесном взаимодействии с Бернсом: из-за необходимости полдня проводить в больнице тот был капризным сверх меры, требуя повышенного внимания и участия. Вэйлон же с удовольствием выполнял все его требования, ему нравилось чувствовать себя единственной поддержкой и опорой Монти в минуты его душевного раздрая. Но сейчас ему самому не помешала бы поддержка: на самом деле Вэйлону наверняка опять пора было в отпуск, а он ненавидел отпуска. Мало ли какой ?Гомер Симпсон? способен был приключиться с Бернсом за это время, да и сам отдых, проходящий в бесконечном беспокойстве, был Вэйлону не в радость. Так что, несмотря на усталость, он долго ворочался с боку на бок, бесконечно прокручивая одну беспокойную мысль за другой и не цепляясь ни за какую конкретно.Даже утром, ведя машину и вполуха слушая недовольное ворчание мистера Бернса по поводу его манеры рулить, Вэйлон все пытался сформулировать причину, по которой начинает все больше и больше нервничать. Лишь сильно ощутимый в холле клиники резкий больничный запах — Вэйлон вообще последнее время стал особо чувствителен к ароматам — будто бы вправил мозги на место.Сейчас к нему будут прикасаться незнакомые люди. Брать разные жидкости из организма на анализ. Проводить какие-то манипуляции. Безразличный раньше к таким процедурам Вэйлон вдруг ощутил жуткую тошноту и с трудом подавил желание выбежать прочь и уехать как можно дальше.— Так и будете здесь торчать весь день? — недовольно пихнул его в бок Монти. — В этот раз у меня пять дополнительных обследований, а я еще хочу успеть на собрание в Штаб республиканцев.— Конечно, сэр, — преувеличенно бодро согласился Вэйлон. Деваться ему было некуда, так что стоило сцепить зубы, вдохнуть поглубже и попытаться максимально эффективно игнорировать накатывающую на него панику. К счастью, стандартные обследования не длились долго, так что оставшуюся часть времени Вэйлон проводил с Бернсом, пытаясь уследить, чтобы тот не слишком изводил персонал больницы во время обследований.Оценить точно, насколько быстро все прошло в этот раз, Вэйлон не мог — все процедуры слились для него в одну, словно он находился в дремотном тумане.Игла в вене, чем-то светят в глаза, ?раздевайтесь? — в голове Вэйлонавсе это время на бесконечном повторе крутилось слово ?эксперимент?. Окончательно пришел в себя он уже в кабинете врача, одетый, в полном порядке, не считая учащенного сердцебиения, один. Монти, очевидно, пропадал в недрах больницы, так что стоило дождаться врача и пойти на поиски, но доктор Грин почему-то задерживался. Вэйлон уже порядком нервничал, когда тот наконец появился на пороге кабинета.— Сядьте, мистер Смитерс, — сказал он, когда Вэйлон подскочил ему навстречу.— Что-то случилось? — его смущало нахмуренное лицо обычно улыбчивого врача, который, устроившись за своим столом, сосредоточенно смотрел в папку с документами и молчал.— Думаю, нам придется заново взять у вас анализ крови, чтобы исключить аппаратную ошибку. Это новая техника очень высокого класса, но и она может сбоить, — вздохнул Грин, поправив очки с прямоугольными стеклами в тонкой оправе и подняв взгляд от бумаг. Он был лет на десять старше Вэйлона, высокий и кареглазый, с сединой в темных волосах — Вэйлон даже позволял себе иногда в шутку немного пофлиртовать с ним. Сам врач держался очень приветливо и на равных, несмотря на то, что клиника позиционировалась как медицинское учреждение для тех, чей капитал измеряется в суммах как минимум с шестью нулями. Доктор редко нагнетал атмосферу или нагонял страх просто так, так что сейчас его сосредоточенность пугала не без причины.— Что там? — Вэйлон не узнал свой собственный голос, настолько глухо и неестественно он звучал.— Я уверен, что это ошибка, — Грин ободряюще улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. — Анализы показывают значительное изменение гормонального фона: для женщины они вполне нормальны в период беременности, у мужчин такое положение дел может свидетельствовать о значительной угрозе для здоровья.— Доктор, — Вэйлон наклонился вперед, — я бы предпочел конкретику.