(Пилот) 1. девочка, покорившая время и старик, весьма фривольно отнесшийся к пространству (1/1)

Когда подошла очередь Лизы, она даже встала на цыпочки, но всё равно из-за стойки кассы были едва-едва видны её белокурая макушка и большущие голубые глаза. Миниатюрная девчушка, особенно в сравнении со сверстницами. И вот она уже исчезла в глубине забегаловки, едва удерживая в руках поднос с двумя стаканами кофе, большим и чуть поменьше, да веганским цезарем, то есть, листьями салата с помидорами. ― Благодарю, ? сдержанно проговорил мистер Бернс, сгребая одной рукой сдачу в карман пиджака, а другой обхватывая стакан побольше. Пространство вокруг их злополучного столика у окна было какое-то статичное, серое, люди вокруг размытые и передвигались как в замедленной съёмке. Звуки доходили сюда словно через глухую бетонную стену белого шума. Пространство или, правильнее сказать, что-то, что находится под пространством. Разрежь ширму и посмотри, что находится за кулисами. ― Почему именно здесь? —?она тщетно пыталась аккуратно открыть салат. ― Потому что мне не хочется кормить тебя за свой счёт в заведении, которое соответствует моему статусу, а не твоему. Другое дело?— фастфуд, в нём есть нечто-то уравнительное, ? он насыпал в свой кофе уже третий пакетик сахара, ? Здешнюю еду я не то что есть не буду, я даже смотреть на неё без рвотных позывов не могу, но атмосфера располагает. Лиза фыркнула: ― Вы дали мне денег только на кофе для себя, и то потребовал сдачи. Салат и свой кофе я купила себе сама! О каком ?кормить за свой счёт? идёт речь? ― Да, это так. Потому что я знаю, что уж это-то тебе точно по карману. В месте более приличном мне бы пришлось любезно всё оплачивать, было бы сложнее спрятаться и, ? его тонкие губы растянулись в гаденькой гримасе, ? Пожилой миллиардер и маленькая девочка вдвоём за одним столиком вызывают много неудобных вопросов и ещё больше неудобных ответов. Как бы ты маме с папой это объяснила? Бернс издал короткий, язвительный смешок, но Лиза невозмутимо парировала: ― А как бы Вы объяснили это мистеру Смитерсу? Ухмылка Бернса, полная самодовольства и снисходительного бахвальства, на миг приобрела оттенок: ?Ах ты, маленькая поганка?, но нужно было держать себя в руках. Кем бы она себя ни считала и что бы о себе ни думала, ты здесь старше, богаче и умнее. Поэтому надо быть выше этого. Он отхлебнул ещё кофе с громким хлюпаньем, а Лиза поморщилась. ― Ладно, довольно прелюдий. Что есть у тебя? Лиза вздохнула?— она только открыла салат и нанизала аппетитный помидорчик на вилку. ― Вы первый. ― Нет, ты. Это ты настояла на встрече. ?Детский сад?, ? раздраженно подумала Лиза. Впрочем, она уже пару раз имела дело с этим человеком и благодаря своей проницательности уяснила, что он неисправим. Неисправимо упрямый, думающий только о себе и неспособный к саморефлексии злобный старик. Господи, ну почему он? Почему хотя бы раз, ради исключения она не может попасть в передрягу с каким-нибудь красивым юношей, знающим суахили, заботящимся об экологии и играющим, скажем, на скрипке? Девочка расстегнула красный школьный ранец, звенящий плоскими значками на ремнях и вытащила оттуда ярко-розовый арбалет?— даже странно, что он поместился туда. На пластмассовой ложке арбалета был выгравирован кислотно-зелёный знак ?хиппи??— лапка голубя мира, заключенная в окружность. Она положила руку поверх арбалета?