— Онкология, — вздохнул тот. — Рак яичек, злокачественные опухоли желудочно-кишечного тракта: обычно на последних стадиях. Но волноваться не о чем, мы бы обязательно заметили тревожные симптомы полгода назад. Вас ведь ничего не беспокоит?— Постоянно хочется спать, — на автомате выдал Вэйлон. Он был уверен, что никакой ошибки нет, с ним что-то происходит. Конечно, это и был ответ на вопрос, что именно. Организм, очевидно, пытался подать ему сигнал о том, что с ним кое-что не в порядке: отсюда и эти жуткие сны, и усталость. А Вэйлон было подумал, что потихоньку сходит с ума, но нет, всему всегда есть простое объяснение: он болен и, скорее всего, смертельно.— Больше ничего? — испытующе посмотрел на него Грин.— Нет, — соврал Вэйлон, но не из желания что-то скрыть. Он просто не знал, как сформулировать весь этот абсурд про кошмары с участием инопланетян.На повторную сдачу крови он плелся в шокировано-обреченном состоянии, и даже не дернулся, когда тонкая игла впилась в кожу, а потом послушно отправился вслед за медсестрой к мистеру Бернсу. Тому как раз собирались делать эндоскопию, а Вэйлон во время этой процедуры всегда держал Монти за руку. Только вот кто бы сейчас подержал за руку его самого?В результате в кабинет врача они попали уже вдвоем с Бернсом, который постоянно бормотал себе под нос ругательства, адресованные всем медикам в целом и работникам клиники в частности, а также жалобы на то, что не за издевательства он платит такие деньги. Вэйлон слушал сначала его, затем попытался сосредоточиться на словах доктора Грина, который давал общую оценку состоянию здоровья Монти. На самом деле Вэйлон чуть сознание не терял от нетерпения узнать результаты собственных анализов.— Общее состояние организма намного лучше, чем полгода назад. Я бы сказал, просто удивительное для вашего возраста, — констатировал тем временем врач, обращаясь к Бернсу.— Провернул несколько удачных финансовых махинаций, — Монти смущенно отмахнулся, словно юная барышня, которой делают неожиданный комплимент. — Это всегда улучшает мое самочувствие.— Но у меня не слишком хорошие новости про вашего помощника, — вздохнул доктор все так же обращаясь к Бернсу.— Он умирает? — беспечно поинтересовался тот.Вэйлону хотелось закричать, что он, вообще-то, здесь, хватит уже говорить о нем, как о домашнем питомце, но холодный и липкий страх того, что он может услышать дальше, будто парализовал его, мешая даже пошевелиться и нормально вдохнуть.— Надеюсь, что нет. Мистер Смитерс, — врач участливо кивнул ему. — Мы подозреваем онкологию, но для более точных результатов нужны дополнительные тесты.— Так проводите их! — воскликнул Бернс, чем немало удивил Вэйлона, который уже представил очереди в городской клинике и огромные счета, которые не покроет страховка. — Мне необходимо точно знать, сколько времени остается на поиск и обучение нового ассистента. Если вы, конечно, собрались умереть, Смитерс. В любом другом случае я бы вас ни на кого не менял.— Спасибо, мистер Бернс, — с трудом пробормотал Вэйлон, сам не зная, хочется ему сыронизировать или действительно поблагодарить Монти. За заботу? За высокую оценку его эффективности?— Мы всего лишь проверим разные версии, уверен, что все не так драматично, как вы представили, — пожал плечами доктор Грин. — А для вас, мистер Бернс, у меня есть еще назначение на МРТ головного мозга. Медсестра вас отведет.У самого Вэйлона к врачу была масса вопросов, но, идя за ним по коридору, он успел задать от силы три из них, так и не получив конкретных ответов.— Осмотр и ультразвуковая диагностика займут не очень много времени, — ответил Грин. — Тогда я смогу сказать вам что-то более конкретное.Вэйлон плохо понимал, как ему удалось пережить то, что опять пришлось раздеваться, попутно отвечая на целый ряд личных и не очень личных вопросов, и сам довольно интимный осмотр, который не выявил ничего необычного. В кабинет ультразвуковой диагностики он добрался уже настолько морально вымотанным, что мечтал лишь об одном: чтобы все закончилось как можно скорее. Плохо, хорошо, неоднозначно — только бы прямо сейчас. Но процедура затянулась. Незнакомый ему диагност как-то странно хмыкал и все пялился в монитор с таким видом, будто впервые видит нечто подобное.— Все настолько плохо? — наконец не выдержал Вэйлон.— Нет, определенно нет, — пробормотал врач скорее себе, чем ему. — Оставайтесь на месте, — а затем быстро вышел, плотно прикрыв за собой дверь.Все это было необычно, раздражающе, утомительно. Вэйлон прикрыл глаза и, стараясь не зацикливаться ни на одной конкретной пугающей перспективе, принялся ждать. Кажется, он задремал, вернувшись в реальность, когда дверь кабинета открылась, впустив внутрь уже трех врачей: сомневающегося диагноста, доктора Грина и молодую женщину-врача, присутствие которой особенно смутило Вэйлона — особенно с учетом того, что он был без штанов.— Вы совершенно уверены? — поинтересовалась она у коллег, явно продолжая какой-то разговор, который был начат еще в коридоре. От строгих интонаций в голосе миловидной девушки-медика Вэйлон внезапно почувствовал себя виноватым в каком-то ужасном проступке.— Нет, потому пригласил вас, — пожилой диагност явно выглядел растерянным, принявшись заново водить скользким от геля сканером по животу Вэйлона. — Смотрите.Он даже попытался приподняться, пытаясь разглядеть, на что же в проклятом мониторе с таким удивлением пялятся доктора, но ничего не понял.— Похоже, что четвертая неделя. Вы правы, — дама поправила белый халат и скрестила на груди руки. Недоверчиво нахмурившись, она развернулась к выходу. — Пришлите мне запись по сети. Покажу коллегам. Для получения более… беспристрастной оценки.— Доктор Грин, объясните мне, какого черта происходит, — хмуро сказал Вэйлон, поднимаясь и принимая протянутую ему салфетку, чтобы стереть с себя прозрачный гель, побыстрее избавляясь от мерзкого ощущения из ночных кошмаров о покрывающей кожу липкой инопланетной слизи.— Не беспокойтесь, это не онкология, — с неподдельным интересом глядя на него, пояснил врач. — Картина слегка необычная, потому мне нужно будет услышать заключение коллег. Не буду дезинформировать вас, мистер Смитерс. Пожалуйста, подождите в моем кабинете — через полчаса мы побеседуем обо всем.— Будто у меня есть выбор, — обреченно вздохнул Вэйлон, одеваясь.Из кабинета диагностики он вышел слегка пошатываясь, добрел до туалета и долго умывался над раковиной холодной водой, чтобы прийти в себя. Руки ощутимо дрожали. Что происходит? Вэйлон закрыл глаза, шумно выдохнул, и постарался успокоиться. Просто еще немного потерпеть, и он получит хоть какие-то ответы на мучающие его вопросы.В кабинете врача, сидя на удобном диване для посетителей с чашкой чая в руке, его уже поджидал Бернс.— Смитерс, где вас черти носят? — недовольно спросил он. — Даже если вы умираете, это еще не повод заставлять меня так долго ждать. И чай мне принесли просто отвратительный!— Я пока еще жив, — пробормотал Вэйлон, присаживаясь рядом с ним.Монти бросил на него насмешливый взгляд, и, кажется, уже собирался сказать очередную колкость, когда появился доктор Грин.— Извините, что задержался, — сказал он, садясь за стол и сцепляя перед собой пальцы. — Что ж, мистер Бернс, кое-какие таблетки отменил, остальное вам нужно принимать по расписанию, все детали на вашей электронной почте, электронной почте вашего помощника, а также вот здесь. — Он похлопал рукой по одной из принесенных с собой папок, которые положил на стол.— Что касается мистера Смитерса, то все весьма необычно, — доктор Грин запнулся и поправил и без того нормально сидевшие на переносице очки. — Я никогда в жизни не сообщал о подобном пациенту мужского пола, но, мистер Смитерс, вы беременны. Восьмая неделя.— Что? — обреченно переспросил он, медленно моргнув. Монти шумно поперхнулся чаем, который как раз старался отпить, и закашлялся.— Беременность, — подождав, пока Вэйлон похлопает того по спине, продолжил врач, заглядывая во вторую папку, лежащую перед ним на столе. — Восьмая неделя.— Нет, это невозможно! — возразил Вэйлон, все еще надеясь, что это какой-то розыгрыш. Вот сейчас из-за стола выскочит оператор с камерой, и окажется, что их просто снимали для очередного дурацкого шоу на телевидении.