— посреди кисти красовался такого же розового цвета камушек. ― С Самоцветом и оружием мне досталась способность повелительницы времени. Я могу останавливать время и запускать его вновь, могу перемещаться в прошлое и будущее, а также создавать временные петли. И тем не менее, несмотря на всю патовость и странность ситуации, звуки её голоса всё равно отдавали гордостью. Бернс присвистнул. ― У меня всё… Несколько скромнее. Ловким движением руки он вытащил из-за пазухи пиджака громоздкий, чернильно-чёрный пистолет-глок и с гулким стуком положил его на стол между недопитым кофе и арбалетом Лизы. На рукоятке пистолета вяло поблескивал серебристый мирный атом. ― Самоцвет я демонстрировать не буду, он под воротником, на подвеске, ? протараторил мужчина, а затем добавил чуть спокойнее, ? Фиолетовый, если это имеет значение. ― А способности? Ну, кроме вот этого,?— Лиза очертила указательным пальцем дугу, описывая грязное, густое марево вокруг. Она не знала, как именно называется то, в чём они прятались от посторонних глаз. ― Что ж, ? Бернс скрестил тощие руки на груди, ? Я предпочитаю показывать, а не рассказывать. Только эти слова были сказаны как он резким движением руки выбил у девочки из-под носа пластмассовую коробочку с салатом. Коробочка с неповторимым звуком шмякнулась на чёрный кафель, и бледно-зелёные листья рассыпались, а маленькие помидорчики покатились по полу. Лиза громко вскрикнула и нахмурилась: ― Эй! Это всё, что она смогла выдавить из себя, охваченная эмоциями. Бернс мягко, даже снисходительно засмеялся. Слева от него открылась светящаяся серебристая дыра в воздухе, в которую он незамедлительно просунул руку и выудил оттуда такой же пластмассовый контейнер со злосчастным салатом. Серебристая дыра в пространстве пропала. Он небрежно положил прецедентное блюдо перед Лизой. ― Аплодисментов не стоит, демонстрация окончена. ― Он с курицей, ? пробурчала она, осмотрев коробку. Аппетит у неё тут же пропал. ― Удивительно, ?Цезарь? с курицей. ― Я не ем курицу. ― В таком случае, выбери её всю и съешь только овощи, ? он вспомнил про остывающий кофе. ― А еще сыр и соус на молоке. Я не могу это есть, я?— веганка. ― Цезарь пал, не плачь, весталка, ничего другого на кухне не было, ― отрезал Монти, опустошив, наконец, стакан. Лиза тихо забурчала под нос и в такие моменты она была просто копией своей матери, потому что она знала, что можно попросить веганский ?цезарь?. Всего лишь-то и надо договориться с кассиром. Над их головами дамокловым мечом нависла тяжёлая пауза. ― Я вот чего искренне не понимаю, ? младшая Симпсон подпёрла пухлую, розовую щечку кулачком, ? Как такой… Чёрствый и злой человек получил самоцвет души? Волшебницы… Бернс кашлянул в кулак так, это было отдалённо похоже на сиплое ?тха-что-ты?. ― Ну-у-у, Волшебники, в Вашем случае, ? голос младшей Симпсон дрогнул, но она тут же заговорила с новой силой, ? Должны спасать людей от отчаяния! Для этого нужен альтруистический характер! Желание должно быть чистым и искренним… ― А ты, прости, что перебиваю, загадала мир во всём мире и поэтому масс-медиа стали такими беззубыми? Мы не можем устранить зло, поэтому просто закроем глаза и уши, будто ничего нет… И потому мой твиттер ежедневно осаждают толпы борцов за всё хорошее, да? Я еле успеваю их банить, просто как собак нерезаных! —?Лиза никогда не видела настолько кривых зубов и настолько некрасивой улыбки. Она титаническим усилием сдержала кислую мину, демонстрирующую собеседнику всю гамму неуважения. Спокойно, Лиза, расслабься. Он просто тебя провоцирует. ― Моё желание это моё личное дело. ― Аналогично,?— Бернс ограничился одним словом. Её сокровенным желанием было, чтобы с её семьей всё было хорошо. Чтобы всё хорошо, что хорошо кончалось. То, что она приняла в сумерках за белого котенка и силилась погладить, сверлило её розовыми кукольными глазами и улыбалось пустой, бездушной улыбкой в ровном ожидании?