— Да, знаете, — озадаченно сказал Бернс, — я держал мистера Смитерса в руках, когда он был еще младенцем. Даже видел его без памперса. И точно помню, что у него тогда был маленький…— Мистер Бернс! — возмутился Вэйлон. — Спасибо, я рад, что все здесь в курсе о моей половой принадлежности. И уверен, что… диагноз — это какая-то ошибка.— Нет, мы все проверили, — доктор Грин снова заглянул в папку, лежащую перед ним, будто и сам в очередной раз искал подтверждения собственным словам.— Бред какой-то, — махнув рукой, заключил Бернс, — насколько я помню, мужчины не способны забеременеть. — Или я чего-то не знаю о своем ассистенте.

Он подозрительно покосился на Вэйлона, который просто сидел, открыв рот, неспособный подобрать ни одного цензурного и адекватного выражения, чтобы прокомментировать ситуацию. Он лишь в очередной раз незаметно, но сильно щипал себя за руку, надеясь проснуться.— У нас есть результаты предыдущих обследований, снимки, — покачал головой доктор Грин. — И да, они подтверждают, что это невозможно, но сегодняшние результаты говорят об обратном. Ультразвук вполне четко визуализирует матку и живой эмбрион. Кто знает, что могло произойти, никогда не слышал о подобном, если речь не идет о людях с двойным набором половых органов. Возможно, здесь у нас неизвестная науке мутация, проявляющаяся с возрастом. Или необычное влияние на организм радиоактивных отходов.— То есть, у меня что, скоро все работники затребуют декрет?! — ужаснулся Бернс.— Пока совершенно не представляю, что вам ответить, нужны дополнительные обследования, — кивнул врач, воодушевившись. — Такой удивительный случай…— Уберите из меня это, — наконец простонал Вэйлон, устав себя щипать, и развернулся к Монти. — И исследуйте потом каким угодно способом. Кстати, мистер Бернс, не могли бы вы меня… ударить?— Подождите минутку, — кивнул Монти, отставив чашку с давно остывшим чаем на стол, и влепил ему пощечину. — Так достаточно?— Спасибо, не помогло, — кивнул Вэйлон, потирая пылающую щеку. — Я все еще не проснулся.— На самом деле у меня к вам предложение, — доктор Грин сцепил пальцы и наклонился немного вперед. — Необычный случай требует необычного подхода. Может, повременим с операцией, мистер Смитерс? Вы побудете под наблюдением, совершенно бесплатно, конечно.— Нет, нет и нет, — отрезал Вэйлон. — Я очень ценю ваш энтузиазм, но я не подопытный кролик. И если нужно, обращусь в другую больницу.— Напомню, что мы гарантируем полную конфиденциальность, — продолжил врач серьезно. — Вам же не нужен скандал, если ситуация и правда связана с нарушениями техники безопасности на станции. А мы гарантируем, что не будем разглашать информацию.— О, обожаю шантаж, — Бернс откинулся на спинку дивана и бросил задумчивый взгляд в потолок, взмахнув рукой, будто дирижер палочкой. — Продолжайте, не стесняйтесь.— Я всего лишь предлагаю выгодные условия, — вздохнул доктор Грин. — И год полного обслуживания для вас и мистера Смитерса в придачу.К ужасу Вэйлона, мистер Бернс явно принялся что-то подсчитывать в уме, а делал он это удивительно быстро, когда дело касалось выгоды. Так что не успел Вэйлон открыть рот, как Монти кивнул:— Согласен.— Было бы неплохо спросить меня! — Вэйлону было ужасно стыдно от того, с какой истеричной интонацией он это выкрикнул. — Мой контракт не предполагает сдачи в аренду для каких-то научных опытов, мистер Бернс! Я так понимаю, от меня нужно, что абсолютно противоестественно для мужчины, выносить… ребенка? Или чем оно там является. При том, что произвести на свет мне его нечем, черт побери!— Это легко решается с помощью хирургического вмешательства, — заверил его доктор Грин.— Ну так вмешайтесь как можно скорее, — отрезал Вэйлон.— Ну что вам стоит, Смитерс? — Монти говорил так невозмутимо, будто речь шла о донорстве крови. — Потом просто утопите младенца или что там с ними принято делать.— Их не топят! Сейчас даже котят не топят, — Вэйлону все меньше и меньше хотелось продолжать этот абсурдный разговор.— Кажется, это вы только что говорили что-то там про избавиться немедленно, — Монти пожал плечами, казалось, с искренним удивлением. — Так что какая разница?— Я беру выходной, — не в силах спорить, сказал Вэйлон. Он ненавидел внеплановые выходные, но окончательно впасть в истерику в этом кабинете ему не хотелось. Уйти, немедленно уйти отсюда как можно дальше. — Прямо сейчас.— Эй, а кто отвезет меня на собрание? — возмутился Монти.— Уверен, вы сами прекрасно справитесь, — холодея от своей дерзости, отрезал Вэйлон, выкладывая ключи от его лимузина на стол, и пулей вылетел из кабинета.Уже в конце коридора его нагнал доктор Грин.— Мистер Смитерс, что бы вы не решили, завтра я жду вас на осмотр, — сказал он, вышагивая рядом. — Не собираюсь на вас давить, меня устроит любой ответ. Просто… подумайте над этим, хорошо?— До свидания, доктор, — ответил Вэйлон, не оборачиваясь, и вышел на улицу. Если бы входные двери не открывались автоматически, он бы с удовольствием громыхнул ими изо всех сил. Стараясь не останавливаться и не оборачиваться, вопреки зову привычного беспокойства о том, как же там без него мистер Бернс, он просто зашагал вперед по улице. Решение было принято без единого сомнения: срочно нужно увидеть Мо и окончательно все для себя прояснить. Теории о неизвестной науке мутации и странных последствиях работы на АЭС никуда не годились, но у Вэйлона была своя собственная. И теперь ему во что бы то ни стало необходимо было понять, не поехала ли у него крыша.Просто пойти и поговорить. От этого день уж точно не станет безумнее.Сделать это немедленно.Осмотревшись вокруг и сориентировавшись на местности, он зашагал дальше, надеясь, что за полчаса пути пешком сможет немного успокоиться и подобрать нужные слова. Но мысли хаотично перескакивали с одного на другое, а четкий план действий никак не желал вырисовываться. Подстегиваемый эмоциями, он неожиданно добрался до таверны Мо намного раньше, чем ожидал. Решив, что нужные фразы найдутся в процессе разговора, он толкнул дверь и буквально ввалился в заведение.К счастью, Мо был в баре один, так что Вэйлон, не мешкая, потащил его поговорить в подсобку. Все, что его вело в тот момент, — отчаянная решимость, сейчас или никогда.Уже позже, сидя дома в шокированном оцепенении, он жалел, что вообще надумал рассказать все Мо. Особого облегчения от того, что ночной кошмар оказался реальностью, Вэйлон не испытал. Что ему вообще делать с этим знанием? Пожаловаться президенту? Позвонить в ЦРУ и добровольно сдать себя на опыты? Да и теперь получалось, что Мо тоже знает правду, у них появился общий секрет. А там, где секрет хранят двое, высока вероятность, что вскоре он станет достоянием общественности: наверняка придется еще раз обсудить все с Мо, поскольку сегодня Вэйлон только и делал, что сбегал посреди разговоров, так и не закончив ни один из них.— Не сегодня, просто не сегодня, — пробормотал Вэйлон, укрываясь пледом и открывая ноутбук. Он пришел домой, полностью разделся и долго стоял перед зеркалом, пытаясь определить, изменилось ли в нем хоть что-то, прислушиваясь к ощущениям. В результате Вэйлон проторчал в спальне, глядя на свое отражение, пока окончательно не убедился, что никаких видимых метаморфоз с ним пока не произошло, а также пока совсем не замерз. Так что теперь он, полностью одетый, пытался согреться с помощью горячего чая и одеяла. Мобильный, стоявший на беззвучном режиме, не подавал признаков жизни: Вэйлон даже не удосужился ответить ни на одно сообщение от Монти, который присылал ему то злобные смайлики, то какие-то ни к чему не обязывающие комментарии с собрания республиканцев, наподобие ?Дракула опять несет какую-то чушь про хиппи? или ?