— человек не может ждать вечность, в отличие от этого существа. Вот только Лиза не знала кое-чего: у главных героев всегда всё заканчивается хорошо, это закон массовой культуры. Так надо, чтобы зритель вернулся к экрану снова ещё разок. И в итоге это привело к чреде бесконечных праздников и выигранных лотерей, жизнь стала веселым карнавалом, а члены её семьи просто не учились на своих ошибках, будто морально деградируя. Без чёрного не быть белому, без несчастья не быть и счастью. Лишь сплошная воздушная и пустая пена дней. ?Какая я дура?, ? тоскливо подумала она, спрятавшись от своей семьи в комнате, едва заслышав, что её отец снова придумал нечто сумасбродное. Он никогда не учится. Они никогда не учатся. Но если она скажет об этом зубоскалящему старику напротив, он заплюет ей душу своим ядом. Бернс пожелал другого. Он не думал в тот момент ни о ком, кроме себя, что, впрочем, было для него нормой. Держа ногу в аккуратном ботинке на горле мраморной твари с вечной улыбкой на плоской, как блин, морде, словно это ? провинившаяся комнатная собачка.

Но если он скажет об этом юной воительнице, что сидит перед ним, то она незамедлительно схватится за арбалет и пустит стрелу ему в лоб. ― Как думаешь, почему именно мы? В городе предостаточно, на мой взгляд, более подходящих на эту роль кандидатов и, тем не менее, других волшебников и волшебниц я больше не видел. ― А по-моему, всё логично! —?её голос всегда так звенел, когда она подходит к разгадке тайны, ? Пространство и время! Стар и млад, смерть и жизнь, он и она! Гармония в противоположностях! Ницшеанская дихотомия! И именно в этот момент Лиза не понимает, насколько между ними общего. Уверенность в собственной исключительности, если не богоизбранности (хотя в Бога не верят они оба)?— вот то, что роднит их, пускай и произрастает эта уверенность из разных источников. И именно этого вполне хватает, чтобы они не направили друг на друга оружие. Чтобы он не начал с кривой улыбкой давить на нее, мол, ?Ну давай же, стреляй, чего ты ждёшь?, а она не пустила стрелу ровно в дюйме над его головой и не пригрозила бы, что в следующий раз не промахнётся уж точно. Барт бы на её месте, кстати, пустил бы весь колчан, ни о чём не думая, Гомер бы сломался под тяжестью разговоров, а Мардж… Просто не пошла бы навстречу. Но, в любом случае, Лиза умнее, ведь она понимает, что Бернс один знает, как выпустить её из этого дымчатого, густого омута. Монтгомери смутно помнит, что значит ?дихотомия?, звучит как диагноз, но по контексту легко догадаться. Он сложил пальцы домиком и почти весело улыбнулся. ― Вот и превосходно. Меня такой ответ более чем устраивает. И ни одному из них даже в голову не пришло, что они не встречали других, потому что больше не искали. ― Куда пойдём дальше? ― На площадь, к мэрии, ? её кофе так и остался нетронутым, ну и пусть, ? Я видела одну ведьму вчера. Насколько я знаю, после ведьм остаются отсылки ради отсылок, паразитирующие на первоисточнике, или нелепые кроссоверы. ― Когда я вижу мета-юмор, я хватаюсь за свой пистолет, ? он красноречиво перезарядил пистолет изящным движением тонких пальцев, ? К слову, если нам повезёт, то мы можем нарваться на ненужное камео застиранной звезды восьмидесятых. ― Как будем добираться? Это далеко отсюда! ― Поедем на моей машине, у меня, правда, пожизненное лишение водительских прав. ― А почему? ― Сейчас увидишь. Они вышли из пепельного, душного разрыва, а затем и из заплёванной забегаловки под успокаивающий перезвон висящего над дверьми колокольчика.