Напомните мне, почему на этих встречах постоянно присутствует клоун?? Сейчас Вэйлона интересовал только поисковик в интернете, который смог бы без необходимости проговаривать щекотливые детали вслух, ответить на интересующие его вопросы о беременности, изменениях гормонального фона и опасности таких вещей для неприспособленного для вынашивания детей организма. Вдруг в его теле уже начались какие-то необратимые процессы? Конечно, завтра он увидится с врачом, но прийти на эту встречу лучше максимально подготовленным, пусть даже с целым списком предрассудков и глупых вопросов. Общей информации было много, ужасно много, тяжелее было сопоставить все это с его собственным случаем. К тому же, Вэйлон даже не потрудился забрать результаты своих анализов и совершенно не представлял, от каких показателей ему отталкиваться. Если уровень гормона выше нормы, то насколько? И если он действительно вынашивает ребенка, то какой конкретно набор дополнительных органов у него теперь есть? К сожалению, ни один поисковик не знал ответа на эти вопросы, но оторваться от чтения сто тысяча пятисотой статьи про гормоны и беременность Вэйлон не мог, пока его не отвлек громкий стук в дверь.Было уже довольно поздно, и он понятия не имел, кого могло принести в гости посреди ночи, так что Вэйлон подходил к двери с некоторой опаской. Стук повторился.— Ладно, не показалось, — вздохнул Вэйлон и открыл дверь, но увидев за ней Мо Сизлака, попытался закрыть обратно.

Его злило, что никто сегодня не понимает: ему необходимо побыть одному. Особенно Мо, который не желал отступать так просто и все равно затеял этот бестолковый и странный разговор. Вэйлон даже не понял с первого раза, чего тот от него хочет. Как можно вообще просить о таком? Наконец выставив Мо за дверь, Вэйлон плюхнулся обратно на диван и закрыл лицо руками. На него яркими картинками нахлынули воспоминания о той ночи, когда их обоих похитили и вдруг стало ужасно неловко. Как ему вообще теперь общаться с Мо, смотреть ему в глаза и не краснеть, зная, что он помнит обо всем, что произошло?Решив, что это может быть просто еще один аргумент в пользу того, что нужно как можно быстрее избавиться от ?результатов эксперимента?, Вэйлон снова потянулся к ноутбуку. Пусть Мо сидит под его дверью, сколько ему угодно, лично его это никак не должно беспокоить. Тем не менее, спустя час Вэйлон все же встал и выглянул в коридор: Мо был на месте.— Ты и правда собираешься провести ночь здесь? — без особой надежды на отрицательный ответ поинтересовался Вэйлон.— Ага, — кивнул тот.— Ты ненормальный.— Возможно.— Хочешь кофе? — Вэйлон не собирался поощрять его сталкерство, но старался быть вежливым.— Хочу, — подумав, ответил Мо.— Подожди немного, — Вэйлон закрыл дверь и, вздохнув, пошел в кухню. Он откровенно недоумевал, за что ему все это: мало было стать объектом совершенно невообразимых экспериментов, так еще и Мо со своим дурацким предложением. Просьбой. Безумной идеей. Ужасно хотелось выйти и, встряхнув его как следует, объяснить, почему именно ?нет?, чтобы он гарантированно понял. Но моральных сил на это у Вэйлона определенно не осталось. Так что он отнес Мо кофе, пожелал спокойной ночи и, уже по привычке постелив себе на диване, лег спать — день намечался тяжелый, так что засиживаться до рассвета было бы глупо.Вэйлон был уверен, что не сможет заснуть сразу: ему было, о чем подумать. Да у него накопилось столько тем для размышлений, что можно было бы бодрствовать, как минимум, неделю. Но, как ни странно, он отключился, только коснувшись головой подушки. Снилось ему что-то удивительно приятное: в этом сне Вэйлон был не один, он не видел лица человека, находящегося рядом, но его присутствие — почти ощутимое физически — казалось невероятно важным, нужным и правильным.Проснулся Вэйлон, конечно же, в одиночестве, да еще и не от звонка будильника, а от холода: оказалось, что ночью одеяло сползло на пол почти полностью. Приведя себя в чувство максимально горячим душем и быстрым завтраком, Вэйлон осторожно, будто сейчас может случиться взрыв, открыл дверь квартиры. Мо Сизлак тихо спал на полу, свернувшись калачиком и слегка дрожа.— Упрямый идиот, — прокомментировал Вэйлон, забрал чашку из-под кофе и вернулся в комнату за пледом. Недолго поколебавшись, он набросал короткую записку с извинениями, которая должна была поставить точку в их так и неоконченном разговоре. Вэйлон намеревался разобраться с проблемой прямо сегодня, и больше никогда не обсуждать эту тему ни с кем.— Прости, — пробормотал он тихо, укрывая Мо, и оставляя рядом на полу сложенный пополам листочек.Никто из них не был виноват в сложившейся ситуации. Они оба должны забыть об этом, как об обычном ночном кошмаре.Но в больнице все пошло не так, как ожидалось. Возможно, дело было в нем самом: не стоило брать с собой чертову чашку, из которой пил Мо. Просто чашка, на всякий случай — так думал Вэйлон, опуская ее в бумажный пакет для документов. Проверить теорию, если будет такая возможность. Любопытство убило кошку. Любопытство перевернуло его жизнь с ног на голову.— Два, — буднично сообщил ему доктор Грин после осмотра. — Их двое, мистер Смитерс.— Кого? — оторопело переспросил Вэйлон, укладываясь на кушетку. Плановая ультразвуковая диагностика перед операцией. Что могло пойти не так?— Два эмбриона, — пояснила доктор Митчелл — так звали женщину-врача, которой он так стеснялся вчера, и которая сейчас настраивала аппарат УЗИ.— И это… люди? — чувствуя себя глупо из-за формулировки поинтересовался Смитерс, глядя в потолок.— А кто бы это еще мог быть? — удивленно переспросил доктор Грин, наклоняясь к нему.— Не знаю, — пожал плечами Вэйлон. — Вы сказали про то, что это, возможно, генетическая мутация. Кто знает, кого при этом мог породить мой организм.— Согласно результатам всех анализов, это два совершенно здоровых человеческих эмбриона, — сказала доктор Митчелл, выдавливая ему на живот гель и быстро, по-деловому проводя по коже сканером. — Сейчас мы попробуем услышать их сердечный ритм.Вэйлон совсем не был готов к чему-то подобному, то есть, это по сути были просто звуки: биение сердца, четкий ритм, будто его собственный, но умноженный на два. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, но забыл, что именно. Это было… удивительно и странно. Вэйлон смотрел на монитор, где угадывались смутные очертания внутренних органов и чего-то еще. Чужеродного, неправильного по всем меркам и, определенно, живого.— Надеюсь, вы не против дополнительных обследований, — мимоходом бросил доктор Грин, глядя на экран. — Общие скрининги в порядке, никаких отклонений. Возможно, нужно будет сделать сбор околоплодной жидкости: это не очень приятно, но в вашем случае безопасно для вас и для плода.— У меня есть условия, — Вэйлон чувствовал, как его собственное сердце бьется быстрее, так быстро, словно он только что пробежал стометровку.— С интересом их выслушаю, — натянуто улыбнулся Грин.— Вы будете уведомлять меня обо всех малейших изменениях в моем организме. Письменно. Особенно если есть хоть малейшая угроза для здоровья.— Само собой, — доктор кивнул. — Оформим обоюдно выгодный договор.— И генетический тест на подтверждение родительства, — сказал Вэйлон. — У меня есть образец. Я знаю, такие исследования сейчас не проблема. И тогда я подумаю.— То есть, у вас есть соображения на счет того, что с вами произошло? — Грин посмотрел на него с любопытством.— Ни малейших, — быстро соврал Вэйлон. — Просто за последнее время у меня были… сексуальные контакты только с одним человеком. А для зачатия, насколько я помню, нужны двое.— Да, было бы разумно проверить, — согласился врач. — Мы подготовили для вас документы на подпись. В случае, если вы согласитесь.— Я их изучу, — кивнул Вэйлон, понимая, что делает ужасную ошибку. Самую большую ошибку в жизни.***Спустя час, сидя в машине и сжимая в руках папку с договором и результатами исследований, он все никак не мог прийти в себя.На что он готов подписаться? Что он вообще творит? Собирается пожертвовать собой во имя науки или Монти? В голове до сих пор навязчиво бился ритм сердца. Двух сердец. Ужасно глупо и сентиментально принимать решения на эмоциях, наверняка доктора специально устроили это представление, чтобы гарантированно заполучить себе такого интересного подопытного. И это, к ужасу Вэйлона, подействовало. Он сомневался. Он обдумывал. Он был почти согласен.?Какого черта вы до сих пор не на работе??Вэйлон перечитал сообщение от мистера Бернса и, громко выдохнув, завел машину. Если он на это решится. Если только он отважится на этот эксперимент над собой, ему понадобится поддержка. Кто-то, с кем можно будет откровенно обо всем поговорить.Вэйлон знал лишь одного человека, подходящего на подобную роль. Его звали Моррис Лестер Сизлак.